Феникс. Счастливые хроники

Карин хуже Саске сдерживала свое волнение, это и не мудрено. За месяцы вошедшее в русло течение жизни ожидаемо резко повернуло. Как ни готовься, все равно это стресс, и никуда от него не деться.

— Эти бабочки, — взял слово Солеан, мановением руки с ближайшего цветочного куста подозвавший к себе двух шикарных бабочек с крыльями с ладонь Саске, — для всех обозначат следующих представляющихся. Сев на чело, они вернут вам подвижность и усилят голос. В четырнадцати неофитах я уверен, говорю для остальных шестидесяти. Пройдя напротив меня и поведав о себе, вы признаете себя луарцами. Подошедших же ко мне я верну обратно. Парней могу сразу отправить назад, полностью стерев память за последние дни и о странных снах, а могу погрузить в сон вместе с девушкой, которая всю беременность проведет во сне, после родов сотру память и верну обратно в целости и сохранности. У всех вас есть шанс отказаться, всего один шанс, просто не представляйтесь, а подойдите с бабочкой на челе ко мне. Только я один буду помнить о вас, остальные здесь присутствующие запомнят обезличенный факт, так что никакого преследования в будущем или иных последствий не будет. Могу переправить в любую точку Донинджина и даже вложить память так, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов к вам. Парням полагается сто тысяч рьё отступных, девушкам десять миллионов. Никто вас не лишает выбора, молодежь. Вас не упрекнут за отказ, но спросят за согласие. Так что ждите бабочек и сделайте свой выбор: либо при всей недосказанности вы в клане Луара, либо мирно уходите восвояси при деньгах.

Озторо, Ёконсу, Зейжей, Пошура — четыре гейши из разных стран. Озторо из Танзаку, что в стране Огня, истинная гейша, с детства обученная. После зверского убийства навязчивым ухажером годовалой дочки перестала приторговывать своим телом. Ёконсу тоже из этого большого города развлечений для взрослых, в котором и для женского общества имелись свои публичные дома. Они оба шапочно знакомы друг с другом, оба ярые поклонники творчества Джирайи. Зейжей и Пошура с более грустной историей, оба пережили надругательства и после того, как по возрасту их выкинули из публичных домов, они нашли в себе силы жить, но кривая судьбы вскоре вновь по касательной ввела их в бизнес развлечений. Это если вкратце, никто из них особо не вдавался в свое прошлое. Все четверо трезво смотрели на жизнь и о звездах с неба не мечтали, довольствуясь малым и находя радости в повседневном. Все они понимали, что в переломном возрасте еще не поздно перекроить и воспитать достойных людей, как задумал Солеан. Все они видели ложащуюся на них проблему того, как удержать и занять молодежь, которая будет заботиться о них в старости, станет уважать и любить. Замкнутое общество накладывает свой отпечаток, имеет свои жизненные ценности и приоритеты. Как ни подбирай кадры, все равно будут появляться заусенцы и занозы, нуждающиеся в сглаживании и вынимании. Им самим легко осесть, ведь повидали мир и пожили, но одновременно и тяжело сложившимися личностями принимать и признавать что-то неожиданное и новое.

Следующих десять представившихся злой рок не сломил. Кого за долги продали еще в детстве, кто сам сбежал от побоев и голода. Им всем повезло попасть в приличные заведения для среднего класса, где почти нет всяких вывертов на сексуальной почве, так что ненависти к своему занятию никто не питал, но и не любил особо. Интерпретация Солеаном их труда и роли заинтересовала всю десятку, ведь вся клиентура ограничится кланом, у них будет много времени на себя и на занятие творчеством. Всем им было по восемнадцать-девятнадцать полных лет, все оптимисты — это вообще черта всех неофитов, обязательный критерий отбора.

