— Тебе будет спокойнее, если я скажу, что Ли действительно ни в чём не виновен?
— Ты точно знаешь?
— Я был с ним на каторге. Этот человек вообще не способен на подлость. Остаётся верен себе в любых обстоятельствах. Он глотки готов порвать подонкам, которые его подставили. А к королю испытывает только жалость.
— Монархи любят, чтобы ими восхищались, а не жалели. Но это так, к слову. Что же касается Ли, то ни Хаген, ни я не будем пытаться его схватить. Но и отменить приговор королевского трибунала мы не в праве. Поэтому пусть пока всё остаётся, как есть... Эй, что это ты делаешь?!
— Сдираю панцирные пластины. Они денег стоят. А содержимое желёз в жвалах можно использовать вместо эликсира чистой маны. Только от него живот потом пучит.
— В самом деле? Не знал. Заканчивай скорее, мне не терпится вновь увидеть солнце — сказал Андрэ, тяжело опираясь о стену.
— Соскучился по Оку Инноса? Тогда постараюсь шевелиться быстрее, а то оно, наверное, скоро уйдёт с неба... Ну и порубил ты его! Весь панцирь испортил, — проворчал Безымянный, с трудом переворачивая очередного ползуна.
* * *
На перевале ещё лежал снег. Лишь когда они спустились ниже, к подъёмнику, который раньше служил для доставки из-за Барьера руды, а обратно в Минненталь — еды и других товаров, снег исчез. Между камнями показались первые пучки зелени. Но деревья вдоль дороги выглядели черными скелетами, прижавшимися к скалистым склонам.
Лошадь тянулась к траве губами, натягивая поводья и дёргая повозку. Крестьянин-возница понукал животное, стараясь быстрее довезти груз до лагеря Хагена и покинуть эти негостеприимные места. Всё продовольствие, корм для боевых коней и другие припасы на повозку не поместились. Поэтому часть груза пришлось нести пятерым носильщикам. Кроме них, возницы и Безымянного в караване было ещё два воина из личной гвардии лорда Андрэ.
Из Утёса Туманов они вышли накануне утром, надеясь добраться до Рудной долины к ночи. Но повозка тащилась медленно, постоянно застревая среди камней. Идти пришлось через перевал, так как в прорубленный сквозь гору туннель с телегой можно было не соваться.
На перевал с темнотой опустился туман, который к рассвету начал оседать колючим серебристым инеем. Крестьяне всю ночь жались к маленькому костерку, разведённому из принесённых с собой дров. Мужики постоянно вздрагивали от воя ветра в утёсах и отдалённых криков неведомых животных, далеко разносимых горным эхом. Охранники по очереди стояли на посту. Лишь Безымянный, бросив на снег прихваченное в замке одеяло из волчьих шкур, безмятежно проспал до утра. На его усах и многодневной щетине оседали кристаллики льда. Снилось ему что-то приятное. Лицо победителя драконов улыбалось звёздам.
Бумагу, в которой Андрэ отказывался от поля с каменным кругом в пользу Рози и объявлял, что не будет преследовать её за грехи покойного мужа, Безымянный поручил отнести Альрику. У того как раз было свободное время после дежурства на виноградниках. Парень он был надёжный. А к Безымянному питал искреннее уважение после их упражнений за портовым складом и истории с мечом, выкупленным бывшим каторжником у торговца по имени Йора. Поэтому в путь наш герой тронулся с лёгким сердцем.
* * *
Лагеря паладинов они достигли после полудня. Разместилось воинство наместника на площадке, где Безымянный прошлым летом нашёл труп гонца, посланного Гарондом в Хоринис за подмогой. Сейчас на небольшом каменистом пятачке и прилегающем участке дороги было многолюдно и шумно. Горели костры, стояли палатки, сновали воины. Отряд Хагена состоял из девятерых паладинов, четверти сотни простых рыцарей, шести десятков мечников, стрелков и оруженосцев. При отряде состояли также семь рослых боевых коней, запряжённая простой мохнатой лошадкой повозка с установленной на ней корабельной пушкой, да два мага Огня в сопровождении трёх послушников, державшиеся особняком. За орудие отвечал старый канонир, которого все называли Скатом. Маги Мардук и Горакс были хорошо знакомы Безымянному по монастырю, который он неоднократно посещал по разным делам. Пирокар послал их в помощь воинам для огневой поддержки, исцеления ран и укрепления боевого духа.
