Тут, среди "энергетики", одно из первых мест принадлежит ионным орудиям — что называется: два в одном. Наносят как непосредственный вред потоком высокоскоростных заряженных частиц, так и тем, что способны, благодаря переносимому электрическому заряду, выводить из строя вражескую электронику, при попадании. Увы, при всей универсальности ионных пушек, величина прямого наносимого урона у них сильно уступает тем же лазерам, бластерам или турболазерным орудиям, соответствующих классов. К примеру, при одинаковом энергопотреблении с тяжелым турболазером-"семеркой" — стандартным оружием главного калибра боевых кораблей основных классов, начиная с того же "дредноута" — тяжелая ионная пушка наносит прямой урон, соответствующий легкому турболазеру с рейтингом "3". Точно так же, не пошло развитие и тяжелых корабельных бластеров: закачать в плазму бластерного болта достаточное для поражения тяжелой корабельной брони количества энергии, чтоб он, при этом, сохранял устойчивость и необходимое действие по цели на большой дистанции, не было абсолютно никакой возможности.

Наиболее эффективным, хотя и древним, энергетическим оружием кораблей по-прежнему оставались лазерные пушки. Дальнобойные, достаточно мощные и скорострельные, орудия, тем не менее, имели несколько существенных недостатков, ограничивающих их применение. Во-первых, для них тоже существовал предел целесообразного использования мощности, как и для бластеров — просто он был отодвинут в более высокую область. Во-вторых, существовала проблема как фокусировки луча, так и его рассеяния — не только дефлекторный щит, даже просто тонкое покрытие из кириума или иного подобного материала сводило эффективность поражения цели лазером на уровень плинтуса. Зато лазеры, имевшие множество конструкций и видов, недорого стоили в изготовлении, были доступны и легко монтировались — при наличии источников питания — на любых видах транспорта, начиная от дроида-истребителя и заканчивая суперкораблем класса "Покоритель". Давно уже не претендуя на звание главного калибра больших кораблей, лазеры, тем не менее, прочно удерживали позиции основного оружия истребителей и вспомогательного, противоистребительного вооружения на боевых кораблях. Впрочем, кое-где тяжелые лазеры работали и за главный калибр даже на крейсерах. Благо, набирать из них целые батареи, с общей системой питания, охлаждения и наводки, ничего не мешало. По энергопроизводительности счетверенная турель тяжелых лазеров, за счет большей скорострельности, даже превосходила тяжелый турболазер.

Вот мы и добрались до короля корабельных артиллерийских систем вооружения — турболазера. Собственно, первые турболазеры построили еще в Бесконечной Империи Раката — как и все у ракат, работавшие исключительно на энергии Темной Стороне Силы. Потом, некоторое время, эта технология считалась утерянной, пока человечество снова не переоткрыло ее, и тут же пустило в дело, как обычно — убивать ближних своих. Если кратко, то турболазер представляет из себя комбинацию трех устройств: бластера, лазера — и гиперпространственной катапульты. От лазера взят способ накачки энергии. От бластера — носитель заряда, обычно в виде порции газа тибанна. Ну, от гравитационной катапульты — сам способ доставки этого чудовищного заряда энергии к цели.

Порция газа тибанна поступает в конвертер — или камеру накачки — где превращается в плазму, в которую, с помощью силовых обмоток, закачивается колоссальное количество энергии из специальных накопителей. Применяется, конечно, и прямая накачка от реактора — но редко. В лазерах потом эта закачанная энергия уходит наружу в виде когерентного излучения. А в турболазере этот упакованный в силовые поля комок плазмы поступает в другую часть: концентратор или формирователь трека — где он разгоняется до необходимой критической скорости. Как ни странно это звучит, но не объем и энергетические характеристики камеры накачки, а именно устройство и класс концентратора определяет выходную мощность и турболазера. Далее, этот разогнанный заряд попадает в фокусирующее устройство — инвертор — где путем свертывания пространства, его как бы выпихивают в другое измерение. А дальше идут нейтрализатор-отсекатель, который задает мощность и величину импульса выстрела — и фальшствол, так называемый локализатор, — который сводит на нет местные искажения метрики пространства. Именно эти две последние, "внешние", системы дают турболазеру точность и кучность стрельбы. Собственно, чисто визуально след — "трек" — турболазерного выстрела можно наблюдать даже невооруженным глазом. Только это не сам турболазерный заряд, а вторичное свечение, связанное с искажением метрики пространства по линии его трека — когда физический вакуум рождает, при пролете заряда, массу фотонов, определенного спектрального класса. А сам заряд летит в чем-то вроде обычного гиперпространства — только N-мерность у него используется другая. Ну, соответственно, и ведет этот заряд себя так же, как и обычный корабль в гипере: повстречав на треке любое серьезное препятствие, в виде астероида, вражеского истребителя или корабля — или просто их дефлекторного щита — он тут же "выпадает" в реальное пространство. Где, разумеется, весь свой чудовищный запас энергии мгновенно передает этому самому препятствию. — С соответствующими последствиями: эквивалент гигатонной ядерной бомбы и разрушения производит аналогичные. Кстати, хотя визуальные эффекты полета турболазерного заряда кажутся довольно медленно перемещающимися, на самом деле, заряд, как и положено объекту в гиперпространстве, летит быстрее скорости света — такие вот парадоксы физики гиперпереходов. Что характерно, там, где тот же лазерный луч хорошо рассеивается — в атмосферах планет, или в плазменных облаках — заряд турболазера проходит почти без потерь энергии. И "выворачивается наизнанку" только повстречав лишь какое-то по-настоящему серьезное препятствие. Увы, если на выстрел того же лазера внешние обстоятельства практически не оказывают воздействия, то на стрельбу турболазера состояние окружающего пространства влияет достаточно сильно. Проще говоря, если дать залп из многоствольной лазерной турели, то лучи пойдут примерно параллельно. А вот если дать залп из многоствольной турболазерной установки, то треки — из-за взаимного влияния, связанного с локальным нарушением метрики пространства — пойдут с колоссальным разбросом по директрисе, давая у цели огромное рассеивание. С соответственной мизерной вероятностью попадания в эту самую цель.

