Капкан на Инквизитора

Капкан на Инквизитора

Пролог

Все утро шел проливной дождь и поднявшийся после полудня ветер не успел высушить раскисшей дороги. Солнце не показывалось уже третий день. Холмы, которые были видны в ясную погоду до самого горизонта, теперь тонули в серой облачной хмари. Облака летели по небу, и, несмотря на все усилия ветра, их плотная пелена ни на миг не пропускала ни единого солнечного луча.

Вилдэр, капитан гарнизона приграничного поселка Нижние Котлы, тяжело оперся на перила сторожевой башни. Из-за холмов Туманная Прорва не была видна, но он всей кожей ощущал холод, который натягивался с той стороны. Однако сейчас капитана беспокоила не Прорва. Конечно, временами из нее выбиралась очередная мерзость, которую требовалось изничтожать или загонять обратно.

Но мерзость, хоть и оказывалась всякий раз поперек себя причудливее и гаже, бедой была знакомой. А вот то, что сейчас во весь опор приближалось к Котлам со стороны столицы, знакомо капитану не было. И оттого, чем меньше оставалось времени до прибытия Инквизитора, тем тревожнее становилось старому воину.

Уже не один десяток лет бессменный оруженосец и дядька Тив, подволакивая увечную ногу, проковылял по деревянному настилу, останавливаясь рядом. Заскорузлая рука с большими желтыми ногтями стиснула резную оторочку перил.

— Еще не появлялись, — пробормотал Вилдэр и так очевидное. — Но уже должны.

— Говорят, романы не опаздывают, — старый Тив тяжело вздохнул, потирая ладонью обвисшее несвежее сукно на плече. — Никогда.

— У него еще есть время, — капитан качнул головой. — Проклятье, если бы не новый королевский указ, управились бы сами. Чем она отличается от тех чудовищ, которых мы здесь сдерживаем уже которую сотню лет? Да ничем!

Тив промолчал. Однако в его молчании капитану почудилось нечто, с чем ему захотелось поспорить.

— Нет, мы, конечно, еще не имели дел с такими, как она. Так ведь из Прорвы вечно лезет что-то новое, и до сих пор мы справлялись! Зачем было звать этого романа?

Дядька хмыкнул, прокручивая ус.

— На то была воля Святейшего. Ведьм в наших землях становится все больше с каждым годом. Инквизиция из местных не справляется с их растущим числом. Поэтому посылают романов. Говорят они...

— Про них много чего говорят, — капитан в сердцах крякнул, выпрямляясь во весь рост. — Как будто чистокровный роман злее любой твари из Прорвы. И с бабьем своим они... рассказывают, чтобы предупредить распространение зла, они... баб жгли толпами. По одному подозрению, без разбирательств.

Тив закашлялся, схватившись за кровельную балку и прижав к груди кулак.

— Ходят слухи, что они так свирепы с женщинами из-за того, что не следят за Ночью Голубой Луны. Дозволяют в эту ночь рождаться мальчикам, а те...

Капитан махнул рукой.

— Мне все равно, что там с этой ночью у романов. Но не хочу, чтобы он здесь наводил свои порядки.

Далеко на вилявшей меж холмов дороге показались еще плохо зримые темные точки. Вилдэр сузил глаза, присматриваясь. Потом сплюнул и пошел во двор — встречать гостей.

Инквизитор оказался не стар — против ожиданий, ему не перевалило и за третий десяток. Глядя в наглое, надменное молодое лицо, уже тронутое печатью той жестокости, которая отличала всех романов, а особенно тех, которые находились на службе у Святейшего, капитан Вилдэр с тоской предчувствовал неприятности.

И гость его не разочаровал.

Он сошел с коня — одного из тех имперских жеребцов, что славились своей выносливостью и силой далеко за пределами Вечного Рома. Передав поводья одному из своих людей, он шагнул к капитану. Вилдэр окидывал взглядом романский шлем с гребнем и привеском из конского хвоста, кирасу под теплым дорожным плащом, посеребренные мечи, удобно подогнанные в ножнах под обе руки гостя, и с каждым мигом ему становилось все тоскливее.

