Зачем я мучаю себя вот уже вторую неделю всей этой фигней? Да жена обрадовала, при последней нашей встрече — здесь, на Эмбариле, перед тем, как уехать с официальным визитом, по ее приглашению, к леди Вальес Санте — сообщив, что скоро я стану папой. В ближайшее время об этом будет в курсе вся остальная моя ближняя и дальняя родня. И один старый ситх на Корусанте. И вот как то сразу мне перестали быть смешными дерганья Скайуокера из той, другой жизни, когда ему Амидала сообщила про свою беременность — дети это более чем серьезно. Скажу так, если форсъюзер, даже не очень сильный, не захочет вступать в схватку с многократно превосходящим его могуществом врагом, он всегда имеет возможность банально сбежать и затаиться. Главное, думать мозгами и не дергаться попусту. — Галактика велика, а Сила умеет прятать своих детей — если прячущийся соблюдает хотя бы элементарную осторожность, то хрен его найдешь. Недаром виртуальная империя Палпатина, из моих бредовых видений, так и не смогла переловить всех "залегших на дно" джедаев Старого Ордена за более чем двадцать лет, не смотря на все свои ресурсы и всякие Инквизиториумы. Точно так же, как ситхи не смогли уничтожить джедаев за три с лишним тысячи лет до этого, и как потом джедаи так и не смогли добить всех ситхов. Все совершенно меняется, когда форсъюзер вынужден, прячась, еще и прикрывать кого-то из неодаренных. Со взрослыми такой фокус хоть с трудом, но проходит, а вот дети в семье — это верное средство спалиться, если вас кто-то активно ищет. Конечно, можно отдать ребенка в чужую семью — тайком — но позволят ли родственники, и будет ли приемная семья надежным убежищем? Лично я, на своем опыте, этого проверять не хотел. А рычаг прямого воздействия на некоего Райдена, наследного принца Тиона, через несколько месяцев должен был появиться на свет. И желающих за него подергать наверняка будет больше, чем мне хотелось бы.

Если раньше я имел возможность просто плыть по течению, подстраиваясь под события, то теперь такое вряд ли уже будет возможно. Однажды кто-то из закулисных кукловодов непременно сделает мне предложение, от принятия которого мне не удастся отвертеться. Кто это будет: Орден или Сидиус — или даже кто-то еще, желающий покрутить шестеренки галактической политики, — мне, по большому счету, будет уже все равно. Чтобы не падать потом больно, соломки надо стелить уже сейчас — причем, везде, где только можно. Определением мест, где надо стелить в первую очередь, я теперь и пытался заняться, бросив все остальные дела. Кто только мне не виделся, в моих каждодневных многочасовых медитациях: Скайуокер, Вентресс, Тофен Вейн, Амидала, какой-то забрак ситхской наружности — причем, сразу в двух лицах! — Мать Талзин и еще, мельком, множество других лиц, предметов и каких-то непонятных событий. Но, больше всего, почему то, мерещились Скайуокер и Вейн-младший. Странно, но ни дяди, ни его Мастера мне в видениях ни разу Сила не показала — как, впрочем, и кого-либо из джедайской верхушки, про которых я что-либо знал. За тем же Скайуокером, или Амидалой, мне можно было разве что закрепить агентов из моей приватной Службы Безопасности, для наблюдения и информирования меня родимого если не об их намерениях, то хотя бы об их текущем местонахождении. Пришлось создать у себя и такую организацию, в армии, кроме военной разведки — чтобы ни от кого не зависеть, в плане получения достоверной информации — и даже не одну, а две. Другая числилась как Второе Техническое Бюро флота Тионской Добровольческой Армии. А вот с тем же Тофеном Вейном давно уже было пора встретиться лично. Тем более, что поговорить мне с ним было о чем, и не только на чисто технические темы. А теперь еще и появился достойный повод сделать визит на его тайную операционную базу в Туманности Вуаль. И этот повод, вместе с причиной, мне как раз Второе Техническое Бюро и обеспечило.

