Подаренная сказка. Богиня

Факт назначения на должность управляющего виконта Лероннэ неожиданно привлек внимание Кэриена. Чем-то не понравился ему выбор герцогини, что-то смутное, некогда связанное с этим человеком всплывало в глубинах памяти. Так и не вспомнив ничего определенного глава СБ взял чистый лист. Красивые, но без витиеватых излишеств буквы приказа легли на чуть желтоватую в магическом свете бумагу. Они послушные небрежно выводящей их руке сплетались в слова, фразы, предложения. Герцог Каэрсанит желал знать все так или иначе связанное с назначением виконта на его должность, да и о самом управляющем тоже.

Глава четвертая. Игры теней

Пахло осенью. Здесь на севере королевства она вступала в свои права уже в последний летний месяц. Дым далеких костров, смешивался с ароматами набегающей степи, прихватывал благоухание одиноких хвойных исполинов и разливался в кристально чистом воздухе, будоража умы юных жителей страны. Небо манило своей сочной голубизной, свойственной лишь этому времени года. Так и хотелось отрастить прозрачные ангельские крылья и взмыть в высоту, туда, где ласково светило солнце, туда, где воздух звенел, подобно горному хрусталю, увидеть с высоты птичьего полета уже пожелтевшую траву степей, да меняющие наряд на золотой редкие пятнышки лиственных лесов.

Петляющая среди холмов да немногих рощиц дорога сделала очередной поворот, они двигались ровно на запад, и вечернее солнце нежными и теплыми лучами скользило по хмурым лицам воинов, разглаживая их, заставляя губы расплываться в по-детски наивной улыбке. Северный край суров, и лишь сильнейшие и храбрейшие достойны пройти его очищающим путем, те, кто не боится жить.

Их небольшой караван медленно, но верно продвигался на север. Пожилой купец с парочкой слуг, да пяток охраны, везли столь нужный любому форту товар. Скоро жители пограничных земель соберут последние урожаи, что даровала им природа за лето, а кочевые племена троллей двинутся с севера на юг, надеясь переждать холодную зиму у границы полярного круга, и естественно пощипать набегами своих добрых соседей, не важно, другие племена или же людские поселения.

Эларильен размеренно покачивалась в седле, вдыхая ароматы осени, подставляя свое лицо прощальным солнечным лучам, вспоминая о далеком доме, что остался на голубой планете по имени Земля в ее не менее далеком прошлом. Сентябрь, бабье лето, голубое небо с ярким солнцем, и леса устланные коврами из желтой листвы, их с братом детский смех разносится по округе вслед за взмывающими ввысь золотыми фонтанами. Детство, прекрасная пора, казалось бы давно и верно забытая. Но сознание рисует перед глазами все новые и новые картины воспоминаний.

Нос уловил едва ощутимый запах гари, и вот она вновь переносится в давнее прошлое. Выкопан последний рядок картошки, и пока взрослые заняты кропотливым трудом сортировки, они с братом все перемазанные в земле, но бесконечно довольные устремляются к ближайшим деревьям. Сухие ветки собраны, сложены в костер и прожорливое пламя с радостью взмывает вверх. Наконец, от него остались лишь угли, и они с радостью принимают в свое нутро небольшие клубни. Черная хрустящая корка обжигает пальцы, но сил ждать пока картофелина остынет, уже нет, и зубы, наконец, вгрызаются в исходящее паром горячее темно желтое нутро, щедро приправленное солью. И плевать, что руки и лицо черны от сажи и земли.

Наемница пару раз моргнула глазами, прогоняя столь милые сердцу образы. Они все-таки в пути и она все-таки в охране этого обоза, а северные дороги далеко не так безопасны как разбегающиеся во все стороны от столицы королевские тракты. Но мир позвал ее на север, и она вновь не посмела ему отказать, в надежде найти еще один кусочек нескладывающейся мозаики ее собственной души.

