Скримджер воспользовался ситуацией в некотором роде в свою пользу, хотя в принципе, я все-таки перестал обвинять министерство в том, что оно лишь изображает бурную деятельность. То ли я повзрослел, то ли на мне сказывалось влияние холодно-рассудочного Малфоя, но теперь это не казалось мне таким уж страшным преступлением. В конце концов, людям действительно надо было верить в то, что хоть что-то находится под контролем, и не вполне вина министра — что это не удавалось. Он делал, что мог, и стал даже прислушиваться к мнению Дамблдора...
Встреча Блейз и Драко и его поверенным, состоявшаяся в Понедельник, чуть было не рассорила названных брата и сестру. Я не очень представлял, что конкретно послужило причиной разногласия — Дрей даже мысленно отказывался говорить об этом, — но вернулись они оба мрачные, раздраженные, и отказываясь говорить друг с другом. И мало того — почему-то гнев Малфоя направлен был отчасти и... на меня? При чем тут я, лично мне было решительно непонятно, но расспрашивать Драко, пока он немного не поостынет, я благоразумно не торопился. Впрочем, это не значит, что я сидел сложа руки — вместо этого я решил взять в оборот Блейз.
— Что у вас случилось? — спросил я, остановившись на пороге большой спальни, которую девчонки делили на троих. Блейз сидела на своей кровати, забравшись на нее с ногами, и обхватив руками колени. При виде меня она невесело хмыкнула.
— Да ничего особенного, — устало вздохнула она. — Просто... Он Малфой. Практичный, расчетливый, и никогда не упустит своего. И не своего.
— В смысле? — поднял брови я, приближаясь к ней. Блейз похлопала по краю кровати, приглашая меня сесть, и чуть подвинулась, освобождая побольше места.
— Ну, этот его поверенный, МакКинон, прочел все документы, и сказал, что я не обязана отрекаться от наследства. Он считает, что с тем, что есть, вполне реально выиграть дело, — сказала она.
— Ну, разве это плохо? — осторожно спросил я. Блейз фыркнула.
— Не знаю, — отозвалась она. — Понимаешь... ну, это все равно, как если бы тебе оставил наследство Джаред Поттер, еще до того, как ты его узнал, а кто-то другой — кто-то из его родных, допустим, — стал бы оспаривать его завещание. Ты бы стал судиться ради этого?
— Не знаю, — пожал плечами я. — Наверное, нет. Того что оставили мне родители, мне всегда казалось достаточно, к тому же, Сириус тоже объявил меня своим наследником, так что нужды в деньгах у меня нет. А если и появится — я молод, здоров, и... Ну, если удастся избавиться от Волдеморта, я вполне проживу своими силами, без всякого наследства. У меня есть руки, ноги и голова — я найду работу, и смогу себя обеспечить. Ну, а если победит Волдеморт — тогда вообще беспокоиться о наследстве незачем.
— Вот именно, — подтвердила Блейз. — Ты-то меня понимаешь. Я даже не знала умершую графиню. Когда-то в детстве Нарцисса возила меня к ней, но я была такая маленькая, что совсем этого не помню. Вряд ли это можно считать знакомством. И потом... Одно дело если бы я просто была упомянута в завещании — ну, это даже в какой-то степени... ну не знаю, приятно, наверное — что меня не забыли, что обо мне позаботились... Но судиться за это? Я не рассчитывала на это наследство, и оно мне не особенно нужно, я вполне обеспечена и так. Мне ничего не надо от этой семьи...
— А Драко считает, что ты должна... бороться?
— Ну, я же говорю — он прагматик до мозга костей. И, как и все Малфои, считает, что денег много не бывает. Он говорит, что одно дело, если бы шансов не было, а то, что сейчас — совсем другое. Он говорит, нельзя предсказать, как жизнь повернется, и сколько денег мне в ней понадобится.
— Ну и что ты теперь будешь делать? — поинтересовался я. Блейз, вздохнув, пожала плечами.
