Когда молчат кузнечики

Лейд поймал одну, зажимая в кулаке, дёрнул. Риому не пошевелился. Лейд потянул сильнее.

Риому перехватил его кулак, развернул. И поцеловал костяшки пальцев, продолжая смотреть неотрывно, гипнотизируя странной, пугающей серьёзностью происходящего.

Ладонь испуганно распахнулась и встретилась с другой ладонью. Медленно текли секунды, кружась и тая в бесконечном потоке времени. Риому сплёл пальцы в замок, шепнул беззвучно.

И подавшись назад, с неожиданной силой толкнулся вперёд, замирая и опускаясь на него очень мягко, почти нежно, пронзая болью до самого горла, отстраняясь и снова сближаясь серией коротких сильных толчков.

И внезапно кристальное осознание происходящего выгнуло асина судорогой острого яркого возбуждения. Мышцы сжались, рождая тихий стон, тело двинулось в ответ непроизвольно. Раскрываясь, захватывая, умоляя не отпускать, продолжать, двигаться, ещё сильнее, ещё чуть ближе, навстречу сияющему источнику, начавшему рождаться изнутри.

— Нечего ломать, говоришь? — шепнул Риому заговорщически, позволяя себе первую победную ухмылку, привычную, невыносимо нахальную... полную скрытого облегчения

На лицо асину упала капля пота, скатившаяся с чужого виска. Губы Риому приоткрылись, желая опровергнуть, и напряглись пойманные вспышкой наслаждения, туманящей разум, застилающей поволокой глаза. Был ли он когда нибудь более прекрасен чем сейчас, в этой секунде удивительно полного мгновения, на пике приближающегося оргазма, когда они были столь близки, что кажется ближе не могло быть.

Риому застыл, прикусив губу, прикрывая веки. Сдержаться и не кончить прямо сейчас для него было почти мучительно.

Лейд перестал дышать, широко распахнув глаза, понимая, что никогда в жизни не сможет забыть.

Преступление быть таким красивым. Замершая бабочка, трепещущая крыльями. Он резал воздух своей красотой.

И острыми осколками этого видения было невозможно дышать.

Терпеть этот лёгкий раскачивающийся трепет. Невыносимо.

— Пожалуйста... — кажется, он сумел сделать судорожный всхлип, и сердце застучало вновь.

— Пожалуйста. — Кажется, так. Риому открыл глаза и посмотрел на него затуманенным ласковым взором и, склонившись, вобрал его губы, вдыхая воздух в сжатые лёгкие, а может быть, саму жизнь, продолжая двигаться.

— Пожалуйста... Риому... пожалуйста.

Лейд не знал о чём умоляет его.

Девятый дракон с мучительным наслаждением разрывал его плоть, и Лейд не знал способа, как сделать так, чтобы он мог войти ещё глубже, ещё сильнее, чтобы суметь растворить его в себе. Поймать в ловушку, из которой для Риому не будет выхода, спрятать его от всего мира внутри собственного тела, защитить, не отдавать, даже самому себе — ведь Риому такой дурак, что обязательно наворотит глупостей...

И тогда им не придётся выбирать.

— Ближе, Риому! — он не понимал, что шепчет вслух, не понимал, что Риому может слышать его, и слышит каждое слово, заставляющее его двигаться жёстче, сильнее, глубже... до боли, именно так, как было необходимо сейчас им обоим.

Чтобы сдержать собственные хриплые стоны, Лейду пришлось прикусить ладонь. Он кусал свою руку, и Риому раз за разом отбирал у него эту возможность сдержаться и не кричать, иначе на этот крик сбежались бы все постояльцы гостинцы: ведь в нем за пеленой наслаждения... стонало отчаяние.

Мог ли Риому понимать? Мог ли он понимать хоть что — то?

Риому не давал ответов на вопросы, он был из тех, кто задаёт их, давая тебе возможность ответить самому. И ребро ладони Риому, беспощадно вклинившееся меж его зубов, превратилась в очередную пытку, потому что, даже потеряв рассудок, он не мог его укусить... Детали головоломки собранной в единое целое.

