Дневники дракона. Часть 1. Дракон среди людей

"Иррана... — негромко сказала я, — а что... что там?"

— Там? — она проследила за моим когтем, ткнувшимся в черный зрачок Ока в самом низу карты, — Там ничего нет.

"В смысле?"

— Око, Сарита — это разлом, вечная рана нашей земли, что медленно втягивает в себя мир, пожирая все новые и новые земли... точно те ненасытные твари, поро­ждением силы которых оно является.

"Твари?.."

— Демоны. Когда-то давно они вторглись в Сарран, и разразилась Последняя война. Демоны были побеждены и изгнаны прочь, но на месте самой страшной схватки с ними земля раскололась на части и образовался гигантский водоворот, навеки соединивший два наших мира, — девушка прикрыла глаза, — С тех пор Сар­ран обрел свое имя — и свою судьбу.

"Вы... не пытались его закрыть?"

— Пытались. Величайшие искусники этого мира отдали все свои силы... все свои жизни на то, чтобы уничтожить Око и разорвать этот чудовищный коридор, но, один за другим, пали в неравном бою, и Искусство почти полностью покинуло наш мир. Альянс распался сам собой, и драконы, вернейшие наши союзники, оставили нас, укрывшись где-то на глухих островах. Говорят, они винили людей в том, что демоны прорвались в Сарран и принесли нам всем столько горя, а мы — в том, что они так долго медлили с действиями, и множество людских земель пало под властью нечистых, прежде чем крылатые наконец выслали нам подмогу... а в конце концов наши тропы окончательно разошлись. С тех пор миновало несколько веков, и память о Небесных Странниках постепенно стерлась, а сами они из ге­роев, доблестно сражавшихся бок о бок с людьми на полях битв и отдавших множество своих жизней во имя блага всего мира — превратились в обычных жи­вотных... — тут она осеклась и почти виновато посмотрела на меня.

"Не переживай. Я никогда не сердилась на вас за то, что первое мое знаком­ство с людьми этого мира прошло через прутья клетки, — фыркнула я, — Откровен­но говоря, если бы караван Торака не натолкнулся на меня, боюсь, моя история за­кончилась бы, едва начавшись — на зубах какого-нибудь хищника, или просто от голода... я ведь была откровенно жалким драконом, когда только пришла в себя!"

— А сейчас?..

"Сейчас? — я демонстративно осмотрела себя со всех сторон, так пристально, насколько это позволял тусклый свет фонаря, — Ну, уже не такая жалкая".

— Тогда ты, наверное... хочешь уйти, да?

"Куда уйти?" — не поняла я.

— Ну... вернуться. Ты же хочешь попасть домой?

"Хочу, конечно, — фыркнула я — что за глупые вопросы? — Очень хочу. Но, если я прямо сейчас убегу, мои шансы попасть в родной мир будут ничтожны".

— Почему?

"Иррана! — тут уж я не выдержала и искренне расхохоталась — правда, при­крывшись лапой, чтобы "конюх", храпевший где-то за парой стенок, не проснулся от моего кудахтанья, — Я — дракон! Как ты представляешь себе мое возвращение домой, в мир людей? Да, стоит мне там появиться, все научные лаборатории мира передерутся между собой, пытаясь отхватить от меня кусочек! Не-е-ет, так не пой­дет. Сперва я должна узнать, как я тут оказалась, и какая конкретно сволочь ответ­ственна за мое появление здесь, ибо, убей, не поверю, что тут все дело лишь в сле­пом случае! — я даже кулаком по полу пристукнула, — И, хвостом клянусь, я выяс­ню, кто именно в этом замешан! Найду и... и пусть как хочет, так и превращает меня обратно и возвращает домой, иначе я ему точно голову откушу! Вот скажи, — я с трудом вернула себе более или менее спокойный "тон", — ты говорила, будто после войны почти все маги... хорошо, хорошо, почти все искусники исчезли... но ведь не все, верно?"

— Нет.

"И они все еще живы?"

— Не знаю. Может быть живы... но найти их непросто.

"Однако возможно", — я не совсем спрашивала, но она все равно кивнула, при этом еле заметно улыбнувшись.

— Наш мир не бесконечен, Сарита, — глаза ее оставались грустными, — Выхо­дит, ты все-таки уйдешь?

"Как только буду уверена, что не пропаду одна... да".

