Падение Снежного Занавеса 2. Визит в Ссср

Заранее благодарен за любой, пусть даже и негативный результат.

Также мы просим вашего разрешения переправить на эквестрийскую сторону наш дирижабль, оснащённый специальной аппаратурой для регистрации возможных радиопереговоров «Дракона». Этот дирижабль не вооружён и не будет представлять какой-либо опасности для ваших подданных. Мы собираемся использовать его для патрулирования за пределами Эквестрии.

Искренне ваш,

Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущёв»

— Что скажешь, сестра? — спросила Луна.

Селестия не спеша зацепила ложечкой очередной ломтик торта и пролевитировала письмо сестре.

— Они весьма проницательны и учитывают самые различные варианты, — не спеша произнесла Принцесса Солнца. — Вариант со спутником вполне возможен. Тебя же не затруднит провести подобный поиск?

— Конечно, тем более, вопрос действительно касается безопасности страны, — ответила Луна. — А что насчёт их дирижабля?

— Не вижу повода отказывать им в этой просьбе, — ответила Селестия. — Пусть ищут. Я даже выделю им эскадрилью пегасов для охраны и в качестве посыльных, если потребуется. В конце концов, их беспокоит наша же безопасность.

Глава 6. Переговоры

Обеспечение безопасности визита Генерального секретаря Бронеуса было поручено 9 Управлению КГБ СССР, и все доклады о подготовке сходились к председателю Комитета. Иван Александрович Серов был полностью в курсе событий.

Не то чтобы Генеральному секретарю КПС в Советском Союзе что-либо угрожало — ну, разве что, излишний энтузиазм принимающей стороны в части угощения гостей на неминуемых банкетах. Хотя товарищ Бронеус и предупредил, что его визит носит исключительно рабочий характер и особо просил обставить всё без церемоний и максимально скромно, но это был всё-таки первый визит руководителя братской Коммунистической партии из совершенно иного мира. Притом руководителя идеологически близкого настолько, что большинство людей даже удивлялись, как такое возможно.

Да и сама ситуация была беспрецедентной. Только что произошёл первый контакт между человечеством и разумными существами из иного мира, существами, на людей совершенно непохожими, но настроенными на редкость дружелюбно, вопреки множеству «предсказаний» западных писателей-фантастов. И тут из этого удивительного мира прибывает с визитом Генеральный секретарь Коммунистической партии! Неудивительно, что энтузиазм местных товарищей в городах по намеченному маршруту поездки не знал границ. К приезду Харитона Бронеуса готовились куда радушнее и в то же время тщательнее, чем к визиту президента США.

Неожиданная задержка случилась из-за врачей и микробиологов, как советских, так и сталлионградских. Никто из них не мог поручиться, что богатая микрофлора человеческого общества не навредит гостям. Особенно усердствовал личный врач генсека, профессор Никодим Пилюлькин.

Профессор проявил такой врачебный энтузиазм, что к концу второго дня подготовки утомлённый непрерывными анализами, исколотый прививками Харитон не вытерпел и воззвал к его здравому смыслу:

— Товарищ профессор! Не слишком ли вы перестраховываетесь? В конце концов, наше посольство в СССР работает уже почти месяц…

— Три недели! — перебил его врач. — И за эти три недели среди персонала уже было два случая дизентерии, одно пищевое отравление, три случая риновирусных заболеваний, и несколько бытовых травм! Конечно, дизентерия — явно случайность, результат непривычной работы копытокинеза в другом мире, но поймите, товарищ Бронеус, вам тоже всё это грозит!

— Простите? — не понял генсек. — А что не так с копытокинезом?

— Всё не так! — возбуждённо мотнул головой профессор. — Я специально писал своему коллеге в посольство Эквестрии в СССР, консультировался по этому вопросу. Практически все земные пони в условиях Земли испытывают трудности с копытокинезом.

— Вот как? — Харитон, не подозревавший ни о чём подобном, удивился и начал расспрашивать врача подробнее.

— Все мы ходим на четырёх копытах, — доктор, также земной пони, относился к просветительской деятельности с большим энтузиазмом. — При этом за столом мы тоже пользуемся копытами, чтобы взять хлеб, пироги и другие подобные продукты. Да, помыть копыта перед едой — это естественно, но от раковины до стола мы всё равно идём пешком. И тут на помощь, как обычно, приходит копытокинез.

Каждый пони с самого раннего возраста вырабатывает рефлекс — копытца оторвались от земли — кинетический импульс стряхивает с них всё, что прилипло. Наш организм в этот момент действует непроизвольно, на рефлексах, защищая нас от всякой заразы. Но в условиях другой планеты, другой Вселенной, с низким значением универсальной магической постоянной, копытокинез работает плохо! И то, что в нашем мире он стряхивает, в мире Земли частично остаётся на копытах. А с мусором остаются и те микробы, которые на нём живут. И ношение накопытников не особо помогает, так как при долгом ношении в них образуется своя не слишком полезная микрофлора. Эквестрийцы решили этот вопрос путём разработки специализированных артефактов, которые в их посольстве носят все пони.