Вообще то, это "лечится" двумя способами: последовательной стрельбой из каждого ствола — благо, время перезарядки тяжелого турблолазера не менее двух секунд — вполне хватает, чтоб эффект резонанса сошел на нет, особенно если стволов в башне всего пара. И подборкой "правильных" локализаторов, вместе с установкой более совершенной аппаратуры управления работой нейтрализаторов-отсекателей — в самих турболазерах. На практике это обычно означало, что сделать двухорудийную башню тяжелых турболазеров, могущих вести залповую стрельбу, требует некоторых усилий — сделать счетверенную установку — можно, но сложно. И уж совсем запредельные, по крайней мере — пока, трудности возникали при "состреле" стволов у опытной восьмиорудийной башни — отчасти поэтому, кстати, у Фальина Дьера так и не вышел из стадии предварительного проектирования "турболазерный" аналог корабля типа "Покоритель". — Тупо, не было еще, под какое оружие можно делать эту платформу! А возиться с этим делом стоило! — одновременное попадание нескольких зарядов в тот же дефлекторный щит, давало больше шансов пробить его, и нанести урон кораблю-носителю, даже полностью не разрушая при этом само поле щита.

Да, забыл еще напомнить: колоссальное количество энергии, которое используется при работе турблоазера, порождает не меньшее количество "лишнего" тепла — которое, разумеется, необходимо как-то отводить, чтоб система не перегревалась. Вот так и приходится выбирать: куда и сколько можно воткнуть в корабль стволов, чтоб он не только летал, не еще и беспрепятственно стрелял из них — и при этом ухитрялся время от времени попадать в цель. Недаром, до сих пор, при всей очевидной выгодности использования в конструкции кораблей башенных и турельных установок, очень часто прибегают к батарейному расположению турболазеров, в индивидуальных установках — это менее требовательно с точки зрения эксплуатации оружия, по техническим условиям. — Причем, как с точки зрения требования к качествам прицельных систем, так и с точки зрения организации процесса охлаждения оружия, при стрельбе.

* * *

Так, ну, про что это я? — Про то, что приходится пока ставить сверхтяжелые корабельные турболазеры, на "Щедрых" и "Бунтарях", только в малоподвижных курсовых установках? — Да нет, это как раз терпимо, проблема с тем же "Бунтарем" — и с "Предусмотрительным" — гораздо глубже. И с точки зрения кораблестроителя — гораздо хуже.

Начнем с того, что кораблестроение Дака — послужившее истоком для обоих проектов — всегда варилось в своем собственном соку. Помните про тысячелетия стандартизации в галактическом кораблестроении? — Ну вот, у мон-каламари и куарренов тоже были стандарты... свои стандарты — и с галактическими они совмещались очень плохо. Точнее, в части самого кораблестроения практически не совмещались совсем: из одинаковых, или очень похожих, комплектующих мы и они строили корабли по совершенно разным лекалам. Это как перевести техдокументацию из одной системы измерений, в другую: теоретически очень просто, и все соотношения прекрасно известны. — А на практике... получается очень по разному: жаль, что Раггл Шмонг и его команда проектировщиков были не в курсе мучений фирмы "Бендикс" с лицензионными пушками "Испано-Сюиза". Ну, с "Бунтарем" то нам было попроще: изначальный проект "Херш-Кессель" как то перевел на общегалактический стандарт — хотя бы отчасти. А вот "Предусмотрительный"...