Наскоро разгрузившись, присланный Андрэ караван отправился в обратный путь. А Безымянный предстал перед Хагеном.
— Не думал, что ты наберёшься наглости заявиться сюда после того, как угнал королевское судно, — набычившись, проговорил наместник. — Почему Гирион не с тобой?
— Он не вполне оправился от ран. К тому же опасается, что ты накажешь его за потерю корабля...
— Что?!! Вы... потеряли... судно?! — задохнулся лорд Хаген. — Да я!..
— Спокойно, паладин! — резко сказал возникший как из-под земли Горакс. — Этот человек — Избранный Инноса. Он и его спутники совершили нечто, стоящее всех кораблей короля. Нам стало известно, что они истребили посланника Белиара, скрывавшегося на Ирдорате. Именно благодаря их самоотверженности мы здесь имеем дело с обыкновенными орками и кучкой ищущих, а не с толпой матёрых некромантов, стаей драконов или чем-нибудь пострашнее.
— Это действительно так? — спросил багровый от гнева Хаген.
Избранный молча извлёк из сумки чешую Дракона-Нежити. Наместник с сомнением взял роговые пластинки в руки, но тут же глаза его расширились, а лицо побледнело.
— От них веет дыханием Хаоса, — проговорил он. — Я верю тебе. Но зачем, поглоти вас Тьма, вы украдкой угнали галеон?! И куда вы его дели?
— А ты бы доверил судно команде каторжников и капитану, который был правой рукой мятежника Ли? И самому Ли, кстати? Ты упрям, как баран, дорогой Хаген! Можешь меня повесить на этом вот дереве за такие слова, но это правда! И ты знаешь, что это правда! Из-за твоего тупого упрямства и самодовольства многие твои люди мертвы, а другие боятся показаться тебе на глаза! Минненталь до сих пор в руках орков, король не получил ни куска руды! Может, скажешь, что я не прав? — Избранный применил свою излюбленную тактику защиты. Но, на сей раз, это не было обдуманным действием. Он выплёскивал горькие слова в лицо наместнику под влиянием искреннего возмущения. — Вы, паладины, возложили на себя обязанность быть на переднем крае борьбы с Тьмой. Но вместо того, чтобы жертвовать своими жизнями ради Порядка и Света, отсиживаетесь в Хоринисе, оставив на погибель собственных товарищей, озлобляя горожан и разоряя земледельцев! А свои обязанности переложили на беглых каторжников, магов Воды и некроманта Ксардаса! Теперь я понимаю, почему Белиар берёт верх! Уж если лучшие из детей Инноса таковы, то чего ждать от прочих?!
Хаген то бледнел, то покрывался пунцовыми пятнами. Он беззвучно открывал и закрывал рот, как большая, закованная в стальную чешую рыба неведомой породы. Но когда Избранный замолчал, снова заговорил Горакс, не дав наместнику издать ни звука:
— Трижды подумай, Хаген, прежде чем произнести хоть слово. Устами этого человека говорят гнев и горечь потерь. Но во многом он прав. Наша нерешительность и самоупоение уже привели к катастрофе. И сейчас нужно объединиться, чтобы исправить положение, насколько это возможно, а не сводить мелочные счёты!
Хаген наконец овладел собой.
— Хорошо. Я принимаю ваши упрёки. Спасибо за честные слова, братья, — произнес он. — Забудем прошлое, и подумаем о будущем. Но прошу помнить, что королевскую волю вершу здесь я! А вы обязаны подчиняться. Поэтому я приказываю вам вернуться к своим обязанностям. Вечером соберёмся на совет. Мне нужно время, чтобы обдумать то, что вы сказали, и наши дальнейшие действия.
