Однако будить мне леди не пришлось. Встала уже сама. И примеряла обновки, которые не поленилась самолично принести портниха-мастерица. А скорняк, похоже, поспел даже раньше её, судя по красующимся на ножках Энжель новеньким сапожкам...
Хотя, честно говоря, получив сразу после стука в дверь дозволение войти в комнату своей подопечной и войдя, на обувь девушки я обратил внимание лишь постольку поскольку. Так же как и на небольшую шляпку с узкими полями. Ибо во все глаза уставился на дорожное платье леди, то что было пошито по её заказу тьеррой Лиханной. Платье, ага! Светленький полотняный костюм, по типу охотничьего! Состоящий из коротенькой приталенной курточки на трёх пуговках, с растительным узором на боках, да облегающих стройные девичьи ножки полотняных штанишек! Их в данный момент и оценивала Энжель, крутясь перед небольшим зеркалом, что держала в руках портниха. С целью, как я понял, понять, не слишком ли бесстыже обтягивают штаны её привлекательный зад. Да, весьма и весьма привлекательный... Если не сказать больше...
Поймав себя на том, что позабыв обо всём, стою и откровенно пялюсь на задницу Энжель, а мысли мои начинают двигаться во вполне определённом направлении, я даже рассердился немного на себя. И, нахмурившись, досадливо мотнул головой. Отгоняя прочь возникшее у меня прямо-таки необоримое желание затащить немедля златовласку, прямо в этих штанишках, в постель.
— Мне не следует этого надевать, да?.. — расстроенно произнесла Энжель, обратив внимание на мою хмурую физию и, очевидно, ошибочно сочтя это за выражение отношения к её наряду. И тут же поторопилась сказать: — Тогда я надену платье, хорошо, Кэр?
— Да ты чего, Энжель?.. — растерянно протянул я, отступая от девушки, замершей в ожидании. Явственном ожидании дозволения от меня на смену наряда...
— Ты чего, Энжель?.. — повторился я уже расстроенно. И с горечью произнёс, глядя на понурившуюся и покорно сложившую ручки златовласку: — Я же тебе не хозяин... а ты мне вовсе не рабыня... Чтоб мои прихоти исполнять...
— Извини, Кэр... — шепнула леди, явственно покраснев от моего упрёка. А затем, вскинув на меня глаза и тут же смущённо отведя взгляд, вполне решительно сказала: — Тогда я в костюме поеду. Несмотря на то что он несколько вызывающ... — И, погладив аккуратно разложенное на столе зелёненькое платьице — ещё один пошитый тьеррой Лиханной наряд, рассудительно заметила. — Платье — это для дома или приёма у друзей — там где ты в безопасности. А в дорогу или на выход в незнакомом месте лучше надеть то, что будет удобнее в случае чего...
— Тебе и только исключительно тебе решать, что надеть, Энж, — твёрдо сказал я, закругляя этот разговор. Да бросил уходя: — Нас в зале уже завтрак ждёт. Так что поторопись, пожалуйста, со сборами... — А когда, выйдя из комнаты и прикрыв за собой дверь, остановился, задумчиво протянул: — Хм-м... — И озадаченно почесал в затылке. Призадумавшись над тем, нельзя ли примерить слова Энжель на Кейтлин. В смысле — не оттого ли моя ненаглядная невеста ходит почти постоянно в костюме, что не считает себя в полной безопасности, а не из желания эпатировать окружающих, как я полагал? Ведь, к примеру, когда мы были в столице, гостили в доме её родителей, Кейтлин постоянно носила платье... Надевая костюм лишь когда собиралась выйти за порог...
Сочтя, что что-то в этом определённо есть, я отмер, и отправился завтракать. Решив не ждать Энжель. Пока она там ещё разберётся со своими нарядами... Но не успел я спуститься в зал и устроиться за столом, как Энж очутилась рядом. Похоже, во мгновение ока собралась, услышав о еде...
