— Что понятно? — она, наконец, перестала икать и теперь во все глаза рассматривала своего собеседника. Он показался ей самым прекрасным из всех, кого она до сих пор видела.

Эльф не ответил. Он презрительно взглянул на Владилену и пошел прочь.

— Эй, эльф, ты куда? — девушка вдруг испугалась остаться в полном одиночестве. Она подобрала подол рубашки и кинулась следом. Догнав эльфа, Владилена дернула его за рукав белоснежной рубашки чудного эльфийского шелка. Рейстаниэль замер, потом резко развернулся и схватил девушку за шею. Его пальцы сжали ее, грозя вот-вот свернуть.

— Ты, человеческое отродье, имеешь право звать меня господином, стирать и готовить мне, пока мы идем по лесу. И ты не имеешь права даже смотреть мне в глаза! Не то что хватать своими грязными ручонками! Тебе понятно?

Владилена смогла лишь закрыть и открыть глаза в знак согласия. Рейстаниэль брезгливо разжал пальцы и вытер их кружевным платочком, который достал из кармана легких походных брюк из тонкой кожи. Девушка кулем упала к его ногам, судорожно хватая воздух ртом. Она хотела было вновь зареветь, но эльф так глянул на нее, что Владилена предпочла промолчать.

Весь день они шли, куда глаза глядят, вернее, куда вел девушку эльф. Сначала она делала обиженный вид, и то и дело поглядывала на спутника, но потом, видя абсолютную его холодность, отстала от него и теперь просто шла следом. Рейстаниэль хоть и двигался довольно уверенно, совершенно не знал, в правильном ли направлении он идет. Людские и эльфийские земли занимали всю равнину, простиравшуюся от восточного до западного морей. С юга ее ограничивали горы, но они принадлежали гномьему племени. С севера обитаемые земли теснили льды и замерзший океан. Лесные массивы в эльфийских владениях совсем не походили на этот. Значит, он в человеческом королевстве и, скорее всего, в самой малообитаемой его части, что на северо-западе. Значит, идти надо на юго-восток. Именно туда, судя по ходу солнца, он и направлялся. Человеческая девчонка сначала старалась не отставать, но потом не выдержала скорости движения эльфа. Где она теперь, Рейстаниэль не знал, да собственно и не хотел знать. Она его не волновала. Напротив, вызывала массу неприятных мыслей и чувств, а ее волосы так похожи на... Эльф скрипнул зубами. Пусть эта девчонка вообще не появляется!

Владилена привыкла бродить по лесу. Они жили почти в таком же с тех пор, как отец устроился работать смотрителем за королевскими угодьями и по совместительству охотником. Девушка бродила там с утра до ночи, изучая следы зверей, их голоса и повадки, ставя с отцом силки для птиц и ловушки. Поэтому, потеряв из виду эльфа, она не расстроилась. Направление движения Владилена заметила по солнцу, а быть рабыней при этом занудном и высокомерном эльфийском господине ей не хотелось. Едва солнце коснулось вершин деревьев, грозя упасть в зеленое море леса, Владилена взобралась на матуйю, ветви которой были настолько толстыми и раскидистыми, что легко заменили ей удобный гамак. Утром она продолжила путь, не забывая по пути собирать ранние ягоды, заменившие ей обед и ужин, и грибы, благо отличать съедобные от ядовитых она научилась еще в раннем детстве.

Через три дня пути появились первые признаки следов человеческих. Вот здесь была вырубка старого леса, здесь — покосы... Настроение Владилены изменилось, и теперь она шла легко и быстро, надеясь уже в ближайшее время добраться до какой-нибудь деревеньки. И вдруг она услышала грубый мужской смех. Сердце девушки радостно вздрогнуло, но затем она вспомнила об осторожности и притаилась в ближайших зарослях орешника.

— Какой красивый эльфик, — радостно хохотнул какой-то мужик. — Мы твою физиономию-то немного подправим!

— Одёжа на нем больно хороша, — поддакнул его сотоварищ. — Давай сначала сымем штаны, а то кровью забрыжжет!

