Планета сказок

— Уже приехали, — сообщила Исалина, и послышался нарастающий топот быстро приближающихся уламров. Топот сопровождался разухабистыми криками, складывалось впечатление, что вновь прибывшие пытаются то ли кого-то напугать, то ли себя подбодрить.

— Банда, — презрительно произнёс Гуталамо, и тут же, словно подтверждая его слова, в распахнутую дверь ввалилось несколько десятков человек. Главарь, судя по одежде, сразу направился к столу, где сидели владетель Гушлара, его друзья и научная экспедиция. Вслед за главарём, грозно топорща усы, бороды и брови, шли его подчинённые, остальные бандиты толпились за ними, даже не удосужившись посмотреть по сторонам. Главарь, презрительно хмыкнув, скомандовал:

— Убирайтесь, если хотите остаться в живых! А мы подождём, к вечеру сюда должны пожаловать гости, знатные гости! Вряд ли вы достойны их встречать, этим займёмся мы! — взгляд атамана упал на девушек, и он, изобразив улыбку, заявил: — Девки останутся, они развлекут моих парней после славного дела!

— Так можно и до, оно делу не помешает, — сально ухмыляясь, сказал стоящий рядом с атаманом, скорее всего, его заместитель, раз позволил себе такое высказывание. Продолжая ухмыляться, этот разбойник добавил:

— Хороши девки, их потом продать можно будет, знатные шлюшки получатся!

— Как вы можете так отзываться о порядочных девушках! — попытался заступиться Храмов, бандит со словами "молчи сморчок" разрядил в начальника экспедиции арбалет. С такого расстояния промахнуться было невозможно, но болт, нацеленный в горло, вильнув, пробил научнику плечо. Храмов, отброшенный ударом, упал на спину. Бандит, видимо, решивший, что попал туда, куда целился, удовлетворённо хмыкнул:

— Закололи козлёночка, кто-то ещё жмуриком стать хочет?

— Эти двое мои, — произнесла Исалина, усмехаясь улыбкой, больше похожей на хищный оскал. Но ни атаман, ни его помощник не уловили угрозы, оба радостно загоготали, их гогот подхватили и остальные члены банды.

— Люблю сговорчивых, — начал атаман, но, не договорив, застыл с открытым ртом. Исалина вытянула руку, и её глаза засветились зелёным.

— Ведьма! — выдохнул заместитель атамана, потянул из ножен меч и тоже застыл, в его сторону вытянула руку Алина, при этом сообщив:

— Ведьмы!

Остальные разбойники ничего сделать не успели, повинуясь команде Резарно, гвардейцы Гушлара вскочили, кто на лавку, кто на стол, и разрядили свои арбалеты в тех бандитов, что стояли перед столом их командиров. Разбойники, стоявшие в заднем ряду, увидев, что их товарищи падают, получив в спину арбалетные болты, развернулись в сторону угрозы и застыли глядя на направленные на них клинки. Понимая, что достать свои мечи они просто не успеют, подняли руки, надеясь, что им сохранят жизнь. Гвардейцы Гушлара разделились — треть ушла на улицу, проверить, не остался ли там кто, а оставшиеся сноровисто начали вязать сдавшихся разбойников, ничуть не смущаясь, что тех едва не в два раза больше. Алина и Айлиона подняли Храмова и стали оказывать ему медицинскую помощь как магическим способом, так и обычными средствами (из сумки Исалины). А верховная ведьма вместе с Резарно пошла за двумя гушларскими воинами, куда-то поволокшими обездвиженных атамана разбойников и его заместителя. Гуталамо как ни в чём не бывало продолжил обедать, предложив Захарову к нему присоединиться.

— Ну как же можно так — сразу стрелять?! Даже не поговорив! — возмущался, морщась, Храмов, всё-таки рана у него была серьёзная, и если бы не магическое лечение, начальник научной экспедиции лежал бы пластом. Алина усмехнулась:

— А вам было бы легче, если бы в вас выстрелили, предварительно поговорив о погоде?

