Путь Дракона

Ониксия, ребята, Дейсвинг. Своим необдуманным поступком я подписала им смертный приговор. Папа...

На душе было настолько противно, что оставалось либо убить себя о стену, либо отключиться от всего этого. И я отключилась. Ушла в глубокое созерцание. Тонкие струи апейрона, лениво плавая в воздухе, втягивались в келлар. Небесный металл сыто, равномерно пульсировал.

Взгляд рассеянно бродил по рубиновым стенам с вплавленной в них тончайшей келларовой паутиной.. Гармония этого места успокаивала, серебристые вспышки словно пели древнюю монотонную балладу о неведомых землях и волшебных снах, в мире, где магии не может быть, а про аперит слагают легенды. Где не воюют драконы, не лезут из-под земли демоны, и боги не жрут своих почитателей. Где жизнь спокойна, монотонна, однообразна и, обнимая любимого мужа ночью, женщина знает, что завтра он будет так же лежать в ее постели, а не на поле брани со стрелой в груди. Где дети всегда взрослеют...

Что-то краешком зацепило мое сознание, выдернув из транса. Что-то маленькое, незначительное но выбивающееся из общей картины. Тонкий магический щуп, такой же как в замке Дейсвинга, высовывался из стены не реагируя на жадные потуги келлара к нему присосаться. Неужели?.. "Леди, никогда не лезьте туда, где Вам могут оторвать вашу очаровательную головку", — всплыл в памяти голос Лорда Дейсвинга. Зануда вы Лорд, заметьте, полудохлая. А меня это ваше неэстетичное состояние почему-то не устраивает, так что, прошу меня простить. И я потянулась к Замку.

Тишина. Покой. Умиротворение. Словно теплые колени матери, к которым так приятно прижаться, набегавшись в течении долгого дня. Замок Алекстразы ничем не походил на свою хозяйку.

— Мама?

— Иди ко мне, дитя. Успокойся, не плачь. Больше никогда не будет страшно и больно, я унесу с собой твои печали и заботы. Даже саму память о них. Будь со мною и ты никогда не будешь несчастна.

— Спасибо мама, мне так хорошо сидеть у тебя на коленях, прижавшись щекой к твоей теплой груди. Я бы с радостью осталась здесь навсегда, но у меня есть незаконченное дело. Ты мне можешь помочь, мама?

— Что же это за мать, способная отказать в помощи своему милому ребенку? Ты хочешь поиграть детка?

— Да, мама, я хочу поиграть в прятки. Найти здесь одного дракона. Черного.

— Дейсвинга? — она глубоко вздохнула. — Сильный мужчина. Сильное плечо. Что еще может быть нужно девушке? Правда он сейчас не в лучшей форме, благодаря моей непутевой дочери. Я впустила его сюда, в надежде что они помирятся, ведь перводраконы — столпы этого мира, они должны жить дружно. Но Алекстраза... Ладно, не гоже матери плохо думать о своих детях.

— Ты его впустила? А разве ты делаешь не то, о чем попросит Алекстраза. — я была удивлена до крайности.

— Моя старшая дочь слишком ветрена и непостоянна. Я думала, что если буду держать себя с ней построже, она образумится и постарается постигнуть суть того, в чем живет. Но магия ее не интересует. Увы, главное увлечение Алекстразы — мужчины, и она отдается ему со всей полнотой своей драконьей души, напрочь позабыв о самосовершенствовании. А мне ничего не остается, кроме как скорбеть об этом, ибо в своем непостоянстве она забыла даже обо мне.

— Мне так жаль, мама, — моя душа вплелась в потоки замка, словно ребенок охватил руками старую мудрую женщину, желая унять таким способом ее скорбь. — Обещаю, я буду помнить о тебе всегда. Но Лорд Дейсвинг мой друг и мне очень нужно помочь ему.

— А друг ли? — замок улыбнулся. — Доченька, в твоей душе такой бардак, что даже я не могу понять, что же ты на самом деле чувствуешь. Но, если ты считаешь что так надо, давай пойдем к нему.