— А каковы мои обязанности, лорд Хаген? — спросил Избранный, поняв, что снова выиграл.
— Пока отдыхай. Позже нам понадобится твой опыт и знание Долины.
* * *
Время, отведённое на отдых, Избранный употребил на занятия с учителями. Некоторые люди имеют способность передавать часть своих знаний напрямую, за короткое время, а не путём долгого обучения, основанного на подражании и повторении. Поэтому когда Хаген приказал собираться на совет, победитель драконов снова стал гораздо увереннее обращаться с мечом и успел вдвое увеличить запас магической силы. Самым же ценным из приобретённых навыков стало умение бесшумно ползать в низкой траве. Избранный хорошо умел подкрадываться к врагу на цыпочках или перебегая от укрытия к укрытию. Но ползать так, чтобы не шуршали стебли, не поднимались над уровнем травы затылок и лопатки, он никогда не умел. Этому его сегодня научил за сотню золотых стрелок Уртар — бывший следопыт и охотник с запада Миртаны. Объясняя, как надо правильно распластываться по земле и тихо раздвигать траву, он влил свои навыки в голову и мышцы Избранного, так как был весьма талантливым учителем. Но после этого прилежному ученику пришлось практиковаться до самого вечера, ползая по каменистой обочине дороги и склонам скал под одобрительный смех и шутки воинов. Некоторые даже принялись ему подражать с большим или меньшим успехом.
* * *
Перед тем, как Избранный занялся своим образованием, произошло ещё одно событие, которое его несколько озадачило. Отойдя от палатки Хагена, он столкнулся возле поставленных пирамидкой длинных кавалерийских копий с группой из трёх рыцарей, один из которых показался ему знакомым. Собственно, узнал он его сразу, но долго не мог поверить, что это не обман зрения. Наконец Избранный решился приветствовать знакомца:
— Привет, Бильгот! Тебя посвятили в рыцари? Наверное, ты совершил какой-нибудь великий подвиг!
— Обращайтесь ко мне, пожалуйста, как подобает, сударь! — вдруг надул губы дезертир, когда-то выбравшийся из Рудной долины только благодаря помощи Избранного. — Граф Бильгот-Бергмар фон Миннеталь, к вашим услугам!
— Граф чего? — не понял победитель драконов. — Бильгот, ты какой дряни нажрался, а?
— Следи за своим языком, любезный! — задрал нос новоявленный граф.
— Нет, крысиный корм, так просто ты от меня не отделаешься! А ну, выкладывай всё как есть!
Два бывших с Бильготом рыцаря, которые немного знали Избранного по Хоринису, отошли чуть в сторону и приготовились наслаждаться зрелищем.
— Сударь, я в последний раз...
— Вот и хорошо, что в последний! Мог бы вообще не начинать. Ты, Бильгот, когда молчишь или говоришь только то, что велят, нравишься мне гораздо больше. Я же отлично знаю, что никакой ты не граф, а обычный простолюдин и орком драный пехотинец, сбежавший от своего отряда, когда запахло жареным!
— Не забывайся!..
— А то что? Вызовешь меня на дуэль? А ну, смирно!!! Ты как стоишь перед королевским паладином, гоблинское отродье?! Р-распустились тут! Руки по швам! В глаза смотреть! Отвечать быстро и чётко, с какого ещё перепоя ты вдруг — граф?
Бильгот действительно вытянулся, как на параде, и не отрывал внезапно заслезившихся глаз от лица Избранного. Рефлексы, вдолбленные в него десятниками за годы муштры, быстро пересилили остатки храбрости.
— Когда мы уходили из Рудной долины... ну, ты помнишь... Я нашёл неподалёку от моста через Шныжью свиток. Думал, заклинание. Положил за пазуху. А когда пришёл на ферму Бенгара, прочитал. Оказалось, что это завещание графа Бергмара. На предъявителя, — зачастил Бильгот. — Потом показал наместнику. Он посвятил меня в рыцари и...
— А он знает, что ты дезертир?
— Это не так! Я был послан с известием к лорду Хагену.