— Скоро?

"Нет, вряд ли, — я покачала головой, невольно усмехнувшись неприкрытой ра­дости на лице юной графини, — Мне еще многое предстоит узнать, — и, приподняв одну тяжеленную книгу, я протянула ее девушке, — Продолжим?.."

— Ну уж нет! — засмеялась она, отпихивая историю пятилетнего плавания ка­кого-то Руммона Певца Волн к южным островам Северного Саррана, — Твоя оче­редь! Вот объясни мне, как так получается, что ваши летающие повозки...

"Самолеты".

— Да, вот как так выходит, что они сделаны из железа, но все равно летают, да еще и носят на себе людей?..

Следующие часа два я пыталась объяснить ей принципы реактивной тяги, до­садуя на Сарран за то, что тот не додумался расплодить в своих морях кальмаров — было бы куда проще! В конце концов даже сама Иррана устала от моих объясне­ний, и, прозрачно намекнув, что кое-кого каждый день поднимают на рассвете, сгребла все принесенные книги в истертую сумку, подхватила фонарь, а спустя несколько мгновений тихий скрип засвидетельствовал факт ее ухода, так что мне осталось лишь негромко вздохнуть в ответ. Потайной ход, ведущий, насколько я поняла, из местного автопарка прямиком в замок, я обследовала в ту же ночь, когда прознала о его существовании, но, к сожалению, как и все секретные туннели, он был до обидного узким — даже сама Иррана, девушка, в общем-то, довольно хрупкая, выходила из него согнувшись в три погибели, что уж говорить о моей тушке, готовой поспорить габаритами с носорожьей?! Так что, едва мои уши сообщили мне, что графиня окончательно и бесповоротно покинула мою скромную обитель, я, подразгребав сено, уперлась в обнажившуюся землю мощными когтями на сгибах крыльев и, пыхтя, начала отжиматься.

Собственно, эта идея пришла ко мне всего несколько ночей назад, и сперва, к слову, у меня получалось так себе — мышцы крыльев живо напомнили мне мое со­стояние в первые дни после пробуждения, когда я даже пальцем пошевелить не могла, так что теперь лишь яростно ругала себя за расточительство — нет бы, в придачу к лапам, развивать и третью пару конечностей! Но нет же, как забыла о них, и вот результат — в наличии у меня оказались не крылья, а не пришей кобыле хвост, так, пара распорок для кожи на спине, выворачивающихся наизнанку от самого слабенького удара ветра. Попытка полета на них могла тут же приравни­ваться к самоубийству, а, так как самоубийцей я себя никогда не считала, то и не пробовала оторваться от земли, вместо этого всеми силами стараясь привести себя в порядок. Спросите, с чего спохватилась?.. Да просто поняла, что иначе, как не на крыльях, мне отсюда не удрать. С этого уступа было лишь два пути — либо наверх, в замок, либо вниз, в город, и ни один из них меня не устраивал, так что, взвесив все "за" и "против" я пришла к неутешительному выводу: придется учиться поко­рять воздух. Мысль была лишена особого романтизма и подкрашена изрядной до­лей страха — все-таки, как ни крути, обычным людям вовсе не положено отрывать­ся от земли, а перспектива окончить свой земной путь, разбившись после первого же неудачного полета, меня вовсе не прельщала, так что я подошла к решению проблемы со всей основательностью. Пришлось, правда, частично жертвовать своим отдыхом, но, в общем-то, мне с лихвой давали отоспаться днем, так что каждую ночь я планомерно изводила себя тренировками, не останавливаясь, пока дрожащие от напряжения крылья не отказывались мне повиноваться, а разум не провалился в уютную мягкую темноту — до самого рассвета! И чего, спрашивает­ся, изводились фармакологи, изобретая новые и новые виды снотворных?.. Пара часов упражнений до седьмого пота (образно, конечно — я не потела!) — и спать хо­чется так, что, сама того не замечая, уносишься в далекие-предалекие дали на крыльях Орфея... Морфея... в общем, того самого, который Гипнос! А утром — по накатанной дорожке: чистка, полагающееся по плану "выгуливание", потом еще одно, более основательное приведение в порядок, во время которого мою шкуру мало что не продирали до костей, однако на все попытки возмутиться прислуга, уже четко затвердившая, что дракона бояться нечего, реагировала со спокойствием слонов, продолжая свое дело и предоставляя мне возможность сколько угодно вер­теться и щелкать зубами. С-смешно... до нелепого смешно!