— Здесь всегда так, орки и люди стреляют сразу! — произнесла эльфийка Эрилина, помогающая перевязывать Храмова, она подошла помочь и даже предложила свои лекарства (какие-то пахучие травы).

— О, ваш народ, наверное, так не поступает, — сказал Храмов, восторженно глядя на эльфийку. Теперь хихикнула Айлиона:

— О да, эльфы стреляют так, чтоб можно было поговорить, а уже потом добивают.

Смутившийся Храмов, чтоб сменить тему разговора, кивнул в сторону воинов тащивших его обидчика и спросил:

— Куда они его?

— На задний двор, вон видите, Исалина и Резарно тоже пошли, они этих красавцев полностью выпотрошат.

— Как выпотрошат? Совсем? — спросил побелевший Храмов, Айлиона охотно пояснила:

— Ну да, эти двое ничего утаить не смогут.

— Так это допрос, а я-то думал, что их на самом деле... — начал начальник научной экспедиции, Айлиона его перебила:

— На самом деле тоже, полный допрос с применением магии и других методов воздействия очень болезненная штука, после неё мало кто выживает.

Храмов с ужасом посмотрел на девушку, сглотнул и перевёл взгляд на связанных бандитов, штабелем укладываемых гущларцами. Немного помолчав, спросил:

— А с этими что будет? Убьют?

— Нет, зачем же добру пропадать, продадут, — ответила Айлиона, ошарашенный таким ответом терранин-гуманист спросил:

— Как продадут? Куда?

— Как куда, известно куда, — на этот раз ответила Алина и заговорщицким тоном добавила: — На колбасу продадут, не пропадать же добру.

Уже не побелевший, а позеленевший Храмов посмотрел в свою тарелку. Там среди прочих лакомств лежал немаленький, но уже наполовину съеденный кусок домашней колбасы. У Гонсалеса и Розовского лица тоже стали зелёными. Состоянием научников заинтересовался Захаров:

— Что это с ними?

— Колбасы объелись, — невозмутимо ответила Алина. Храмов с трудом выдавил из себя, обращаясь к Айлионе:

— Это правда?

— Нет, конечно, — ответила та, — мы же цивилизованные люди, других людей не едим, а этих действительно продадут, но куда? Трудно сказать, туда, где спрос будет. Может, в каменоломни, может, на рудники или на галеры.

— Но это же рабство! — не выдержал и повысил голос Храмов. — Это же рабство! Как можно...

— Но согласитесь, продать в рабство лучше, чем на колбасу, — с прежней невозмутимостью заметила Алина. Храмов поперхнулся, он так и не понял, серьёзно ли говорила Алина или его разыгрывала. А девушка невозмутимо положила себе на тарелку кусочек домашней колбасы, вызвавшей такие опасения у научной экспедиции, и принялась с аппетитом есть. В это время вернулись Резарно и Исалина, научники с опаской на них посмотрели, выискивая кровавые следы потрошения пленников, но костюм начальника тайной службы Гушлара, как и белоснежная туника верховной ведьмы, были чисты и безупречны. Они направились к Гуталамо и Захарову, сидящим на другом конце стола, Исалина туда же позвала принцесс.

— И что ты узнал? — спросил Гуталамо у Резарно, когда все сели тесным кружком, давая понять остальным, чтоб им не мешали. Начальник тайной службы усмехнулся:

— Первое впечатление было верным — обычная банда, правда, большая. Понятно, что промышлять так близко от Зирны она не могла — разбой в таких масштабах вызвал бы поход нескольких рот гвардии с целью поимки бандитов.

— Так чего же они сюда сунулись? — не выдержала Алина, Резарно тем же спокойным голосом пояснил:

— Наводка, им кто-то рассказал, что здесь и сегодня остановятся богатые путешественники, выехавшие из Зирны. Вот они и решили, вернее, их атаман решил, этих путешественников ограбить. От Зирны до этого трактира — неполный дневной переход, вот они и приехали заранее, чтоб засаду устроить. Не знали, что мы уже здесь, благодаря нранду Захарову, задавшему такой темп движения своим краулером, Сергей, я правильно назвал ваше транспортное средство?