Тем не менее, лица он не уронил.

— Приветствую вашу светлость в моей крепости. Могу я...

Гость молча вытащил из-под плаща, по-видимому, заранее заготовленную грамоту с храмовыми печатями.

— ... благородный Марк Альвах, Инквизитор с полномочиями второй степени, — пробежав глазами текст грамоты, Вилдэр с поклоном вернул ее владельцу.

— Пусть позаботятся о лошадях, — роман в свою очередь оглядел выстроенных за спиной капитана воинов и, против ожиданий, одобрительно кивнул. Однако миг спустя лицо его вновь приобрело жесткое, хищное выражение.

— Где она?

Капитан и незаметно подошедший со стороны казармы старый Тив недоуменно переглянулись. Инквизитор перевел взгляд с одного на другого.

— Ты что, хочешь сказать, что ведьма еще не поймана?!

— У нас приказ, сообщать о ведьмах в Секретариат Храма Светлого, — Вилдэр стиснул зубы, выдерживая направленный на него блекло-зеленый взгляд. — Нам запрещено самим...

— У вас приказ — сообщать о пойманных ведьмах, болван! — выделив слово "пойманных", Инквизитор скрипнул зубами. — О тех, которые не были убиты при поимке! Если ведьма была убита во время охоты, нужно представить отчет с приложением кожаного мешка с ее прахом весом не более двух унтов! Но вам не запрещено убивать ведьм. Вы просто не должны самолично чинить над ними суд. Это — дело священства. Проклятье!

Он обернулся в сторону молчаливо ожидавших его приказа людей. Четверо прибывших с ним воинов были, как на подбор, высокими, крепкими мужчинами, под стать самому роману. Лица они прятали под монашескими капюшонами. По его знаку двое направились вслед за уводившими лошадей конюхами. Двое других шагнули вперед, точно изготовившись защищать Инквизитора от неведомой опасности.

Сам посланник Святейшего переступил с ноги на ногу, стряхивая с сапог налипшую грязь.

— В докладе говорилось о том, что ведьму увидела женщина, — он снова вперил блеклый взгляд в капитана, заставляя того чувствовать, как стальной ворот нагрудника давит на шею. — Я хочу допросить ее.

Вилдэр кашлянул.

— Дозвольте, ваша светлость, препроводить вас в гостевой покой. Бьенка — дочь нашего кузнеца. Ее приведут после обеда.

— Пусть ее приведут немедленно, — роман мотнул головой в сторону стоявшего вплотную к казармам мрачного дома, безошибочно угадав в нем тюрьму. — Обед подать туда же.

Бьенка в немом ужасе взирала на две темные фигуры, недвижимо застывшие по обеим сторонам от стола. У ног одного из солдат Инквизитора лежал большой угловатый мешок. Не прошло и часа с тех пор, как эти самые двое в сопровождении стражи из поселкового гарнизона ворвались в дом ее отца и увели Бьенку прямо с обеденной трапезы. Пока ее волокли по улице, как какую-то злоумышленницу, Бьенка сгорала от позора. Но теперь, когда она сидела в тюремном подвале, охраняемая только этими призраками, к ее чувству глубокого стыда стал примешиваться глубокий острый страх.

Темные были людьми Инквизитора. А Инквизитор был романом.

Бьенке доводилось слышать о романах. И услышанное внушало девушке только глухую тревогу.

Вечный Ром завоевал ее родную Веллию полтора столетия назад. Но из-за того, что земли завоевателей лежали на западе, за много недель пути, долгое время Ром казался веллам непонятным и далеким. Религия и традиции романов и веллов были схожи, а потому даже после установления бесспорного владычества империи, веллы не особо ощущали иноземное присутствие на своих землях. Завоеватели только оставили на границе крепость для сбора дани, которую веллы добросовестно свозили в указанный срок. Сбор и передача податей для завоевателей долгое время были единственными делами, которые совершались между двумя народами.

