Когда молчат кузнечики

— Чего ты добиваешься? — глухо спросил асин, борясь с желанием оскалить зубы и зарычать.

Уважения к этому человеку у Лейда не осталось, и поэтому он обращался к принцу на ты, как обращался бы к равному или младшему подчинённому. Или как к избалованному ребёнку, которым, судя по всему, Риому оставался до сих пор, несмотря на то, что по возрасту казался старше Лейда.

Даже сидя на земле, Риому умудрился казаться удивительно аристократичным.

— Чего? — принц изящно повёл плечом, — Разве это не очевидно? Мне скучно, а ты совсем не желаешь развлекать меня.

Совсем рядом с ветки вспорхнула малиновка, заставив Лейда вздрогнуть. Он провёл рукой по лицу, с удивлением отмечая подрагивающие кончики пальцев.

Риому выводил его из себя. Это было странно и непривычно осознавать — что нашёлся человек, рядом с которым привычные законы кажутся бессмысленными. Всего лишь пустые слова. Слова о том, что нужно быть терпеливым и мудрым, позволяя людям прозябать в их собственной глупости, и не реагировать на неё — ведь это чужая глупость. Но на деле?K На деле это казалось почти невозможным. Риому забирал его жизненную энергию похлеще любого духа ками. Наверное, для него это было своего рода развлечением — искать лазейки во внешней броне невозмутимости асина. Стоило признать, у него это хорошо получалось. По какой — то причине, Риому бил точно в цель. Но знал ли он об этом?

Малиновка улетела, оставив после себя дрожащую ветку.

Кайсё любил говорить — "Под небесами всё имеет смысл. Даже полёт малиновки".

Лейд посмотрел наверх. Пронзительная синева, расчерченная безмятежностью ленивых облаков и алые всполохи полуголых ветвей над головой.

Осень в этом году оказалась неожиданно красивой. Поразительно красивой. Засыпав весь мир вокруг волшебным золотистым ковром. Под ногами всё было жёлтым, а наверху — алым. Фантастическая дисгармония времени, которая составляла дикий контраст. Но именно в этой дикости и таилась эта поразительная, удивительная красота, почти хрупкость окружающего их природного облика.

Асин посмотрел себе под ноги, переводя взгляд на Риому.

В своём роскошном светлом одеянии принц напоминал птицу, раскинувшую крылья посреди пышного золотого ковра. Жёлтые листья, умирая, сыпались вниз. Изредка оседая на длинных волосах, запутываясь в них, соскальзывая. Алые клёны стояли неподвижно, и даже порывы редкого ветра не могли сбросить ни одного листа. Ведь время для алого ещё не пришло.

Оно придёт через несколько дней. Возможно, в ту секунду, когда они вступят под своды храма Дагон, эти деревья начнут ронять кровавые слёзы.

Лейд сосчитал до десяти. Потом подумал и ещё раз посчитал.

Риому выжидательно смотрел на него странными тёмными глазами. Неподвижно застывший во времени бог с прекрасным алебастровым лицом. На ресницах всё ещё оставалась краска, и от этого они казались удивительно длинными, пушистыми, как у девушек из дома свиданий. Впрочем, и сам принц, со своей фарфорово — бледной кожей и следами лёгкого румянца на щеках, напоминал одну из таких девушек. Наверное, потому что был таким же порочным, как они: грязным, омерзительным до мозга костей. Дисгармония души и тела, сочетание алого и золотого. Жизнь и смерть в резких звуках бронзового колокола на распахнутых воротах Дагон. Говорят, если колокол храма перестанет звучать — в мир придёт беда.

Лейду пришлось считать снова и снова. И всё это время Риому смотрел на него. И, казалось, что сейчас он улыбнётся уголком губ. Но эта улыбка вряд ли когда-нибудь сможет быть нежной или мягкой, скорее — сардонической. Какая — то недоделанная изломанно — неправильная улыбка глубоко уродливого человека, в глазах которого таилась жгучая, выжидательная насмешка.

"Ну, скажи же мне о том, что я урод", — говорил его взгляд.

— Ваше высочество, — осторожно подбирая слова, проговорил асин, снова обращаясь к принцу так, как и было положено его рангом.

— За нами по пятам следуют убийцы. Вы считаете, это забавно?

— Я так не считаю, — медленно, не сводя с него своего странного, блестящего взгляда отозвался принц.

— Если я буду отвлекаться на разговоры с вами, я потеряю бдительность, и нас могут убить.

Лейду внезапно показалось, что мир вокруг наполняется листвой. Странной, шуршащей золотистой листвой, а глаза принца превращаются в глубокие затягивающие омуты.

— Это говорит лишь о том, что ты плохой воин. — принц пренебрежительно фыркнул, разрушая собственную волшебную иллюзию. Секунду пронзительной осени, в которой Риому внезапно показался почти богом. И Лейд ощутил возвращающееся желание ударить его.

— На данный момент я — единственный воин, который у вас есть, — стараясь не выходить из себя, отозвался асин. — Я должен защитить вашу жизнь. Прошу вас, не мешайте мне это делать.

