Цена недоверия

— Дракона, — тут же среагировал соль-фламме. — Маленького драконеныша, не младше полугода после вылупления.

Я смешалась. С одной стороны он прав — друга умнее, смышленее и преданней найти невозможно. С другой — моя ненависть к этим существам, взрощенная на ненависти к Андаррану, упрямо противилась и упиралась из последних сил.

Однако, что значит мое мнение и мои чувства по сравнению с его жизнью? Амори и так лишен практически всего, что присуще обычным людям, детям, отобрать у него еще и последнюю возможную радость? Это слишком жестоко. Слишком.

Но... Чем мне придется поступиться ради него? Я не видела Дарсана два восхода; обычно соль-терро и половины одного не мог вынести, не мелькнув где-нибудь поблизости, и ради своего душевного спокойствия я научилась этого не замечать. Такое долгое отсутствие может означать как проблемы с Дикими, так и внутренние распри соль-терро — мама говорила, что среди них Дарсан-Андарран вроде главнокомандующего, разумеется неофициально. Эти драконы никогда не стерпят приказов ни от кого кроме соль-арэо, они созданы хранить мою семью. И тех, кто ею считается, а значит, Амори до двадцати лет к ней неким боком принадлежит, хотя прав никаких не имеет...

Мать давно думает дать ему "ан" и официально причислить к правящей семье, но мы не решаемся. Да, Амори не станет лучше, но участь вечного девственника... удручающа, хотя я бы от нее не отказалась. С другой стороны, у соль-арэо-ан куда больше прав и свобод, его никто не посмеет тревожить. Чего скрывать и таиться от себя? Моему брату суждено провести жизнь в четырех стенах, и виноваты в этом трое: я, Дарсан, и мать.

Если Гарен считает, что драконий детеныш ему поможет, я этого детеныша достану во что бы то ни стало.

Драконицы известны как любящие и заботливые матери. Они опекают даже уже выросших потомков, могут заботиться о своих внуках и даже правнуках. Драконьи семьи крепки, драконьи узы нерушимы. Чтобы забрать какого-нибудь драконеныша придется либо перебить всю его семью, либо убедить мать отдать его добровольно. Тут не обойтись без симбионта, умеющего с ними общаться. Да вот беда, все соль-терро кроме моего консорта не спешат ко мне приближаться, потому как проклятый Андарран с полного попустительства своего симбионта недвусмысленно давал и дает понять: любой посмевший меня тронуть, в буквальном смысле, — живой мертвец. Об этом Омаэлю проговорился как-то один из младших соль-терро, изрядно напуганный, к слову.

Значит, идти мне к Дарсану. Значит, просить его об услуге. Значит — неминуемо за нее расплачиваться, ведь этот соль-терро ярый поклонник сделок "обещание-за услугу". Причем перечень его требований удручающе скуден: он всегда требует себе восходы. Причем не ночи, а полноценные сутки, иногда даже двое или трое, если знает, что я не могу отказаться. Проклятие...

Он мог бы потребовать не брать еще одного консорта, но не станет, и на то есть несколько причин. Первая и самая веская: не захочет повторения участи Амори, ведь что ни говори, а он тоже себя винит. Иногда как глянет своими зелеными глазищами, полными тоски и вины, что даже душа наизнанку выворачивается. Он теперь старается не ставить невыполнимых условий: боится. Вторая более мирская — он поймет, что в данной ситуации, поставив мне невыполнимые условия, заставит отступить, и сначала взять консорта, а потом вновь попросить его об услуге. Третьим моментом идут чувства: соскучившись и помня, что следующей его законной ночи ему ждать еще семь восходов, он предпочтет выторговать себе время со мной. Насколько я его знаю, а смею надеяться, за годы мне удалось изучить Дарсана достаточно.

Пусть его, ладно, перетерплю. Ему ведь тоже придется смотреть на мою смерть, смотреть и сходить с ума от невозможности что-либо сделать. Я даже не хочу думать, о том, что предстоит ему испытать... Нет, не хочу.

