Легенда о небесном страннике. Часть 1.2

Мио недоверчиво покосился назад. У входа случилось небольшое столпотворение. Один из охранников, отчаянно жестикулируя, показывал в их сторону. Кажется, рыжая акула кого-то рубанула на входе.

— Мирай, ты не меняешься, — пробормотала Эрина, кажется, тоже сообразив, что к чему.

— Ты тоже осталась прежней занудой, — ответила Мирай, ничуть не смутившись. — Что за птенчик рядом с тобой? Нянькой подрабатываешь?

— Мирай, отвали, а?! — беззлобно предложила госпожа Альвей. — Не до тебя сейчас, честное слово.

Красотка вскинула руки.

— Как знаешь. Ссориться я с тобой не желаю, наоборот — хотела предложить выпить по стаканчику, после того, как всё это закончится, отметить встречу и подарить друг другу пару часиков приятных воспоминаний. Но вижу, ты всё ещё злишься на меня. Мужики этого не стоят, честное слово, котёночек! Мне тебя даже жаль, — красотка демонстративно махнула рукой и ускорила шаг обогнав, Эрину и Мио.

К ней тотчас же прицепился охранник, требуя покинуть здание как нарушителя правопорядка. Рыжая пожала плечами и, грациозно развернувшись, заехала ему кулаком.

— Кто сказал, что женщины слабее мужчин? — пробормотала она, философски разглядывая ладонь. — Ну вот, ноготь сломала!

— Кто это? — спросил Мио благоговейным шёпотом, ибо бешенная дамочка с серьгой в ухе начинала вызывать у него почти восхищение.

— Да так, единственная и неповторимая в своём роде, синоним слова "наглость". Женщина — навигатор. Мирай.

— Капитан Мирай?!!! Та самая?!!!

Мио беззвучно ахнул, только сейчас осознав, какую знаменитость довелось лицезреть.

Мирай Руж по прозвищу Чёрная Леди — капитан известного боевого гасверона "Стальная звезда" — о ней слагали легенды. Говорили, будто она родилась в небе. Эта женщина считалась одним из самых лучших навигаторов-курсканеров и, в то же время, боевиком высшего класса. Чудеса, которые она выделывала со своим эленбергом, не мог повторить никто.

Попасть под её начало стремился каждый пилот, но пройти испытания, которые устраивала Чёрный Капитан, могли единицы. Свою команду Мирай выпестовала, как родная мать, набирая только самых лучших, самых закалённых из самых отчаянных головорезов.

Неудивительно, что её корабль считался непобедимым. Ходили рассказы, что одно время гильдия объявила на неё настоящую охоту. За голову Чёрной Леди была назначена фантастическая награда, которую эйлеры увеличивали чуть ли не в геометрической прогрессии. Однако не нашлось никого, способного схлестнуться с непобедимой Мирай. И "Стальная звезда" по-прежнему бороздила небесные просторы, внушая трепет и страх.

Мио, разинув рот, проводил женщину взглядом. Эрина фыркнула.

— Ты её знаешь? Знаешь капитана Мирай?! — мальчик едва не выпрыгивал из штанов.

— Знаю, но это неприятные воспоминания, и я не хочу об этом говорить! — Эрина сказала это таким тоном, что Мио сразу понял, что разговоры на эту тему лучше прекратить.

В зале заседаний оказалось душно из-за набившихся внутрь людей. Кондиционеры не справлялись с такой смесью самых разнообразных запахов.

Капитаны разместились за длинным овальным столом. Пилоты и навигаторы стояли за их спинами.

Мирай гордо восседала в центре, напротив самого мэра. Рядом с ней оказались два свободных стула, но на них благоразумно никто не садился.

Мио заметил Роя Харавея. Капитан выглядел мрачнее тучи. Повесив куртку на спинку стула, он внимательно изучал карту, что-то обсуждая с одним из сидевших рядом людей, и не заметил их появления.

Эрина робко остановилась в дверях, выискивая свободное место у стеночки. Мио подумал немного и уселся рядом с Мирай, сообразив, что эти места так и останутся свободными до конца заседания. Так почему не воспользоваться?