— Слышь дядя Никар, поговаривают, на этой дороге опять лихой народец объявился, — вторя мыслям полукровки, задумчиво потянул молодой охранник с простоватым деревенским лицом, еще не изрезанным многочисленными шрамами и не обремененным суровостью матерого наемника.

— Есть того, — как всегда недовольно буркнул глава их немногочисленной охраны — крепко закаленный долгой наемничьей жизнью сорокалетний мужчина. Почти двадцать пять лет на дорогах королевства немалый срок для бывшего деревенского паренька, так и не нашедшего другого применения для своей жизни. — Да и как им не быть, фортовая жизнь того, ведь далеко не всем по нраву приходится, а дезертирам только один путь в разбойники.

— Так чего дядь Никар, неужели в форте так не сладко? — раз десятый не меньше, за последние несколько дней, задал этот животрепещущий для него вопрос молодой Сорен, после сопровождения обоза твердо намеревавшийся завербоваться в фортовую охрану. Впрочем, подобные намеренья имели почти все наемники, сопровождающие торговцев на север.

— Да почему ж не сладко, просто нашей привычной вольницы там нет, вот не все и могут себя пересилить.

Два последних охранника следующих в арьергарде, тоже о чем-то негромко переговаривались, но идущей впереди обоза квартеронке было лень прислушиваться к их далекой и тихой речи.

А дорога впереди все петляла и петляла, то, выводя путников на далеко просматривающиеся степные просторы, то узкой змейкой протискиваясь между нагромождения холмов, то, ныряя в плотно подступающий со всех сторон лес, заставляя невольно опускать руки на эфесы верных мечей, да прекращать любые разговоры, тревожно вслушиваясь в звуки, коими всегда полнится лес.

— Не зря же наш торговишка для такого малого каравана целых пять охранников нанял. Они ж торговцы народ ушлый, лишней монеты да ни в жисть не потратят. Так что чую не спокойно туточки, как есть не спокойно и крови нашим мечам испить придется. — Неожиданно возобновил, казалось бы, затихший разговор, недовольно подергивающий губами ветеран. — Так что на ночлег устроимся, ты кольчужку-то не снимай, да подружкам накажи. Они же по ночному мраку, как трусливые падальщики нападать любят. Навесом стрелы пустят, и не проснется лихой парниша Сорен.

Паренек недовольно поежился и бросил назад затравленный взгляд, будто раздумывая, а не бросить ли все, да не воротиться ли обратно в город, пока не поздно. Но нет, не поддался слабости, еще пуще распрямил плечи, вскинул голову, наполнил взгляд решимостью и верой. Не зря же у них в отряде квартеронка имеется, пусть и баба, да во мраке как при ярком солнышке все видит, а слух за десятину ничего не утаишь, а уж как она вечерами со своими саблями танцует, даже Никар довольно покрякивает. Говорит, такое искусство лишь у долгоживущих благородных, да таких вот полукровок из простых встретить можно, да и то если хороший учитель в пути попался. У них-то тут в отряде все попроще собрались, он молодой совсем, почти крови и не нюхавший. Никар в летах, хоть и опытный, а братья подружки Рес и Рис те вообще себе на уме, и чего от них ждать только Первым и ведомо, да и тоже молодыми будут, пусть и поопытнее его самого.

— Эй Эл, уже вечереет, — подал голос все это время задумчиво молчавший, да мерно сотрясающийся на козлах обоза торговец, — подыскивай помаленьку место для ночлега.

Плавно покачивающаяся на своей спокойно трусящей лошади в сотне эсантин впереди наемница, на окрик никак не отреагировала, но никто и не сомневался, что она все услышала и уже всматривается вдаль в поисках подходящего места.

Эллис вновь прогнала подступившие с багровеющим воздухом воспоминания и открылась миру, отдалась бесконечному простору, ласковому шепоту ветра, тихому шуршанию травы, довольному шелесту редких крон, и звонкому журчанию родников. Все спокойно, никто не откликнулся с предупреждением, не закололо тревогой сердце, лишь славная опушка небольшой рощицы возникла перед внутренним взором, да зажурчал протекающий в ближайшем овраге ручеек, почти сокрытый нависшей над ним растительностью.