— Понятия не имею. С одной стороны, в чем-то он прав, а с другой... Стоит только подумать о том, чтобы прийти в суд, и сказать, что я буду бороться за это наследство — становится так противно... Ты тоже думаешь, что я глупая? — спросила она. Я невольно заулыбался — в глазах Блейз не было ни намека на жалобное выражение, присущее самоуничижению. В них светился вызов. Притянув ее к себе, я крепко обнял свою девушку и мягко коснулся ее губ своими.
— Нет, я так не думаю, — шепнул я. — Я думаю, что ты самая бескорыстная девушка, из всех, кого я встречал...
— Гарри, — фыркнула она, чуть отстраняясь. — Дело не в корысти, а в гордости, — объяснила Блейз. — Просто, понимаешь, судиться за это наследство — словно выпрашивать подачку. А это уже совсем другое дело...
— Значит, ты завтра откажешься от него? — спросил я. Блейз поморщилась.
— Думаю, что да. Драко меня убьет, ну, да и ладно, — сказала она. Я хмыкнул.
— Да брось, — заметил я. — Он может с тобой не соглашаться, но по большому счету — это исключительно твое дело. Я уверен, он поймет. И согласиться с тобой.
— Угу, — фыркнула Блейз с таким видом, точно я сморозил полнейшую глупость. — Сомневаюсь. Не то, чтобы он был особенно корыстным, или что-то в этом роде, но... Просто он не воспринимает все это так остро. Наверное, потому что ему пришлось за последние два года окунуться во всевозможные финансовые проблемы гораздо глубже, чем нам с тобой. Ну и привык ко всяким там... дрязгам.
— Наверное, ты права, — кивнул я. — но все равно, я уверен, он поймет, когда немного остынет.
— Надеюсь, — согласилась девушка, опустив глаза. Ее ладошка мягко поглаживала меня по плечу, а я все еще обнимал ее за талию, правда, уже не прижимая к себе. Решив исправить это упущение, я притянул Блейз поближе, и поцеловал.
Только теперь до меня потихоньку стало доходить, что мы с ней находимся наедине в спальне, и если наложить на дверь соответствующее заклятие, нашему уединению никто не сможет помешать. Почему-то я был твердо уверен в том, что Блейз была бы, так же как и я, не против такого развития событий. На поцелуи она отвечала, как всегда, весьма охотно, а ее руки давно хозяйничали у меня под рубашкой. Мы редко заходили дальше этого, даже на свиданиях — только один раз, вскоре после возвращения с каникул, мы оказались в пустом классе, и я уже начинал ласкать ее грудь. Но в тот раз у нас так ничего и не вышло — время близилось к отбою, за дверью послышались шаги, и нас чуть не застукал Филч. Так что пришлось забыть о ласках и поцелуях, срочно прятаться под мантию-невидимку и делать ноги. А потом навалилась учеба, тренировки по квиддичу, всякие дополнительные задания, отработки — мы с трудом находили время хотя бы просто побыть рядом в библиотеке, на виду у всех, не говоря уже о свиданиях и о чем-то большем.
Мысль о возможности заняться любовью, конечно, подспудно всегда присутствовала в моей голове — все-таки я здоровый семнадцатилетний парень, и к тому же, по уши влюблен. Но всерьез задумываться о том, чтобы осуществить это, я стал, пожалуй, незадолго до Нового Года — а точнее, после признания Малфоя о том, что у них с Джинни все уже было. Возможно, в какой-то степени это была зависть, а может, на меня повлияла еще и та фраза, сказанная Драко в запале: "Почему, по-вашему, нельзя одновременно любить девушку и спать с ней?". Да и последующий разговор с ним — хоть и касался его с Джинни, не мог не заставить меня задуматься о нас с Блейз, и попытаться примерить эту ситуацию к нам. Не так уж сильно мы и отличались... С одной стороны, я, конечно, опасался последствий, но с другой — мне все-таки хотелось этого больше всего на свете...
Однако и в этот раз, видимо, нам было не суждено. Стоило мне только всерьез задуматься о том, чтобы вытащить палочку и обеспечить нам уединение, как дверь за моей спиной заскрипела, и на пороге появилась Гермиона.
— Гарри, Блейз... — она запнулась, но, вопреки ожиданиям, не смутилась. — Так, ребята, прекращайте, и спускайтесь. Ужин готов, все ждут только вас.