— Хорошо, — вздохнула и тяжело поднялась на ноги. — Дракона так дракона...

Будет вам дракон.

Соль-терро обитали в резервации в горах. Драконам нужны простор для полетов и пещеры для проживания. Они подобно птицам "вьют" гнезда, используя в качестве строительных материалов все подходящее: от веток деревьев, до обломков скальных пород.

Все это я знала не только лишь по рассказам и книгам, несколько раз за всю жизнь мне посчастливилось лицезреть резервацию вживую. Добраться туда можно только верхом на драконе. Что мне и предстоит.

Омаэль ждал меня на выходе из крыла, приветствовав почтительным поклоном, протянул небольшую суму с лекарствами "про запас" — я не очень хорошо себя чувствовала с утра, вот и распорядилась принести. Мало ли, что...

— Соль-арэо. Есть ли какие-то распоряжения?

-Да, — я потерла пальцами виски, прогоняя головокружение. Демонов ментакристалл будто тяжеленный обруч давил на голову. — Свяжись с соль-терро... Кто сегодня охраняет дворец?

— Рамир-Теолан. Ваш консорт не появлялся уже два восхода.

— Да... Да я знаю. Вызови Рамира, мне нужно попасть в резервацию.

Даже сквозь многолетнюю маску выдержанного спокойствия, которую Омаэль не снимал даже в экстренных случаях, проступила тень волнения. Еще бы, кто-кто, а мой помощник в курсе всех моих сложностей с симбионтами в целом, и консортом в частности. Съерра добровольно собралась в драконье логово? Что-то сильно сдвинулось в основании этого мира.

— Соль-арэо... Вы уверенны? Возможно, вам не стоит отправляться туда самостоятельно, мне же не составит труда выполнить любое ваше поручение. Только скажите, что от меня требуется!

Я нашла в себе силы улыбнуться, выражая всю ту, переполняющую меня, благодарность, что захлестнула бы меня с головой, если бы у меня еще оставались силы. Ох, что бы я делала, не будь со мной Омаэля...

— Спасибо, я очень ценю твое отношение. Просто передай Рамиру, что я буду ждать его на первой посадочной как можно скорей. О, и проследи за Суэстом, я не хочу потом возиться с его каверзами.

Омаэль кивнул и коснулся ментакристалла на виске, прикрывая глаза. Я отошла, не мешая мысленному разговору.

Строго говоря, я и сама могла бы связаться с соль-терро, ментакристаллы вживляли всем желающим еще в детстве. Только последние полгода при любой активации кристалла у меня начинала дико болеть голова. Приходится ограничивать сеансы связи, если не хочу постоянно мучиться. Надо бы дойти-таки до целительского крыла, а еще лучше съездить до Бирюзового, пусть специалисты смотрят, что они там напортачили.

— Он уже направился на первую посадочную. Вас проводить?

— Да. Я еще немного постою и пойдем. — Я отвернулась к стене из биостекла, с болью отметив, что после моего ухода Амори как-то... притух. Уже не так живо реагировал на игру, двигался вяло и неохотно. — Сейчас я ненавижу Дарсана больше, чем когда-либо, — неожиданно для себя произнесла вслух. — От его любви слишком много боли произошло. Это несправедливо, не находишь?

Омаэль шагнул ближе ко мне, встал строго за плечом. Он никогда не ходил к Амори, да его бы и не пустили.

— Дарсан не так виноват, как ваша мать, соль-арэо. При всем к ней уважении... Либо не стоило давать Слова, либо не стоило его нарушать. Она совершила сразу две страшных ошибки, а соль-терро всего лишь воспользовался шансом. Ему не занимать фантазии и он бы все равно нашел лазейку. Правда, как сказал ваш старший брат — все произошедшее всего лишь дурное стечение обстоятельств.

Да уж... Стечение. Дурное. Мой брат в итоге ущербен, мать — бесплодна, а мне предстоит сдохнуть, рожая ей наследницу. Не-ет, помилуйте, это много больше, чем "дурное стечение обстоятельств"!

