— Простите, сэр, я немедленно исправлюсь, — скромненько опустил глаза я. — Разрешите приступать?
— Давно пора, — проворчал крестный.
Остаток занятия, да и весть остальной день прошли спокойно, практически без происшествий, если не считать происшествием то, что крестный-таки задержал меня после урока и сделал строгий выговор относительно моего безрассудства, и дурного влияния Поттера. Впрочем, он все равно практически убил весь эффект своего строгого внушения тем, что в конце, морально уничтожив оппонента — то есть меня — помолчав, улыбнулся, и, притянув меня к себе, вдруг крепко обнял.
— Я горжусь тобой, Драко, — проговорил крестный, и я чуть не рухнул на месте от удивления. Отступив, он продолжал: — Ты поступил глупо и сумасбродно, однако иногда именно в этом и заключается высшая мудрость жизни. Об одном тебя прошу — впредь будь осторожнее. Случись с тобой что — и Люциус с Нарциссой этого не переживут. Уж Нарцисса-то, во всяком случае, точно. Ты ведь понимаешь это?
— Понимаю, крестный, — согласился я, наконец отваживаясь взглянуть ему в глаза — на что не решался во время всего "разноса", который он мне устроил. — Прости. Что заставил поволноваться. Сам не знаю, как так вчера получилось. Просто... Сначала был тот разговор между привидениями, который я подслушал, потом, дальше — что-то вроде расследования, разговор с Дамблдором... Все как будто вытекало одно из другого, и потом, когда Гарри предположил, что... — я запнулся, понимая, что болтаю слишком много.
Конечно, Северус всегда был доверенным лицом Дамблдора, но сколько ему известно о крестражах и прочем? Гарри упоминал, что об этом не знал никто, кроме Дамблдора и Гриффиндорского Трио, пока он не рассказал мне. Мог ли директор посвятить Снейпа? Не факт... Ладно, что я ему там наговорил? Что все вытекало одно из другого?
— Ну, понимаешь, мы сначала просто хотели проверить наши догадки, — быстро сказал я, надеясь, что он все-таки не спросит о том, что же конкретно нам все-таки понадобилось. — А потом показалось глупым останавливаться на полпути.
— Глупо было кидаться в омут головой, — фыркнул Северус. — А впрочем, чего еще ожидать от мальчишек, вроде вас. Ладно, можешь идти. Но учти, крестничек, еще одна такая выходка... и простыми отработками ты не отделаешься.
— Хорошо, буду иметь в виду, — хмыкнул я. Уже у двери крестный окликнул меня снова, и я повернулся, вопросительно выгибая бровь.
— Ты помнишь, что у вас игра с Хаффлпаффом на следующей неделе? — спросил он. Я, прикусив губу, кивнул. — Постарайтесь не проиграть, — сказал декан. — Понимаю, Хаффлпафф — не Гриффиндор, с ними играть не так интересно, но все же...
— Не продуем, не волнуйся, — кивнул я, дерзко ухмыльнувшись.
Я быстро выяснил, что моя бравада была, в какой-то степени, не совсем оправдана. Нет, летала наша команда неплохо — к всеобщему удивлению, даже у Крэба и Гойла прогресс был налицо. Однако в том, что касается какой-никакой тактики и стратегии... здесь, как говорится, еще тестрал не валялся. Я чуть за голову не схватился, когда в воскресенье мы вышли на поле. Предстояло меньше чем за неделю — игра была в следующую субботу — разработать хоть какой-то план, чтобы добиться победы. К счастью, простодушные хаффлпаффцы из своих тренировок тайны не делали, к тому же, мы в начале года имели возможность наблюдать их игру с Рейвенкло и примерно представляли, чего от них ждать. Правда, за две недели тренировок кое-как, которые прошли для меня почти незаметно, пока я был в депрессии, формы я своей не улучшил, но все равно надеялся, что смогу обыграть ловца противника — хоть и летал он лучше рейвенкловской девчонки Стил. В конце концов, в школе я уступал только Гарри, и то надеялся, что смогу все-таки исправить это упущение.
