Чаганов: Война- Часть 3

— Скажите, товарищ Челомей, а в чём именно проявляется эта неустойчивость?— прерываю неловкое молчание, повисшее в кабинете директора авиазавода.

— Это вам, Алексей Сергеевич, лучше объяснит наш специалист по навигации товарищ Кисунько.

К доске, сильно волнуясь, подходит худой юноша с густой шевелюрой.

'Вот так растут люди в наше время, не без моей помощи. Человеку нет ещё и 22-х, а он уже главный специалист по радионавигации в ракетном КБ. Хорошо объясняет, грамотно, одно слово— математик'.

— Позвольте, товарищ Кисунько,— прерываю докладчика,— понятно как вы выводите ракету на курс, но как измеряете текущее расстояние до ракеты?

— Генератор на ракете запускается по импульсу от наземной станции, товарищ Чаганов. Это система схожа с активным автоответчиком, на схеме это часть не показана.

— Почему вы выбрали эту систему, она ведь значительно сложнее, уменьшает полезную нагрузку? Насколько я помню мы первоначально планировали установить на ракете уголковый отражатель.

— С пассивным ответчиком энергия вернувшегося сигнала обратно пропорциональна четвёртой степени расстояния до ракеты, а с активным— только квадрату.

— Это ясно, товарищ Кисунько, сильно увеличивать мощность передатчика РЛС мы не можем, но можно поднять антенный коэффициент: увеличить размер антенны, сделать её более направленной...

'Подозреваю, что радиотехнический отдел не захотел возиться с модернизацией 'Подсолнуха', типа, бери что есть'.

— ... А так выходит, что теперь у вас на борту появилась куча задержек в электронной схеме одновибратора, которая зависит от температуры окружающей среды. Небось на земле схему проверяли? А наверху она сильно ниже...

Докладчик повесил голову.

— ... В общем так, товарищ Кисунько, возвращаемся к исходной схеме. Срочно готовьте требования к доработке РЛС: мощность, не забудьте её можно менять не только изменением амплитуды сигнала, но и его длительностью. Посчитайте антенну. Радиотехники, обратитесь к Лосеву, он вам выделит более чувствительные датчики приёмника. Товарищ Пересыпкин, проконтролируйте ход работ, чтобы ни у кого из участников не возникло соблазна увильнуть от выполнения своей части. Ровно через месяц я приеду на испытания. Отсюда до полигона Мулино примерно 300 км, то что надо. Я договорюсь с военными об организации мишенного поля.

* * *

— Здравствуйте, товарищи!— встречаю 'вертолётчиков' в центре кабинета директора 289-го авиазавода,— прошу, присаживайтесь.

Вошедшие, поздоровавшись со мной, Хруничевым и Сухим за руку, гуськом проходят к столу.

— Вчера я разговаривал,— сажусь во главу длинного стола,— с наркомом обороны и начальником Генерального штаба об опыте применения вашего вертолёта в Финляндии. Они считают его исключительно успешным...

Напряжённые лица 'вертолётчиков' разом повеселели и расслабились.

— ... Наиболее удачным им кажется применение вертолёта ВЛ-1 в качестве артиллерийского корректировщика, для целей связи, разведки и как санитарного. Товарищ Будённый назвал их воздушной конницей и попросил нас поскорее организовать крупносерийное производство ваших аппаратов. Ввиду столь успешного дебюта вертолётов, Совет Народных Комиссаров постановил полностью передать 289 авиазавод в наркомат авиапромышленности и существенно расширить производственные мощности. Намеченное ранее строительство Минского авиазавода отменяется, а точнее, переносится сюда в Подлипки, где в течение года будет построен большой сборочный цех для производства вертолётов. Ваше КБ также расширяется и становится заводским, и, кроме того, головным по вертолётостроению...

Вижу, как директор и главный конструктор завода Сухой встревоженно поднимает голову.