Следующие неуверенно поднимались и выходили парами на расположенную сбоку возвышенность, чтобы все могли видеть и слышать. Многие долго тормозили перед тем, как вообще подняться с места и пройти к импровизированной трибуне, тем самым признавая вступление в клан. Они сбивчиво представлялись из-за трудно осознаваемого факта супружества и эротических отголосков, помимо всего свалившегося на них неба. Похожие судьбы, похожие имена, похожие чаяния — все подтвердили статус кланового.

Глава 50. Страна Молний

Саске

Перевернулся на спину, подставляясь под веник Конеро, Сеюджи хлестко обрабатывал Карин, периодически растирая кожу более мягким и пропитавшимся в отваре веником — им по статусу положено. На четвертый день жизни клана в новом составе Карин, подтверждая свои слова, заявилась нагой в банный комплекс, когда в нем отмывала пот побитая ватага парней, которых Саске при помощи своих клонов проверял в деле. Тогда его вожделение у всех вскочило, отразившись через еще не совсем освоенное нательное фуиндзюцу. В общем, кое-как пообывклись друг к другу и общим омовениям.

Саске еще раз поменялся с Конеро после того, как разгоряченным прыгнул в созданный сугроб. Жена все еще нежилась — Сеюджи помимо освоенных техник ранга "B" отлично парил. Эти двое парней были в девятке тех, кто имел хорошие объемы чакры и смог освоить три стихийных ниндзюцу четвертого уровня, остальные с трудом дотягивали до "C"-ранговых — даримый фуин-трискелями предел в Хи, Казе и Мизу. Конеро и Сеюджи всего на два года старше Саске, к тому же их сродство коррелировалось с фуиндзюцу, что давало потенциал в "A"-классе, и которого они уже взяли "Футон: Летчик", единственные из всех. Сегодня все четыре летчика клана Луара вдоволь нарезвились, спускаясь с гор на ледяных сноубордах, а сейчас вот расслаблялись все вместе.

— Кхасэ, ты все еще грустный, — с упреком заметила Карин, когда все ее потуги в эротическом массаже не возымели эффекта. Со стороны бассейнов раздался всплеск — двое нашли себе занятие, тактично оставив главу клана наедине с супругой. — А мне хочется... — томно.

— Извини, — виновато улыбнулся Саске и проскользнул в сторону холодного бассейна, прерывая потуги жены поднять ему настроение.

— Бука, — укоризненно послышалось из-за спины. Следом прилетала взвизгнувшая бомбочка, подняв тучу брызг и окатив его волной.

Горное шале еще хранило следы аскетичного мужского быта, а вот запах на совесть сделанная вентиляция полностью выветрила. Деревянная обшивка сауны и бани говорила о многократном использовании, появились удобные решетки для слива, бачки и держатели для веников. В когда-то общей спальне стало два отсека, в одном из которых нашелся каменный портрет Саске. Вообще все стены украсились рельефами и барельефами незамысловатого геометрического узора и чем-то абстрактным, цепляющим взгляд. Камень помнил о множестве переделок и доделок. Некогда неказистая мебель окультурилась, местами радуя резьбой.

Саске не стал отпирать домик, убирая массивные треугольные плиты, наглухо закрывающие оба проема, он провел своих спутников сквозь стены. Дом жил без хозяев своей жизнью — трубы все так же полнились проточной водой, обогревающей сам дом и землю вокруг, отчего кипарисовое ограждение пополнилось кустарником, так же любовно высаженным, и дикими травами, першими из обогреваемой земли не в пример своим чахлым соседям у подножья армированного холма. Фигурные каменные тумбы усеивали все склоны, являясь верхушками свай, уходивших вглубь, и одновременно скульптурами, впрочем, не блещущими оригинальностью и художественной выразительностью. Так же холм стал напоминать лодочку из-за сплошной ограды, клином разрезающей лавины — их борозды отлично виднелись, как и воронкообразные следы от высокоранговых дзюцу, провоцировавших низвержение с окрестных гор снежных масс. По округе грамотно возведены полосы разделения и направления лавин, тянущих за собой камни.