Мирай хмуро покосилась на него, но внезапно в уголке её губ Мио заметил одобрительную улыбку. Кажется, капитану эта выходка понравилась. Что касается Мио — то он просто устал стоять. Эрина, похоже, опасаясь за его жизнь, немедленно заняла другой пустующий стул. Увидев её, Мирай расцвела и, повернувшись в сторону покрасневшей госпожи Альвей, облокотилась на стол и принялась разглядывать её с демонстративным удовольствием.

— Я думаю, можно начинать! — произнёс мэр сухо.

Лицо Гроувера ничего не выражало, напоминая бесстрастную каменную маску собранности и спокойствия.

Мио позавидовал подобному самообладанию, ведь, насколько он понял по коротким слухам, разговор будет касаться Хана.

Мэр так и не успел переодеться, оставшись в том же костюме, в котором приветствовал их на вечере. Судя по виду, Гроувер не ложился спать и находился на ногах вторые сутки.

— Господа! — произнёс мужчина, охватывая глазами всех присутствующих разом. — Я благодарен вам за то, что вы откликнулись. Дорога каждая минута, поэтому перейду сразу к делу, — он кашлянул, — говорю прямо и открыто: речь идёт о жизни моего сына. Сейчас я перед вами не только как мэр города, но и как отец. Господин Девер, — обратился он к невысокому сухонькому человеку, — карту.

Тот кивнул, нажимая кнопки на панели стола, и на стене вспыхнуло изображение Эстерийских гоночных пещер, исчерченных разноцветными линиями магнитных потоков.

— Эта карта сделана летом, приблизительно пять месяцев назад. Как понимаете, господа, для Эстерии — долгий срок. Вероятно, сейчас она неточна. После гонок никто не проверял её. Исходя из тех сообщений, что нам удалось перехватить, мой сын, следуя этой карте, добрался до пятого внутреннего уровня.

Помощник отмечал указкой предполагаемые места крушения. У каждого на столе лежала точно такая же карта. Мио разглядывал свою и, разобравшись в хитросплетении магнитных линий, внутренне простонал: решиться на подобное мог только безумец!

Перед глазами встало хмурое лицо Хана.

— Отец не замечает меня. Для него я словно не существую.зглядывал свою и разобравшись в хитросплетении магнитных полей понял, что дело дрянь.щер.о жизни его собственного сына.й прогр

— Тому, кто вернёт мне сына я готов заплатить сорок тысяч империалов! — голос мэра дрогнул, наконец-то на его лице появились человеческие эмоции. Было видно, каких невероятных усилий Гроуверу сейчас стоит сдерживать себя. — И шестьдесят тысяч сверху, — произнёс мэр с каменным лицом, словно не замечая, какой ажиотаж вызвали его слова.

Мио посмотрел на него и внезапно понял, что этот человек держится из последних сил.

— А также пожизненное гарант-обеспечение. Полный пакет.

Лицо его исказилось, и он отвернулся, стараясь, чтобы никто не увидел его слёз. Секретарь, заметив состояние главы, тактично продолжил за него:

— Любому, кто примет участие в спасательной операции и сможет пройти до пятого сектора, чтобы нормализовать связь, — десять тысяч империалов. Тем, кто понесёт убытки, все потери будут возмещены. Семьям погибших будет назначена пенсия.

— Хар с ним! — произнёс высокий смуглый парень и, сжав кулак, хлопнул по столу. — Всё равно один раз живём! Вернусь домой богатым, — прибавил он с беспечной весёлостью. — Я согласен попробовать.

Следом за ним вызвались ещё пять человек. Мирай задумчиво барабанила пальцами по столешнице. Она больше не пялилась на Эрину, пытаясь вывести её из себя, а задумчиво смотрела на карту, что-то обмозговывая, прикидывая про себя.

Харавей сидел чернее тучи.

— Карта была сделана пять месяцев назад? — наконец уточнила Мирай. — Мне нужны точные сроки.

— Пять месяцев и двенадцать дней.

Секретарь назвал точную дату. Мэр сидел, опустив плечи, не поднимая головы.