'Представляю себе, что сейчас чувствует Павел Осипович: вчера проиграл конкурс на штурмовик, уступив Ильюшину, а сегодня завод отжимают. Но думаю, что в итоге статус-кво будет соблюдено: у Ильюшина ведь уже зарубили дальнейшее развитие ДБ-3, а Сухому ещё неизвестно о том, что новый дальний бомбардировщик под М-82 скорее будет проектировать он в КОСОС-ЦАГИ'.

— ... Наряду с задачей сопровождения ВЛ-1, перед КБ товарища Миля будет поставлена задача разработки нового аппарата одномоторной схемы: многоцелевого четырёхместного вертолёта под новый двигатель мощностью около 600 лошадиных сил,...

''Половинка' от М-82'.

— ... который со следующего года запускается в валовое производство в Молотове. Вопросы?

— А что будет с аппаратами поперечной схемы?— опередил всех подтянутый брюнет лет тридцати пяти.

— Принято решение сконцентрировать все наши усилия и ресурсы, товарищ Братухин, на конструировании аппарата одномоторной схемы, как наиболее перспективного,— тоном, не допускающим возражений, отрезаю я,— то же самое касается тех конструкторов, которые занимаются автожирами, работы по ним будут остановлены. В КБ Миля временно переведены товарищи Камов, Изаксон, Жеребцов, Брагинский и другие... Наша армия очень рассчитывает, что КБ и завод выполнят планы правительства.

'Не слишком ли я жёстко?— смотрю я на насупившихся конструкторов,— нет, не слишком, война идёт'.

— А теперь уже я спрошу товарища Миля. Полгода назад вы начали исследования несущего винта с реактивным приводом. Какие успехи?

— Мы решили прекратить работы в этом направлении, товарищ Чаганов,— потупился он,— это связано с недостатками пульсирующего двигателя для его применения в нашей области. При испытаниях обнаружилась значительное падение тяги двигателей при поступательном движении аппарата по сравнению со статическим значением до 50 процентов. Отмечен также большой расход топлива и шум. Кроме того, сильно падают авторотационные качества винта из-за большого сопротивления корпуса двигателей.

— Ну что ж, отрицательный результат— тоже результат, товарищи. Я понимаю желание конструктора в создании оригинальных образцов летательных аппаратов и научных исследованиях, связанных с ними, но хочу ещё раз повторить, надо сфокусироваться на совершенствовании уже проверенной практикой конструкции...

— Товарищ Чаганов,— подаёт голос Сухой, не поднимая головы,— а что решили с запуском в производство 'Иванова'?

— Так, спасибо 'вертолётчикам', вы свободны,— дожидаюсь пока за последним закроется дверь,— ничего ещё не решено, Павел Осипович, но думаю, что этот вопрос будет решаться без вас, вам же будет доверена другая работа, уверен, что вам она придётся по душе. Товарищ Хруничев расскажет вам поподробнее... Прошу меня извинить, я вынужден вас оставить.

* * *

— Здравствуйте, Борис Михайлович,— вождь отрывает глаза от бумаг,— у вас что-то срочное?

— Нет, товарищ Сталин, точнее да,...— помедлил Шапошников.

— Слушаю вас, присаживайтесь.

— Хочу попросить вас о переводе на другую должность или об отставке, если вы сочтёте нужным,— начальник Генерального штаба тяжело опускается на стул.

— Продолжаете винить себя за того шпиона?— Сталин поднимается из-за письменного стола и подходит к Шапошникову.

— И это тоже, товарищ Сталин,— кивает он,— но главное, что здоровье не позволяет исполнять должность надлежащим образом.

— Здоровье?— вождь открывает коробку 'Герцеговины Флор',— вам не стало лучше после приёма тубазида?

— Помогло лекарство, товарищ Сталин, меньше кашляю. Правильнее было сказать— возраст, сил не хватает. Чувствую себя стариком, помехой на пути молодых кадров...

— О ком это вы, Борис Михайлович?

— О комкоре Захарове, товарищ Сталин,— глаза Шапошникова жадно блуждают по коробке папирос,— полагаю, что Матвей Васильевич уже достоин того, чтобы возглавить Генеральный штаб. Успешная операция, которую он спланировал и провёл столь малыми силами в Финляндии, всем показала кто чего стоит...