— Так сымай давай, чяго зенки вылупил! Али думаешь, я сам раздевать его буду!

— Ну тогда я их и заберу!

Владилена подкралась поближе. Похоже, она набрела на местных разбойников. Но эльф попался в их лапы еще раньше. Теперь он избитый и связанный лежал у костра и лишь слабо шевелился, когда то один заросший бородою мужик пинал его под ребра, то другой.

— Так ему, — приговаривал главарь, выделявшийся не только одеждой, но и всем своим видом. Он сидел на тюке, возвышаясь над своими товарищами, и с презрением смотрел на эльфа. — И что этот эльфик у нас забыл? Может он шпиён?

— Да чего в наших лесах высматривать-то? Заблудший он, али беглый!

— Не хочет что ли воевать за своего Властителя?

— Да хто ж его знаеть! Молчит ведь, бес хвостатый!

За коротким монологом последовала новая серия пинков и ударов. Эльф молчал и не шевелился.

'Так ему', — в злости подумала было Владилена, но чем дольше разглядывала она лежащего беспомощного эльфа, тем больше его жалела. Такой ведь красивый был! А сейчас — кровавое месиво.

— Так что с ним делать будем, Димитр? Может, прихлопнем, да и все дела?

— Завтра решим. Я сегодня в деревню спущусь. Там солдатский разъезд постоянно объявления развешивает. Может, за него выкуп назначен?

— И то верно!

— Со мной пойдут близнецы Подлесные. А ты, Анатоль, и ты, Дарила, эльфа стерегите! Глаз с него не спускайте!

Владилена сидела как мышка, она даже боялась дышать, сдерживая себя от желания сорвать висящий над самой головой маленький орешек. Девушка сглотнула и осторожно, стараясь не пошевелить ни единой веточки, выбралась, из зарослей. Найти сон-траву! Она вернулась в чащу и начала обшаривать каждый метр в поисках ее. Наконец, победно зажав в руке целый пучок растений, похожих листьями на маленькие звездочки, пробралась обратно.

Сумерки уверенно наступали, отвоевывая у прошедшего дня пядь за пядью. Большая часть разбойников под веселую перебранку и рассуждения о происхождении эльфов вообще и этого в частности, скрылась в противоположных от девушки зарослях, а те, что остались, удобно расположились у костра. Они потягивали вино из больших бурдюков, с каждым глотком становясь все веселее и развязнее. Их голоса еще с час оглашали чащу леса, а потом как-то стали стихать, превращаясь в непонятное бурчание. Владилена оборвала подол рубахи, замотала им голову так, чтобы прикрыть нос, под покровом тьмы подобралась к костру и кинула в огонь собранную траву. Охранники эльфа, дремавшие на посту и пропустившие явление девушки, вдохнули отравленный воздух и заснули крепким сном. Она же медлить не стала и, подхватив эльфа под мышки, потянула его прочь от стоянки разбойников.

Давалось это с трудом. Мужчина оказался непомерно тяжел. Владилена останавливалась, отдыхала, но упорно тащила тело дальше в лес. Только когда отблески огня остались далеко позади, девушка остановилась и в измождении привалилась к дереву. Надо было бы осмотреть эльфа, но в темноте она все равно ничего не видела, а потому просто перерезала прихваченным у разбойников кинжалом веревки и оставила его отдыхать, прикрыв своим одеялом.

Эльфы отличались долгим сроком жизни. А все потому, что их организм легко справлялся не только с любой болезнью, но и с тяжелыми травмами, которые для человека оказались бы смертельными. Те же побои, что были нанесены Рейстаниэлю, никакой угрозы не представляли. К утру он уже был практически здоров и полон сил. Переломы ребер срослись, внутренние гематомы рассосались, а поврежденные ткани легких и одной почки полностью заменились. Конечно, если бы он до сих пор был связан, то вряд ли что мог поделать, но сейчас эльф чувствовал себя абсолютно свободным. Он резко поднялся, скинув с себя шерстяную тряпку, с которой так носилась девчонка. Неужели она? Рейстаниэль огляделся и нашел ее лежащей среди огромных корней сосны. Рыжие волосы разметались, рубашка открывала взгляду тонкие стройные ножки, руки обнимали зябнущие плечи. Это же надо! Мать хотела убить, а эта... спасла. Пожалела? Интересно, стала бы она стараться, зная, что он Властитель эльфов. Девушка между тем встрепенулась, подняла голову и встретилась взглядом с синими глазами спасенного мужчины.

