— Нельзя. — Неофициально — для своих, потом — можно будет сказать, что ты принимал личное участие в завершающих испытаниях "Бешеной банты" на Металорне. — Кстати, они и в самом деле там сейчас проходят. — А ты, по завершении в них участия, просто вернулся на корабль приписки "своим ходом", как говориться. — Материалы по этим испытаниям у тебя будут — можешь даже показать их всем интересующимся.

— И что мы будем на самом деле делать?

— Мирить тебя со Скайуокером. Я совершенно точно знаю, что через несколько дней он должен быть на Раксус Прайм — откуда, не спрашивай.

— А смысл? — Ну извинюсь я перед ним лично, и что толку: в свое время у меня хватило глупости обвинить его на весь ГолоНет — и даже публичное извинение, потом — после того расследования, что было произведено по твоему приказу — ничего не изменило. — Слова улетели, а горечь старого яда осталась.

— Я несколько раз пытался смотреть вероятностные линии твоей жизни, через Силу. — Все они упираются в ваши со Скайуокером встречи! — Только результат каждый раз иной: есть такие, где обе линии идут дальше и есть те, где потом сохраняется только одна линия — Скайуокеровская. — Единственное чего не было — не было ни одной вероятностной линии, где дальше остаешься только ты один. А с учетом того, насколько ты насолил — и думаю еще насолишь Республике, вероятность того, что на Корусанте решат устроить охоту на тебя через чур велика. — И Скайуокера наверняка сделают одним из участников этой охоты.

— Ты сам говорил, что видения Силы никогда не однозначны — а я пилот не хуже Скайуокера!

— Я знаю, Тофен, но кто тебе сказал, что его пошлют убить тебя именно в космическом или воздушном бою? — Ни в Силе, ни на мечах ты ему не соперник, пока. — Как, впрочем, и я сам. Он просто крепче связан с Силой — лучше чувствует ее, быстрее действует. Это факт. Точно так же, как и то, что никто и ничто не заставит джедая пойти на убийство разумного — если только сам этот разумный не создаст для этого подходящие условия.

— Думаешь, что наша встреча и мои извинения приведут к тому, что таких условий никогда не будет создано? — Райден, идет война! — И все мы ее активные и бескомпромиссные участники.

— Главное, что мы пока еще не воспринимаем друг друга просто фигурками в прицеле — и пока это будет продолжаться, есть надежда на благополучный исход этой войны. — Мы должны сделать все, чтобы продолжать быть для своих противников разумными, с которыми у нас есть расхождение во взглядах и мнениях, а не просто врагами, которых можно и нужно только уничтожить — пока они не уничтожили тебя самого.

Райден и Тофен сейчас встали почти у самого шлюза, ведущего в переходную трубу, соединившую "Кронский Флаг" с "Левиафаном", на котором прибыл Дуку-младший. — Вейн невольно подумал, что это как очередная развилка на жизненном пути любого человека: от того, какую дорогу выберешь — то, что на том пути положено, в жизни и случиться. Сила молчала — сейчас Тофен слышал только неразборчивый "шепот", словно выбор будущего зависит только от него одного. — И сама Сила просто не хочет, и не смеет мешать ему, в этом выборе.

— Ты думаешь, что эта наша встреча на что-то повлияет? — Тофен, про себя, уже решил идти к ангарам — перебрасывать свой истребитель на "Левиафан", но спрашивал уже чисто из упрямства.

— Уже повлияла: Сила сейчас дала мне понять, что мы все сделаем правильно! — Райден улыбнулся, и как подумалось Вейну — такой радостной и искренней улыбки он у друга и товарища не видел уже очень давно. — Давай, иди — я отдам приказ капитану крейсера приготовить тебе место в ангаре.

* * *

Они пошли: каждый своей дорогой — один на мостик крейсера, а другой в ангар стардестроера — но одним путем, вместе. — И там, где то на этом пути, их теперь уже точно будет ждать другой, третий участник еще пока не состоявшейся встречи. Так решила сама Сила — Сила вообще любит давать разумным существам лишний шанс. — Только не всем, и не всегда такими шансами удается воспользоваться. Эти сделали правильный выбор — даже тот, третий, который об этом пока еще ничего не знает.

Поезд истории незаметно перескочил стрелку, и оказался на другом пути. Никто этого пока еще не заметил, или просто не обратил внимания — ведь новый путь вел в том же направлении, что и старый, по крайней мере, так казалось. — Впереди были те же самые огонь, кровь, пот и грязь. — Появился кусочек надежды? — ну, надежда она есть всегда — просто, обычно эта надежда бывает напрасной. Важные люди, решая свои важные дела, обычно не обращают внимания на подобные мелочи.