— Ну-у, всякий может когда-то ошибаться, Борис Михайлович,— вождь чиркает спичкой,— важно уметь делать выводы из ошибок... А вот будет ли у Захарова такой авторитет в Генеральном штабе как у вас?

— Авторитет создают победы, товарищ Сталин,— ноздри Шапошникова задрожали от аромата табака,— а поражения очень быстро приводят к его утере. Комкор Захаров отлично подготовленный оператор, я за него ручаюсь.

Вождь поднимается со стула и начинает в задумчивости привычно прохаживаться по кабинету.

— М-да, задали вы мне задачку, Борис Михайлович. Вы же понимаете, что начальник Генерального штаба работает в паре с наркомом обороны. Сработаются ли они вместе, найдут ли взаимопонимание? Взгляды на войну у них могут отличаться, они ведь из разных поколений.

— Согласен, товарищ Сталин, опасность такая существует. Ну тогда выходит, что и наркома обороны надо менять.

— Кого бы вы могли предложить в наркомы вместо Будённого?— хитро щурится вождь.

— Командарма второго ранга Рокоссовского,— быстро отвечает Шапошников,— у них с Захаровым одинаковый подход к планированию боевых операций. То, что осуществил Рокоссовский на Халхин-Голе очень напоминает действия Захарова в Финляндии и германцев в Польской компании.

— Пожалуй вы правы, Борис Михайлович, напоминает,— Сталин задумчиво смотрит в окно на Арсенал,— вот только масштаб боевых действий на Халхин-Голе да и в Финляндии не сопоставим с войной в Польше. Сумеют ли совладать Захаров с Рокоссовским с управлением не десятками или сотнями тысяч штыков, а с многомиллионными фронтами? Знаете же как бывает, поставь хорошего мастера директором завода, а он дело завалит.

— Если смотреть на дело с такой точки зрения, то ни ваш покорный слуга, ни кто-либо другой в сейчас в Красной Армии тоже такими фронтами не командовал, всё равно придётся 'неопытного' ставить. Тогда уж лучше тех, кто хорошо проявил себя в современной войне, чем когда-то двадцать лет назад...

— Хм,— вождь вновь садится напротив Шапошникова,— такие назначения— это вопрос политический, нужно учесть как на это посмотрят не только наши военные, но и враги. Согласитесь, Борис Михайлович, странно будут выглядеть такие замены на фоне успехов Красной Армии на поле боя. Могут решить, что в СССР в среде военных вновь созрел заговор. Именно по таким делам судят о силе страны и её вооружённых сил.

— Как сказал один китайский мудрец, товарищ Сталин: 'война— это путь обмана, поэтому даже если ты способен, показывай врагу свою неспособность'... Так может быть нам стоит подыграть противнику?

Москва, Красная площадь,

21 февраля 1940 года, 12:00.

Быстро срываю с головы каракулевую шапку и последним успеваю подставить своё плечо под ручку катафалка, с установленной на нём белой керамической урной, увитой красными гвоздиками. Распоряжавшийся церемонией Маленков обжигает меня недовольным взглядом. 'Кто там впереди?— вытягиваю шею, чтобы разглядеть несущих передние носилки,— Сталин, Киров, Ворошилов, Молотов... Несут Куусинена... А мы, значит, его секретаря, так и не узнал его фамилию, потому что опоздал на церемонию прощания. Рядом со мной идёт Косыгин, впереди Булганин, четвёртого не вижу'...

Процессия по узкой дорожке поворачивает к Кремлёвской стене, направо от Мавзолея.

'Так, сзади кандидаты и члены Политбюро, секретари ЦК,— краем глаза при повороте успеваю рассмотреть, что твориться за моей спиной,— Микоян с ними, но идёт как бы сам по себе, не в группе. Полезно, всё-таки, посещать похороны, много чего интересного узнать можно... Инесса Арманд... Серго Орджоникидзе... а вот и два свежих проёма в стене'...

'Отто Вильгельмович Куусинен'. Еще пара шагов и мой взгляд цепляется за другую фамилию... Андропов'...

