— М-М-М-М!!! — отчаянно замычал Максим.
— А-А-А-А-А! — строго возразила ему Рада. Вагина её выгнулась сильней, явно наращивая давление, парень пискнул, дёрнулся, горло его вдруг вздулось на секунду, опало, и от него послышался громкий клокочущий звук. — Х-А-А-А-А-А-А! — торжествующе пропела амазонка, и на лице её высветилась сладострастная довольная улыбка. — Н-Н-Н-Н-Н-Р-Р-Р! — прорычала она и, резко толкнувшись бёдрами вперёд, ещё больше напрягла мышцы, усиливая поток жидкости.
Вагина её равномерно покачивалась в упругих движениях, волнообразно вытягиваясь и сжимаясь, словно мощный насос, пропускающий через себя объёмные порции жидкости, от которых громко гудело и вибрировало горло мужчины. В нижнем углу кадра появилось небольшое окошко, в котором крупным планом показывалась дрожащая от напряжения шея Максима с двумя зелёными листиками и одним оранжевым. И вдруг от оранжевого листика стала вверх прорастать оранжевая веточка, она как вьюн переплелась с зелёной, и на конце её вырос второй листик.
— Н-Н-Н-Н-Р-Р-Р-А-А-А! — тут же откликнулась на это событие женщина восторженным голосом. Промежность её выгнулась вперёд ещё сильнее, и у парня в горле заклокотало громче, а живот его стал плавно надуваться. Крик женщины изменился, быстро повышая тембр — А-А-А-А-А-И-И-И-И!!! — завопила она и буквально взорвалась во втором оргазме, который протекал ещё сильней и дольше, сопровождаясь громкими восторженными криками и стонами.
Бешеная стихия, сотрясающая амазонку и выгибающая её тело дугой, начала спадать не раньше, чем снизилось давление водного потока. Тот из стремительной полноводной реки стал превращаться в ручеёк, потом в тонкую струйку и, наконец, короткие, резкие выплески, которые Рада совершала, выстреливая из себя остатки золотого сока, и при этом вздрагивала и охала, как от коротких импульсов оргазма. Потом нахлынул релакс, и девушка томно улыбнулась. Чмокнув своей вагиной, она разорвала крепкий поцелуй, и изо рта парня хлынула золотистая жидкость, стекая у того по груди.
— М-м-м, — умиротворённо простонала амазонка и расслабилась, рассевшись у Максима на лице и обняв столб руками.
— О-о-о-о! Какое шикарное представление! — похвалила Инна. — Я была очень впечатлена. Хочу повтора со скрытыми подробностями! Давайте посмотрим ещё раз поближе и повнимательней.
На экране замигала надпись "Replay", и в кадре крупным планом появилось блаженное лицо Максима и центральная часть тела амазонки, включающая её живот, бёдра, промежность и составляющие её интимные части. Всё это обрело выборочную прозрачность и на порядок прибавило в информативности. К примеру, я увидел, как парень жадно посасывает клитор девушки и обхаживает его своим языком. Затем положение тела амазонки изменилось, клитор переместился вверх, упираясь головкой в десну за передними зубами, и стал размашисто тереться там, дотягиваясь до самого нёба и сплющиваясь о его мягкую поверхность. Язык молодого человека неосторожно приблизился ко входу во влагалище, а оно вдруг очень плотно сжало всю свою внутреннюю часть, выдавливая наружу объёмную порцию смазки, словно нектар для привлечения добычи. Струйка сока брызнула на язык, заливая его кончик, и тот потянулся за сладостью, начиная её жадно слизывать. Влагалище коварно приоткрыло свой вход, заманивая жертву, приглашая её сунуться внутрь за ещё большим количеством лакомства. А когда это произошло, хищная пещерка плотоядно чмокнула и затянула в себя язык, протаскивая его сразу глубоко и основательно. Влагалище даже захватило нижнюю губу и часть подбородка парня, а потом, ритмично сокращаясь как насос, основательно присосалось к его лицу. Именно в этот момент было видно, как молодого человека словно затягивает в промежность, и одновременно с этим центральная часть вагины вместе с уринальным холмиком плавно вдавливалась Максиму в рот, раскрывая его пошире и хищно выгибаясь. Далее пошли кадры, которые я уже видел раньше, когда Инна заглянула в кадр. Но прозрачность не отключилась как в первый раз. Режим "икс-рэй" продолжал подробно показывать физиологию орального секса до самой его кульминации.
И вот хищная женская плоть резко сжимается и начинает пульсировать, влагалище дрожит как в агонии и рывками пытается всосать язык ещё глубже, шейка матки изгибается и приоткрывает зев. Клитор судорожно тянет своё тело вперёд и трясётся от страсти, уринальный холмик вздувается и распахивает отверстие в центре, словно кричащий от блаженства маленький ротик.
Оргазм. Мощный, необузданный и великолепный в своей страстной красоте. Смотреть на него можно часами и не наглядеться, как на шторм за окном, на грозу, завесу дождя, сгибающиеся от ветра деревья, смотреть и проникаться величием стихии, погружаясь в сладостный трепет, переживая вместе с этим ненастьем шквал эмоций и всплеск адреналина в крови. Однако любая буря рано или поздно заканчивается. Блаженство тоже начинало стихать, а вместе с ним и мышечные сокращения.
Вот только вслед за первым штормом стремительно приближался второй. О нём прозрачно намекала необычная пульсация мочевого пузыря, настоятельно предупреждая, что скоро что-то должно случиться. Вначале раскрылся внутренний сфинктер, и золотистая жидкость устремилась в уретру, расширяя её канал. Она достигла выхода, задержалась на секунду, пока расслабился внешний сфинктер, а потом рванула дальше ещё быстрей. Писательный холмик вспучился, распахнул свою дырочку, и наружу хлынула мощная струя. Она ударила в глубину ротовой полости, и глотка судорожно сжалась, пытаясь преградить жидкости путь.
— А-А-А-А-А-А, — послышался набирающий громкость звук, и струя раза в два прибавила в толщине, стремительно заполняя рот. Не прошло и пяти секунд, как тот переполнился и стал медленно расширяться под давлением. Горло деформировалось, продавливалось и, наконец, не выдержало и распахнулось, пропуская в пищевод золотистый водопад. — Х-А-А-А-А-А-А! — торжествовала свою победу амазонка и ещё больше усилила водный шквал, смявший остатки сопротивления глотки.
Мочевой пузырь постепенно сжимался, по мере того как жидкость покидала его, выстреливая наружу мощным напором, стремительно пронзала рот и втекала в желудок, заполняя его. Постепенно тот переполнился, и уровень воды стал подниматься вверх по пищеводу. В этот момент вся жидкая субстанция в желудке вдруг заискрилась, заполняясь светом от стеночек к центру объёма. Потом поток искорок устремился вверх, стремительно промчавшись по водной среде против течения, достиг женского организма. И женщина тут же разразилась блаженным стоном:
— Н-Н-Н-Н-Р-Р-Р-А-А-А! — и мышцы её вновь сжались и завибрировали от напряжения. Мочевой пузырь начал уменьшаться быстрее, и золотой поток, соответственно, стал ещё толще. Всё внутри девушки двигалось, дрожало, сотрясалось, а потом резко вздыбилось, и с радостным воплем: — А-А-А-А-А-И-И-И-И!!! — разразилась новая стихия.
И пока золотистое наслаждение перетекало из одного сосуда в другой, буря продолжалась, не ослабевая. Её время отсчитывали водные часы. Мочевой пузырь сдувался, освобождаясь от своего заряда, а желудок, наоборот, растягивался и разбухал, переполняясь соком. Часы заканчивали свой ток, давление снижалось, струйки ослабевали и утончались. Вот поток прервался в первый раз за счёт перекрытого внешнего сфинктера. Волнообразным сокращением мышц уретра надулась, скапливая заряд. Выход расслабился и выплеснул первый короткий залп. За ним последовал второй, третий, четвёртый. Пятым были выброшены остатки, а потом вагина ещё несколько раз сжалась вхолостую и наконец расслабилась.
Волна блаженной релаксации охватила все интимные мышцы девушки, и захваченный влагалищем язык, насильственно растянутый внутренним разряжением на максимальную длину, с громким чмоканьем был отпущен. После этого он сумел, наконец, сжаться и обессилено выползти из хищной пещерки. В этот момент закупоренная в парне жидкость, пребывающая под давлением, получила, наконец, свободу и хлынула наружу, стекая у Максима по подбородку, щекам, шее и груди.
— М-м-м, — послышался умиротворённый стон Рады, возвещающий о том, что экзекуция подошла к своему естественному концу. Мужские и женские ткани вновь стали непроницаемы, и повтор записи завершился.
— Ну как вам? Правда, впечатляет? — рассмеялась Инна, вновь появляясь в кадре. — Я чуть не кончила, пока эту сцену смотрела.
Съёмка переключилась на общий обзор, показывая со стороны всех действующих лиц. Рада, рассевшаяся на лице Максима, шевельнулась, открыла глаза и подняла руки вверх, блаженно потягиваясь.
— О-о-ох! Кайф какой, — простонала она и лениво встала на ноги, освобождая молодого человека от своего веса.
Голова Максима безвольно склонилась вперёд. Судя по всему, он был в отключке. Некоторые опасения, что бедняга отдал концы, благополучно развеялись, когда Рада подняла голову пленника за волосы, и тот издал слабый стон.
— Итак, уважаемые зрители, — торжественно сказала ведущая. — Я могу с удовлетворением констатировать, что замыслы наши увенчались полным успехом. Давайте посмотрим все вместе на полученный результат.
Она зашла со своей камерой справа от сидящего на стуле Максима, направила объектив на его шею. Ракурс съёмки изменился, и на экране крупным планом появились две переплетённые веточки: зелёная и оранжевая, на каждой из которых росло по два листика.
— Четыре листа, две ветви разного цвета. Это просто блеск. Осталось только выяснить, насколько перспективным получился оранжевый путь, и можно будет точно определить ценность нашего пария.
— Я хочу его купить, — сказала Рада, с удовольствием рассматривая Максима и радостно млея. — Сколько стоит?
— Ох! Блин! Ну чего так быстро?! Это же наша телезвезда.
— Плевать, — хмыкнула амазонка. — Мне сказали, что я могу выбрать любого из местных париев, я выбираю этого. Он мне просто страсть как понравился.
— У него довольно слабенькая зелёная ветвь, — предупредила Инна.
Собеседница её широко ухмыльнулась, хитро посверкивая глазами, но потом, сделав невинное лицо, смиренно пожала плечами.
— Значит, выйдет дешевле.
— Сдаётся мне, тут что-то нечисто, — подозрительно сказала ведущая. — Чего ты там с зелёным удовольствием прояснила. Давай, расскажи, мы тут все свои.
— Сперва с ценой определимся, — возразила Рада. Она подошла к Максиму и, встав с левой стороны от столба, прижалась к парню сзади. Длинные и крепкие ноги амазонки касались его спины, а треугольник каштановых волос на лобке выглядывал из-за плеча, располагаясь примерно на высоте уха мужчины.
— Обещаю, что, рассчитывая стоимость для тебя, посчитаю по средним показателям, без наценок.
— Хм-м-м, — снова ухмыльнулась Рада. — Так давай рассчитай, и я расскажу.
— О-о-ох. Думаешь, это так просто? У него по оранжевой ветке только два листа. Мы не знаем пока её эффективность.
— Зато я знаю, — хихикнула амазонка.
— Ну конечно, — проворчала Инна, — раз ты его продвинула до двух листов. Так, может, поделишься информацией?
— Ещё чего, рассчитывай по средним показателям. И не забудь, кстати, что мне причитается доля за листик.
— Видали, да, мальчики? Какими жадными могут быть ваши хозяйки?
— Ну, я не богачка и специально в вашем проекте согласилась участвовать, потому что мне обещали пария по оптовой цене.
Максим шевельнулся, открыл глаза и рассеянно заморгал. Потом, вероятно, почувствовав, что сзади кто-то стоит, повернул голову назад, посмотрел вверх и увидел возвышающуюся над ним амазонку. Какое-то время он созерцал её зачарованно, любуясь рослым спортивным телом. Но, видимо, недавние события всплыли в памяти, и лицо парня исказилось страхом.
— Не надо больше! — вскрикнул он и забился в своих оковах.
Рада поймала его голову руками и крепко прижала её затылком к своему животу
— Ш-ш-ш, — успокаивающе сказала она. — Не волнуйся, больше не буду.
Но пленник продолжал вырываться и, казалось, не слышал её. Тогда амазонка перешагнула одной ногой через его плечо, становясь сбоку, и, развернув лицо Максима к себе, прижалась к его носу своим пушистым треугольничком. Молодой человек закрутил головой, попытался оторваться, но амазонка его крепко держала. И сопротивление парня стало ослабевать. Он брыкнулся ещё пару раз и расслабился. Лицо его пока осталось испуганным, но ноздри широко раздувались, вдыхая запах. Прошло с десяток секунд, и Максим, снова посмотрев вверх, встретил тёплую и властную улыбку своей будущей хозяйки.
— Не буду, — снова повторила Рада и отпустила волосы молодого человека, а потом стала расчёсывать их пальцами, ласково проводя ладонью по голове.
Максим прикрыл глаза и уже сам, по собственной воле прижался щекой к бедру женщины.
— Ох! Я вижу, тут у вас всё полюбовно, — рассмеялась Инна. — Ну ладно, раз так. Сейчас подсчитаем. Но расчёты мы ведём в местной валюте. Посмотрим, зеленая веточка пятого класса, оценивается в тридцать тысяч рублей за первый лист. Получаем, что два зелёных листика стоят тридцать семь с половиной тысяч. Один оранжевый лист удваивает стоимость зелёной веточки, два — утраивают. Однако второй оранжевый листик ему ты поставила и вложила в это дело свой труд. Так что засчитаю его в твою пользу. Таким образом, получается семьдесят пять тысяч рублей. Ну и учитывая свой вклад, накидываю десятку, итого восемьдесят пять тысяч. Устраивает?
— Хм-м-м, восемьдесят пять, это сколько ж по-нашему? — задумалась амазонка.
— Вслух не произносить, считай про себя, — предупредила Инна.
Глаза Рады вдруг расширились от удивления и восторженно засияли.
— Беру! — сказала она. — Святая Валенсия! У вас... у вас!..
— Это исключительно по службе, как одной из участниц проекта, — улыбнулась Инна и приложила палец к губам. — Цена назначена и изменению не подлежит. А теперь твоя очередь, подруга. Говори, что ты там почувствовала.
— Ну, я не знаю, как вы ему там зелёные листочки растили, но лично я почувствовала не пятый класс, а третий.
— Серьёзно!? Вот это да! Ему, видимо, так понравилось твою писю лизать. Хи-хи! А вернее, сосать. У парнишки специфические вкусы.
"И у меня! У меня тоже такие же вкусы!" — мысленно простонал я.
— А по оранжевой ветке получился вообще второй класс, — добавила амазонка, радостно улыбаясь.
— Ну, нехило ты сэкономила, подруга! — рассмеялась Инна. — Ладно-ладно! Не вздрагивай. Я обещала. И этот второй класс в основном твоя же заслуга.
— А сколько я сэкономила, если не секрет? — с любопытством поинтересовалась Рада.
— Около полумиллиона. Считай, вообще его за бесценок тебе отдаю.
Ведущая махнула кому-то рукой, и ей передали ключ от наручников. Отомкнув их, девушка освободила руки Максима и кивнула амазонке на него. — Можешь забирать. Или, если хочешь, его помоют, приведут в порядок и к тебе приведут.
— Нет, — алчно сказала Рада и, оторвавшись от пригревшегося возле неё парня, стала обуваться. — Я сама всё сделаю.
Девушка быстро натянула свои босоножки, перебросила чёрное платье через плечо и, взяв Максима за руку, потащила его за собой. Секунд через пять счастливая владелица покинула зону съёмки, и Инна, глядя ей вслед, тихо проворковала:
