Взвод "пиджаков"

Ничего подобного. Дружинники смотрели на него серьезно, с понимающими и доброжелательными лицами. Он был в бою их щитом и Илья вдруг понял, что никто здесь не будет над ним смеяться. Шутить да, а смеяться — нет. Никогда. Его, как это ни странно, любят и уважают люди, которым он помогал и готов помогать впредь. С которыми он находится в одной команде. Это новое ощущение, наивное и глупое из-за своей пафосности, было почему-то настолько сильным, что у парня на глазах чуть не выступили слезы и стоило больших усилий их сдержать. На деревянных, не гнущихся от волнения ногах, студент вернулся в строй.

— Рядовая Аяна!

"Что, блин"? — Вздрогнул Илья. "Подпол что, на магичку награду выписал? Совсем охренел"?

Над строем повисла мертвая тишина. Все присутствующие знали кто она такая, чужих тут не было.

— Рядовая Аяна!

— Я, — отозвалась, наконец, Ая.

— Для вручения медали "за боевые заслуги" и памятного подарка ко мне!

— Есть. — Ая медленно, словно сомневаясь в каждом шаге, подошла к Добрячкову. Тот, провозившись немного дольше, чем обычно, прикрепил на ее грудь медаль и вручил небольшой сверток.

"Ничего не сказала", — отметил Илья, когда ведьма развернулась к строю. — "И ее можно понять".

Но промолчать было не так-то просто. Особенно в тот момент, когда две сотни человек пристально смотрят на тебя, ожидая твоих слов. Из которых чуть ли не половина была когда-то исцелена девушкой от ран.

Ая вскинула голову и посмотрела на бойцов в ответ.

— Служу... Служу своим. Тем, кому я нужна.

Чеканя строевой шаг, ведьма вернулась в строй.

Уговорить подполковника отпустить его в увольнительную в одиночку Илье не удалось. Добрячков кивал и соглашался со всеми доводами васта. Он был согласен с тем, что свеженагражденному герою положено дать кратковременный отпуск. Ярл внимательно отнесся к идее самостоятельных прогулок мага на свежем воздухе для поправления здоровья и был вовсе не против оставить Аяну ненадолго без контроля, если Илья перед увольнением полностью заберет у нее силу. Но, выслушав парня и согласившись со всеми его доводами, подполковник отрезал:

— Никуда ты один не пойдешь Илюша, и точка. А навостришь лыжи в самоход — пеняй на себя. Лучше бери с собой Тродда с Ромкой и слетайте-ка орлы мои по одному важному делу. Сильно можете не торопиться, но к обеду сделайте. День сегодня торжественный. Слышал я, что в шестом танковом хирде нашего же полка, который расположился у бывшего льнокомбината есть...

Так что свою, пусть и не самостоятельную прогулку по чужому городу Илья все же получил. Город оживал после оккупации и парень с интересом впитывал в себя впечатления от другого мира. Поход в расположение шестого хирда бойцы решили пока отложить, заглянув сначала на местный рынок.

Илья никогда не был за границей. Не довелось ему побывать по туристической визе на массовых курортах Египта и Турции, не пришлось пить пиво в Праге или гулять по елисейским полям в Париже. Зато в Альров он попал вторым альтернативным для соотечественника способом — с автоматом на броне танка. Тоже неплохой вариант приобщиться к чужой культуре.

Исторический центр города был красив, здесь все навевало мысли о средних веках. Гладкая брусчатка дорог и тротуаров, истертая ногами и колесами за сотни лет, прижавшиеся друг к другу стенами каменные дома в три-четыре этажа, с покрытыми красной черепицей крышами, деревянные вывески закрытых магазинов и поставленные с непонятной целью толстые, с железными обручами деревянные бочки на углах домов — Илье казалось, что он в музее под открытым небом. Машины встретились бойцам лишь пару раз, да и те военные. Прохожих на улицах было немного, но что Илью особенно поразило — некоторые из проходивших мимо мужчин и женщин останавливались прямо посередине тротуара и кланялись им в пояс.

— Благодарят что-ли? — Удивился слегка шокированный подобным вниманием Илья.