Захаров кивнул, а Гуталамо задал интересующий его вопрос:

— Это нападение никак не связано с той засадой, что будет в Застрийском ущелье, так? Получается, что это две разные группы наших недоброжелателей с разными возможностями. Ведь бандитов даже не наняли, а только дали наводку. А они, в меру своих способностей, постарались ограбить богатых путешественников и довольно бездарно попытались это сделать.

— Именно так, — кивнул Резарно, но тут же себе и возразил: — А возможно, и не так. Ведь бандитов не наняли, а только дали наводку. Вполне возможно, что пожертвовав этой бандой, а то, что мы отобьёмся, сомнений не было, хотели усыпить нашу бдительность, мол, нападение уже произошло и в ближайшем будущем вряд ли повторится.

— Возможно, в этом что-то есть, — теперь кивнул Гуталамо, — ведь те, кто собрался устроить засаду в Застрийском ущелье, не знают, что мы знаем об этом. Если, конечно, там будет засада.

— Будет засада, обязательно будет! — уверенно произнёс Резарно и пояснил свою уверенность: — Вам о ней сообщил капитан наших друзей, а ему — нранд Мартуран. Файтур серьёзный человек и его информации можно верить, тем более что сейчас ему не выгодна гибель принцессы, твоей невесты, Лавит.

— А моя гибель? Ему, что? Выгодна? — поинтересовался Гуталамо. Начальник его тайной службы ответил:

— Сейчас нет, и в дальнейшем тоже, пока ты жених принцессы. А без этого твоя судьба ему безразлична.

— Мерзкий и скользкий тип! — вставила Айлиона и замолчала, смущённо глянув на Резарно, тот усмехнулся:

— Работа у нас такая.

— Проблемы будем решать по мере их возникновения, в том числе и засады, — вмешалась в разговор Исалина и обратилась непосредственно к Гуталамо: — Я так поняла, ваши гвардейцы и их уламры устали, Сергей на своей машине задал слишком быстрый темп движения. Гордые воины не хотели отставать, вот и выдохлись, и уламров загнали. Завтра отдыхаем, место здесь хорошее, кухня выше всяких похвал, да и от пленных надо избавиться. Я отсюда связаться с сёстрами не могу — далеко, так почему же не использовать вашего капитана? — Исалина посмотрела на Захарова и развила свою мысль: — Пусть он свяжется с Мартуаном, а тот уже позаботится, чтоб покупатели сюда поспешили.

— Какие покупатели? — шёпотом спросил у Алины Храмов, тихонько подошедший и слушавший эту беседу. Браслет-переводчик всё-таки немного искажал смысл разговора.

— Надо же нам куда-то деть оставшихся разбойников, что на нас напали, — ответила девушка. Начальник научной экспедиции с ужасом посмотрел на Алину, получается то, что она говорила о продаже пленённых разбойников в рабство, была не шутка!

Смущённо кашляя, пытаясь обратить на себя внимание, у стола появился хозяин трактира. Так как стоял он довольно далеко, то и кашлял он громко.

— Чего это он? — обратила внимание на трактирщика Алина. Хозяин тут же сделал знак, отгоняющий демонов, но под взглядом Исалины сплюнуть не решился, а стараясь, как можно более учтиво обратился к Гуталамо:

— Ваша милость, изволите остаться на ночь? — получив утвердительный кивок, Мика стал оправдываться: — К сожалению, мой постоялый двор не сможет вместить такое количество людей!

— Я с гвардейцами буду ночевать в палатках, заодно и охрану обеспечим, — сказал Резарно, Гуталамо согласно кивнул и спросил у хозяина трактира:

— Надеюсь, остальных ты сможешь достойно разместить?

Мика воспринял этот вопрос как намёк, очередной раз поклонившись, ответил:

— Для вас, ваша милость, и для вашего друга лучшие комнаты! Там вы можете разместиться со своими... — трактирщик замялся, не зная как назвать девушек. Потом, словно пересиливая себя, сказал: — Миррэ.