— Как ты? — она нарочно наплевала на требуемое от нее обращение 'господин'. Потом проследила за его взглядом, одернула рубашку и поднялась с земли, приглаживая волосы и стараясь собрать их в косу.

Он не ответил, только желваки заходили на тонком красивом лице.

— Понятно... — она медленно потянула за край свое одеяло, взяла его и, прижимая к себе, осторожно попятилась.

— Вернись! — приказал холодный властный голос.

'Ага! Жди-жди'! — подумала она и со всех ног рванула прочь. Эльф только молча посмотрел ей в след и пожал плечами. Он мог бы просто наградить ее, но бегать за человечкой не собирался.

Рейстаниэль поднялся на ноги, только сейчас обнаружив, что из одежды на нем лишь подштанники и лоскуты, бывшие когда-то рубашкой. Он брезгливо отбросил остатки веревки и заметил кинжал, которым девочка, видимо, и перерезала путы. Он усмехнулся, поднял его и взвесил в руке, улыбаясь каким-то своим мыслям. Потом развернулся и по следам, которые вчера оставило его тело, направился в лагерь разбойников.

Двое мужчин у костра еще спали, одурманенные сон-травой. Эльф сразу учуял этот сладковатый запах. А молодец девочка! Догадливая! Рейстаниэль не стал дожидаться пробуждения врагов, он просто перерезал им горла. Потом нашел свои брюки и сапоги, подобрал из лежавших в тюках вещей подходящую рубашку и плащ с капюшоном, заглянул в котелок и, поморщившись, доел вареные овощи, оставшиеся со вчерашнего дня. Он понимал, что добраться до своих ему будет непросто, разъезды охраняли все дороги. Значит, нужно быть очень и очень осторожным. Вчера он попал в ловушку бандитов просто глупо, но больше такого не повторится.

Владилена в этот же день вышла к небольшой деревеньке, а уже через неделю на крестьянской повозке въехала во двор своего дома. Отец с матерью были рады увидеть свою дочь живой и здоровой, а потому, как и обещала девушка, щедро отблагодарили Онисья, который взялся отвезти ее к родителям. О том, что произошло, они после этого старались не говорить, списывая все на злых колдунов, Владилена же каждый раз, вспоминая эльфа, взывала к Богиням со словами о защите.

Рейстаниэль пропадал две недели. Его исчезновение внесло смуту и разброд в войска, которые проигрывали теперь битву за битвой. От стен столицы славного Мирграда они были оттеснены и Властитель догнал их лишь в маленьком городке между человеческой столицей и границей государств. Он не рассказывал, что произошло с ним в пути, просто вымылся, поел и завалился спать. А когда проснулся, принял парламентеров и договорился о мире, потребовав лишь небольшую приграничную область, не примечательную ни залежами ископаемых, ни промыслами, ни какими другими ресурсами. Если у кого и возникли вопросы, они благоразумно промолчали. Всем хотелось домой, а война... Она уже не представлялась такой героической и славной, как в самом начале.

* * *

Алечка забыла про свой любимый нектар, про вечерние полеты с подружками на светляках, она целыми днями сидела перед зеркальцем, наблюдая за эльфом и девушкой. И чем дольше она это делала, тем лучше понимала, что выбрала не ту кандидатуру. Разве может такая простушка понравиться Властителю. Голые коленки — это все, что заинтересовало его в ней.