Мы с Блейз неохотно оторвались друг от друга, смущенно поправляя одежду, и невольно пряча глаза. Гермиона, копируя МакГонагалл, поджала губы, но тут же улыбнулась.
— Гарри, ты бы лучше рубашку застегнул, прежде чем заправлять ее, — заметила она с неприкрытой иронией в голосе. Я в ответ скорчил рожу — под рубашкой на мне была футболка, так что я, в любом случае, выглядел прилично. Ну, возможно, заправлять рубашку, и правда, все же не стоило...
За ужином, осмыслив ситуацию, я пришел к выводу, что появление Гермионы было к лучшему. Малфой упоминал, что разбирается в чарах контрацепции, и я прекрасно понимал, что они не помешали бы и в нашем случае. Беда была лишь в том, что сам я их не знал, а попросить Драко научить меня, казалось немыслимой глупостью. Дружба дружбой, но я сомневался, что он благосклонно отнесется к тому, что я собрался переспать с его сестрой — пусть и только названной. Впрочем, это не значит, что у меня не было вариантов — надо будет поговорить с Сириусом. Почему-то мне казалось, что он должен в этом разбираться. Мысль о подобном разговоре вызвала у меня улыбку — крестный рвался заменить мне отца, и, как ни крути, подобные разговоры — ну, как я себе это представлял, — одна из отцовских обязанностей. Вот пусть и расхлебывает.
Однако мысли о контрацепции и связи с Блейз наводили не только на эти, слегка легкомысленные, размышления, но и на куда более важные и серьезные. И далеко не самым тревожным и значимым среди них было то, что мы с Блейз слишком молоды, чтобы заводить детей. Все-таки, как бы мне ни было это неприятным, но я не мог закрывать глаза на то, что сам был не обычным человеком, который может себе позволить реальные планы на будущее. Конечно, мне хотелось надеяться, что это — нечто большее, чем пустые мечты. Но стоило вспомнить о Волдеморте, как я понимал, что все-таки наши отношения в какой-то степени были неоправданным риском. Стоило ли усугублять его? Блейз и так могла подвергаться опасности, как моя девушка — а что будет, если она станет матерью моего ребенка, а значит и моей женой?
Впрочем, при мысли о женитьбе на Блейз, у меня все равно потеплело на сердце. Реальность — реальностью, но в семнадцать лет никакой занесенный меч над головой не запретит парню мечтать о будущем. Юность горяча и безрассудна, и в эту пору почти невозможно поверить с собственную смерть, даже побывав на грани. Я прекрасно сознавал, насколько мало у меня шансов победить Волдеморта — чаша у него, змея тоже все время рядом, и даже если мы сможем найти и уничтожить медальон, останется еще один крестраж, о котором мы можем строить лишь догадки. И нет никакой возможности проверить, насколько они далеки от реальности. И даже если каким угодно чудом нам удастся отыскать, раздобыть и уничтожить все четыре оставшиеся крестража — останется и сам Волдеморт, силой лишь самую малость уступающий Дамблдору. Но директор стар, и никто не знает, долго ли еще он продержится, а кроме того, пророчество недвусмысленно говорило, что именно я, в конце концов, должен буду убить красноглазого выродка. Я, а не Дамблдор. И что еще хуже — пророчество вовсе не обещает мне победы... Но несмотря на все мрачные соображения, в глубине души у меня почему-то жила уверенность, что я справлюсь — пусть наивная и по-юношески самоуверенная, но она была. Именно она помогала не сдаваться, упорно, по-гриффиндорски стиснуть зубы и идти вперед. Именно она заставляла отчаянно и по-детски верить в то, что со мной ничего не случится — что бы ни произошло, я выпутаюсь, выживу сам и спасу всех, кто мне дорог...
Pov Блейз Забини.
Утро в день суда выдалось солнечное, ясное, и в воздухе явно пахло весной. Это ощущалось даже здесь, в доме на площади Гриммо, который радостно распахнул окна навстречу теплу и свету. Правду сказать, работу Сириус проделал неплохую — дом теперь больше походил на жилой, пыль и ощущение затхлости исчезли, и, несмотря на то, что помещения все еще требовали капитального ремонта, внутри стало не в пример уютнее, чем прежде.