Все завертелось еще до войны — когда ваш покорный слуга внес в будущий Совет Сепаратистов предложение: купить лицензию у Рендилли на их "Дредноут", в преддверии неизбежных боевых действий. После недолгих споров на тему: за чей счет будет проводиться банкет? — глава Торговой Федерации, Нут Ганрей, заявил, что де лицензия на этот корабль у них давно уже куплена. И что идет работа по улучшению и модернизации исходного проекта — и вот как только, так сразу. — Честно говоря, я купился тогда на имя руководителя проектной группы — суллустианца Раггла Шмонга — действительно выдающегося инженера-кораблестроителя, о котором я слышал только положительные отзывы. Кстати, он же, потом, руководил и проектированием кораблей типа "Покоритель". Ну, я и не возражал особо, когда деньги из конфедератского "общака" дали неймодианцам — для скорейшего воплощения этого проекта в металл. — Понятно, с условием, что они поделятся потом техдокументацией и всем прочим со всеми остальными участниками КНС. Что ж, суллустиане и куаррены из команды Раггла Шмонга охулки на руку, как говориться, не положили — "Предусмотрительный", на сегодняшний момент, самый удачный, в боевом отношении, тип корабля КНС, находящийся в массовом производстве. Это надо честно признать. — Не забыв и про другое: когда проектанты закончили свою работу, их творение попало в цепкие ручки куарренских технологов, с верфей Памманта. — И теперь пытаться строить этот корабль по куарренским образцам на обычных галактических верфях — настоящая мука. Убил бы тварей! — Нет, не куарренов, к ним-то как раз претензий нет, как там сказано-то было: "Пришито насмерть, не оторвешь!" — точно, не оторвешь — хотя ребята из той же "Херш-Кессель" и пытаются это сейчас сделать, разрешив проблемы с трудностями сборки — правда, пока безуспешно. Наверное, проще было бы переделать проект заново — но кто будет заниматься такой хренью во время войны, когда боевые корабли требуются "уже вчера"?

Вот как собирается фрегат типа "Щедрый": на восьми стандартных стапелях верфи собираются восемь секций, на которые поделен его корпус — на это уходит месяц. И еще месяц в сборочном доке эти секции соединяют вместе, в единое целое — два месяца на весь рабочий цикл, и десяток "Щедрых" в год на выходе. Ну, это стандартная галактическая метода в действии. А вот как собирается "Бунтарь": в сборочном доке закладывается несущая секция — почти в три четверти длины всего корабля в сборе. Делать ее, в виду больших линейных размеров, почти два месяца. За это время на обычных стапелях собирается задел "навесных" секций: три главных корпусных конструкции, и три двигательных отсека. Фактически, получается, что к восьми стапелям, необходимым для сборочной линии "Щедрого", требуется, потом, не один док для окончательной сборки, а целых три — чтобы рационально использовать имеющиеся производственные мощности. Как результат: при одинаковом количестве выпущенных кораблей, "Бунтарь" обходится процентов на десять дороже фрегата — а усложненная циклограмма сборки сильно повышает требования к уровню верфей и их персонала. Ну и, да — на тех же производственных мощностях вместо десятка "Щедрых" обычно удается построить вдвое меньше "Бунтарей". Удивительно ли, что "Щедрые", при всех достоинствах легких дестроеров, до сих пор удерживают позицию основного боевого корабля флота КНС?

Но это еще цветочки — ягодки пошли, когда куарренский "Предусмотрительный" наконец то появился на глазах у публики. Сто двадцать пять миллионов кредитов это много для расходного материала войны — пусть даже этот самый материал покруче, чем все, что пока может выставить против него противник. Отчего такая дикая цена, притом, что по размерам дестроер вполне укладывается в общий тренд? — Так от способа постройки. На Даке тоже привыкли строить секциями, которые потом собираются в единое целое — только вот секции для каждого вида корабля, и даже для каждой его модификации, разные! Нет, стандартизированные сборочные стапеля тоже используются — для изготовления мелких узлов, из которых потом как раз и набирают эти большие секции. "Предусмотрительный" как раз был технологически поделен на пять таких больших секций: носовая верхняя, носовая нижняя, кормовая центральная, кормовая левая и кормовая правая. Для сборки каждой такой секции требовался свой сборочный док — а все вместе, подгоняя по месту, их требовалось собирать в большом, хорошо оборудованном вспомогательной механикой эллинге. Два месяца на каждую из секций, и еще два месяца на то, чтобы "срастить" их вместе. Там, где можно было построить три "Щедрых", удавалось собрать один "Предусмотрительный", от силы — ну и цена, соответственно, от такого метода сборки росла не по детски...

Может, мне не надо было при всех на Совете называть Нута Ганрея "жадным тупым ослом"? — Неймодианец, почему то, сильно обиделся. Хотя, "жадный" в неймодианских понятиях это сугубо положительное качество. Слово "тупой" в бэйсике имеет массу совершенно нейтральных оттенков. Ну а про животное по имени "осел" тут наверняка вообще никто слыхом не слыхал, и даже не представлял, что это слово означает. И, тем не менее, похоже, что я тогда заимел врага на всю оставшуюся жизнь. — Придурок, имей он доступ к Силе, послушал бы, что там тогда про него, в тот момент, другие бонзы КНС думали! — Уж на что я в ментальных техниках не очень силен, и то почуял. Ладно, я — для кого-то совсем не авторитет — но хоть с тем же Уотом Тамбором, с которым Ганрей тоже проворачивал большие дела, проконсультироваться то мог бы? А тут теперь за ним и его прихлебателями говно разгребай.