— Конечно. Видишь листовку — Тродд подошел к висевшему на углу дома листку и рывком оторвал его от стены, бросив под ноги. — Тьфу, мерзость.

— Видел такие. Но что в них написано — не знаю. Амулет понимания на чтение не работает.

— Приказ всем людям Альрова от десяти до шестидесяти лет явиться на предварительную сортировку. Грубо говоря — неоды разбирались, кого из людей как использовать. Отдать в обслугу, выставить на рабочий рынок или на сельхозработы. Или в Крейс угнать. Неповиновение — смерть. У неодов в Крейсе люди не просто второй сорт, но еще и обязаны непременно ходить под хозяином — личным, корпоративным или государственным. "Свободный человек" для мага звучит как абсурд. Альрову еще повезло, он под оккупацией недолго пробыл. В других городах неоды по слухам успели натворить дел...

— Смотри, Тродд, а там, случаем, не пивнуха открылась? — Перебил тана Ромка. — Смотри, на той стороне улицы здоровенная доска со стрелкой и надписью указывает прямо на дверь под вывеской. На вывеске кружка. Может, зайдем?

В полутемном небольшом зале они были единственными посетителями. Бойцы вошли в дверь, громко звякнувшую сверху маленьким колокольчиком и сели за широкий круглый дубовый стол в углу, положив автоматы рядом с собой на опоясывающие его двумя полукольцами такие же круглые лавки. Илья с интересом разглядывал интерьер. На каменных стенах висят подковы, связки каких-то трав, на деревянных полках стоят здоровенные запечатанные стеклянные банки с непонятным содержимым. На одной из стен нарисована прямо на камне большая картина — мужик из ружья целится во взлетающих над болотом уток, у его ноги замер в напряженном ожидании черный пес с хвостом-кренделем.

— Чего хотят господа офицеры? — От угловой стойки к их столу подошла молодая девушка в белой чистой рубахе, длинной юбке и кожаном фартуке. Насчет офицеров она им явно польстила — таном из присутствующих был только Тродд.

— Пиво есть, хозяюшка? — Спросил Ромка.

— Есть. Если господа желают освежиться с утра, осмелюсь порекомендовать "Олений родник". Если же вы предпочитаете темное и крепкое, то есть наша фирменная "Лесная ночь".

— Тащи "Ночь". И еще жареного мяса, хлеба и сыра. Яичницу можно. Чего-нибудь основательного к пиву, короче...

— Прошу прощения, господа. Мяса, сыра и яиц нет. Неоды реквизировали все съестные запасы в заведениях, владельцы которых не стали работать на них во время оккупации.

— Что? Ты это к тому, что у тебя всю жратву отобрали? Закуски нет? — Спросил ее Тродд. — Может, не стоило тогда открываться?

— Вы правы, господин офицер. У меня нет ничего кроме пива. Но, несмотря на это, я все же решила открыть "счастливый охотник" первым в городе.

— Но почему? — Полюбопытствовал Ромка.

— Так надо было, — твердо сказала девушка. — Сейчас будет пиво, а насчет еды я что-нибудь придумаю, — она повернулась к стойке.

— Расскажи, красавица, почему это так важно, — попросил ее Тродд. — Мы никуда не торопимся.

— Хорошо, я расскажу, — сжала губы хозяйка. — Когда в Альров вошли маги, мы закрыли заведение. Но вскоре к нам пришли. Я в то время пряталась у тети, поэтому о случившемся знаю только со слов соседей. Пришли наши же, альровичане, с соседней улицы, они стали ломать дверь и требовать открыть трактир. Все были уже навеселе и вооружены винтовками. А еще у них были нарукавные повязки "содействующих Крейсу", которые они получили у магов в комендатуре. Им очень хотелось продолжить веселье, но мой дядя, хозяин "удачливого охотника", господин Павор, вышел и сказал, что он не станет обслуживать магов и предателей. Велел им выметаться вон из его трактира. Тогда они его избили, а потом куда-то увели. Этим же вечером они пришли снова и выгребли на повозку подчистую из кухни и погреба все съестные запасы и крепкий алкоголь, ссылаясь на указ неодского коменданта...