— Да ну? А почему я этого не знал?
— Сообщение было секретным. Я не имел права о нём рассказывать.
— Я не верю ни одному твоему слову. Но раз тебе повезло, так и быть — живи пока. Однако если Лестер, который является настоящим наследником старого графа, так как вынес его завещание из развалин, кишевших нечистью, захочет восстановить свои права, то я охотно помогу ему.
Сказав всё это холодным, как лёд, голосом в лицо съёжившемуся Бильготу, Избранный развернулся на пятках и отправился по своим делам.
— Господа, уверяю вас, это какое-то чудовищное недоразумение! Я совершенно не знаком с этим сумасшедшим... — донёсся до него дрожащий голос Бильгота. Избранный нехорошо ухмыльнулся.
* * *
На совет собрались все бывшие в отряде паладины и маги. Они долго спорили, перебирая варианты предстоящих действий по освобождению Минненталя. Большинство склонялись к мысли, что сначала нужно дождаться двух стрелков, посланных на разведку рано утром, и до сей поры не вернувшихся. Фанатичный паладин Сергио предлагал перестать топтаться на месте, а, построившись и распевая гимны Инносу, атаковать орков. По его мнению, Свет просто обязан даровать им победу. Его поддержал Мардук. Остальные сочли подобную тактику самым тупым из известных способов самоубийства.
Избранный молчал на протяжении всего совета и заговорил только после того, как спорщики исчерпали свои аргументы.
— С каким заданием были отправлены разведчики? — спросил он Хагена.
— Они должны найти удобную переправу через реку Шныгов.
— Насколько я смог понять из вашего словоблудия, ушли они на рассвете. Это так?
Некоторые из паладинов недовольно заворчали, возмущённые наглостью выскочки. Но Хаген спокойно ответил:
— Перед самым восходом Ока Инноса.
— Если они до сих пор не вернулись, то не возвратятся уже никогда. До брода на реке можно добраться за полчаса, даже соблюдая крайнюю осторожность. Так что ждать их нет никакого смысла. Поэтому, как только окончательно стемнеет, я сам отправлюсь в Долину. Постараюсь отыскать заставы орков, определить местонахождение их главных сил и наиболее безопасные пути к замку. После охоты на драконов мне известен здесь каждый камень. Думаю, что смогу вернуться к утру.
После его речи некоторое время стояла тишина. Потом Хаген прокашлялся и сказал:
— Хорошо. Раз ты сам так решил, то иди. Мы будем ждать тебя до послезавтрашнего утра, а потом двинемся на врага. И да поможет нам Иннос!
Возражений со стороны других паладинов и магов не последовало.
Избранный пополнил запас стрел и лечебных снадобий, разжился у Горакса несколькими магическими свитками и, миновав передовой дозор паладинов, канул во тьму безлунной ночи.
* * *
Тёмная вода Шныжьей реки лишь слегка расступилась перед закованным в броню человеком. За спиной Избранного остались два убитых им орка, сидевших в засаде у самого начала горной дороги. Там же нашёлся и один из разведчиков Хагена — его тело, которое орки оттащили к нависающему над дорогой обрыву, Избранный обнаружил, только ненароком об него споткнувшись.
Отряд врагов, состоящий из восьми обычных и элитных бойцов волосатого народа и пары шаманов, укрывался в скалах чуть выше по течению реки. Дальше начинался лес. Подобравшись поближе, Избранный пересчитал врагов в тусклом свете угасающего костерка и вернулся к реке.
Когда ему впервые пришлось войти в воду в боевом облачении паладина, а случилось это в конце прошлого лета, Избранный был уверен, что камнем пойдёт ко дну. Но оказалось, что в тяжёлых стальных доспехах можно плавать! Магия Огня, щедро используемая при изготовлении брони для королевских воинов, чужеродна водной стихии, хотя и не враждебна ей. Вода выталкивает на поверхность человека в таком облачении, не принимая его в своё лоно. Даже не двигая руками и ногами, в доспехах можно держаться на поверхности. А чтобы нырнуть поглубже, требуется затратить немалые усилия.