К подсказанной миром поляне они вышли быстро, солнечный диск еще не успел окончательно скрыться за цепочкой раскинутых на западе холмов, но сумерки уже сгущали окружающие краски, поторапливали путников с обустройством лагеря. На север неотвратимо опускалась по-осеннему холодная ночь, и застигнутые ею в пути люди с благоговением жались к пламени, дышащего жаром большого костра. Степь уже несла на них северный ветер, что гнул макушки ближайших деревьев, норовил забраться под плотные куртки, выгнать оттуда бережно хранимое тепло.

Эл осторожно помешивала длинной деревянной ложкой сытную бурду, аппетитно булькающую над огнем, когда услышала перестук копыт одинокого путника, как и они застигнутого ночью вдали от поселений, раскинутых в этом крае на многие десятины друг от друга. От него не веяло ни опасностью, ни угрозой. Ложка все так же размеренно описывала круги, когда встрепенулся Никар и принялся напряженно всматриваться в уже заполнившую всю округу темень. Жилистая рука незаметно, но крепко сжала лежащий подле него меч.

— Эй, не пустите ли погреться к вашему костру одиноко путника, — чуточку насмешливый, чарующе бархатный голос разорвал напряженную тишину.

Никар предостерегающе стрельнул глазами на подчиненных и повернул голову к квартеронке, что с невозмутимым спокойствием и монотонностью помешивала их ужин. Она подтверждающее кивнула головой — можно пустить, путник опасности не несет. Рука, сжимающая эфес меча расслабилась, но оружие до конца так и не выпустила. Эллис так и не поняла с чего этот тертый временем вояка, так безоговорочно доверяет ее чутью. Они еще не попадали в неприятности, и ей не приходилось демонстрировать всех своих способностей. Она даже особой общительностью-то не отличалась, крайне редко вступая в разговоры, а на прямые вопросы и вовсе отвечая односложно. Прошлое приключение не прошло для нее даром. Королева не узнавала саму себя, но чувствовала, так надо, все сильнее ощущая себя законченной фаталисткой.

— Ну, если твои намеренья чисты, милости просим к нашему огоньку.

Едва старый вояка закончил свою речь, как в круге света вырисовалась фигура молодого парня ведущего под уздцы свою лошадь. Лагерь вновь ожил, кто-то кинулся помогать нежданному гостю с обустройством лошадки, кто-то заботливо подкинул веток в костер, да подсел к вкусно пахнущему вареву, кто-то в последний раз осторожно обошел границы, всматриваясь во мрак раскинувшихся на три стороны просторов, да любуясь россыпью звезд на небе.

— Готово, — с довольным видом отстранилась от котелка наемница и поймала на себе заинтересованный взгляд их гостя. Наглец и не подумал скрывать своего взора, беззастенчиво разглядывая ладную квартеронку. Эллис хитро подмигнула ему в ответ, и якобы мгновенно про него забыв, принялась разливать похлебку, по заботливо подставляемым чашкам. Гость не минул воспользоваться их хлебосольством, и, получив свою порцию, тут же уселся подле девушки. С аппетитом застучали ложки порядком оголодавших за вечер путников, временно прекратились любые разговоры. Но это только пока, вот насытят парни свои животы, и кинуться с расспросами на случайного гостя, начнут припоминать веселые истории из прежней жизни.

— Так ты это того, куда господин хороший направляешься, и как величать тебя прикажешь? — первым, как и положено подал голос глава отряда, под одобрительным взором предпочитающего все больше помалкивать торговца.