Они удивительно подходили друг другу. Собрать их вместе было сложно, но вот, оказывается, — возможно. Щёлкнул ключик на китайской шкатулке, и родился единый, слаженный ритм. Музыка, в звучании которой для него пришло дурацкое сентиментальное понимание, что ублюдок Риому знал об этом с самого начала. Что с первой секунды их встречи, он уже видел их ритм, предчувствовал его и именно поэтому сейчас всё происходит именно так, потому что Лейд тоже должен был понять, что в своем резком диссонансе двух противоположностей, они так удивительно гармонируют друг с другом. Чёткий слаженный механизм. Ключ от небес, состоящий из двух встретившихся половинок.

Под небесами всё имеет смысл. Кажется, так говорил кайсё? Кто такой кайсё?

Возможно, он был попросту пьян, а возможно, дело было именно в Риому, но Лейд внезапно перестал ощущать своё тело отдельно.

Они стали целым, логическим продолжением и дополнением друг друга, и казалось неправильным и невероятным, что у них может быть две руки и две ноги, в то время как должно быть четыре.

Риому, бесцеремонно выдрав свою искусанную ладонь — а в какой то момент Лейду показалось, что это его собственная рука — безжалостно впился в его губы, терзая его сверху и снизу, вбирая в себя его стоны, даря свои.

Оторвался на секунду, останавливаясь. С пьяной шальной улыбкой на совершенно идиотском лице. Лейд рванулся к нему в беззвучной мольбе бёдер. Любое промедление физически невозможно было выносить. Но этот невероятный подонок снова начал смеяться, в состоянии издеваться над ними даже в такой момент. А, может быть, он тоже сошёл с ума?

— Ты не бабочка... Ты — мерзкая моль! — Лейд готов был разрыдаться, протянув руки к своему члену, чтобы хоть немного облегчить пытку. Риому цепко перехватил его запястья.

— Ты восхитительно...потрясающе... Развратен!

Принц ухмыльнулся, практически полностью выходя из него. Асин, едва не закричал от возмущения и разочарования, успел обозвать Риому грёбаным ублюдком и взвыл, когда принц резким движением вогнал себя целиком, до самого конца.

Перед глазами всё вспыхнуло миллиардами сверкающих точек.

— Ками, — почти рыдая, призвал он.

— Не помогут, — отозвался Риому и разбился серией стремительных ураганных атак, выходя до конца и погружаясь вновь. Нападая снова и снова. Раз за разом, пока весь мир не взорвался одним единственным оглушающим взрывом.

Так ощущает себя лава, выплёскивающаяся из недр горы. Теряя сознание, Лейд увидел именно лаву. Сверкающую лаву, которая носила имя Риому.

Она обволакивала его, наполняла со всех сторон, и он растворился в ней, растекаясь горячим тягучим потоком, навсегда потеряв свою человеческую суть.

Риому брызгал на него водой, дул на лицо и осторожно хлопал по щекам.

— Перестань смеяться, ублюдок, — просипел Лейд не в силах даже пошевелиться, чтобы высказать своё возмущение и оттолкнуть назойливые руки.

— Ты удивительный, Лейд.

Риому принялся целовать его мокрое лицо, он и сам был совершенно мокрый от пота. Мокрый и обессиленный.

— Потрясающий...

— А ты — ублюдок! — слабо отозвался асин. Когда ещё представится возможность сказать это на трезвую голову?

— Ненасытный, — продолжил Риому растяжно.

— Ублюдок!

— Восхитительный...

— Ублюдок, ублюдок, ублюдок! — бормотал асин, закрыв глаза. Лежать головой на колене Риому было так приятно...

— Люблю.

— Ублюдок, ублю...что?? — асин стремительно распахнул глаза.

— Люблю издеваться над тобой, — безмятежно отозвался Риому, — Ты такой забавный. Но ты сумел избавить меня от скуки.

— Грёбаный ублюдок!