Началось все с того, что я поручил им тайное расследование подозрительных обстоятельств смерти виконта Харко Вейна, правителя нейтральной планеты Валахари, находившейся, кстати, в том же секторе, что и моя родная Серенно. Старый Вейн был другом моего дяди, но, хотя делу Конфедерации и сочувствовал, присоединять свою планету к ней совсем не спешил. Заработать на войне обладавшая высочайшим технологическим уровнем Валахари могла и так, поставляя воюющим сторонам оружие и оборудование. А жертвовать жизнями своих подданных Вейн-старший не хотел. Самое интересное, что Конфедерации нейтралитет Валахари был тоже чрезвычайно выгоден — как, например, нейтралитет того же Мандалора: и те, и другие, после начала войны, стали одними из немногих каналов получения новейших военных технологий из Республики. В то же время, в случае прямого присоединения к Конфедерации, они бы увеличили общий объем ее военной экономики от силы на доли процента, максимум — на один процент. А канал поступления технологий и стратегического сырья с чужих территорий был бы потерян. Республике нейтралитет этот был так же выгоден — даже один процент в абсолютном выражении это много! Но продажу хайтека она все же постаралась перекрыть, использовав для этого старое и проверенное средство — блокаду. Формальным поводом послужила разработка на Валахари нового образца двигателя для основного дроида-истребителя Конфедерации — "Стервятника", который резко поднимал его летные характеристики.

Вот при попытке прорыва этой самой блокады транспортным конвоем с Валахари, корабль виконта Харко Вейна и взорвался. Что самое странное, республиканским патрулем, который "тормознул" конвой Вейна-старшего, командовал... Энакин Скайуокер. — На которого эту смерть тут же и повесили. Даром что респы сразу предоставили независимым экспертам доступ к объективным средствам контроля, общественное мнение высказалось однозначно: блокада была, корабль взорван — виноват Скайуокер! — хотя не то, что сам Скайуокер — вообще никто из респов тогда ни разу не выстрелил. Шум был большой: Орден, от греха подальше, перебросил Скайуокера на другой фронт — совсем в другой конец галактики. А Валахари, под барабанный бой и с развернутыми знаменами, официально вступила в Конфедерацию. Более того, наследник Харко, новый виконт Валахари Тофен Вейн, еще и сам отправился на войну — отомстить Республике за отца. Прирожденный пилот, он сформировал целую истребительную группу добровольцев у себя на родине, и начал громить космические силы Республики, где только мог их достать. При этом ухитрившись в короткий срок записать на свой счет не только больше сотни клонов-пилотов и несколько респовских кораблей разных классов, но еще и десяток пилотов-джедаев! В том числе и знаменитого аса джедая Авана Поста. Средства массовой информации Конфедерации немедленно начали лепить из Вейна-младшего образ идеального героя — настоящего рыцаря, защитника и спасителя всех обиженных Республикой. Несколько рейдов оперативной группы Тофена, проведенных им в разных уголках галактики и способствовавших прорыву блокад на паре десятков планет, входящих в Конфедерацию, подняли его репутацию, в общественном мнении Конфедерации, буквально до небес. Кстати, Поста он как раз сбил при прорыве республиканской блокады Андо.

Эти рейды, кстати, показали, что Вейн не только прекрасный пилот, но еще и умелый командир. А созданная им в Туманности Вуаль операционная база, названная им "Станция Харко", представлявшая еще и мощный промышленный комплекс полного цикла, способный выпускать самые совершенные в Конфедерации тяжелые космические истребители, говорила еще и о хороших организаторских способностях. Но тучи над Героем Конфедерации, как его высокопарно именовали в нашем секторе ГолоНета, начинали потихоньку сгущаться. И лично я думаю, что время, когда джедаи займутся новоявленным противником всерьез, уже неумолимо приближается.

Но дело даже не в этом. Нарытые оперативниками Второго Технического Бюро материалы однозначно указывали — смерть Харко Вейна дело рук Конфедерации. Точнее, именно такой вывод можно было сделать, просмотрев их. А поскольку все эти записи как раз и хранились на самой Валахари, то рано или поздно кто-то из тамошних безопасников все же вытащит их на свет божий — и доложит самому Тофену, или его матери, леди Элодоре. Что будет еще хуже. Один человек как то сказал по схожему поводу: "Это хуже чем преступление, это ошибка!" — не знаю, о чем думал дядя, давая добро на проведение этой спецоперации. И давал ли он на это добро вообще? — Как я уже говорил ранее, выгоды от членства Валахари в Конфедерации были неочевидными — а вот ее выход оттуда, в случае скандала, ударит по нашему престижу очень сильно. И это не говоря уже про возможные прямые экономические потери, особенно в плане высоких технологий.

Оставалось только одно: попробовать открыть глаза на все происходящее Тофену Вейну самому — и тем смягчить удар. Тем более, что даже мои сумбурные видения в Силе, показывали, что с Тофеном у меня связано еще что то очень важное. Так же, как ни странно, и с его "врагом" — Энакином Скайуокером. И те, прежние, видения из мекрозианского лже-голокрона тут были совершенно не причем. Что же, надо лететь на Станцию Харко самому. Вопрос: кого с собой брать? — даже не стоял. Три восьмерки свежеиспеченных пилотов — он"гат"акэ ждали случая показать свою подготовку. Одаренных пилотов, что очень важно. Как важно и то, что, судя по оговорке дяди, одаренным был и сам Тофен Вейн. Ну а для компании возьму с собой еще и Далла — ему эта "экскурсия" тоже будет очень полезна.

Оторвавшись от пола, я погасил клинок своего меча. Светильники я включать так и не стал, легко найдя, с помощью Силы, путь к выходу и в полной темноте. Выйдя из комнаты, кивком позвал за собой двух охранников — он"гат"акэ, дожидавшихся меня молчаливыми истуканами, закованными в броню, стоящими по бокам от двери — и направился в центр связи. — Вызвать тех, кто мне будет необходим, с Кар Шиан.

Интерлюдия 5

Летучие голландцы против летучих джедаев

"Милая, дорогая Оми, пользуясь краткой передышкой в боевых действиях, пишу я вам в надежде, что и наше новое свидание уже не далеко. Только мысли о вас и о матери, да поддержка верных моих товарищей, дают мне силу идти сквозь эту войну дальше — навстречу победе..." — Тофен Вейн глядел сквозь транспаристил огромного обзорного окна на Оранжерейной галерее Станции Харко, и стоя в одиночестве мысленно, как делал много раз до этого, сочинял воображаемое письмо жене. Глупо выводить знаки на настоящем, а не воображаемом флимсипласте, тем более, когда ничего не мешает просто включить комлинк, и увидеть родных воочию, прямо через разделявшее их расстояние. Или, все же, мешает? — Республиканская служба перехвата даром свой паек не ела. — А то, что джедаи будут его искать, он не сомневался и без чужих подсказок: слишком уж нахально потоптался Тофен у них по ногам, чтоб такое оставлять безнаказанным. Он сам никогда не спустил бы подобного никому и ни за что, так почему не ждать от Ордена того же самого? За прозрачной преградой играла красками всех оттенков, словно замороженное в пустоте полярное сияние родной Валахари, туманность Вуаль. — Разноцветные, переплетенные в самых замысловатых петлях и комбинациях струи и пряди светящегося газа и вправду представлялись настоящим кружевом. Опостылевшая, за эти бесконечные месяцы нахождения здесь, холодная чужая красота. Увидит ли он теперь опять когда-нибудь вообще свой дом? — Если его недавний гость был прав в своих словах. А ведь еще несколько дней назад все было так ясно и определенно... и однозначно. Как там сказал Райден Дуку: "Во многих знаниях многие печали" — кажется так? — Что ж, поводов печалиться у него теперь куда больше, чем виконту Вейну хотелось бы. Посторонний звук отвлек его внимание: похоже, ребята внизу оттягивались по полной, получив еще раньше кучу подарков и посылок от благодарных тионских патриотов — и найдя их содержимому теперь достойное применение. Не удивительно, особенно после такого боя —

И ты не слушай, мальчик, маму,

Не вынуждай ее к обману,

И ты не требуй с неба манну —

Там манны нет.

Бледнеют ангелы и черти,

Когда, доверенные смерти,

По небу весело мы чертим

Свой белый след.*

Банкетный зал был расположен парой уровней ниже. Да и на плохую звукоизоляцию на Базе, как обычно просто называли Станцию Харко ее обитатели, никто не жаловался — а вот, поди же ты, его боевые товарищи орали свежеразученную, подхваченную у недавних посетителей песню так громко, что было слышно даже здесь, на галерее. Еще один явно пришедшийся его пилотам по нраву "подарок" от нежданных гостей, вдобавок к многочисленным бутылкам дорогого и редкого спиртного, да всяческим тионским деликатесам, что они привезли. — И куче писем: настоящих, написанных от руки чуть ли не на бумаге! — от восторженных поклонниц из Тионского кластера анонимным "героям". К некоторым из этих писем — вообще-то говоря, к большинству — даже прилагались разнообразные изображения написавших. От выполненных стилосом или красками рисунков, до целых головидеороликов с воздушными поцелуями и всем прочим набором восторженных девичьих эмоций. Как подозревал сам Тофен, письма писали с тайной надеждой, что ответит он сам — как же, Герой Конфедерации! Но, поскольку все эти милые барышни были существами не только романтическими, но и обладали известным врожденным женским практицизмом, то переписку — в случае ее начала, — они будут поддерживать и с теми из его парней, кто хотя бы просто откликнется на случайное письмо. Тофен грустно усмехнулся: может хоть кому то в этой бойне даже повезет найти, таким образом, свое счастье.

Ему до своего счастья как до этой красоты снаружи — только поглядеть сквозь бездну космоса: не прикоснуться, не дотронуться. Протянутая рука ощутила, при прикосновении, только холод "прозрачной стали". И там, за этой стенкой, только холод, смерть — и бесконечно далекая яркая красота странной жизни. Жизни, которая уже не для тебя. Даже винить во всем произошедшем, кроме самого себя, некого: одна мысль об Энакине Скайуокере и своих словах, в запале сказанных про него, вызывала сейчас жгучий стыд. Праведный гнев, честь и надежда куда-то ушли, остались лишь гордость — и взваленный на себя непомерный долг, — как недавно выяснилось, чужой долг. Граф... почему? — Нет, и никто не даст ответа ни на твой вопрос, ни на загадку. Если Райден все же прав, то сам граф Дуку только исполнитель чужой воли, не более того. А может и вообще совершенно не причем, во всей этой скверной истории. Только вот поверит ли мать? — Тофен сильно сомневался. Впрочем, как раз это, по словам все того же Дуку — младшего, было бы не самым худшим исходом: достойный повод для Валахари выйти из этой войны с честью, а для Конфедерации — обезопасить от мести Республики своего союзника. Чувства живых людей, при этом, в расчет не принимались — политика, будь она проклята. Но, это для его родины будет достойный выход — для самого Тофена просто еще один удар от жизни, не первый, и, наверное, не последний. Потому, что он-то из этой войны досрочно теперь может выйти только одним единственным способом: ногами вперед. Значит, придется драться до конца, чтоб попытаться, хотя бы, умереть с высоко поднятой головой. И охота на виконта Вейна наверняка уже объявлена. То, что в крайний раз повестку прислали не ему, а другому, было очень слабым утешением. Такие повестки обычно приносят уже сами исполнители приговора — как вон Райдену, — интересно, кого пошлют за ним самим? Неужели Скайуокера? — или, может, дадут попробовать кому то еще, про кого он, до сего дня, даже и не слышал...