Я не ошибся, моя подопечная не умчалась есть бросив всё, а действительно крайне быстро покончила со сборами. Притащенный следом за ней прислугой небольшой берестяной короб, поставленный возле нашего стола, как бы не позволял в этом сомневаться. Таким образом нас ничего больше не задерживало в "Золотом Орле". Ну или почти ничего. Кроме, собственно, только-только начатого завтрака...
Плотно же поев и расплатившись, мы покинули таверну. Забрали короб, как я понял, с платьем и прочими полагающимися благородной девушке предметами гардероба, сели в дилижанс и покатили. На рынок. На посещение которого меня подвигла высказанная златовлаской просьба. Видя с какой жалостью я смотрю, на то с какой жадностью она насыщается, Энж жутко смутилась и, отодвинувшись от стола и потупившись, спросила:
— Кэр, а нельзя ли купить мне какое-нибудь животное?.. Чтобы побыстрей восстановиться и перестать тебя за столом стеснять...
— Ты хочешь вытянуть из животного жизненную энергию? — догадался я.
Энжель кивнула в подтверждение. И выжидательно уставилась на меня.
— Да почему же нет? — пожал я тогда плечами. И тотчас же предложил: — Давай заглянем на городской рынок, он сейчас как раз должен быть в самом разгаре, да приобретём там тебе какую-нибудь животину.
— Спасибо, Кэр! — поблагодарила меня оживившаяся златовласка.
— Да не за что, — смутился я. И полюбопытствовал: — А что, ты не можешь поглощать жизненную энергию существа лишь частично? Ну, не убивая его, а лишь ослабляя?..
— Почему же? — удивилась моя подопечная. — Могу. — И немного смущённо созналась: — Просто сейчас я не уверена что смогу удержать свою способность к поглощению чужой жизненной энергии под контролем... Слишком истощена...
— О-о... Ну тогда ясно, — сказал я.
— Потому лучше быть в готовности за убитое животное заплатить... — вздохнув, подвела черту Энжель. И заверила тотчас же: — Но я постараюсь не вводить тебя в напрасные траты, Кэр! Правда, постараюсь!
— Да какие там траты... — благодушно отмахнулся я от так проникновенно смотрящей на меня девушки. — Забудь!
Вот с целью скорейшего восстановления Энжель и приведения её в форму после заключения на каторге мы и заехали на рынок. Который расположился на окраине Коуриджа, не так уж далеко от северных ворот, на площади вчетверо превышающей размерами центральную. И, надо заметить, приличный в этом крошечном городке оказался торг... Не чета, конечно, кельмскому, или даже римхольскому, но всё же, но всё же...
— А какое животное тебе сгодится? — спросил я у Энжель, помогая ей выбраться из дилижанса и бросая взгляд на выстроившихся рядами со всякой всячиной торговцев, представленных в основном жителями близлежащих деревень. — Зайчишки ведь какого-нибудь будет, наверное, тебе мало?
— Да, одного зайчика действительно будет маловато, — улыбнулась златовласка, аккуратно беря меня под ручку. И поделилась своими пожеланиями, одновременно с этим увлекая вперёд: — Лучше бы какого-нибудь бычка...
— Ого! — впечатлился я. И озабоченно спросил: — А не много ли будет?..
— Не бойся, Кэр, плохо от этого, как от обычного переедания, мне не станет! — рассмеялась кажется уловившая мои опасения девушка. И добавила ещё нечто довольно интригующее: — К тому же объём жизненных сил даже довольно крупного животного не настолько и велик как кажется... Во всяком случае для меня.
Мне очень кстати вспомнился случай, когда Энж цельного здоровущего демона опустошила, а у него жизненной энергии наверняка было как бы не побольше чем у быка, и потому более глупых вопросов задавать не стал. Начал требуемую животину высматривать. Мне ведь это легче сделать, чем невеликой ростом златовласке. Нет, она чуточку подросла конечно с момента когда я впервые увидел её, но всё же не настолько, чтоб нагнать меня. Может футов пять, да четыре, четыре с половиной дюйма и будет в ней всего... С той же Мэджери не сравнить. Не говоря уже о Кейтлин, в которой росту все шесть футов. А та, так чуть пониже меня... Я вообще до сих пор похоже ещё расту. И ладно бы только вширь — в плечах бы раздавался, так ещё и вверх пру. Наверное ноги вытягиваются, чтоб было ловчей от обозлённых драконов удирать...