Примерно так же быстро я выяснил, что по гроб жизни обязан Блейз, за то, что она прикрывала меня в отношении обязанностей старосты, пока я хандрил. Неизвестно, как ей это удалось, но я обнаружил, что на факультете нет серьезных проблем, что меня не дожидается куча просьб от учеников, и что жизнь тихо-мирно идет своим чередом. Опять же, благодаря помощи Блейз, мое положение на факультете почти не пошатнулось — ну, конечно, тут была заслуга не только Блейз, но и Крэба с Гойлом. И тем не менее, я прекрасно понимал, что это не может продолжаться долго — надо было снова брать все в свои руки...
Обязанности, тренировки, учеба — как всегда, все это навалилось тяжким грузом, и снова грустить о Джинни я мог лишь по ночам, в относительном покое собственной спальни. Надежда скоро найти ее, всколыхнувшаяся было после подслушанного разговора Горбина и Кэрроу, снова начала угасать. В самом деле, никаких полезных сведений мы тогда ведь так и не услышали — что с того, что теперь нам точно известно, что Лорд намерен как-то ее использовать, а не просто держать как пленницу и заложницу? В общем-то, и так было понятно, что это змеемордое чудовище непременно измыслит что-нибудь, так что в общем-то, это ничего не меняло — разве что усиливало нашу общую тревогу за Джин.
Конечно, нельзя было сказать, что информация, которую мы с Гарри случайно подслушали, оказалась и вовсе бесполезной — хотя, и особенной пользы от нее, в общем-то, не было. Дамблдор, используя свои связи, убедил французские власти направить аврорскую проверку в дом мэтра Лавуазье — и результаты были неутешительными. Дом был почти полностью разгромлен, внутри следы борьбы, и — неизвестно, радоваться стоило этому, или наоборот, сокрушаться, — никаких следов самого хозяина. Смог ли он скрыться от Пожирателей — а это, несомненно, были они, — или они увели его с собой? Впрочем, французы были практически уверены, что Лавуазье едва ли удалось уйти от преследователей — в противном случае он уже объявился бы в Аврорате, требуя защиты. Мэтр был известен своей скандальностью и требовательностью, так что можно было не сомневаться, что он именно так и поступил бы. Следовательно — вывод мог быть только один. План Волдеморта сработал.
А еще через пару дней — как раз накануне матча, — сомнений в этом не осталось. Северус, вернувшись с внеочередного посещения собрания Внутреннего Круга Пожирателей, поведал, что, хотя он и не видел самого мэтра, Волдеморт показывал ему для проверки готовое зелье, в приготовлении которого чувствовался почерк французского зельевара.
Матч мы, хоть и с трудом, но выиграли — не в последнюю очередь благодаря усиленным тренировкам, которым посвятили практически все вечера прошедшей недели. Лично мне победа принесла хоть и легкое, но удовлетворение: снитч я поймал просто-таки красиво, эффектно метнувшись наперерез сопернику, уже гнавшемуся за золотым мячиком, и выхватив желанный трофей буквально у него из-под носа. И это при том, что я был на четыре года старше парнишки — а значит, тяжелее и неповоротливее. Ну, впрочем, ни вес, ни возраст не мешали тому же Краму быть лучшим ловцом столетия (ну, по крайней мере, так заявляли официальные источники, хотя я сильно подозревал, что Поттер мог составить болгарину серьезную конкуренцию, если бы решил всерьез заняться квиддичем).
Как бы там ни было, победа, а в особенности мой бросок, вдохновили команду, да и весь факультет, не избалованный призами в последние семь лет. Собой я откровенно гордился. Раньше такие финты выкидывал только Гарри, мне же просто не хватало для этого духа. Впрочем, какой бы приятной ни была мысль о собственной смелости, было и кое-что, омрачающее ее. С некоторым опасением и я то и дело задавался вопросом, было ли это просто результатом улучшения моего мастерства, — или же давала о себе знать наша связь, потихоньку, исподволь все крепче и крепче привязывая нас с Гарри друг к другу? Не знаю почему, но в последнее время это тревожило меня все сильнее и сильнее.