И снова меня закружило и размазало по магическим потокам. Замок Дейсвинга — буря страстей, сила, величие. Замок Алекстразы — нежность, ласка забота. А замки ли принадлежат драконам или наоборот? Именно они являются теми столпами, на которых держится этот мир, а драконы всего лишь их часть, не самая большая, не самая сильная, но наделенная куда большей свободой воли, инициативой и широтой суждений?

— Ты права, малышка, — улыбнулась мама. — мы с Обсидиановой Цитаделью держим этот мир. Но без Дейсвинга и Алекстразы существовать не можем, как не может существовать тело без души. И друг без друга тоже, ибо жизнь без смерти не возможна, как нельзя построить не разрушая и разрушить то, что не было построено. Ну, вот и он.

Дракон выглядел чудовищно. Его глаза почти угасли, сухопарое тело, сейчас более всего походило на мумию, из страшных ран на груди беспрестанно струилась кровь и торчали наконечники копий. Сам он был распят на стене, в келларовых кандалах. Но более всего меня поразил тазик. Самый что ни на есть обычный фарфоровый тазик в который стекала драконья кровь. Наверное, стражи позаботились о дополнительном заработке, собирая для себя, или на продажу эту бесценную жидкость — результат смертных мучений живого существа.

— Боги, ну почему я не могу переместиться сюда физически??? — в отчаянии я чуть не разрыдалась.

— Тихо, тихо, солнышко, — успокаивающе погладила меня мама. — Ну конечно же ты можешь. Я могу растворить твое тело там и собрать здесь. Только...

— Мамочка, милая, родная, умоляю тебя, сделай это!!!

— Просто понимаешь, я могу собрать здесь только твое тело. Не более того. А он как-никак мужчина все-таки.

— Мам, ты посмотри на него, думаешь ему сейчас не все равно, что на мне одето? Он же тоже твое дитя, сжалься над ним! — я вложила в эту мольбу все силы своей души.

— Но, если я соберу здесь твое тело, ты покинешь меня, — с грустью прошептала мама.

— Я никогда не покину тебя, ты навсегда останешься в моем сердце и, пусть моя жизнь скоротечна, я буду помнить о тебе все то время, что мне осталось гулять по земле и передам эту память всем, кого встречу.

— Да будет так, дитя, — произнесла она.

Меня закружило в бешенном водовороте. А когда выбросило на поверхность, я чуть не задохнулась от хлынувшей в тело божественной силы.

— Ух, папка, ну и отъелся ты на драконьих хлебах.

— Никогда не чувствовал себя лучше, малявка. Потом поболтаем, у нас для этого теперь много времени, а сейчас, давай приводить в порядок этого жалкого неудачника. А то мне опять не с кем в шахматы играть будет.

С неимоверным усилием, забрызгавшись с ног до головы драконьей кровью я выдернула первый наконечник. Дейсвинг поднял на меня мутный взгляд и снова уронил голову. За первым пошел второй. Потом третий, четвертый, пятый. Черная драконья кровь смешалась с алой в одном потоке, я изрезала все пальцы. Хоть раны и затягивались на глазах, но боли это не уменьшало. Когда последний наконечник оставил грудь дракона, взгляд его прояснился, он усмехнулся своей коронной кривой улыбочкой и спросил:

— Решила воспользоваться моим беспомощным состоянием и надругаться над раненым?

— Конечно, надо же как-то мстить за поломанные уши. Я ведь обещала.

— Всю жизнь мечтал быть жестоко изнасилованным грязной лохматой каэрой.

— Не все мечты сбываются, — ответила я ему прижимаясь всем телом к окровавленной груди, вливая в дракона жизненную силу, затягивая его раны, сращивая сломанные ребра, перебитые суставы и позвонки. Творя чудо, на которое способен лишь бог и которому я, жрица, всю свою жизнь не устаю удивляться.

Глава тридцать первая

Там где кошка броситься в драку, а мышь убежит, предсказать действия леода невозможно.