— Я могла бы взяться за это задание, — Мирай снова забарабанила пальцами, сыграв короткую решительную мелодию, — но, помимо вознаграждения и гарант-услуг, мне нужно разовое полное боевое обеспечение моего корабля, техническое переоснащение и соглашение на бесплатный ремонт и заправку в доках. Письменный договор.

Все дружно ахнули. Многие посмотрели на Мирай с осуждением. Мэр вскинул голову и, как ни странно, лицо его просветлело: Мирай считалась ассом своего дела.

— Я жизнью рискую, — пояснила Мирай жёстко, встретив чужие взгляды, — а моя жизнь стоит очень дорого.

— Спасёте моего сына, госпожа Мирай! — проговорил мэр чётко. — Я компенсирую вам всё, что вы потребуете, даже если мне придётся продать свой дом.

— Не прибедняйтесь, господин Гроувер. До продажи дома вам ещё далеко. Ваше состояние измеряется миллиардами, а вы скупитесь, папаша! — Мирай, словно не замечая, какой эффект производят её нахальные реплики, спокойно свернула карту в трубочку и запихала её в карман на роскошной груди. — Будем считать, что мы договорились. Ладно! — она поднялась с ленивой изящной грацией. — Счастливо всем оставаться и тратить время на трёп. Мне пора, пойду продумывать свои условия.

И, на ходу потрепав Мио по голове, она царственно удалилась. Охранники пытались преградить ей дорогу, но мэр сделал знак, и они расступились, давая капитану пройти.

На пороге Мирай обернулась и послала всем чарующую улыбку:

— До встречи, господа!

* * *

В обзорной рубке корабля собрались практически все, включая механиков. И на этот раз никто их не выгонял.

Харавей подогнал "Персифаль" настолько, насколько позволяли магнитные потоки. Пять километров. Эстерийские пещеры просматривались достаточно хорошо, так же, как и висящее над ними вращающееся по кругу пыльное марево смерча, в котором, если вглядеться, можно было различить обломки грунта и мелкие камни.

Кораблей над Эстерийским кругом наблюдалось довольно много. Многие желали бы спасти мальчика, но не решались это сделать. Связь с ним оказалась безвозвратно потеряна, и оставалось надеяться, что он ещё жив.

Глядя на царившее над первым кругом безумие, было удивительно, что Хану удалось проникнуть до пятого уровня. Внизу магнитные поля сталкивались и бесновались настолько сильно, что это порождало короткие электрические вспышки.

— Безумие! — произнёс кто-то, кажется, Эрина.

Сони молчала, нервно вцепившись в рукав Мио. Мио смотрел на царивший впереди ад и думал о Хане.

Моему отцу плевать на меня. Всем плевать на меня. Иногда я думаю, о том, что если я умру, то никто и не заметит этого.

После заседания мэр выловил его, пытаясь выяснить, встречался ли он с Ханом и что они говорили друг другу, стараясь найти в этом какую-то подсказку и ответ для себя, но что Мио мог ему сказать? Он не располагал никакой информацией и предположить не мог, чем обернётся для них тот разговор. Знай он заранее, умей смотреть в будущее... Но никто не обладает даром предвидения.

В конце концов, понимая, что добиваться здесь нечего, мэр отпустил мальчика, принеся свои извинения за беспокойство.

Сейчас гасверон подошёл к гоночному кругу. Капитан, проникнувшись, решил попытаться оказать содействие, но это представлялось полным безумием.

Эленберги и манёвренные лёгонькие киинты разбивались один за другим. Первый катер — того самого смуглого парня — взорвался на подлёте к гоночному кругу, попав во вращающийся поток, который, внезапно изменив направление, вырос на его пути. Было видно, как эленберг подбросило вверх, закрутило со страшной силой, а потом швырнуло вниз, на скалы. Кажется, он отчаянно пытался выйти из штопора. Взрыв получился коротким и ярким, как вспышка. Несколько секунд останки эленберг пылали, разбрасывая искры, а затем ветер подхватил и сорвал в никуда горящие обломки, разбрасывая их в яростном исступлении.