Так или иначе, а вскоре выяснилось, моё превосходство в росте над Энжель не играет решающей роли в деле поиска чего-либо на рынке. Ну, во всяком случае, в деле розыска животных — уж точно. Ибо повинующаяся какому-то, не то наитию, не то — неведомому чутью златовласка изначально выбрала верное направление движения и после непродолжительного путешествия по рынку притянула меня прямо к месту продажи скота. К приличных размеров загону, разделённому на небольшие части, в которых стояли и лошади и коровы и даже ослы. А так же — телята-жеребята, да всякие там мулы и волы.
Отыскались среди всего этого разнообразия живности и быки. Стояли они наособицу в отдельных, огороженных крепкими жердями, клетях. Во избежание, видимо.
Один, особенно крупный бык — могучий прям такой, с широченной грудью, мощной шеей, увенчанной большой башкой с широко расставленными толстыми рогами, да непоколебимо стоящий на ногах, кажущимися довольно короткими из-за их толщины и общей солидности покоящейся на них туши, сразу привлёк внимание моей подопечной. И, отпустив мою руку, она устремилась к клети с этим животным. А я, разговорился со стоящим рядом хозяином — каким-то деревенским, в простой одёже, заштопанной в нескольких местах, да обычной соломенной шляпе, с небольшой прорехой в поле. Который словно бы и не в город приехал на торг, а так и остался у себя в селе...
— Сколько ж ты хочешь за этого красавца? — поинтересовался я у него, кивая на пресловутого быка, к клети которого подошла Энжель.
— Шесть золотых, благородный сэр, — коротко поклонившись, без малейшей заминки ответил он. — И ни серебряным меньше!
— Ого! — неслабо впечатлила меня названная цена, и я совсем по новому взглянул на неказистую одежду мужика. Кажется, кто-то просто жаден чрезмерно, а не столь беден, что не может позволить себе приобрести что-нибудь поприличней из одежды... И, хмыкнув про себя, я задал вполне закономерный вопрос: — А не сильно ли много просишь, хозяин?.. Это ж по здешним меркам наверняка стоимость половины дома в городе.
— Да вы посмотрите какой бык, сэр! Да вы лучшего во всей округе не найдёте! — с каким-то даже возмущением провозгласил мужик, поведя рукой в сторону клети и как бы предлагая мне самому получше рассмотреть могучие бычьи стати. — А уж какие от него пойдут телята... — И, только-только начав расхваливать свой товар, осёкся.
Энжель же в этот самый момент до своей жертвы добралась... Перчатку полотняную стянула и просунула руку меж жердин к здоровущему быку, опустившему чуть голову и с подозрением уставившемуся на неё. И легонько так — по морде его — хлоп! А бык — брык! И наземь повалился! Правда тут же, подскочил обратно, ошеломлённо мотая башкой и пытаясь на подкашивающихся ногах укрепиться. Реально могучий оказался бычище...
— Не, хозяин, — рассмеялся я, глядя на выпучившего глаза мужика, — не буду я покупать у тебя этого быка. Какой-то он у тебя неженка совсем оказывается... От легчайшего хлопка по морде с ног валится...
— Да как же так, Фавр?! Как же так?.. — запричитал бросившийся к своему сокровищу его хозяин.
А я, всё ещё посмеиваясь, предложил руку своей подопечной, с чуть порозовевшими щёчками отошедшей от клети. И мы пошли обратно, к дилижансу...
Транспорт наш на время нашего недолгого отсутствия никуда, понятно, не делся, так что вскоре мы залезли в него и покатили в Римхол. Устроились поудобнее и покатили.