Саске недавно отпраздновал свое шестнадцатилетие и два года своим многочисленным детям. Прошлые конец весны и лето запомнились чередой рождений, поэтому доно понимал тоску Конеро и Сеюджи, получивших желанное и заслуженное приглашение в свиту и оставивших родимых малышей. Настоящие тела генинов лежали в капсулах биоцентра Эдема — фуин-технологии сооружали из биомассы копии тел. Спирасиэс и би-Хачимон слишком сложны, а вот с обычными людьми система справлялась на отлично, перенося сознание в голема плоти. Сила, навыки, рефлексы — полный дубликат, на лоб которого наносился единственный на все тело фуин-трискель. Если дубликата умертвить, телу-оригиналу достанется фантомная боль.

Саске в одиночестве разлегся на кровати под своим каменным портретом, жетон протектора сполз на бок. Исключая его с Карин, право называться шиноби из клана Луара доказали девятнадцать луарцев, став генинами, треть из них куноичи. Жетон представлял собой платиново-зеркальный медальон из чакропроводящего металла. Кругляш имел два ушка, к которым крепилась цепочка изящного и одновременно крепкого плетения того же сплава. У Конеро и Сеюджи был серебряный трискель, вписанный в круг с простым ободом, а так же два золотых лепестка снизу. Карин прошла экзамен Солеана и стала чюнином — правая спираль ее трискеле золотая; она еще растила третий виток спирасиэс — трехнитевая косичка обода медальона целиком серебряная; она начала заниматься безоружным айкидо — снизу два серебряных лепестка; она жена главы клана — между ушками находились три вдавленных шарика; она еще не пробудила ипостась феникса — шарики были серебряными. У медальона Саске не было серебра: золотая левая и правая спирали говорили о его ранге джоунина; верхняя спираль трискеле это статус сеннина; золотая коса обода — полностью пробужденный спирасиэс; четыре лепестка говорили о четвертом дане в оружном и безоружном айкидо. Цепочка и сам медальон у Саске пылали огнем из-за литого красного золота глаз, то есть удерживали рвущуюся наружу чакру и направляли ее в мини-измерение на создание кубов-батареек, коих населенный Эдем жрал во множестве. Суфлайс в будущем получит медальон-протектор с двумя золотыми шариками между ушек, три дня назад подвижная Суфлауо и ее меланхоличный брат-близнец Суфлагр тоже получили право на золото — их пробуждение заняло не год, а два. У всех остальных детей Саске на протекторе будет по одному серебряному шарику между ушек медальона. Протектор, кстати, в прямом смысле защищает шею слоеным барьерным дзюцу, так же препятствующим истечению крови и делающим кожу прочнее. Излишний символизм протектора похож на бахвальство, знаки отличия о многом расскажут противнику, но клан может себе это позволить, в конце концов, от опытного взгляда ничего не укроется.