И отступив на шаг, асин почтительно поклонился.

— Прошу вас, господин, — повторил он, не поднимая головы.

Принц неопределённо хмыкнул. Не ответил, а именно хмыкнул, а затем расхохотался, заставляя Лейда поднять голову и посмотреть на него почти со страхом.

— Ты забавный, Лейд, — отсмеявшись, проговорил Риому, — Нет, действительно, ты забавный, — повторил он и поднялся — на этот раз ЁC сам, без помощи асина, оставив юношу в состоянии глубокого недоумения.

— Когда ты спасал меня нас едва не угробили по твоей милости, ты заметил это? — спросил он и, наклонившись, поднял осенний листок, разглядывая его с сосредоточенным интересом. Лейд моргнул.

— Тебя едва не убили в комнате. С помощью вот этого, — меж пальцев принца блеснула знакомая отравленная игла.

— Не заметил, — со вздохом сообщил Риому. Игла исчезла, а принц приложил листок к глазам, разглядывая его на свет.

— Ты будешь разговаривать со мной, а я не буду тебя доставать. Как считаешь, это хорошая сделка? — он со странной улыбкой посмотрел на оцепеневшего асина и, подойдя, коснулся пальцем широкого закрытого кожаной вставкой плеча.

— Ты плохой воин, Лейд. Но ты прав, — губы его неуловимо дрогнули. — Ты — единственное, что у меня есть. Ты сумеешь сделать так, чтобы я добрался живым до Дагона? — спросил принц и, не дождавшись ответа, разжал пальцы, позволяя листку бессмысленно упасть вниз.

— Я сделаю всё возможное. — Спохватившись, Лейд поспешно поклонился, приложив ладонь к груди. Но, возможно, снова опоздал. Почему рядом с Риому у него постоянно возникало ощущение, что он опаздывает? Что вот, вроде бы, сейчас он ухватит какой — то важный момент истины, и, в то же время, это нечто постоянно ускользало за мгновение до того, как между ними могло бы родиться хоть какое — то подобие взаимопонимания.

Риому пренебрежительно поморщился.

— Когда тебя постоянно пытаются убить, — проговорил он, повернувшись к асину спиной, вызвав острую вспышку от видения своей беззащитной длинной шеи, которую достаточно было всего лишь сжать чуть сильнее, чтобы услышать хруст, — Рано или поздно к этому привыкаешь.

Если ударить сейчас, Риому умрёт.

— Хотя смерть, наверное, это не то, к чему стоит привыкать.

Принц стремительно развернулся, пугая асина странной проницательностью своих бездонных чёрных глаз, словно в эту секунду он знал, что произойдёт. Ждал.

Лейд не двинулся. Он молчал.

Бесшумно падали жёлтые листья.

— Ну вот, опять не желаешь разговаривать, — по губам принца скользнула лёгкая грустная улыбка, и на секунду он показался удивительно милым и трогательно беззащитным.

— Я ...не знаю, что сказать. ЁC Асин первым отвёл глаза. — Я живу, зная, что моя жизнь может оборваться в любой момент.

— Ты готов к смерти? — Риому, словно очнувшись от собственного внутреннего сна, посмотрел на него с любопытством.

Лейд кивнул.

— А сейчас?

Асин сморгнул, осознав, что он пропустил момент, когда Риому вдруг оказался так непозволительно близко. В тонких пальцах принца сверкнула игла, метя в горло.

— Если бы я попытался убить тебя, ты был бы готов к смерти? — повторил Риому с нажимом. — Ты можешь умереть прямо сейчас?

Лейд достаточно жёстко перехватил его руку. На секунду в принце проявилось нечто. И вызвало внутри него страх. Но вялая безвольная ладонь была слишком слабой, чтобы суметь нанести удар.

— Я не могу умереть до тех пор, пока не выполню свою миссию. — Очень серьёзно ответил асин.

— Я должен доставить вас невредимым в храм Дагон, принц Риому. И если до этого момента мне придётся сделать всё возможное, чтобы выжить, я постараюсь это сделать.

Он надавил на запястье принца, заставляя его разжать руку. Игла упала и затерялась в траве.

— Тогда доставь меня в храм Дагон, Лейд, — принц на мгновение прикрыл глаза, а затем распахнул их, заставляя сердце Лейда забиться гораздо быстрее, чем раньше, хотя на невозмутимом лице асина, вновь не отразилось никаких эмоций. — С этого момента я доверяю тебе свою жизнь.

— А раньше, нет? — ляпнул Лейд и едва не прикусил язык, в шоке осознав, что ляпнул и в каком тоне.

— Ты — удивительный, слуга. — Риому звонко рассмеялся и резко оборвал смех. — Не забывай об этом, — он выразительно посмотрел на свою руку, всё ещё зажатую в хватке юноши. Не меняясь в лице, воин разжал пальцы, думая о том, что Риому — псих, и избавить от него мир будет, несомненно, благим поступком. Вот только как он тогда получит свои деньги? Да и, вообще, весь этот план кайсё с самого начала казался ему безумием. Хотя, в одном кайсё, несомненно, был прав...