— За столом повисло молчание.

— Дядино тело нашли потом в здании суда, мы с тетей его вчера похоронили, — продолжила девушка.

— И где сейчас эти "содействующие"? — Нехорошо сощурившись, спросил Тродд.

— Кто-то прячется, кто-то ушел с магами, — пожала плечами хозяйка. — Двоих изобличили соседи и сдали в спецотдел. Вчера вечером они еще висели на площади перед администрацией, сегодня, наверное, их уже сняли. Прошу прощения господа, но из еды я вам могу разве что картошки пожарить. Нет ничего. Остались только большие бочки с пивом в погребе, грабителям вытащить их было не так-то просто.

— Неси, что есть, красавица, — кивнул Тродд. — У меня завалялось несколько таллеров и я хочу угостить моих товарищей. На пиво с картошкой точно должно хватить.

— Не надо денег, — покачала головой хозяйка. — Я обещала тете, что когда в город войдут наши, "охотник" станет первым заведением в Альрове, которое откроется и угостит имперских солдат добрым пивом. И я сдержала свое слово. Сегодня утром мы открылись. Первые клиенты за счет заведения. Только есть одна просьба.

— Какая?

— У меня в комнате наверху лежит фотоаппарат. Можно я вас сфотографирую? "Охотник" — старое заведение, его открыл еще прадед Павора. Неоды будут разбиты и война закончится — в этом я нисколько не сомневаюсь. Но я хочу, чтобы большая фотография солдат, отмечающих в моем трактире освобождение Альрова, еще долго висела над стойкой.

Пиво оказалось и в самом деле замечательным. Терпкое, в меру горькое и крепкое, не чета той жидкости с кислым привкусом и мыльной пеной, которую продают в московских супермаркетах под видом пива в пластиковых полторашках. Это пиво пахло хлебом и было вкусным. Выпив по две больших кружки каждый, Илья с товарищами вышли из "охотника" вполне довольными жизнью. Сфотографировавшись, дружинники подарили девушке на память универсальный неодский нож, взятый из обоза. Небольшая магическая вещица с крохотным кусочком ультамита внутри выполняла функции обычного складного ножа-мультитула с несколькими лезвиями, но при этом могла работать еще и зажигалкой, а так же крохотным фонариком. Вещь не очень женственная, но по нынешним военным временам — ценность, а не безделушка.

Делать на рынке оказалось в общем-то нечего. Торговля велась вялая, только с рук и в основном меновая. Из-за войны бумажный имперский таллер девальвировался, цены каждый торговец заламывал какие хотел, да и не было у Ильи с Ромкой денег. Правда, нехитрый житейский бартер вроде: "меняю сапоги на отрез ткани" или "десяток яиц на кулечек табака" очень даже приветствовался. Только им ничего из этого по большому счету не было нужно. Немного вкусной картошки в вещмешки бойцам насыпали еще в "счастливом охотнике", форма на дружинниках была еще крепкая, теплые одеяла и накидки они достали в разбитом неодском обозе. Это армия, на себе много запасенного впрок барахла не утащить. Разве что Илья сменял для себя у одного небритого типа в засаленной шинели здоровенные заводные часы-луковицу на цепочке в обмен на легкую кофточку из неодского щелка с вышитыми на ней драконами и змеями — мобильник был давно выключен для экономии остатков энергии и посмотреть время было банально негде. Заодно помянул добрым словом Вадда — тот, со своей крестьянской жилкой, знал, как отобрать самое ценное и легкое из неодских трофеев.

Парни еще немного побродили по рынку, посмотрев на товар и приценившись что-почем и двинулись в расположение шестого хирда, продолжать делать свой маленький гешефт. Задание подполковника следовало выполнить.

— Ты где все это время пропадал? — Строго посмотрела на ввалившегося в учительскую с двумя котелками в руках Илью Ая, сидящая за столом в их комнате и читающая какой-то школьный учебник. — После награждения тебя как след простыл.