У свежеустановленной плиты Куусинена многолюдно: рядом с седой женщиной, первой женой, стоят дети и внуки, в стороне от них рыдает молодая женщина, по виду моя ровесница.

'Третья жена'?

— Алексей,— со слезами мне на грудь падает Айно Андреевна,— какое горе!

'Вот как оно бывает,— перевожу взгляд на беременную женщину с маленьким ребёнком, стоящую у 'нашей' плиты,— а если б меня послушался, работал где-нибудь в Сибири по специальности, остался бы жив'.

* * *

— Алексей, здравствуй,— у Спасской башни меня перехватывает Голованов,— есть пять минут? Такое дело, ты в курсе, что наркомат авиационной промышленности выступает против включения в план этого года самолёт СХ-1 Бендуковича?

— Сельскохозяйственный?— увлекаю его за собой, в сторону Васильевского спуска,— а почему это волнует военных?

— Это Бендукович его так назвал из своих соображений,— горячо начал Голованов,— а на самом деле самолёт может выпускаться в нескольких вариантах, как пассажирский на 6 человек; санитарный— 4 раненых, военфельдшер и санитар; техслужба, снабжение, химслужба. Самолёт многоцелевой, он очень нужен нам в войсках, особенно если оглянуться на опыт Освободительного похода и Финляндии.

— Да-да, припоминаю. Простой в производстве деревянный биплан с одним мотором. А-а понимаю, Тушинский авиазавод не может увеличить производство двигателей МГ-31 для него. Больше их часть в этом году уйдёт на вертолёты. Вот Хруничев, наверное и решил, что в первую очередь надо выполнить военный заказ, а сельскохозяйственный— оставить на потом.

— Как-то надо выходить из ситуации, Алексей.

— Хорошо, Александр Евгеньевич, посмотрю, что можно сделать.

— И ещё одно,— держит меня за руку он,— скажи ты подписываешь списки конструкторов, кто едет в командировку в Германию?

— Я визирую их, а что такое?

— Нельзя вычеркнуть из них Поликарпова?

— Почему?

— Понимаешь, у него скоро государственные испытания И-182-го...

'И-180 с двигателем М-82'.

— ... а я, Алексей, слышал краем уха, что интригует кое-кто из конструкторов против него. Вот потребует госкомиссия что-то исправить или добавить к образцу, а главный конструктор уехал на полгода. Посыплются предложения о разделении его КБ на несколько по числу проектов и всё под благовидным предлогом. Не уверен я, что сможет молодёжь без него довести его проекты, как бы не скинули их на свалку и не занялись своим творчеством.

— Ты, Александр Евгеньевич, не нагнетай,— машу рукой водителю, чтобы подъехал поближе,— никто им своевольничать не позволит, но за предупреждение спасибо буду держать руку на пульсе.

* * *

— Олег, ну что ты опять взбрыкиваешь?— заходим с Лосевым в его кабинет на Опытном заводе,— Пересыпкин уже двух директоров сменил, тебе подавай третьего. Ты пойми, нет у него в запасе такого чтоб и полупроводниках понимал как ты, и план выполнял, и коллектив в кулаке держал...

— Ты не понимаешь, Алексей,— на лице Лосева появляется страдальческое выражение,— это директор Опытного завода полупроводникового производства, а не директор прачечной. Я устал с ним воевать, он всё время норовит брак из мусора достать и снова отправить его на проверку, вдруг в этот раз пройдёт по параметрам. Нудит каждую минуту, что надо снизить требования, иначе плана не будет, чтоб выход годных диодов был не 10% как сейчас, а по меньшей мере— 50.

— Ну зачем сразу увольнять? — пытаюсь урезонить разошедшегося научного консультанта.

— Не хочешь его, увольняй меня,— бычится Лосев,— я вместе с ним работать не буду...

— Подумаю, что можно сделать,— зло прерываю его,— ты мне лучше вот что скажи, как продвигаются работы по сплавным триодам? Без них не удаётся реализовать компактный блок управления многоканальным неконтактным минным взрывателем.