В первые месяцы Саске уделял все время наливным грудям кормилицы-жены, Суфлайсу и неофитам. Потом много месяцев Саске специально, чего греха таить, стал по нескольку раз на дню спускать пар в секторе терпимости, перемещаясь туда из сектора малюток. Дети, весь первый год жизни вскармливаемые исключительно грудным молоком, ни в какую не хотели кормиться без присутствия папочки, а мамочки абсолютно не стеснялись своих увеличившихся прелестей, лишь благодаря чакре быстро и своевременно насыщающих девяноста два младенчика, нарушивших весь распорядок дня. Так что на разработку собственных дзюцу у возбужденного Саске не оставалось времени, однако их число чисто автоматически восполнялось благодаря спирасиэсу. Например, техника "Футон: бритвенная ладонь", придуманная в доме терпимости, жильцы которого часто занимались дзюцу вместе со всеми остальными луарцами. Помимо прямого назначения брить лицо, этим простым ниндзюцу можно было раззадоривать противника, делая ему лысину. Ох, только один Саске, первым учинивший над неродивым учеником сие лысое безобразие, до сих пор успешно избегал этой участи, остальные парни подолгу ходили, сверкая лысиной или коротким ежиком волос, а то и вовсе клочьями, потому что их жены плохо овладели соответствующим ирьёниндзюцу. Да, тяжелые увечья и травмы до сих пор лечились Карин, а вот синяки, царапины и прочая мелочь вылечивалась в домашних условиях, как и отращивание волос. Саске уже пользовался этим замечательным ниндзюцу по прямому назначению, по утрам убирая прорезавшиеся усики. На щеках и подбородке пока еще был белесый пушок. Выпалывать волосяные луковицы он не собирался ни в жизнь — легкие тени над верхней губой добавляли мужественности его аристократичному лицу. Юноша за прошедшие годы неспешно дорос до метра семидесяти семи и шире раздался в плечах, обретя взрослое телосложение, гормональная буря улеглась. Карин тоже подросла и похорошела, став на семь сантиметров пониже супруга. Их рост вполне средний и уже окончательный, тогда как некоторые луарцы еще продолжали рост и оказались ниже доно и дзёси.

Арсенал доно сам собой пополнился низкоуровневыми и зачастую чисто бытовыми дзюцу, которые активно осваивала клановая молодежь. Саске же целенаправленно развивал свою маскировку. Он научился у Карин прятать чакру, становясь совершенно незаметным для проклюнувшихся сенсоров клана, исключая жену. Солеан как-то показал ему фуиндзюцу капсулирования пространства, Саске совершенно не захотел быть разрезанным ни вдоль, ни поперек, поэтому "Камуи" со сдвигом части себя в мини-измерение перестало играть роль камуфляжа. Сеннин научился обволакиваться сенчакрой, как бы растворяясь в окружающем мире, так же он усовершенствовал "Тотон Дзюцу" Джирайи, став не только прозрачным, но еще и не выводящим лишнего тепла, звуков и запахов. Саске приучил себя всегда ходить по воздуху в сущих миллиметрах от земли, поэтому под маскировкой он ничего не весил, плюс ко всему, даже если он стоял нос к носу с кем-либо, этот кто-либо ощутит руками лишь воздух перед собой. Еще Саске вынужденно научился всегда держать под контролем сферу семикилометрового радиуса, как раз под Эдем. Ему требовалась секунда, чтобы телепортироваться в любую точку пространства охваченной и зафиксированной сферы, в сфере семиметрового радиуса он мог перемещаться со скоростью мысли, как и в пределах горизонтальной плоскости круга семидесятиметрового радиуса. На большую сферу уходила целая минута, зато круг и малую сферу он фиксировал потом за секунду, иначе тратилось семь секунд. Еще Саске наконец-то овладел айкидо на приемлемом, по словам Солеана, уровне. Парные мечи и посох давались с большим трудом, кендзюцу не его удел, но надо гармонично развивать навыки, как без оружия, так и с оружием в руках. Всем этим Саске занимался последний год, когда наладилась клановая жизнь, и механизм завертелся без его непосредственного участия во всех делах, на чем настаивал Солеан. Клоны доно сновали всюду по-первости, отчего он стал спать по пять часов, вместо трех привычных, адски уставая морально из-за нагрузки от слишком большого числа точек внимания, но в последний год нагрузка практически спала на нет. В сферическом охвате были и свои минусы, так, например, Саске доподлинно знал стыдную тему о том, кто и как обретается в секторе терпимости, пока не научился выборочно отстраняться от информации, поступающей от нательных фуин-трикселей луарцев вместе с потоком от спирасиэс. Солеан заставлял сына стуками напролет держать большую сферу зафиксированной, загоняя в подкорку головного мозга необходимость везде и всюду иметь контроль над окружающим. Это дало эффект — малую сферу и круг он теперь центрировал и фиксировал на себе мановением мысли, обе области смещались вместе с ним. Пропуск был получен.