То ли руководствуясь временным затишьем, которое воцарилось в Волшебном Мире после нападения на "Ночной Рыцарь", то ли решив, что молния не бьет дважды в одно и то же место, Дамблдор разрешил старшим курсам и членам обеих команд — даже тем из них, кто был помладше, — отпраздновать победу в "Трех Метлах". Правду говоря, конечно, на свободную и простую вечеринку это, все равно, было далеко не похоже. Бар был чуть ли не оцеплен по периметру аврорами и членами Ордена, по улица то и дело проходили патрули, а учеников от карет и обратно сопровождали чуть ли не под прицелом волшебных палочек, так что мы невольно ощущали себя кем-то вроде арестантов. Однако эйфория победы, радость хоть ненадолго вырваться из опостылевшей с самых Рождественских каникул школы, даже это превратили в своего рода забаву. Ну, правда, нам с Гарри, Блейз и Роном, в отличие от остальных, "повезло" за этот семестр побывать за пределами Хогвартса, однако перспективе вечеринки мы были рады ничуть не меньше остальных.
На этот раз вечеринка уже не напоминала обычные унылые посиделки, к которым привык наш факультет. То и сказать — все-таки на сей раз победа была посерьезнее, и даже если мы продуем Гриффиндору в финале, все равно Слизерин выходил на второе место в турнирной таблице, а это выше, чем в кои-то веки за последние семь лет, с тех пор, как мы поступили на первый курс. Конечно, для нас с Блейз это было совсем не то же самое, что для остальной команды — те прямо горели, и были полны решимости обыграть все-таки красно-золотых.
Гарри искренне радовался за нас, и даже охотно обсуждал предстоящий финальный матч с Тео и Майлзом, прикидывая, каковы наши шансы. В способности своей команды победить Хаффлпафф он, кажется, не сомневался ни на секунду, даже в отсутствие Джинни. А вот о нас отзывался неожиданно высоко — и я мог точно сказать, что Поттер не льстил Слизерину и не лукавил. Он действительно говорил то, что думал, и от этого становилось теплее на душе.
Ближе к концу вечера, когда бдительность "кордона" ослабла, а студенты, навеселившись, малость приутихли, пришло время и для романтики — и мне впервые сделалось немного грустно, глядя на обжимающиеся по углам парочки. Гарри и Блейз, поддавшись всеобщему настроению, сначала танцевали на небольшом танцполе, устроенном прямо тут же, на освобожденном от пары столиков месте, а потом, и вовсе, куда-то подевались. Попытавшись отыскать Поттера при помощи связи — осторожно и с опаской, как и всегда в последнее время, я, к собственному удивлению, натолкнулся словно бы на толстую стену, отгораживающую меня от его сознания, и вежливое пожелание не совать свой любопытный нос не в свое дело. Хмыкнув, я припомнил невольно подсмотренную в сознании Гарри картинку его мечтаний, и поспешно оборвал связь и со своей стороны, дабы не мешать влюбленным.
Вернувшись к реальности, я обозрел зал. На танцполе все еще кружились несколько пар, хотя большинство влюбленных все-таки расползлись по углам и закуткам, для большего уединения. Впрочем, несколько человек, и я в их числе, кажется, все-таки остались без пары. Ну, не то чтобы совсем без пары, мысленно поправился я, глядя на Майлза Блетчли, в десятитысячный, должно быть, раз строящего глазки Симусу Финнигану. При виде этой картины я только головой покачал. Про гриффиндорского ирландца по школе ходили противоречивые слухи — одни называли его стопроцентным натуралом, другие, необорот, настоящим геем. Лично я понятия не имел, которые на самом деле правдивы, возможно, он просто играл за обе команды? Ну, вообще-то, Финниган никак не реагировал на ухаживания Майлза, однако это могло объясняться традиционной неприязнью между нашими факультетами, а не собственно отсутствием интереса к парням.