Риому ответил звонким смехом. Лейд уронил голову и закрыл глаза. Глупо обижаться в такой момент.

— Я тебя совсем загонял, — палец принца осторожно коснулся его ресниц и дрогнул, обнаружив предательскую влагу.

— Это кто ещё кого загонял, — пробормотал Лейд, не желая признавать его правоту.

— Упрямый, как обычно, — смех Риому звенел серебром колокольчика, завёрнутого в глубокий бархат. Но если бы Лейд открыл глаза, он бы увидел, что лицо принца было испуганным. Он со страхом смотрел на возлюбленного по щекам которого, не переставая, лились слёзы. Кажется, асин попросту не понимал, что плачет.

— Сам дурак, — глухо пробормотал он.

Риому наклонился. И аккуратно слизнул. С одной и с другой стороны. Поцеловал мокрые веки, провёл рукавом.

— Спи...глупый, маленький кузнечик.

— Не сме... — Лейд сглотнул, задохнувшись от спазма. Он что, плачет?

Он испуганно взглянул на Риому, покраснел.

Принц, обнимая его одной рукой, а второй машинально перебирая волосы, смотрел на висящий под потолком фонарь.

— Ты...

— Твоё имя означает: "Кузнечик", — как всегда без перехода сообщил он. — Если писать иероглифами.

— А твоё? — Асину стало неловко, что он лежит вот так, но это было не то, что ему хотелось разрушить.

— Светильник, — Риому улыбнулся, — Моё имя означает: "Светильник в ночи".

— Глупый фонарь, — пробормотал асин, отворачиваясь и торопливо вытирая ресницы.

— Смею ли я надеется, что ты сгоришь в моём пламени? — перегнувшись через его плечо, прямо в ухо насмешливо выдохнул принц.

Лейд не стал отвечать. Зачем Риому было знать этот ответ?

Светильники мигали неровным светом, предвещая о том, что масло на исходе.

В этой бесконечной ночи лишь светильник Риому сиял удивительно ярко. И один глупый кузнечик снова и снова сгорал в его пламени.

Всю ночь под пение цирикию,

Любуясь возлюбленным, просидел в изголовье.

Любопытная дикая слива стучалась в окно:

"Правда ли, что возлюбленный твой прекрасней луны?"

"Не шуми, глупое дерево", — пропели кузнечики.

"Не тревожь сон луны..." — стрекотали.

Рассвет раскрасил ставни кармином. Словно неведомый шутник разлил алую краску по рисовой бумаге. Лейд сидел на коленях и, слегка сдвинув перегородку, смотрел в сад.

Сквозь расцвеченные пурпуром деревья светило багряное солнце.

— Дурной знак. Дурной знак! — слышалось отовсюду.

Риому, утомлённый ночными скачками, безмятежно спал. Лейд сомневался, что сможет поднять его даже из пушки. После того как они изматывали друг друга всю ночь напролёт, он начал сомневаться в собственной способности идти.

— Кровавый восход предвещает беду. — Не видя Лейда, подглядывающего за миром сквозь узкую щёлочку, одна нарядно одетая служанка громкий шёпотом передала второй. В руках у девушек были кувшины с водой, и, если бы не крик хозяйки, они бы ещё долго болтали всякую ерунду.

Услышав резкий вопль, девушки торопливо разбежались в разные стороны.

Вот вздорная женщина. Распугает всех клиентов.

Лейду не было никакого дела до хозяйки и её клиентов. Всё это он отметил машинально. Ему хотелось взять катану и размяться в саду, но это было неблагоразумно. Можно сделать это и по дороге, хотя бы для того, чтобы проверить собственное тело на реакцию.

— Необыкновенный рассвет, — шепнул Риому, появляясь из-за спины. Лейд вздрогнул, уже в тот момент, когда сильные руки обвивались вокруг его талии, опрокидывая назад.

— Ну что? — смеясь, спросил принц, устраивая спину и голову окаменевшего асина на своих разведённых коленях.

— Опять скажем, что ничего не было?