Гарен старался как мог, но вскоре Амори все равно сорвался: полетела в стену ощупываемая ранее игрушка, крошечные ладошки сжатые в кулачки вскинулись к лицу, дрогнули плечи...

Я отвернулась, сжав зубы. Не могу смотреть на его слезы. Не могу.

— Прошу, соль-арэо, — все верно понял мой помощник и подал руку, которую я с благодарностью приняла.

Посадочные площадки находились на верхних ярусах дворца и выглядели, частью, как балконы или крыши башенок, но большей частью все же висели прямо в воздухе, передвигаемые гигантскими магнитами. Обычно их больше, но последние годы дворец охраняет всего лишь один соль-терро, а остальные патрулируют всю территорию материка; простых же драконов пусть даже и из семей симбионтов до дворца не допускали — мать, после того рокового нападения Диких, просто сбесилась по части безопасности. Частично ее методы я разделяла, но иногда скучала по тому, что было до: когда множество драконов, самых разных видов и расцветок беспрепятственно носились над Дворцом, грели бока на посадочных площадках, играли друг с другом и детьми...

У меня тоже были друзья-драконы в детстве. Мы с братьями любили кататься на них, сбегать из дворца...

Да. Я не садилась на дракона уже много лет, с тех пор как Дарсан самоизбрался в мои консорты. Точнее — с первой нашей ночи вместе...

Стоп. Время для воспоминаний будет потом, сейчас не стоит подстегивать и без того сильный страх, все еще живущий где-то внутри. Не хватало еще скатиться в истерику!

Первая посадочная площадка представляло собой крышу одной из башен, куда мы поднялись на лифте. Рамир-Теолан уже находились там, и я вздрогнула, увидев массивную серую драконицу, лежащую на теплом камне раскинув огромные полотнища крыльев.

Симбионты существенно больше своих сородичей — Теолан вдвое превышала в размерах любого обычного дракона. Но я еще помню Андаррана, рядом с которым Теолан показалась бы драконенышем, несмотря на то, что являлась самым сильным симбионотом после него.

Андарран не зря легендарен — от перерождения к перерождению он все больше, сильнее, яростнее. Ученые-драконоведы хватаются за голову и затрудняются объяснить, каким образом дракон мог вымахать в такое чудовище.

Рамир же пусть и на голову был выше Омаэля, вовсе не выглядел таким внушительным как Дарсан. Нет, намного больше он напоминал лицом мальчишку, чье живое любопытство и неуемная энергичность приносит лишь излишние заботы.

— Соль-арэо! — Он согнулся в почтительном поклоне и блеснул белозубой улыбкой на смуглом до черноты лице. — Мы безмерно рады сопроводить вас в нашу скромную обитель!

Теолан согласно фыркнула и вытянула в мою сторону шею. Рога на ее голове росли вперед и в стороны, защищая глаза и слуховые проходы, но лишая драконицу изящности. Из ноздрей валил ядовитый пар — насколько я помню, Теолан не огненный, а кислотный дракон, первый в своем роде. Слюна всех драконов по составу напоминает смесь не самых сильных кислот, но Теолан тут венец творения: она не выдыхает огонь как все остальные, она поливает врагов кислотой, оплавляющей даже камни.

Немногие ее дети наследуют эту способность, и мне, честно говоря, даже немного жаль. Как говорили мои учителя — редкости стоит разводить.

— Легкого полета, Рамир, — приветствовала я. — Тебе придется меня держать, давненько я не летала.

— С удовольствием! — горячо заверил соль-терро. — Прошу!

Теолан подняла крылья выше, открывая шею и наклонила голову прямо к земле. Омаэль приподнял меня и буквально закинул в специально надетое седло. Соль-терро седла не требовались.

Рамир с легкостью вбежал по услужливо подставленной лапе драконицы и устроился за моей спиной, страхуя от падения.

— Вы готовы, соль-арэо?

— Да.

Да куда там!