Сколько времени прошло? А было ли время? Секунды или часы длился божественный экстаз? Какая разница? Главное, что когда я отпустила Дейсвинга, он вздохнул полной грудью и вырвал из стены державшие его цепи. Разбил келларовые кандалы ударом о стену. Небесный металл хрупнул словно тонкое стекло и осыпался на пол мелкой пылью.

— Не обижай ее.

— Кого? — непонимающе уставился на меня он.

— Ее, — я погладила стену рукой и она отозвалась ласковым подрагиванием. — Маму. Ведь это она тебя спасла.

В глазах дракона промелькнуло понимание.

— Снова замок? Ты и в этом душу и разум нашла? Да еще жива при этом осталась. Забавный ты все таки зверек, Леди Итинь. Надо будет тебе как-нибудь показать мою сокровищницу. Может, ты и в тамошних артефактах душу найдешь. Но это потом. А сейчас...

Он неуловимым для глаза движением шагнул ко мне, заключил в объятия и поцеловал.

Земля уплыла из под ног, сердце пропустило один удар, на несколько мгновений я забыла как дышать. Горячая волна захлестнула все тело и схлынула, оставив в воспоминание о себе дрожащие коленки. Дракон отпустил меня, вновь отдавая во власть подземного холода, и от этого стало так одиноко, что слезы против воли хлынули из глаз.

— Демоны, неужели я настолько плохо целуюсь? — обиженно пробормотал он. — Ладно, извини, больше не буду, честно. Только хватит реветь. Пошли лучше Алекстразе по шее надаем.

— Мне одежду забрать надо, а где она я не знаю, — прошептала я, вытирая слезы.

Пусть так. Пусть думает, что отвратительно целуется, скотина зубастая, и поделом ему. Нечего девушек обижать.

— Чем искать это тряпье, лучше раздеть кого-нибудь по дороге, тем более что за твоей шевелюрой лохматой все равно ничего не видно. Пойдем. Надеюсь на порчу замкового имущества твоя "мама" не обидится, — с этими словами он стукнул ногой по решетке камеры. Решетка жалобно всхлипнула и упала на пол.

* * *

Кутаясь в "шевелюру лохматую" и едва поспевая за Дейсвингом, я шлепала босыми пятками по коридору, едва успевая дышать. Быстро ходит, гад, ноги длинные. А попробуй заикнуться, что тебе такой темп поддерживать тяжело — забудет про все дела и будет насмехаться, пока не устанет. И чего мне в тюрьме не сиделось? Подумаешь, мучительная смерть. Мелочь какая по сравнению с... Ой, я запрыгала на одной ноге, пытаясь вытащить из другой что-то острое. Совсем распоясалась прислуга, подмести не могут. Дракон злобно рыкнул, но прервал свой бег. Забросил меня на спину, предоставив держаться, как самой больше нравится, и продолжил свой путь.

— Лорд, может, давайте я поведу? — сидеть на его спине было куда удобнее, чем бегать или болтаться на плече. — Я успела отчасти изучить замок.

— Не нужно. Я чувствую Алекстразу. Знаю где она. Держись лучше, а то свалишься и отскребай тебя потом от пола.

Сапоги Дейсвинга мягко касались пола, чтоб тут же оторваться от него для следующего шага. Передвигаясь, его массивное тело создавало меньше шума, чем крадущаяся кошка, лишь воздух свистел в ушах. Настенные панно сливались в однообразно-полосатую картину. Замок был необыкновенно тих и пустынен. Лишь однажды нам навстречу попался стражник, милостиво подарил мне свою рубашку и остался лежать в коридоре. Поворот, поворот, лестница, ниша, тайный ход, и Дейсвинг застыл перед прозрачным пологом. Я чуть не разбила нос о его затылок, от неожиданности уткнувшись лицом в густую шевелюру. Дракон осторожно, чтоб не нашуметь, опустил меня на пол и застыл превратившись в слух.