"И до больного!" — охотно подтвердило мое самолюбие, едва забрезжил рассвет, и меня, точно породистую кобылицу, вывели во двор на тонкой цепочке, прикрутив один ее конец к вбитому в землю штырю, возле которого уже стоял се­доусый дядька, чем-то неуловимо смахивающий на Тараса Бульбу, и похлопываю­щий по ноге сложенным кнутом с пушистой кисточкой на конце. Пушистой, да... только мало кто знал, что в этой самой кисточке скрывается ма-а-аленький такой железный шарик, после первого знакомства с которым у строптивой меня, вздумавшей отлынивать, мало что глаза на лоб не полезли! Кто сказал, что у драконов шкура крепче стали, и ему любой удар кнута — как легкое касание крыльев бабочки? Дайте-ка мне кнутик, ща-аз я его... Вот по этому месту. И по этому. И по этому, чтоб на всю жизнь запомнили! Дракон вам кто, черепаха, чтобы в сплошном панцире ходить? А летать как — на реактивной тяге?.. Во-во. Правда, тренер мне достался справедливый, зазря не гонял, а я, по привычке, тут же нашла в его существовании немалую пользу — не стой он с кнутом у меня над душой, фиг бы я вылезала из теплого гнездышка рано поутру и мчалась на тренировку! А так, по крайней мере, удавалось поддерживать себя в форме и обрастать мускулами, а не жирком, так что, приноровившись, я "словила ритм" и понеслась вперед легкой иноходью, высоко вскидывая лапы и приподняв хвост, чтобы не болтался на бегу, мешая на поворотах. Солнце ярко светило над головой, отражаясь от блестящих белых щитков, сдвоенным рядом идущих вдоль хребта, и "дядя Бульба" время от времени щурился, когда шаловливый "зайчик" попадал ему в глаза, но я не обольщалась — этот старый пес мог попасть мне в нос даже с закрытыми глазами, так что я ни на мгновение не сбавляла скорости, и даже когда откуда-то сбоку, поднырнув под ограждение, мне наперерез кто-то выскочил — просто перепрыгнула через внезапное препятствие, намереваясь продолжать бег, и лишь миг спустя поняла, что что-то не так, когда ко мне на загривок кошкой взлетела...

"Иррана?"

— Скорее! — крикнула девушка, ничего не объясняя и дублируя мысленный крик еще и словесным, — Там... Сарита, тебе нужно его увидеть!

"Кого? — я все-таки остановилась, вспахав когтями землю, и замотала голо­вой — ну и бардак у нее в голове! — Кого увидеть?" — но девушка лишь толкнула меня коленями, явно не желая ничего объяснять. Осталось лишь повиноваться и, едва дождавшись, пока слуги, подгоняемые Ирраной, снимут с меня цепь, одним махом перепрыгнуть через ограду и помчаться по дороге, громко стуча когтями и мало что не боками расталкивая людей. Последние, к слову, окончательно сбрен­дили на нервной почве, поскольку совершенно не обращали на меня внимание, со всех ног устремляясь куда-то вниз, к главному входу в город, где явно назревало что-то из ряда вон выходящее! Учитывая же, что, ввиду своих габаритов, бежать я могла лишь по центральным улицам, то и на место происшествия прибыла в по­следнем эшелоне, только благодаря своему росту избежав сомнительного удоволь­ствия проталкиваться в передние ряды — если меня не обманывали глаза, к воро­там прибыло мало что не все население города. Я тут же высмотрела и графа, на приплясывающем диноверблюде стоявшего впереди, и даже Торака — его с бе­лобрысыми родичами легко было отличить от более или менее темноволосых местных жителей — но поздороваться с приятелем не успела, ибо в этот момент невысокий человек с заплетенными в длинную косу волосами махнул рукой, и несколько бравых парней разом сдернули с огромной повозки накрывавшую ее де­рюгу, представив нашим глазам...

Молодого дракона.