*В.С. Высоцкий "Баллада о Борьбе"

Глава восьмая

От мертвого гунгана уши

Да уж, пришла беда, откуда не ждали, ну или удача привалила, откуда ни возьмись — это с какой стороны посмотреть! — Пока я не интересовался галактической политикой, сосредоточив усилия на своих общественных и технических проектах, и создании собственных вооруженных сил, политика заинтересовалась мной. А я, идиот, про эту старую истину как то позабыл, расслабившись: все, дескать, у меня уже схвачено — и вспомнил, когда мне эта самая политика пинок под зад дала. И пришлось, бросив возню с разными приватными проектами, впрячься в государственную телегу Конфедерации, наравне с прочими достойными и не очень товарищами. Глупо, конечно, было рассчитывать, что куча самого разного народа в галактике, что, так или иначе, старался встать поближе к кормилу власти, упустит из виду такую шишку на ровном месте, как наследник Тиона и внучатый племянник самого лидера Сепаратистов, графа Дуку. Хвала Силе, что пока еще про мою семью никто из серьезных товарищей не вспомнил, и не решил подергать за эти ниточки тоже!

Началось, для меня, все с крайне неприятного открытия: победы Конфедерации каким-то странным образом оборачиваются усилением республиканской военной машины — да и самих институций Республики тоже, вместо того, чтобы эту самую Республику вести к развалу. "Догнали и добавили", как в той поговорке, приемный папаша и любимый дядюшка — но те хоть не за себя просили. — Один желал, чтобы я попытался отжать у Конфедерации еще больше преференций для Тионского кластера, а второй — просил помочь одной своей стороннице в крайне деликатном дельце...

Вообще то, сенатор Мина Бонтери как раз сама была из тех, кто мог сильно помочь в осуществлении, в недалеком, надеюсь, будущем, некоторых моих пока еще смутных идей, что у меня появились после просьбы Гарольда Тиона. В Сенате Конфедерации ее голос многое значил и имел большой вес. Так что, ее просьбу дать охранную грамоту и обеспечить безопасность одной ее подруге — ага, с самого Корусанта — которая вот-вот должна прилететь на Раксус Секундус, для проведения консультаций в интересах как КНС, так и Республики — как изящно выразилась опытный политик, я выполнил не колеблясь. Тем более, что сенатор Бонтери действовала вполне официально — уведомив о предстоящей встрече дядю, и попросив его о содействии, пусть и сохраняя конфиденциальность. Суть этой приватной встречи была в том, что и у нас, и у респов наконец то всерьез задались вопросом: а как там дальше то? — война войной, но когда то ведь придется и мириться. В том, что просто так удастся уничтожить противоположную сторону, и тем положить конец этой войне, не верили уже даже самые заядлые оптимисты на обеих сторонах конфликта. В головах и на Корусанте, и на Раксусе вполне себе оформилась мысль, что морды мы друг другу уже поколотили достаточно — пора выплюнуть выбитые зубы и искать какой-то менее затратный способ выяснения отношений. Разумеется, в первую очередь были задействованы личные контакты политиков: как ни крути, а при прежнем, довоенном, режиме их использование было, чуть ли не основным способом быстрого разрешения подобного рода коллизий — с вечной сенатской бюрократией, волокитой и коррупцией на местах. Сработало и тут — и вот теперь Мина, с моей небольшой помощью, желала встретиться со своей старой знакомой, известным сенатором Республики Падме Амидалой Наберри для обсуждения предварительных условий переговоров...

Черт, как же не вовремя то! У меня еще ни флот не достроен, ни армия, как следует, не сформирована — как же мне свою собственную политику то вести, соотносясь с требованиями текущего момента, а? — В том, что сейчас все игроки считаются только с реальной силой, я имел возможность убедиться уже не раз. Положим, со стороны тионцев мне пока бояться нечего: и приемный отец, и тесть поддерживают меня полностью, видя возможность воплощение своих чаяний, через меня — даже та знать, что с моим выдвижением в наследники потеряла надежду порулить Тионским кластером сама, сейчас вполне себе на моей стороне. — Резкий подъем тионской экономики на военных заказах от Конфедерации, вкупе с общим оживлением торговли, которую перестали душить республиканские тарифы и пошлины, отвечал и их интересам. О простых тионцах даже речи не шло: с их точки зрения я уже исполнил свое жизненное предназначение тем, что принес прекращение междуусобной розни и хоть какую то внутреннюю стабильность в кластер. Ну и, понятно, для всех их вместе, следующим моим шагом должно было стать возвращение под руку объединенного Тиона того, что тут считали несправедливо утерянным после гибели Ксима, многие тысячи лет назад — что мне как раз Лорд Тион и озвучил. Не то что бы я был против, но все упиралось в недостаток наличных военных сил в моем распоряжении — на окрестные Тионскому кластеру сектора и без того было предостаточно претендентов. — Слишком много противников для меня, по крайней мере, вот прямо сейчас. — Причем, не только среди членов КНС. Понятно, что с Республикой за эти территории пришлось бы драться так и так — но вот со своими вольными или невольными союзниками, где это возможно, вопросы желательно было решать как-то по-хорошему. Как я уже сказал, Мина обладала достаточным авторитетом, чтобы в Сенате КНС к ее мнению прислушивались. Оказав помощь ее миротворческим усилиям, я, со своей стороны, мог бы рассчитывать на ее содействие в решении интересующих меня вопросов. Так что, нужно напрягать свою Службу Безопасности, чтобы встреча подруг прошла тихо и продуктивно. Тем более, что слежку за сенатором Амидалой они и не прекращали — значит, проще будет контролировать. А будет, непременно, и еще один объект контроля — гораздо более скользкий и неуловимый...