Алекстраза полулежала на кушетке, слушая доклад одного из своих присных. Первосвященник стоял в сторонке, и медитировал. До полного его слияния с богом оставалось всего ничего. Кожа уже светилась призрачным зеленоватым светом, по волосам и бороде пробегали зеленые искры. Его бог был силен. Очень силен. У меня потемнело в глазах от его силы. Но зачем он здесь? Это же гарантированный смертный приговор для его адепта.

— Жреца возьму на себя, — чуть слышно шепнула я Дейсвингу. — Но только на некоторое время, и только при условии, что драконы меня не тронут.

— Бери. Сейчас.

Хаккар!!! И божественная сила затопила меня, хлынув наружу.

— Проклятая ведьма!!! — прохрипел жрец, но было уже поздно.

Его окружил кокон. Самый обычный. Защитный. Только вот, поставленный мною. Ничто не могло пройти внутрь его или выйти наружу до тех пор, пока я сохраняла сознание. А энергия Хороса продолжала прибывать, но теперь, запертая в тесном пространстве, она бесновалась не находя выхода. С каждой секундой давление на кокон все возрастало. Обезумевший от боли и ужаса жрец бился о его стенки, словно муха, пойманная в паутину, глаза его покрылась мелкой сеточкой лопнувших сосудов, волосы встали дыбом, лицо побагровело. Энергия внутри кокона продолжала концентрироваться, стекая по его стенкам тонкими струйками опалесцирующей жидкости, разъедая сутану жреца, оставляя кровоточащие язвы на его коже. Хаккар, против обыкновения, не язвил, не балагурил. Ему, лишенному права на атаку, оставалось лишь направить все силы на удержание беснующегося, запертого в клетке Хороса. Хоть бы Дейсвинг поторопился.

А дракон вальяжной походочкой продефилировал к Алекстразе, попутно свернув шею бросившемуся к нему докладчику и аккуратно опустив труп на пол.

Алекстраза, вскрикнув, забилась в угол кушетки.

— Ты, ты, ты, но как??? — шептала она побледневшими, дрожащими губами.

— Дорогая, ты потеряла все представления об этикете, не уделив гостю и пятнадцати минут твоего драгоценного внимания, когда мы виделись в последний раз. Я решил исправить эту ошибку. Хорошая погода, не правда ли? Жаль ты не можешь об этом судить, ведь все стены занавешены этими безвкусными тряпками, — по мановению его руки, с жалобным треском гобелены упали со стен, впустив в комнату лучи заходящего солнца, заигравшие на лице и теле дракона зловещими, алыми бликами.

С хищной улыбкой на лице, Дейсвинг присел рядом с Алекстразой, провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

— Милая, неужели ты не собираешься поддержать беседу? Я ведь так за тобой скучал.

— Н-не надо, не трогай меня!!! — она зажмурилась.

— Мой Лорд, — прохрипела я от двери. — Ваши брачные обряды весьма забавны но, боюсь, что если вы не поспешите, тут все взлетит на воздух.

Бросив короткий взгляд в сторону жреца, дракон слегка присвистнул и метнулся к кокону. Открыв перед ним портал, он пинком отправил туда и жреца, и его бога, и львиную долю энергии, собранной Хаккаром. В следующую секунду в портал с диким воплем метнулась Алекстраза.

Тишина повисла в зале. С оглядкой на валяющийся на полу труп, прямо таки гробовая.

И в этой тишине выстрелом прозвучал голос Дейсвинга.

— Вот дура!!!

— А куда вел портал? — осторожно поинтересовалась я.

— К демону на рога. Иначе говоря, в междумирье, — казалось, еще немного и он расплачется. Ну, или кого-нибудь убьет.

— Вот дура, — эхом отозвалась я. — И что теперь будет?

— Понятия не имею. Давай выбираться отсюда. Война окончена.

— А?..

Глава тридцать вторая

Странное создание — женщина. Когда все плохо — она мечтает о том, чтоб стало хорошо. А когда все хорошо, ей хочется плакать.