Люди наблюдали за гибелью в потрясённом молчании.

Следующий, облегчённый, под завязку напичканный новейшей техникой галенберг, разбился на втором секторе. Как выяснилось из неясных восклицаний пилотов, электроника попросту отказала. Взрыва было почти не видно, так — отдалённое короткое зарево и прервавшаяся связь.

Двое попытались вернуться назад. Одному это удалось, и его возвращение было встречено радостным рёвом членов его экипажа. Второго расплющило о скалы.

— Я могу попробовать! — Вайнс был бледен и нервно сжимал перила.

— Нет! — Харавей покачал головой. — Рисковать лучшим из своих пилотов я не могу. Это слишком опасно, думаю, просто невозможно.

Наступила тишина. Люди прильнули к и иллюминаторам, пытаясь разглядеть, что предпримут пилоты, но желающих попробовать больше не находилось.

А затем небо пронзила одинокая чёрная точка.

Если девушка захочет - что же за напасть -

То ни в коем случае нельзя ей отказать.

Если тёмной ночкой с ней наедине

Ты окажешься вдвоём...

Голос был хриплый и прокуренный, но явно женский, выводивший в эфир такие непристойности, что половина присутствующих мужчин покраснела.

— Мирай! — проговорила Эрина, и, кажется, на этот раз в её голосе послышалось уважение.

— Это же Мирай! — заорал кто-то. — Слава Чёрному Капитану!!!

— Мирай!! Мирай!

— Мирай, вперёд!!!

Все бросились к окнам и обозревателям. Сони, совершено забыв про Мио, впилась глазами в стекло панорамного щита.

...Не робей, уж коли так, если только не дурак,

Но учти, что...

Песня оборвалась на самом интересном.

— Я вижу его! — раздался в динамиках ровный голос. — Мальчишка жив. Он закрепился скале. Там есть узкий карниз. Делаю установку связи.

Раздался шум, неясная возня, заглушаемая скрипом помех и воем ветра. Затем прозвучал звук выстрела, и следом раздался полный напряженного облегчения голос Мирай:

— Есть контакт! Маячок закрепился. Попробую снять его.

— Ура!!!! — люди обнимались и вопили от облегчения.

— Проверка связи! — произнёсла Мирай бодро. — Парень, как ты? В штаны не наложил? Смотри, а то я иду! Стыкую крепления.

— Я... в порядке, — прошептал дрожащий голос подростка. — Папа...

— Слава богу! — прошептала Эрина.

А затем раздался полный ужаса мальчишеский крик, смешанный с ором и матами Мирай. Некоторое время в динамиках слышались только вой ветра, треск и крик мальчишки.

— Сынок! Сынок!!!! — орал мэр. — Как ты?!! Хан, держись!!! Я вытащу тебя оттуда!!! Вытащу!!!!

— Папа! — плакал мальчик. — Папа, прости меня! Прости...

— Хан, всё будет хорошо!!! Держись, мы вытащим тебя оттуда! Вытащим!!

Голос мальчика пропал.

Мио несся вниз, как на крыльях. Ступенька, другая — он влетел в отсек, где ровной чередой громоздились эленберги: серебристые, красные, голубые.

Открывать шлюз пришлось самому. Его сносило ветром, когда он залезал в берг.

Пространство впереди оказалось свободным. Мио выдохнул и пристегнул ремни, зная как дважды два: чего бы ему это ни стоило, он спасёт Хана.

Голубой эленберг стремительной стрелой взмыл в небо, на ходу царапнув днищем пол.

Несколько десятков пар глаз, как по команде, уставились на него.

— Что это? Не понял, — пробормотал Вайнс растерянно. — Капитан, сдаётся мне, у меня объёмная зрительная галлюцинация, ведь это НАШ эленберг! — крикнул он. — Это МОЙ эленберг! Что происходит, хар возьми?!

— Мио! — прошептала Сони, стремительно бледнея. — Где Мио?!

Все принялись оглядываться в поисках такого непоседливого обычно мальчишки, но его нигде не было. Харавей охнул и схватился за сердце.