Вся хрень заключалась в том, что в положительном развитии миротворческих инициатив сенатора Бонтери вот именно немедленно, прямо сейчас, не был заинтересован ни один из самых главных игроков — ни Дарт Сидиус, ни дядя, ни Орден джедаев. — Никто из них до сих пор еще не получил от этой войны тех результатов, на которые у них был расчет. Хвала Силе, что я тогда, на Каоне, так и не пошел в разговоре с дядей на полную откровенность... думаю, он здорово посмеялся бы надо мной. Недаром говориться: "молчи и сойдешь за умного" — вот меня, кажется, за такого умного и посчитали. — А я всего лишь не успел выставить на обозрение свою дурь. Впрочем, об этом потом, а пока про Мину с ее инициативами и Амидалу.

Когда я, узнав о задании, выразил небольшое удивление, что дядя не против плана старых подруг, то получил уверение: да, граф полностью в курсе повестки, и мне следует оказать содействие — и обеспечить полную безопасность этой встречи. Далее граф сказал, что они с Мастером полностью контролируют этот процесс, причем, с обеих сторон — да, предварительные договоренности о переговорах сенаторов Бонтери и Наберри будут вынесены на сессии и Сената Республики, и Сената КНС. — Последуют ли за этим какие-то конкретные решения? — Несомненно, последуют: и дядя, и его Мастер желают заработать политические очки, играя в миротворцев. Будут ли эти самые планируемые решения претворены в жизнь? — с первого раза нет. — И со второго раза тоже. Как будут сорваны договоренности? — Обычные диверсии: нет, крови не желательно — достаточно взорвать какой-нибудь важный объект, во время сессий сенатов. Дальше процесс урегулирования встанет сам собой, на какое-то время — все же доверия у сторон друг к другу совсем немного. У нас будем взрывать или у них? — Да без разницы, по большому счету. — Хотя, в первом раунде диверсию лучше сделать где-нибудь на Корусанте: будет громче общественный резонанс. Зато при втором раунде переговоров — а ситхи запланировали и его проведение, причем, желательно уже где-то на нейтральной территории! — придется взорвать что-нибудь существенное уже у нас самих, для симметрии, так сказать. Политические убийства? — Упаси Сила, нам еще потом с республиканцами по серьезному договариваться придется — когда время для этого придет, понятно. — Имея репутацию совсем отмороженного террориста и убийцы, сделать это будет несколько затруднительно.

Ну и ладно, что будет, то и будет — жаль, но получив быстрый положительный результат от своей задумки, Мина Бонтери, как мне кажется, куда более рьяно стала бы помогать в осуществлении уже моих планов. Части планов — есть и еще один вопрос, не терпящий отлагательства. — Этот заочный конфликт Вейна и Скайуокера: если я хочу чтобы Тофен остался жив, то его надо гасить любыми путями, и как можно скорее. — Тайный прилет на Раксус Секундус Падме Амидалы Наберри давал неплохой шанс на организацию личной встречи того и другого, причем не на поле боя. Ну не верю я, что джедай пустит поездку жены на самотек — не в характере это Скайуокера. — Даже если с Амидалой поедет его падаван, как мне помнилось из тех давних уже видений, Энакин наверняка будет где то тут рядом, сам — наблюдая за ними издали и подстраховывая со стороны. — С благословения Ордена прилетит, или, будучи в "самоволке" — не важно. И вот мне нужно притащить сюда Тофена, и организовать его встречу со Скайуокером — разумеется, в своем присутствии, а то у них еще и подраться ума хватит, в процессе разговоров то — а что? — слово за слово, и вот уже за светошашки схватятся, или чем тяжелым друг в друга кидаться начнут. Нет уж, пусть поговорят, поругаются, если это неизбежно — в моем присутствии — но потом я сил не пожалею, чтоб склонить их пойти на мировую! — Даже если мне придется бить обоих "обиженных" рукоятью светошашки по головам.

Повод поехать на передовую, чтоб выдернуть Тофена с фронта? — Ну, повод-то как раз нашелся шикарный, хотя сперва, когда я уяснил для себя те выводы, что сделали мои военные аналитики, мне хотелось только выть в голос и плеваться. — Впрочем, плеваться мне хочется и сейчас, а вот биться головой об стену уже нет смысла. — После откровенного — наконец то, не прошло и десяти лет! — разговора, который произошел у нас с Их Сиятельством. Когда я ему эти самые выводы аналитиков, по поводу некоторых промежуточных итогов операции "Копье Дурджа", озвучил — да, те, которые я потом частично, через своего дроида-тактика, довел до старших офицеров Оперативного соединения "Тион", — и дядю наконец-то "прорвало". Кажется, я сдал что-то вроде экзамена на профпригодность — и ситхи признали меня достойным доверия. Не в смысле верности, а в смысле информированности: меня милостиво признали одним из игроков команды, соизволив, устами дяди, наконец-то ознакомить "с настоящими правилами игры".