Он смеялся. Он умудрялся смеяться всем телом. Смеялись его дразнящие руки, смеялись лукавые глаза, тонкие брови, изящные ямочки на щеках, даже растрёпанные волосы, и те источали насмешку. Казалось, Риому светится, и противостоять этому свету было невозможно. Лейд слабо улыбнулся в ответ. Ещё немного неуверенно, но Риому немедленно исправил это упущение, растянув его щёки пальцами.

— Риому! — Лейд возмущённо выдрался, замахнулся и, поймав озорное выражение, через секунду смеялся сам, не понимая, от чего вдруг стало смешно.

Риому перегнулся и вытянул губки трубочкой. Невероятное существо.

— Ну? — капризно заявил он и требовательно постучал ладонью по полу. Лейд, ощущая себя последним идиотом, склонился и поцеловал его.

— Мало... — посмаковав, решил принц. Лейд поцеловал снова, чуть сильнее, чувствуя, что улыбается, что его распирает от улыбки, от счастья, от непонятно чего. Он притянул к себе Риому, впиваясь в его губы, гладя всюду, куда успевали дотянуться разом отяжелевшие руки, и получил щелчок пальца по макушке.

-Ну надо же. Какой невероятный прогресс, — дразнящим тоном проворковал его высочество и ловко улизнул из сжавшихся объятий. — А я уже начал бояться, что мне приснился очередной сон. Ты всегда так мило реагируешь.

Он сел на пятки и столь мастерски изобразил невозмутимую мину Лейда, что асин, не выдержав, запустил в него подушкой.

— Ублюдок.

— Оскорбление принца карается смертью, ничтожество.

Риому, кривляясь, перехватил подушку. На самом деле его слова были правдой. Но сейчас он дурачился и, дурачась, вовсю эксплуатировал своё высокое положение.

— Прикажу всыпать тебе плетей для почтения.

Сообщив сей вердикт растерявшемуся Лейду, который уже не знал, шутит он или серьёзен, Риому вдруг неуловимым угрём скользнул вперёд. Схватил асина в охапку и, завалив на живот, бесцеремонно задрал наброшенный на плечи халат, любуясь открывшимся зрелищем.

— Хм, позволить кому — то увидеть твою соблазнительную попку? Придётся воспитывать тебя самому.

И, приняв решение, Риому, не долго думая, отвесил асину чувствительный шлепок — прямо по голым ягодицам. Никому из них не пришло в голову одеться. Так что принц имел возможность наслаждаться по полной.

— Риому...ты...

— Пожалеешь розгу — испортишь асина, — наставительно отозвался Риому, любуясь на извивающуюся под ним задницу и отрываясь по полной. — Так. А теперь повторяй. Я — ничтожный слуга своего господина.

Лейд мог бы с лёгкостью освободиться, но эта иллюзорная власть и комические ужимки Риому смешили до колик в животе. Правда, ладонь у его высочества оказалась некстати тяжёлой.

— Спятил...Я не буду этого говорить.

— Какая жалость. Придётся продолжить. — судя по ржущему голосу, сожаления этот кайфующий мерзавец совершенно не испытывал. Если бы Лейд не хохотал, он бы вырвался. Но смех совершенно лишал сил, и азартно издевающийся Риому получил прекрасную возможность безнаказанно лупить его по заднице, на ходу сочиняя множество мнимых прегрешений.

На "позабыл покорно облобызать правую пятку светлейшего" асин всхлипнул и, уже почти рыдая, попытался спастись бегством, понимая, что эту битву он, похоже, безнадёжно проиграл. Но Риому возвратил его на место, цепко поймав за лодыжки и удобно устраиваясь между раскинутых ног, и, судя по образовавшейся под длинным одеянием выпуклости, открывшееся зрелище его вдохновило. Чрезвычайно. Крепко перехватив упирающегося слугу за бёдра, он наклонился и неожиданно прикусил, ставя засос. Прямо на одной из ягодиц. Лейд взвился, пытаясь дотянуться и оттолкнуть этого невозможного придурка. Но какое там.