— А называйте меня Шраж, направляюсь ясно куда, на север в форты наниматься, скоро уже начнется лихой сезон, — невозмутимо, даже с какой-то ленцой ответил гость, не забывая стрелять своими темными очами в сторону единственной девушки, что с наглой ухмылкой теперь в ответ рассматривала его. Неровно стриженные, по плечи, каштановые с медным в свете костра отливом волосы, хаосом торчали во все стороны, придавая почти нечеловечески красивому и правильному лицу лихой разбойничий шарм. Широкие плечи могучего торса скрывала лишь плотная рубашка, и холод казалось, не причинял ему никаких неудобств. Квартерон, а может и более дальнее родство, демоническое родство, со всей вытекающей из него лихостью и безрассудностью.

— А чего ж ты один? — проявил не дюжее благоразумие Рес. — Обычно же с торговцами в охране все идут?

— Так лишнюю пару дней торчать в городе, да на виду у стражи совсем не хотелось, дорога-то не спокойна, торговцы и решили в большой караван собраться, да с хорошей охраной выйти. А мне-то чего бояться, из ценного только жизнь моя, да эта старая кляча со зловредным характером, от которой избавиться жалко. Вот и подумал, кому я такой нужен, глядишь и проскачу.

Парень не врал, но и много не договаривал, скрывал за шуточками, да отговорками. За шесть лет частых бесед с герцогом, Эллис подобные вещи подмечала не задумываясь. Но опасности для их отряда от сокрытого она не ощущала, а потому со спокойной совестью оставила собравшихся у костра людей общаться дальше, ей предстоял ее вечерний танец теней, тщетная попытка оточить двурукое мастерство.

Последний шаг, покинут очерченный костром круг света, лишь тени противники кружатся вокруг. С едва уловимым присвистом покидают наспинные ножны сабли, сияющей сталью разрезают плотное покрывало мрака. Несколько основных стоек для разминки, плавно перетечь по комплексу Эль-сир, и закружиться в бешеном танце Эль-дра с каждым разом получающимся все совершеннее и совершеннее. Ее тело, как и прежде, движется на границе света и тени, наверняка приковав к себе взгляды воинов, почти такие же восхищенные, как и месяца полтора назад у ее работодателя юного мага.

Блок левой рукой, разворот на пятках, причудливый изгиб тела и рубящий удар правой саблей, но сталь вместо привычного воздуха сталкивается с другим металлом. Мимолетно брошенный взгляд, кто же решился составить ей компанию, и неизменно наглая ухмылка их гостя в ответ. Почти такая же, как у нее сабля и длинный кинжал, брат и сестра, удивительное совпадение вкусов. Воздух взорвался стальным вихрем, скрывающим слишком стремительное для людей перемещение фигур. Молниеносная атака сменяется защитой, и мгновенно переходит в новую атаку, и так до бесконечности, противники почти равны, достойны друг друга, и радостные улыбки озаряют их лица, для воина нет ничего лучше хорошего противника, заставляющего раскрыться во всем своем мастерстве.

Шаг назад, спарринг окончен ничьей и опущенные вниз клинки все еще подрагивают в напряженных руках. Легкий одновременный поклон достойного достойному и тихое спасибо шелестом вкладываемых в ножны сабель разливается в ночном мраке. Им не нужно слов, все, что могли уже сказали звонкие клинки, синхронный разворот к покачивающемуся пламени костра, и застывшим вокруг него невольным зрителям.

— Ну, вы это..., — зачарованно поблескивая глазами, крякнул Никар вернувшейся к огню парочке. Шраж полностью довольный произведенным эффектом неизменно нагло ухмыльнулся.

— Да с таким воином в отряде почтенному торговцу боятся нечего, где же вы ее разыскали? — обратился к все еще не пришедшим в себя воинам гость, намерено говоря о квартеронке, так, словно ее нет.

— Ладно, ты тоже неплох, мастер, — хмыкнула в ответ на похвалу Эллис, между делом введя прочих воинов в очередной удивленный ступор — званиями мастера обычно не разбрасываются. — Да и не искали они меня, я сама нашлась.