— В увольнительной с Ромкой и Троддом гулял. Добрячков разрешил. Хотелось город посмотреть, интересно же.

— Сам гулять, а мне значит, здесь сиди.

— Да ладно тебе... Нельзя тебе по Альрову гулять, сама понимаешь... Смотри лучше, что я нам в клювике принес. Настоящий земной плов с бараниной, только с кухни, в честь праздника. Ну, почти настоящий. Вчера за городом танкисты из шестого хирда стадо в каком-то загоне нашли, которое неоды к себе в тыл гнали, да бросили при отступлении. Овец сдали, конечно, тыловикам. Но, похоже, не всех. А Добрячков, ты знаешь, он пронырливый и хозяйственный, с соседями всегда готов дело провернуть. Вот и послал нас в их расположение махнуть пару барашков и мешок риса на несколько банок кофе и шоколад из разбитого обоза, потому что Сашок вспомнил один рецепт...

— Дай-ка, понюхать ваш плов, — Ая отодвинула на край деревянного стола чучело совы, указку и пару учебников, поставила котелок перед собой и открыла крышку. — Пахнет вкусно. От плова. А от тебя — нет. С утра уже пьешь, герой?

— Пару пива.

— Магия и алкоголь несовместимы. Понятно?

— Ага, от кого я это слышу... Сама в обозе шнатс глотала как не знаю кто.

— Мне можно, — безапелляционно отрезала ведьма. — Тебе, кстати, что вместе с медалью подарили?

— Фляжку, — достал из-за ремня упрятанный в кожаный чехол небольшой плоский сосуд Илья. — Стильная вещица, мне нравится.

— Подарок в тему, — вздохнула Ая. — Поди, она уже заполнена, чем следует и опробована в деле?

— Я не буду отвечать на провокационные вопросы, — Илье было весело. — А тебе что подарили? Колись магиня, я сгораю от любопытства.

— Посмотрим, если ты хочешь, — Ая начала разворачивать лежащий на столе сверток. Мне от вас все равно ничего не надо — ни наград, ни подарков.

— Перчатки подарили, — вынула она вскоре из развернутой бумаги пару перчаток. — На вид ничего — теплые, внутри мех. Красивые.

— Наверное, ярл о тебе позаботился, — заметил Илья. — Увидел, что мерзнешь. Ты же в последнее время на улице руки в рукава поджимаешь или в карманы прячешь. А впереди зима. Примеришь подарок?

— Думаешь, сам ярл их для меня выбирал? — Голос Аи при упоминании Добрячкова сразу потеплел и Илье это сильно не понравилось. — Ладно, примерю.

Девушка незамедлительно надела перчатки. Покрутила затянутые в коричневую кожу руки перед глазами, подвигала пальцами.

— Хорошие, правда чуть великоваты и швы какие-то кривоватые. Только в правой руке что-то мешается. — Ведьма сняла перчатки и потрясла их над столом. Из правой на столешницу выпала маленькая скомканная бумажка с текстом. Ая развернула крохотный листочек и впилась глазами в текст. А затем вдруг резким движением схватила перчатки и швырнула их прямо на пол. Встала со стула и чуть не зашипела от переполнявшей ее злости.

— Да что с тобой случилось? — Удивился Илья. — Что там такое написано?

— Сам прочти.

— Я не умею по-здешнему. Ладно, пойду, покажу Тродду, — подобрал с пола бумажку Илья.

— Стой. Давай сюда, прочитаю. Не надо с этим к чужим ходить, — злобно сказала Ая. — Слушай.

"Дорогой боец имперской армии. Пишут тебе воспитанники Ставловского детского дома. Мы сшили эти перчатки, чтобы твоим рукам, сжимающим приклад автомата или штурвал самолета, всегда было тепло, и ты в любой мороз мог нещадно бить неодскую сволочь. Смерть магам".

— Бывает же такое..., — обескуражено помотал головой Илья. — Это война, Ая, на ней всякое случается. Покушай плова, успокойся. А перчатки носи, — парень полез под стол и, достав подарок, положив его обратно. Заслужила. Ты своими руками людей лечишь, я же видел. Держи их в тепле.