— А как же в случае с первым визитом эквестрийской делегации? — заинтересовавшись, уточнил Бронеус. — В ходе визита, вроде бы, подобных проблем не возникло?

— Так к тому времени эквестрийское посольство работало на Земле уже около месяца, все проблемы уже были решены, — пояснил профессор. — Кроме того, в составе делегации было два аликорна и больше десятка единорогов. Эквестрийская медицина основана на магических практиках, и магический уровень эквестрийских практикующих врачей-единорогов намного выше, чем у наших. При том, что у них ещё есть аликорны, которые и сами невосприимчивы даже к наиболее опасным микроорганизмам, и могут обеспечить необходимой защитой других пони. Как сообщила посол Хартстрингс, в разработке гигиенических артефактов участвовала принцесса Твайлайт Спаркл.

— Тогда неудивительно, что у эквестрийцев с этим проблем не возникло, — задумчиво произнёс Бронеус. — Исключительно талантливая особа. Она посещала Сталлионград ещё до своего вознесения. Сам я с ней не встречался, но ректор Коин отзывался о ней исключительно в выражениях превосходных степеней.

— Посол Харстрингс по моей просьбе на время нашего визита поделилась несколькими комплектами гигиенических артефактов, для вас, комиссара Блэкрока и ещё нескольких товарищей, — доктор выложил на стол несколько пар накопытных браслетов, ритмично вспыхивающих голубым свечением в сложной вязи гравированных рун. — Я тщательно проверил их работоспособность. Как и сообщила посол, в них использована весьма сложная магическая матрица, усиливающая копытокинез и одновременно нейтрализующая практически все известные болезнетворные микробы и вирусы. Наложение на предметы магической матрицы подобной сложности под силу только аликорнам и наиболее продвинутым единорогам, и занимает немало времени, требуя полного сосредоточения на процессе. Я взял на себя смелость связаться с принцессой Твайлайт, чтобы узнать, нельзя ли зачаровать подобные артефакты для всей нашей делегации.

— И как? — Генеральный осознал серьёзность вопроса и теперь интересовался им по-настоящему.

— Принцесса Спаркл, разумеется, не отказала, но сложность использованной в артефактах магической матрицы не позволила решить вопрос до нашего отъезда, — сообщил профессор. — Как только артефакты будут готовы, их доставят в СССР через эквестрийское посольство и передадут нам. Но пока у нас только вот эти несколько комплектов.

— Ну, хотя бы так… — Генеральный секретарь был искренне озадачен.

— И это не считая чисто бытовых сложностей, не говоря уже о значительных отличиях в правилах этикета! — посетовал доктор.

О бытовых трудностях пони в мире людей Харитон уже был наслышан. В основном они вытекали из естественных анатомических различий. Люди в сравнении с пони были выше ростом, с более длинными ногами, и обладали удивительно гибким природным хватательным приспособлением — пальцами. К тому же их прямохождение на двух задних конечностях, соответственно, порождало отличия в принятых у людей строительных нормах. Главной проблемой человеческой архитектуры пони, уже посещавшие Землю, называли непривычную крутизну лестниц в жилых домах. Если подъём по ним не вызывал у пони сколько-нибудь заметных сложностей, то вот спускаться с лестниц в обычных жилых домах поням было трудно — круп при спуске оказывался выше головы. Поэтому большинство пони инстинктивно спускались по лестницам боком, а то и задом наперёд.

И аналогичные проблемы встречались пони в мире Земли на каждом шагу. Двери, открывающиеся слишком маленькими ключами, которые сложно было ухватить зубами, да ещё и повернуть аж на два оборота. Электрические выключатели, мало того что расположенные на недосягаемой для пони высоте, так ещё и имевшие крошечные рычажки вместо привычных для пони «клавиш» (советские чёрные выключатели периода 50-х — 60-х). Водопроводные раковины и краны, расположенные слишком высоко и оснащённые на редкость неудобными для пони маховичками вместо привычных рычажков. Даже на унитаз забраться было сложно — он располагался непривычно высоко и был для пони великоват. Зато все пони в один голос хвалили человеческие ванны, длинные и глубокие, позволявшие по-настоящему наслаждаться купанием. Проблемой было забраться в них и выбраться обратно.

Советские телефоны, с их туго подпружиненным наборным диском, оказались для пони неразрешимой проблемой. В Сталлионграде телефоны давно использовались кнопочные или «колёсно-рычажные», у которых набор номера осуществлялся поворотом колеса с цифрами нужной цифрой вверх и нажатием копытца на рычаг. Человеческие телефоны при попытке вставить в диск хотя бы карандаш ездили по столу, норовя с него навернуться, а телефонные аппараты в будках телефонов-автоматов крепились слишком высоко и требовали засунуть в узкую щель крошечную двухкопеечную монетку, которую нормальному пони и ухватить-то было нечем.

К счастью, большинство людей принимали пони очень приветливо и всегда были готовы прийти на помощь в любой затруднительной ситуации. Обычно для каждой группы пони выделяли сопровождающего, помогавшего с решением возникающих проблем. Но для самих пони было неприятно ощущать себя почти беспомощными.