"Ну вот и все, приехали", — пронеслась в моей голове безумная мысль, пока ослабевшие лапы ме-е-едленно опускали чешуйчатую тушку на ставшую внезап­но самой родной и надежной землю, а и без того не маленькие глаза готовились вывалиться из орбит. Дракон не шевелился, и сперва я испугалась — мертв! — но, присмотревшись, заметила, как чуть подрагивают перепончатые крылья, одно из которых было отставлено в сторону, и на грязно-бурой перепонке виднелся свежий шрам, по краям которого все еще угадывались широкие полустертые швы. Не считая этого, дракон едва ли видел много хорошего от пленивших его людей — он был страшно худ, и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, почему — попробуй-ка съесть что-нибудь с завязанной пастью! — а все его тело опутывали веревки, привязанные к краям повозки, так что нельзя было не то, что пошевелиться — даже толком дернуться!

"Иррана..."

"Уже иду", — она ободряюще похлопала меня по шее, после чего, привычно соскользнув наземь, начала проталкиваться вперед — люди стояли так плотно, что и меня бы не заметили, чего уж тут говорить о хрупкой графине!.. Ее отец к тому времени уже вовсю переговаривался с тем человеком с косой, время от времени посматривая на чешуйчатого пленника, но далеко не с тем телячьим восторгом, который я помнила с нашей первой встречи. Длинноволосый, естественно, это за­метил, и, если не ошибаюсь, был слегка раздосадован подобным отношением, но, тем не менее, лебезил по страшному, явно расписывая все достоинства своего "то­вара" и надеясь выжать из этой сделки все, что только можно. Появление на сцене Ирраны слегка оживило торги, причем, судя по их лицам — слов я разобрать не могла — девушка заняла промежуточную позицию, не спеша давить на отца, но и не позволяя торговцу терять надежду, и вскоре решение было найдено — кивок го­ловы графа, переданная связка колец, и, крайне довольный, длинноволосый вме­сте с помощниками удалился, оставив повозку посреди площади. Выбирать возни­цу долго не пришлось — Торак, ушлый малый, уже терся поблизости, мало что не наступая на пятки ближайшему охраннику, и, по велению графа, тут же занял хо­рошо знакомую мне позицию на передке, щелкнув поводьями и заставив тягловых зверей, глухо замычав, двинуться вперед по главной улице, сквозь расступающую­ся толпу. К тому времени, как они добрались до меня, я уже более или менее при­шла в порядок, и, как только Иррана забралась верхом, тут же направилась вслед за повозкой, не отрывая взгляда от дракона на ней. Тот по-прежнему не приходил в себя, и люди начали постепенно расходиться, явно пресыщенные видом его сон­ной физиономии, так что к "конюшням" мы прибыли в сопровождении лишь нескольких стражников, которым, насколько я поняла, полагалось стащить драко­на на землю, однако, едва посмотрев на эти радужные лица, я тут же намекнула Ирране, что могу решить проблему. Еле заметно кивнув, девушка начала громко отдавать указания, хотя, на самом деле, я слушала ее в пол-уха — все мое внимание было посвящено незнакомцу. Путы с него, к сожалению, снять не позволили, но оно и хорошо — по крайней мере, они частично уберегли его, пока, мертвой хват­кой вцепившись в эту кучу веревок, я волокла его к дальнему концу "конюшен" — там находился небольшой искусственный бассейн, в котором обычно купали ди­новерблюдов, иногда купалась я, а сегодня должен был быть выкупан грязный, как свинья, дракон. К счастью, освободить его оказалось не слишком трудно — вязали на совесть, но веревки были уже далеко не первого года использования, и моим зубкам поддались едва ли не с восторгом, после чего, осторожно подхватив тяже­ленную тушку, я поволокла ее к воде. Дракон висел у меня в лапах мертвым гру­зом, не подавая никаких признаков жизни, и я уже начала бояться, что он вообще не очнется... как вдруг длинный хвост ударил меня под обе задние лапы, и, тут же споткнувшись, мы оба кубарем полетели в воду. От удара о каменистое дно у меня помутилось в глазах, и лапы, инстинктивно вцепившиеся в чужой загривок, разжались, но подлецу этого показалось мало — он еще и хорошенько притопил меня, после чего вывернулся змеей и буквально выпрыгнул из воды! Что было дальше — я не видела, ибо была рада, что вообще вынырнула сама, а не всплыла пузом кверху, и следующие минуты две, пока я откашливалась, сумасшедший дракон волновал меня в последнюю очередь, так что вновь я его увидела лишь подбирающимся к краю утеса и, судя по наполовину расправленным крыльям, явно собирающимся...