Правда заметно ожившая Энжель, голубые глаза которой вернули себе былую яркость и теперь буквально сияли, почти сразу же пересела с места напротив меня на другое, расположенное рядом. И, умильно посмотрев на меня, ухватилась обеими своими ручками за мою. Да голову мне на плечо умостила. А затем и глазки довольно прикрыла...
Так что не вышло у меня поговорить серьёзно со златовлаской, как я намеревался. Думал, обсудим сейчас всё как есть, а оно вон как вышло... Энжель почти сразу задремала. И я просто не решился тревожить её. Успокоив себя тем, что времени для разговоров будет ещё предостаточно, ведь путь в Римхол займёт не один день. А там и сам уснул...
Во сне, можно сказать, весь первый день нашего путешествия и прошёл. До самого вечера продрыхли и Энжель и я. Лишь однажды во время остановки на каком-то постоялом дворе для обеда стряхнув с себя сонную одурь и открыв глаза.
Вечером же, когда мы остановились на ночёвку, с разговором по душам тоже не сложилось. Ибо я решительно отложил его до решения проблемы, вставшей в полный рост. Дело в том, что в момент когда мы входили в зал постоялого двора, и Энжель при этом была пропущена мной чуть вперёд, я вновь поймал себя том, что самым предосудительным образом пялюсь на неё сзади. Мало того, мне ещё пришлось приложить немалые усилия, чтоб отвести взгляд от своей спутницы и перенести его с дивной девичьей фигурки на ничем не примечательную и не интересную окружающую обстановку, да подавить пробудившееся желание обладания такой прелестью. А спустя всего два шага ощутил настойчивый позыв души вернуть свой взор назад, на Энжель... Чтоб хоть ещё совсем недолго, хоть ещё совсем чуть-чуть, полюбоваться на прелестную златовласку. Вышагивающую впереди в этих возмутительно откровенно обтягивающих её ножки и зад полотняных штанишках... ведь вид же открывается просто восхитительный!..
"Да что же это такое?!" — сердито подумал ещё я, помотав головой.
"Ага! Что это такое и как с этим бороться!" — не преминул тут же съехидничать восседающий на моём левом плече бес.
"Ты ещё тут поумничай!" — буркнул я и, вильнув-таки взглядом в сторону своей подопечной, страдальчески воздел глаза к потолку.
Тут же и без чьих-то подначек ясно, в чём причина всего этого безобразия, творящегося со мной. Всё дело в том, что у меня давно уже не было девушки... А Энжель, как ни крути, очень и очень привлекательная особа и вообще — такая прелесть. Вот и пробивает меня на откровенное вожделение в отношении неё. Несмотря на ясное понимание того, что нехорошо это, доверившуюся мне девушку желать...
Вот и счёл я, что правильней будет погодить с разговором с Энжель на серьёзные темы. Ибо не получится у меня с ней нормальной беседы в таком состоянии, когда все мои мысли склоняются лишь к одному. Явно упущу что-нибудь очень важное, засмотревшись на её прелести...
К счастью, войдя в зал таверны, я увидел своё спасение. Явившееся в лице светловолосой девушки-прислуги с усыпанным веснушками лицом и красивой располагающей улыбкой. И фигурка у подошедшей к нам девицы лет примерно двадцати была очень даже ничего... Нет, если выбирать между ней и Энж, то шансов у первой конечно никаких, но такой дилеммы передо мной не стояло.
Заметно повеселев, я с воодушевлением занялся размещение нашей честной компании на постой и соответствующими хлопотами. Чтоб спустя всего четверть часа, умывшись и приведя себя в порядок, вновь объявиться в зале. Понятно за компанию с Энжель. Которую, едва она сообщила мне о том, что уже чувствует себя сытой, я попытался быстренько сплавить, благодушно сказав:
— Ну иди тогда к себе. А я ещё немного посижу в зале — кубок вина выпью и тоже наверх поднимусь...
Златовласка, бросив на меня странный взгляд и прикусив чуть нижнюю губку, поднялась. Поколебалась чуть, явно желая что-то сказать, но так и не вымолвив ни слова, развернулась и отправилась по лестнице на второй этаж. В свою комнату понятно.