Грустными глазами феечка смотрела, как он бредет по человеческим лесам, избегая шумных дорог, как делятся с ним последним хлебом крестьяне, принимая за обиженного войной странника, как подвозят до ближайшей развилки бородатые мужики, видя в нем воина, идущего на фронт. Рейстаниэль молчал всю дорогу, будто давший обет служитель Богинь, только склонял голову перед теми, кого пришел покорять. И при виде этих грустных огромных синих глаз сердце у Алечки дрожало как плачущий колокольчик. Как же радовалась она его решению прекратить войну! Как жаль было этого гордого эльфа в его одиночестве, когда он подписывал договор с королем и главнокомандующим — мужем его Валисии.

Она сама не могла понять, что происходит. Так больно было смотреть в зеркало, так мучительно — не смотреть. Дни для нее слились в один, а ночи стали его продолжением, ведь эти синие озера не покидали ее даже во сне. А она ведь так и не выполнила желание его матери. Война закончилась, но ведь он не влюбился. Лед вроде бы и разбит, но ледохода пока не случилось. Рейстаниэль закрылся в себе, вообще не обращая внимания ни на проблемы внешней политики, ни на жалобы своих подданных, ни на покушения, свершающиеся одно за другим.

Верные телохранители гибли уже чуть ли не каждую неделю, успевая прикрыть его собою, но все эти происшествия Рейстаниэль считал мелкими и незначительными. 'Такова моя судьба', — говорил он и шел дальше. Только сердце Алечки сжималось горячими тисками, когда она представляла, что телохранители могли не успеть, не прикрыть его от стрелы, пропустить отравленное вино, не принять на себя удар кинжалом. Приближенные же шептались, мол, после извержения вулкан заснул.

Алечка вновь и вновь искала кандидатуру на роль его невесты, просматривая всех, предложенных зеркалом девушек. Но одна казалась слишком черствой, другая слишком эмоциональной, третья дурой, а четвертая просто не нравилась. Она смотрела на них и... сжимала маленькие кулачки. Каждая из них могла быть рядом с Реем, так она звала его про себя, каждая, но только не сама феечка.

Однажды с самого утра к Алечке прилетела Силь. Она была очень недовольна и стояла над лежащей до сих пор в кровати феечкой, уперев руки в бока и покачивая красивой белокурой головой.

— Ай-яй-яй, — Силь сдернула одеяльце из лепестка ворсистого подснежника. — На кого ты похожа!

— Ах, Силь, — Алечка слабо взмахнула рукой, загораживаясь от лучей взошедшего уже солнца, — я плохо себя чувствую!

— Не удивительно, дитя мое! Ты когда в последний раз ела? А?

— Ела? — Алечка удивленно взглянула на бывшую наставницу. Она ждала, что та будет укорять ее за невыполненную работу, за такую долгую задержку по времени, но уж никак не за нетронутый нектар.

— Ну и когда?

Алечка честно попыталась припомнить. Получилось плохо. Она не замечала пролетавшие дни, и совсем не помнила даже того, что делала вчера, конечно, помимо того, что наблюдала за Реем.

— Вот видишь! — Силь схватила ее за руку и легко подняла с постели. — А платья?

— Что платья?

— Ты уже недели три летаешь в одном и том же! Это даже неприлично!

— Да? — Алечка удивленно взглянула на себя, потом на шкаф и на толстый слой пыли на полках.

— Так, может, объяснишь, что происходит?

Алечка задумалась. Как рассказать о той боли, что поселилась внутри. Она взглянула на бывшую наставницу, быстро-быстро захлопала ресничками, сгоняя непрошенную слезу, и отвернулась.

— Рассказывай, — Силь одним щелчком пальцев навела порядок в домике Алечки и удобно устроилась за столиком, приготовившись слушать.

По мере сбивчивого рассказа, перетекающего время от времени во вздохи и рыдания, глаза Силь расширялись. Она смотрела на бывшую воспитанницу с таким непередаваемым ужасом, что самой Алечке становилось страшно. Она закончила полушепотом, боясь услышать от старшей феечки приговор, который будет даже пострашнее липкой паутины злого желания. Но Силь молчала.