— Он хотел сказать — шлюхами, — прокомментировала заминку хозяина Исалина и грозно добавила: — Если ты ещё раз плохо подумаешь о принцессах или плюнешь при их упоминании или меня, я оторву тебе голову, чтоб не было чем думать!

— Дорогая, ты умеешь читать мысли? — спросил Азман, Исалина ответила:

— Нет, но что он думает, видно на его роже!

— Нам отдельную комнату, — процедила сквозь зубы Айлиона, стараясь не захохотать, глядя на перепуганного хозяина. Алина, в отличие от сестры, не стала пугать Мику, а ласково произнесла:

— Нам с сестрой будет достаточно одной комнаты, но с ванной, то есть бочкой для купания. Как? У тебя такой нет?

— Есть, ваши милости, — дрожащим голосом начал оправдываться трактирщик, — есть. Только всего одна и в общей мыльне, большая такая, но все сразу не поместятся, только если по очереди и по трое.

— Ужас! — в один голос произнесли сёстры-принцессы, глядя на своих кавалеров, тоже в один голос, добавили: — Чур, мы первые моемся!

— А я вторая! — определилась с очередью Исалина, обняла Азмана и, сдвинув брови, посмотрела на хозяина:

— А нам любезный, одну комнату на двоих, можно без бочки для купания, всё равно она у тебя в общей мыльне стоит.

Мика, глядя на бесстыдницу, обнимающую своего кавалера и совсем не смущающуюся, что на неё смотрят, не выдержал и поднял руку, чтоб сотворить привычный жест. Исалина зажгла на ладони огонёк и угрожающе проговорила:

— Отгонять демонов — можешь, дело полезное, отгоняй. Но если плюнешь, я сожгу твою забегаловку! Хотя нет... Жалко повариху и подавальщицу — им работать негде будет. Жечь не буду, я просто вырву тебе твой поганый язык и засуну в задницу!

— Какое красочное выражение! Место, которое прикрывает обратная сторона штанов, та, что без вышивки! — восхитился Храмов, выслушав перевод своего браслета, но потом забеспокоился: — Она, что? Действительно собирается такое сделать с этим бедным человеком?

Поскольку вопрос был адресован Алине, она и ответила:

— Вообще-то, сделать то, что пообещала Исалина хозяину этого трактира, очень трудно, фактически невозможно, не отрывая ему языка. Так что, язык придётся всё-таки оторвать. Как видите, ваша гуманность на неё оказала влияние, сначала она собиралась оторвать хозяину голову, а теперь только язык. Только вот, когда она его ему засовывать будет в... В общем неприглядное зрелище, лучше отвернитесь.

— Алина! Вы это серьёзно? — очередной раз побледнел начальник научной экспедиции. На этот раз объяснила Айлиона:

— Такой жест делают, чтоб отогнать демонов, а со сплёвыванием, если при этом смотрят на девушку или женщину, он означает, что её считают блудницей. Вот Исалина и восприняла многократные действия нашего хозяина как оскорбление и соответствующе отреагировала.

— Как всё сложно, нет, чтоб об этом прямо сказать, так надо помахать рукой, потом плюнуть, при этом выразительно смотреть на того, кому эти действия адресованы, — ухмыльнулся Захаров. Привлекая к себе Айлиону. Та, чуть отстранившись, сказала:

— Если бы меня так оскорбили, так назвали бы... Я просто оторвала бы голову.

Храмов в ужасе перевёл взгляд с Айлионы на Алину, та пояснила:

— Таковы местные нравы — за оскорбление оскорбивший расплачивается жизнью или только кровью, если повезёт. Но не волнуйтесь, до такого дело бы не дошло — отрывать голову долго, неэстетично, да и грязно — запачкаться можно. Король, отец Айлионы, приказал бы палачу отрубить её обидчику голову. Во-первых, это сделал бы профессионал в таких делах, во-вторых, сделал бы чисто, почти не запачкавшись.

Пока принцессы с двух сторон очередной раз смущали руководителя научников, продолжалось обсуждение животрепещущего вопроса помывки. Марк высказал своё мнение о возможностях мытья в постоялом дворе при трактире: