Честно говоря, я плохо понял, что такого особенного Марта увидела в моём лице, но эти перемены в её чувствах выглядели очень подозрительно. А судя по азартному хихиканью неугомонной сёкаи — подозрительными вдвойне. И тем не менее мне понравились перемены. Я снова ощутил угрозу, пока не понимал, в чём та заключалась, но воспринималась она очень даже вкусненько и волнительно. В любом случае Марта нашла какой-то выход и задумала новый раунд игры.
— Да я просто хотела поговорить с тобой о некоторых довольно деликатных вещах, — сказала она, — а потому и заперла дверь, чтобы нам никто не помешал.
— А... вот оно что, — с запинкой откликнулся я, — ну... тогда понятно.
Ощущая нарастающую в собеседнице опасность новой для меня непонятной природы, какую-то вязкую и липкую, наполненную похотливой властностью и будто вяжущую меня по рукам и ногам, я невольно стал волноваться, и это повлияло на мою речь, делая её сбивчивой и слегка испуганной. Вот только эта реакция моя, похоже, подкинула ещё больше сухих дровишек в разгорающееся горнило эмоций женщины.
— М-м-м, не надо так бояться, — проворковала Марта, невинно мне улыбаясь, — всего лишь доверительный разговор, ничего страшного.
Но сама она сейчас испытывала острое психологическое наслаждение ситуацией, которую я по-прежнему не понимал, а потому волновался ещё больше, особенно слыша радостные подвывания сёкаи. Снова приблизившись ко мне, женщина словно бы успокаивающе провела пальцами по моей щеке, но, честно скажу, в данной ситуации этот жест воспринимался скорее пугающим, особенно в комплекте с плотоядным взором, которым Марта считывала мимику моего лица.
"И что же она увидела там такого? — думал я, чувствуя, как под этими её взглядами всё тело моё охватывает сильный мандраж. — Опять Мара иллюзиями своими балуется?"
Дух на эти мысли мои не ответила, а лишь похотливо рассмеялась, впрочем такая её реакция была красноречивее всяких слов.
— Я... я с...слушаю, — сказала я, заикаясь от волнения, и Марта с хищной улыбкой на устах стала говорить.
Честно говоря, сейчас уже не вспомню дословно её речь, та была полна скрытых намёков и предложений, обещаний и угроз. Она ложилась на меня как паутина, а сама собеседница, словно арахна, закатывала меня в тугой липкий кокон, вяжущий меня по рукам и ногам. Я в полной мере ощутил себя в роли невинной девушки, устроившейся на новую работу, которую обрабатывает властный и похотливый босс, весьма прозрачно намекая ей о некоторых "особых" услугах, которые самым неожиданным образом будут дополнять список её основных обязанностей. Марта, конечно же, не была моим начальством и власти надо мной особой не имела, но ей довольно ловко и правдоподобно удалось создать у меня впечатление зависимости.
Медовым голосом собеседница поведала мне, что положение пария в имении весьма и весьма шатко и произойти с ним может всё что угодно. Она признала, что хозяйка моя представляет весомую силу, но напомнила, что та чаще всего будет далеко, а многочисленные слуги имения гораздо ближе, очень близко и от того, как я поставлю себя, какой поддержкой сумею заручиться в этой среде, зависит вся моя дальнейшая жизнь здесь. Поэтому мне очень не помешает обзавестись покровителем, обладающим достаточным весом и влиянием в среде слуг, каковым, например, сама она может стать. О да, я привлекательный мальчик и очень ей приглянулся, а потому она готова мне помочь. Но, естественно, её доброта должна быть вознаграждена моей отзывчивостью в некоторых деликатных вопросах.
В процессе этой захватывающей речи я и сам не заметил, как вновь упёрся спиной в стенку, а спереди Марта ощутимо вдавилась в меня своей массивной грудью, и губы её опять оказались возле моих губ, слегка касаясь их и опаляя горячим дыханием вместе с произносимыми ею словами.
— Де... де-э-иликатных? — пролепетал я, ещё более заикаясь и чувствуя целый шквал восхитительных эмоций от участи запутанной в кокон мухи, над которой навис паук, раскрывший острые жвала, сочащиеся ядовитыми слюнками.
— Именно так, деликатных, — проворковала Марта, плотно прижимаясь ко мне низом живота, и глаза её торжествующе сверкнули, когда она ощутила своей томящейся от возбуждения промежностью столь желанную и восхитительную твёрдость. Надо сказать, что мой приятель в трусах к этому соприкосновению очень так хорошо подготовился и проявил себя во всей своей мужской красе, столь открыто заявляя о боевой готовности, что это никак не могло оставить похотливую нимфоманку равнодушной.
— Да, — продолжила она, ещё больше наваливаясь на мой член своей горячей и мягкой киской через все слои ткани, которые их разделяли. — Ты можешь очень многое приобрести, заручившись моей дружбой. Дружба со мной гарантирует тебе вкусную и сытную жизнь, все вкусности, какие захочешь, ты сможешь попробовать, самые разнообразные и элитные блюда, деликатесы. Ты никогда не пожалеешь, что доверился мне. И вся эта прелесть будет стоить тебе не так уж и дорого, — горячо шептала Марта, уже совершенно открыто натирая мою супертвёрдую точку своей супермягкой. — Просто скажи "да", скажи "да"! — требовала она, касаясь моих губ своими, и это просто сводило меня с ума. — Скажи "да", и всё изменится, одно лишь "да" и ты окажешься в сказке!
— Да! — простонал я, и это было не просто согласие, а самая натуральная капитуляция перед неодолимым натиском. Марта буквально вырвала из меня это слово. Не стану скрывать, я и не помышлял о том, чтобы ей отказывать. Сам следовал за ней, чтобы попасться в ловушку. Но в данной ситуации от моих желаний фактически и не зависело ничего. Эта леди настолько качественно повязала меня психологически, что у меня просто не было шансов ей отказать. Это "да" было столь же неизбежным, как семяизвержение неопытного юнца, член которого оказался пленён ртом похотливой и умелой дамы.
И получив это согласие, Марта жадно вцепилась пальцами в мои волосы и захватила рот властным поцелуем. Она навалилась на меня и подмяла, устанавливая своё доминирующее положение, заставила ощущать себя пленённым, подвластным ей. И это сладостное чувство подчинения как яд охватывало моё тело, наполняя его слабостью и податливостью. Будто арахна впилась в меня своими жвалами и теперь парализовывала, вливая ядовитую слюну, с тем чтобы растворить остатки воли и навсегда подчинить себе, сделать своим, послушной игрушкой, собственностью своего похотливого тела, его подневольным ублажителем.
Этот долгий поглощающий поцелуй, казалось, устанавливал между нами незыблемые связи, вплетал в моё сознание роль жертвы, туго заплетённой в кокон из паутины, а в Марте закреплял вкус хищницы, нашедшей свою драгоценную добычу и поймавшей её в плен. Однако истинной паучихой здесь оказалась сёкая, которая с помощью непонятных мне манипуляций, видимо опять что-то сделав с моей внешностью, создала наиболее вкусные для себя отношения между мной и Мартой и теперь, сопя и постанывая от вожделения, закрепляла их, опутывая нас своей магической паутиной.
"Мара, что ты делаешь?!" — мысленно воскликнул я и пугаясь, и очаровываясь одновременно. Мне было невероятно кайфово ощущать себя в страстных объятиях Марты, а ей (я это эмпатически осознавал), было столь же кайфово упиваться своей властью надо мной, чувствовать мою податливость, которая усиливалась её поцелуем, всё больше и больше подчиняющим меня. Она и сама воспринимала себя в образе арахны, который ей очень нравился. Она не просто целовала меня, а впрыскивала яд, вливала в меня свою волю и с наслаждением опутывала паутиной, испытывая сладостный экстаз от этой фантазии.
— Хи-хи, да ничего особенного, — весело ответила сёкая на мой вопрос. — Не бойся, я ничего в ваших сознаниях не изменила. Искусственные чувства создавать совсем неинтересно, и они напрочь лишены питательности. Гораздо круче выпустить на свободу и взрастить те эмоции и пристрастия, которые уже есть. Я просто нашла две отлично совмещающиеся грани в ваших душах и хорошенько намагнитила их, так чтобы они сами притягивались друг к другу при каждом вашем сближении. Не беспокойся, магнетизм этот питается сексуальным возбуждением, а потому, пока вы спокойны, ничего необычного испытывать не будете.
"Ты опять что-то с моей внешностью сделала?"
— Да ни капли, — хихикнула Мара. — Если б я изменила тебя достаточно заметно, повариха испугалась бы и сбежала, поняв, что столкнулась с магией. Да и ни к чему это было делать, ведь естественная внешность твоя ей очень даже нравится.
"Но она точно что-то увидела, и после этого её отношение изменилось, думаешь я не заметил?"
— Хы-хы-хы, ничего не знаю, — отнекивалась сёкая, повизгивая от удовольствия. — Может быть, сама леди расскажет тебе, что такого необычного увидела, когда получит то, зачем тебя сюда заманила.
Выпытать что-то большее у сёкаи я не успел. Марта прервала свой поцелуй и (ох!) я просто оцепенел, встретившись с ней взглядом.
— Да, — восхитилась она, поедая моё лицо глазами. — Как же приятно видеть тебя таким. Ты такой ми-и-иленький, когда находишься под действием моего яда.
"Че... чего?! — от удивления я даже мысленно заикаться стал. — Я... яда?! Она что, реально вообразила себя паучихой?!"
Сёкая проигнорировала мой вопрос, если не считать ответом её восторженные завывания.
— Да! — прошептала женщина и провела мокрым языком по моей щеке от подбородка до уголка глаз. — М-м-м, какой ты вкусный! Мне нужно ещё побольше тебя обкусать, наполнить своими слюнками, чтобы ты поскорей растворился и я могла тебя высосать.
"Марта, ты в порядке?" — хотел спросить я, намекая на умственное состояние собеседницы, но не смог вымолвить ни звука. Чувство оцепенения сковывало гортань и не позволяло мне даже пикнуть.
— Раздевайся! — приказала Марта.
"Интересно, как я сделаю это в состоянии паралича?" — подумал я, но в следующее мгновение был шокирован тем, что уже раздеваюсь. Это было странное чувство. Я испытывал удовольствие, исполняя приказ. Тело снова слушалось меня, но лишь до тех пор, пока я следовал воле пленительницы. Стоило только мне пожелать сделать что-то неразрешённое, как я немедленно замирал, а потом самопроизвольно продолжал выполнять приказ.
Марта непрерывно следила за тем, как я раздеваюсь, и возбуждённо сверкала глазами, будто я не просто одежду с себя снимал, а исполнял для неё стриптиз. Одна рука её легла на грудь, другая на промежность, и она стала мастурбировать через ткань платья, не спуская с меня глаз. Потом женщина резко забросила руки за спину и стала нетерпеливо расстёгивать пуговицы своего платья. Быстрым рывком вверх сняла его через голову и отбросила в сторону, оставшись в одних панталончиках. Лифчиков женщины из прислуги в этом мире, судя по всему, не носили. По крайней мере ни у Аларны, ни у Лабертины бюстгальтеров я не увидел.
Грудь Марты невольно притягивала взгляд, пленяя своими упругими и подтянутыми формами примерно третьего размера. Соски оказались эрегированными и неожиданно крупными, торча вперёд длинными штырьками, словно маленькие стволы орудий. Вслед за платьем женщина избавилась от нижнего белья, попутно скинув со стоп обувку. И я моментально залип взглядом на её заросшую тёмными волосами промежность.
Дамы на Форсу, к моей превеликой радости, в большинстве своём не брились под ноль в интимной части. По крайней мере, об этом свидетельствовал полученный мной опыт. Как доминирующий пол, они вряд ли считались со вкусами париев, руководствуясь, судя по всему, своими личными предпочтениями. В средневековом мире выбритые налысо киски явно не были в моде, а что касается слуг, те этим вопросом ещё меньше заморачивались, оставляя растительность между ног совершенно нетронутой. И женщин-париев это тоже касалось. Ведь для ублажения хозяек их собственные киски совсем не требовались, а потому состояние данной части и степень её заросшести никого особо не волновало. Разве что других париев, но их мнения никто не спрашивал.
Я же просто кайфовал от такого положения вещей и сейчас был совсем не прочь разглядеть киску Марты поближе. Однако женщина преследовала свои цели и, стоило ей полностью раздеться, как она тут же набросилась на меня и впилась зубами в стык моей шеи и плеча с левой стороны. Вначале укус ощутился довольно болезненно, но затем Марта ослабила хватку зубов и стала облизывать кожу в этом месте и обсасывать, словно интуитивно нащупывала пути взаимодействия. При этом в области горла её стала проявляться светящаяся сфера размером с шарик от пинг-понга и постепенно накаляться яркостью.
В какой-то момент женщина стала мягко засасывать в рот кожу моего плеча, и от сферы к ней потянулись два тонких светящихся отростка. Они коснулись моего тела, и я почувствовал лёгкое покалывание, затем они заострились на концах и слегка проникли мне под кожу, создавая тянущее болезненное чувство. Марта удовлетворённо заурчала, и шарик в её горле стал пульсировать, накаляясь сильнее. И вдруг выпустил через свои отростки в меня две тонких струйки светящейся субстанции, вызывая ощущения, похожие на введение жидкости с помощью шприца.
Женщина томно застонала, ещё сильнее присосалась ко мне и, ритмично сглатывая горлом, усилила светящийся поток. Шарик в её гортани постепенно разрастался, а отростки утолщались и изгибались, всё более и более походя на паучьи жвала, заострённые на конце. Тело моё стали стремительно охватывать слабость и онемение, быстро трансформирующиеся в томное удовольствие. Не прошло и десятка секунд, как коленки у меня подогнулись и я сполз на пол, удивлённо хлопая глазами и не понимая, что со мной происходит.
Сочно причмокнув губами, Марта оторвалась от моего плеча и стала с удовольствием меня осматривать. Шарик в её горле разросся уже до размеров теннисного мяча, а светящиеся жвала во рту хищно двигались: смыкались и расходились, выпуская капельки непонятной субстанции, словно сочащийся из паучьих жвал яд.
Женщина сладострастно заурчала и присосалась к одному из моих сосков, основательно затягивая его в свой рот. В этот раз жвала вонзились в меня резко и уверенно. Вызвав всплеск ноющей боли, на смену которой почти сразу пришло блаженство от нагнетаемого в моё тело яда.
Укусив меня ещё в нескольких местах и доведя до состояния, при котором я практически перестал чувствовать своё тело, Марта легко подхватила меня на руки и понесла вглубь погреба, двигаясь между стеллажей. Там, в задней части помещения, обнаружилась копна сена, накрытая сверху циновкой, сплетённой из материала, напоминающего древесные мочала. Вот на это ложе "арахна" меня и разместила, после чего забралась сверху и продолжили кусать, наслаждаясь этим процессом как истинная хищница, которая в самом деле собиралась меня сожрать живьём. В конце концов, она добралась до моего стоящего торчком члена, стала вылизывать его от основания до головки, прихватывая губами и посасывая ртом. Она урчала и постанывала, будто пробовало что-то невероятно вкусное, а потом заглотила моего товарища до самого основания и принялась его сосать.
Господи, мне было так круто, что я наверняка бы кончил за пару десятков секунд таких умопомрачительных ласк, если бы сёкая не сдерживала мой оргазм. Увлёкшись смакованием члена, Марта сунула мою руку себе между ног и придавила её своим весом, слегка потираясь пушистой промежностью о мои пальцы. Именно тогда я почувствовал, какая она там горячая и мокрая, а заодно осознал, что далеко не все части тела потеряли чувствительность и подвижность.