Кроме дани, имперцы на самом деле ничем не притесняли новых подданных. Наоборот — войдя в состав огромной империи Рома, Веллия неожиданно обрела защитника — от ранее тревоживших ее соседей. Южане, которые каждую теплую пору традиционно устраивали набеги, в свой последний набег натолкнулись на отправленный в помощь веллам легион Рома. Романы быстро и деловито уничтожили это племя до последнего человека, а их вождя увезли в столицу, где, по слухам, вздернули на крючьях в назидание прочим врагам империи.

Ко всему прочему романы не брали от веллов услужников, а веллы редко находили дела в землях романов. Это был редкий случай, когда от нашествия завоевателей Веллия больше приобрела, чем потеряла. И, помимо отдаленности, у Вечного Рома была еще одна веская причина не трогать и не разорять земель светловолосых велльских подданных.

Туманная Прорва. Извечные владения Темной Лии, соприкасавшиеся с землями людей в одном только месте — по границе с Веллией.

Множество поколений назад мир был един. Два начала дали в нем жизнь всему живому — мужское начало Светлого Лея и женское Темной Лии.

Начала были не однородны, но дополняли одно другое. Естество Светлого Лея творило и созидало, а Темная Лия порождала на свет творения своего брата. Однако идеи Светлого часто искажались темным, дурным естеством его сестры. В результате в мир выходили не люди и добрые духи, а чудовища и мерзкие твари, которые, едва родившись, прятались от света, дабы скрыть свое безобразное уродство.

Светлый долго терпел несовершенную природу Темной Лии, но и его терпение было не безгранично. После очередного, особо мерзкого искажения его созидательного образа, между началами развязалась война.

Как долго она длилась, людям знать не дано. Известно только, что Светлый Лей и Темная Лия прекратили свою борьбу за мир лишь из опасений его погубить.

Тогда мир был разделен пополам. Светлый взял под защиту всех мужей, поселив их на своей половине — людских солнечных землях. Темной досталась Прорва, обитель всяческой мерзости и гадов, порожденных ею же. И покровительство над женами — ведь когда-то Лия дала им свое начало, как мужам дал начало Лей.

По милости своей Светлый разрешил женам поселиться с их мужьями на его половине, взамен явив волю — никогда не поклоняться Темной. Тогда же жены на половине Светлого навсегда были лишены возможности рождаться с даром магии. Слабость и неустойчивость перед соблазнами дочерей Лии могла направить их магию во вред. А потому этот редкий дар отдавался во владение только мужчинам.

Так было. Но нашлись среди женщин неблагодарные, которые посчитали разумное решение Светлого Лея несправедливым. Они забыли о том, что только по воле Светлого продолжают жить под солнцем, а не гниют в туманах Прорвы. Эти жены вновь обратились к Темной в молитвах — и с ее помощью получали дар магии, делаясь ведьмами. Взамен позволяя черной магии злобной Лии проникать в мир людей, принося моры и приводя чудовищ, с каждым из которых отчаянно боролись граничившие с Прорвой веллы.

Но темная магия Лии сильно отличается от светлого дара благого Лея. Она не может не вредить. Потому ведьмы опасны, и в первую очередь для себя.

Для борьбы с преступившими волю Светлого Лея ведьмами мужественно встал его Храм. Первый наместник Светлого — Святейший отец Вечного Рома направил послание в каждую из земель империи. Развозившие послания духовные отцы оседали в крепостях романов, открывая в них оплоты Инквизиции — новой службы Храма, которая занималась только поимкой и уничтожением проклятых ведьм.

Инквизиция получила широкое распространение. Поклонявшихся Темной или желавших поклониться ей, выявляли и уничтожали без малейших сомнений. За несколько десятков лет Инквизиторы, что из малой службы превратились в целый орден, сумели раскрыть, поймать и предать очистительному пламени тысячи и тысячи жриц Темной Лии.

Так было во всех землях империи романов. Кроме Веллии. До недавнего времени.

Несколько десятилетий упорной борьбы с женами-ведьмами и теми мужами, которые рождались без редкого дара магии, но путем молений Темной желали его заполучить, прошли для Веллии в спокойствии. Малонаселенная, небольшая Веллия находилась возле Прорвы и отражала ползущее из тумана зло. Велльские жены, не понаслышке ведая, что такое царство Темной, не помышляли о том, чтобы ей поклоняться. Да и сами веллы относились к своим женщинам иначе, чем было принято во всей остальной части империи романов.

Бесспорная греховность женской натуры и ее подчиненность мужчине были закреплены в Послании Первого из Святейших, которое равно признавали романы и веллы. Но, в отличие от имперцев, веллы не обходились со своими женщинами так сурово, как предписывало Послание. Светловолосые обитатели крайнего востока чтили закон Светлого Лея. Закон этот предписывал удерживать женщин в строгости, дабы подавлять их несовершенную природу. Но жены веллов жили в относительной свободе. Они могли давать советы мужам и даже носить оружие. И, хотя мужчине отдавалось безусловное право властвовать в семье и над страной, велльские женщины предпочитали не обращаться к магии, дабы от обиды вредить мужам. Те же в своем мягкосердечии не использовали самим Светлым дарованное право на первенство.

Но именно это слабоволие велльских мужчин привело к большой беде. Привлеченные мягкостью ее обычаев, ведьмы из прочих земель Вечного Рома мало-помалу бежали в Веллию. В конце концов, Инквизиторы-романы были направлены и сюда.

Славившиеся непримиримыми бессердечием и презрением по отношению к падшим женам, Инквизиторы взялись за дело рьяно. Вредительниц, что молились Темной, стали выявлять по всей Веллии. Там, где мелькали фигуры романов — с чертами, словно рублеными боевым топором, высоких и темноволосых, ведьм ловили с быстротой и точностью, а изловив — предавали казни. С той же деловитой жестокостью, с которой имперцы расправлялись с каждой угрозой спокойствию в своей великой державе.

Но, несмотря на то, что проклятые служительницы Темной уже вовсю сгорали на кострах по всей Веллии, до Нижних котлов по-прежнему не долетал запах этой гари. Котлы были могучим форпостом, перекрывавшим единственную долину, через которую твари из Прорвы могли попадать в человеческие земли. Изгородь в несколько человеческих ростов тянулась от одной холмистой гряды до другой, и постоянно охранявшему ее гарнизону было не до ведьм. Селений поблизости от Котлов не стояло, все женщины селения были на виду. Ведьм среди них не бывало отродясь.

Вот почему новость, которую принесла из леса насмерть перепуганная дочь кузнеца, озадачила и смутила капитана гарнизона Нижних Котлов. Опытный воин, он привык иметь дело с тварями из Прорвы. Но понятия не имел, как следует поступать с ведьмами.

... Грохнула дверь. Крупно вздрогнувшая девушка осмелилась поднять голову. Темные тени в комнате остались недвижимы, точно изваяния. Но тот, кто из темного коридора шагнул в освещенное факелом световое пятно при входе, двигался решительно и быстро.

Высокий и широкоплечий, как большинство романов, Инквизитор с видимой легкостью носил сплошную кирасу из благородного посеребренного стоика — благодаря ремеслу отца Бьенка хорошо различала металлы. Такой доспех мог отразить даже магию средней силы, особенно если его благословить именем Светлого. Засмотревшись на броню пришлого, дочь кузнеца даже ненадолго забыла о страхе и не сразу подняла глаза на его лицо. А подняв — испугалась снова.