Когда Риому с независимым видом снова приказал нести себя, Лейд с тоской подумал, что кайсё был очень прав. Убить Риому однозначно стоило.

— Ты обещал начать разговаривать со мной, помнишь? — томно выдохнул Риому Лейду в ухо, — Расскажи мне о себе.

— Я ничего не обещал. — Скрипнув зубами, Лейд пришёл к выводу, что ему, похоже, пора смириться с неизбежным.

— Ой-ей, — Риому неуловимо пощекотал мочку его уха языком, — Начнём всё сначала?

О чём поют кузнечики?

В стремительном звуке дудочек

Каждый отыщет свой смысл.

Один скажет: "Они плачут",

Другой возразит: "Нет, смеются".

А третий заметит: "А, может, просто послушаем?"

О чём поют кузнечики?

Прислушайся.

* * *

* * *

— Ты — сумасшедший!!! Ты сумасшедший. Больной, избалованный выродок! Безмозглая обезьяна! Животное! Меня тошнит от тебя!

Впервые в глазах Риому Лейд читал почти экстазирующий восторг. Да. Наверное, на его месте Лейд тоже впал бы в такое состояние, например, доведись ему увидеть сдержанного, рассудительного и хладнокровного Риому. Риому, который знает, чего он хочет, который умеет о себе позаботиться. Риому, который не ноет и не капризничает по каждому пустяку. Который не является закоренелым эгоистом и способен думать о других. Риому, который, например, сумел бы самостоятельно собрать хворост для костра и приготовить чай.

Да, на его месте Лейд бы впал в полный восторг. Но только сейчас он был не на его месте. На его месте был Риому. Ненавистный, отвратительный ублюдок Риому, которому удалось, наконец, так довести Лейда, что он, забыв о своей сдержанности, забыв о том, что такое равновесие и внутренняя стабильность — не говоря уже о том, что асин вообще в идеале ничего не должен чувствовать — дошёл до того, что начал орать.

Нет, терпению Лейда бы не пришёл конец, если бы Риому ограничился вышеперечисленным. Если бы он по-прежнему изводил своего слугу унижениями, издёвками и придирками — Лейд бы это выдержал. Но когда он, оставив Риому в безопасном месте, отправился в деревню, чтобы добыть еды и обнаружил принца беспечно гуляющего по улицам ЁC наверное, где — то в этот момент его бесконечному терпению и пришел конец.

Уже вечерело, когда они смогли добраться до Синган, но было ещё достаточно светло. Лейд, не слушая нытья Риому насчет того, что принцу страшно оставаться одному, несколько раз возвращался назад, чтобы проверить: не следует ли за ними погоня. И, убедившись, что от преследователей удалось уйти, благополучно вернулся назад. О том, чтобы остаться ночевать в деревне речь не заводилась. Деревушка была слишком маленькая, и убийцам не составило бы особого труда вычислить появившихся чужаков. А посему, Лейд отправился один, решив разведать местность и подумать о том, как устроить Риому на ночлег с наибольшем комфортом.

Но для Риому законы, видимо, были не писаны. Хотя, в последнее время, Лейд благополучно начинал склоняться к мысли о том, что девятый дракон — попросту псих, с полностью отсутствующим инстинктом самосохранения. И этого человека Гайтетсу не могли убить в течение столь долгого времени? Да он же настолько слаб и беспомощен, что приходи и бери его в любой момент! Он, Лейд, уже мог бы убить его десятки раз, но по какой — то иронии судьбы, приказом кайсё, был вынужден охранять эту жалкую жизнь и получать за это полный комплект удовольствия.

Обнаружив Риому, весело болтающего с деревенскими детишками, Лейд лишь большим усилием воли не выронил корзину с провизией, которую нёс в руках, и ещё более большим усилием воли — практически не изменился в лице, когда Риому помахал ему как старому знакомому, во всё горло подзывая асина к себе и напрочь разрушая всю его легенду, впаренную местным жителям, что Лейд путешествует один и сейчас двигается строго на юг. Было просто странно, что Риому не рассказал о том, куда именно они направляются. И когда из ближайшей чайной намылился целый отряд наёмников, желающих расправиться с принцем, которому даже в голову не пришло скрывать своё имя, Лейд, уже даже как — то не удивился, внезапно чётко осознав, что это будет первое и, соответственно, последнее задание, которое он не выполнит.

Сохранить жизнь принца и, более того, самому остаться в живых рядом с этим уродом, казалось всё сложней и сложней.

Боги. А, может, кайсё просто ненавидит его? Может быть, всё это время кайсё тайно ненавидел его и вот, теперь решил погубить Лейда, дав ему это безнадёжное и невыполнимое задание?

В песнях цирикию никогда не раскрыть чужих тайных помыслов. За что ему это?

Отбиться от нападающих удалось легче, чем в прошлый раз.