К слову, у людей в Эквестрии тоже возникали похожие, но строго обратные проблемы, начиная от слишком низких дверей и заканчивая слишком уж миниатюрной и низко расположенной сантехникой.

Поэтому вопрос с резиденцией Генерального секретаря и всей делегации на время пребывания в СССР решился автоматически — Харитон вместе со всей делегацией решил остановиться в сталлионградском посольстве, уже приспособленном земными строителями к размещению пони по аналогии с посольством Эквестрии. Перемещаться по стране решили на собственном поезде. К счастью, ширина сталлионградской железнодорожной колеи была идентична советской.

На случай необходимости воздушных перелётов люди предоставили дирижабль, к которому сталлионградские специалисты подвесили пассажирскую гондолу от эквестрийского дирижабля.

Самая неочевидная и, в то же время, весьма чувствительная в дипломатическом плане проблема заключалась в различиях в принятых у людей и пони правилах этикета. Для пони, даже для единорогов, было абсолютно нормальным сунуть мордочку в миску во время приёма пищи, облизать миску после еды или лакать языком суп из миски или тарелки. От совершенно непредвиденных конфузов уберегало лишь благожелательное понимание со стороны людей. Разве что принцессы-аликорны и наиболее продвинутые единороги, филигранно пользовавшиеся телекинезом, избегали неловких ситуаций за счёт своих природных способностей, наблюдательности и сообразительности.

Но все бытовые проблемы, возникшие перед пони и людьми с началом сотрудничества, так или иначе постепенно решались, и в начале третьего дня подготовки спецпоезд генсека со сталлионградской делегацией отправился в путь. Поездка на поезде планировалась недолгой — Харитон был приятно удивлён этим обстоятельством. Портал на сталлионградской стороне располагался на окраине столицы. На стороне Земли, как оказалось, он тоже был расположен вблизи одного из пригородов столицы СССР, на территории одного из многочисленных номерных НИИ.

После краткой остановки для технического осмотра, состав вновь тронулся и проследовал на Ленинградский вокзал Москвы, где сталлионградскую делегацию встретили Первый секретарь ЦК КПСС Хрущёв, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Мазуров, Председатель Совета министров СССР Косыгин, а также члены Президиума ЦК КПСС. (События происходят в сеттинге цикла «Цвет сверхдержавы — красный», где кадровый состав ЦК КПСС и правительства СССР сильно отличается)

Несмотря на столь представительную встречу, люди организовали всё мероприятие исключительно по-деловому. Харитон представил встречающим комиссара Блэкрока и других членов немногочисленной сталлионградской делегации. Из официальных лиц в ней были министр иностранных дел Сергей Купцовский, белый земнопони, на кьютимарке которого были изображены перо, чернильница и свиток, и министр обороны Сталлионграда Хорсан Тарн, уже пожилой, но крепкий подгорный единорог, гнедой с белой гривой. Его кьютимаркой были два скрещенных меча на фоне щита.

Генеральный секретарь отметил лёгкое удивление встречающих, когда он представил Купцовского. Эквестрийские имена были другими, но люди, похоже, к ним уже привыкли, воспринимая как данность, а вот чисто русское имя сталлионградского министра иностранных дел стало для них неожиданностью. Харитон с интересом наблюдал, как переглянулись встречавшие их товарищи из Президиума ЦК, вспомнив, как удивлялся подобным совпадениям Первый секретарь Хрущёв во время его посещения Сталлионграда вместе с принцессой Луной.

Пока звучали гимны обоих государств и краткие приветственные речи, строгие и неулыбчивые, но исключительно вежливые сопровождающие помогли сотрудникам службы охраны Генерального секретаря выгрузить из прицепленного к поезду грузового вагона ящики с аппаратурой беспилотного разведчика, упавшего вблизи Сталлионграда около четырёх лет назад, с образцами наиболее передовой сталлионградской продукции и технологий, а также с различной документацией, что, собственно, и составляла большую часть груза, привезённого делегацией.

Заканчивая приветственную речь, Первый секретарь повернулся к Харитону, Блэкроку и остальным пони и сказал:

— Будьте как дома, товарищ Бронеус и другие товарищи. Вы здесь среди друзей. Не стесняйтесь обращаться за помощью к сопровождающим в случае любых вопросов или затруднений. Сейчас вас доставят в ваше посольство, вы разместитесь, а когда будете готовы — мы с вами приступим к обсуждению текущей повестки.

По дороге в посольство Харитон с комиссаром с любопытством разглядывали город из окон длинного закрытого лимузина. Генеральный действительно поймал себя на мысли, что ощущает себя как дома. Архитектура центра Москвы заметно напоминала сталлионградскую, разве что город выглядел более холмистым, а улицы — несколько уже и теснее, да ещё дома стояли вплотную друг к другу. В Сталлионграде блокированная застройка не использовалась из-за строгих норм противопожарной безопасности. Сопровождающий объяснил, что это старые, исторические кварталы, и сейчас уже так не строят.