Драконица поднялась на лапы, поведя шеей, взмахнула несколько раз крыльями, разминаясь, подошла к краю площадки... И безо всяких предупреждений ринулась в воздух. Меня тряхнуло так, что клацнули зубы, глаза невольно зажмурились. Тело подо мной вздрогнуло раз, другой, третий, набирая высоту...

В лицо ударил ветер, холодный и свежий. Ручки седла стали скользкими от влаги, чешуя заблестела. Успокоив бешено колотящееся сердце, я заставила себя открыть глаза и оглядеться. Сверху — небо. Снизу — серая чешуйчатая спина. Боковой обзор, к сожалению, закрывали крылья, которыми драконица махала излишне часто.

Впереди возник горный массив, стремительно увеличиваясь. Навстречу Теолан вылетели несколько разноцветных точек. Наверху кто-то взревел и, вскинув голову, я увидела ярко-алое брюхо, шесть когтистых лап и темные крылья с шипами по краям... Да уж, встреча встреч.

Время спустя вокруг нас кружило множество драконов. И чем ближе к горам, тем больше их становилось.

Наконец Теолан замедлила полет, сделала пару кругов над пиками и спустилась в ущелье. Тут текла глубокая река, огибая огромное плато, отполированное тысячами лап, оплавленное драконьим огнем и драконьей слюной. Выше этого плато прямо в толще скалы и располагалась жилища соль-терро, оружейные, тренировочные помещения и Бездна знает что еще..

Посадку сопровождал кошмарный толчок, драконица пробежалась по плато, прежде чем остановиться окончательно. Бока ее тяжело ходили, из ноздрей вырвались зеленоватые клубы пара. Нет, она вовсе не устала, даже наоборот, лишь недовольна, что полет пришлось прервать так скоро.

Рамир спрыгнул первым, осторожно стащил меня. Я едва успела отдышаться, как плато под ногами сотряслось.

Вскочивший на него дракон был зол и недвусмысленно об этом сообщал громким рычанием. Кошмарные когти скребли камень, хвост, увенчанный шипами, хлестал из стороны в сторону выбивая из камня искры. Крылья были сложены на спине, но немного приподняты и разведены в стороны, делая его еще больше и ужасней, хотя куда еще? Андаррану вовсе не нужно казаться страшным, он и без того исключительно кошмарен.

Теолан подобралась и пригнула голову, не зная, как поступить: успокоить собрата демонстрацией покорности или защитить своего симбионта. А то, что дракону консорта не понравился именно Рамир, я не сомневалась. Точнее не сам соль-терро, а его близость ко мне.

Чувство собственности Дарсан и Андарран всецело разделяли.

— Не бойтесь, — быстро сказал Рамир, медленно меня отпуская. — Сейчас придет Дарсан.

Сейчас это меня действительно успокоило. Руки от страха уже тряслись, я не знала, куда их спрятать, чтобы не увидел Рамир. Андарран внушал мне не просто страх — настоящий ужас.

Почувствовав этот страх, антрацитовый гигант видимо решил, будто мне угрожает опасность со стороны Рамира-Теолан, и взбесился не на шутку. К небу вознесся оглушительный рев и я зажала уши руками, оберегая слух, поэтому и пропустила момент, когда на плато появился мой консорт.

Андарран тут же успокоился, миролюбиво рыкнул Теолан и, вспрыгнув на скалу, вскарабкался на ее выступ, свесив хвост. Теолан залезла немного выше и внимательно следила за нами круглыми плошками глаз.

Дарсан встал передо мной, обеспокоенно заглядывая в лицо.

— Я действовал по приказу соль-арэо, — виновато развел руками Рамир.

Консорт остро глянул в его сторону и отрывисто приказал:

— Возвращайся во дворец. Прямо сейчас.

Соль-терро кивнул и ретировался с плато.

— Vienn natoel"е, милая, что случилось? — Дарсан протянул ко мне руки, опомнился, отдернул, нервно потер одну о другую и заложил за ремень. Но я сама шагнула к нему, вцепилась трясущимися руками в отвороты рубашки, уткнулась лицом в твердую грудь и затихла.