Вчерашняя перебранка с Драко так и не окончилась ничьей победой — каждый из нас оставался при своем мнении. Однако с утра брат спустился на кухню, как всегда, с иголочки одетый и безукоризненно причесанный, собранный и подтянутый, и, несмотря на хмурый вид, вполне решительный. Поприветствовав меня, он придирчивым взглядом окинул мою официальную мантию и строгую прическу — я собрала волосы в пучок, который заколола шпильками и закрепила на всякий случай заклинанием, чтобы не растрепался. Макияжа я использовала минимум — только чуть подкрасила ресницы и тронула губы бесцветным блеском. Драко моим видом остался доволен — ну еще бы, все-таки моей наставницей в этом была Нарцисса, истинная леди, превосходно разбиравшаяся и в моде, и в косметике, не говоря уже об этикете. Немного помолчав, брат приблизился ко мне вплотную.
— Ну что, ты все еще не передумала? — спросил он. Я покачала головой.
— Я не собираюсь становиться попрошайкой, Дрей, — твердо ответила я. — А если тебя напрягает необходимость следовать завещанию Люциуса, ты знаешь, я и на это не претендую.
— Не говори глупостей! — резко сказал Драко, и отвернулся, оскорбленный до глубины души. Мда, пожалуй, я перегнула палку. Потупившись, я неловко погладила юношу по плечу.
— Ну, прости, я знаю, дело не в этом, — сказала я. — Но правда, Драко, ты ведь прекрасно понимаешь, почему я не хочу настаивать. Уж для кого, а для тебя гордость — не пустой звук. Я... Ты же знаешь, все это семейство не интересовалось мной всю мою жизнь — им вообще наплевать было, жива я или умерла. Странно вообще, что меня упомянули в завещании. Но... Я всегда считала, что ОНИ нужны мне не более, чем я им, я никогда от них не зависела. И не собираюсь создавать впечатление, что мне что-то нужно. Моя бы воля, я бы вообще не вмешивалась в это, пусть бы сами решали свои проблемы....
— Я понимаю, — после некоторого молчания сказал Драко с тяжелым вздохом, и снова обернулся ко мне. — Это глупо, но я понимаю. На мой взгляд, ты поступаешь неразумно, потому что никогда нельзя предсказать, как сложится жизнь — тут и к Трелони ходить бесполезно, — он хмыкнул. — Ладно, дело твое. Я, в любом случае, поддержу тебя, что бы ни случилось. Да ты и сама знаешь, ты и без всякого отцовского завещания можешь рассчитывать и на меня, и на состояние Малфоев.
— Спасибо, — улыбнулась я. — Это для меня действительно важно.
До министерства мы добирались через камин — по словам Люпина, публичная сеть, ведущая в Министерство, была не так опасна, именно в силу своей интенсивной загрузки. Волшебники — как служащие министерства, так и простые посетители, сновали туда-сюда почти беспрерывно, и проследить за кем-то одним было во много раз сложнее, чем где-то, где поток посетителей был не таким насыщенным. МакКинон, толстый волшебник в годах, без бороды и с лысиной, сверкающей через зачесанные на нее пряди неопределенно-серых волос, встречал нас в Атриуме, прижимая к груди внушительную папку с документами, и, поймав взгляд Драко, неодобрительно покосился на меня.
— Ну что, юная мисс, вы все еще не передумали отказываться от своего законного наследства? — осведомился он покровительственно — осуждающим тоном. Я покачала головой. — Напрасно, напрасно, — пробормотал поверенный, скривив свое слегка одутловатое лицо в гримасе то ли сожаления, то ли неодобрения. — Впрочем, дело ваше. У вас есть еще шанс передумать. Я, на всякий случай, подготовил кое-какие документы, и уверен, дело не заняло бы много времени. Подумайте еще, время есть, пока дойдем до зала. Слушанье в административном отделе через полчаса, предлагаю явиться заблаговременно. Это произведет хорошее впечатление, а оно никогда не бывает лишним.