Оставив эту условную парочку обмениваться взглядами — призывными со стороны Майлза и холодными — Симуса, — я окинул взглядом оставшийся зал. За одним из дальних столов сгрудились хаффлпаффские младшекурсники из команды — их было трое или четверо, и кажется, у них-то вечеринка не вызывала особенного восторга. За другим, чуть поближе, сидела, почему-то в одиночестве, одна из сестер Патил, но Падма или Парвати, я бы не взялся сказать — мне было элементарно лень искать отличия. Неподалеку от меня, Рон Уизли, уставившись в одну точку, явно скучал по Гермионе и тщетно пытался напиться (ничего крепче сливочного пива нам, под чутким контролем наших "стражей" просто не выставили). Я хмыкнул, мысленно пожелав Уизли успехов, но присоединиться к нему не спешил: меланхолично-полупьяный Рон — та еще компания. А впрочем, спасать мое настроение было поздно. Наверное, из-за схожей, хотя бы по атмосфере, танцам и напивающемуся Рональду, атмосферы, мне на память пришел Хэллоуинский маскарад. Танцы, веселье... и первый поцелуй с Джинни.
В глазах у меня предательски защипало, и я моргнул, чтобы прояснить зрение. Пинком отодвинув стул, я уселся за ближайший столик. Настроение действительно испортилось, и я мрачно повертел в руках бутылку, решая, выпить еще, или не стоит. Напиться этой ерундой все равно не получится, а просто так заливать ее в глотку... развлечение ниже среднего, особенно когда ты не в настроении.
— Не возражаешь, если я присяду? — спросил, на удивление мягко, знакомый голос. Я поднял глаза и невольно подобрался, хотя и старался не показать этого ни жестом, ни взглядом. Вместо этого я чуть насмешливо усмехнулся и выгнул дугой бровь.
— Ну а если скажу, что возражаю, ты развернешься и уйдешь? — спросил я.
— Возможно, — как-то грустно, без малейшего присутствия боевого духа отозвалась Дафна Гринграсс, и мягко улыбнулась. — А возможно я сделаю жалобные глазки и буду умолять тебя позволить мне остаться и поговорить со мной. Уступишь? — и она снова посмотрела на меня странным, полным грусти взглядом, в котором не было ни следа надежды. Странное дело: я привык видеть в ней довольно жесткую и прямолинейную, нагловатую и даже чуть вульгарную девицу, стремящуюся стать Пожирательницей Смерти, — но сейчас, в данную конкретную минуту, Дафна не выглядела как злодейка. Скорее передо мной была усталая, и немного даже отчаявшаяся девушка, опечаленная и опустошенная. Я прикинул шансы того, что она что-то затевает. Конечно, Дафна слизеринка, и особенно доверять ее внешнему виду не стоит, равно как и всему остальному. А с другой стороны, кордон аврорской стражи достаточно плотен, отравить меня ей не удастся, да и вообще, разговор происходит на виду у всех собравшихся — пусть их и немного.
— Ладно, садись, — милостиво разрешил я. — И что тебе нужно от меня?
— Почему ты решил, что мне непременно что-то от тебя нужно? — спросила Дафна, устраиваясь на противоположном стуле. Я пожал плечами.
— Ну, наверное потому что ты собиралась умолять меня позволить тебе остаться. И поговорить с тобой, — сказал я, копируя ее интонации. Дафна невесело хмыкнула.
— Ну, отчасти ты прав, но это не нужда. Скорее, просто надежда, — отозвалась она.
— На что? — не понял я.
— Скажи, как тебе это удалось? Как ты смог избавиться от службы Лорду? Избежать Метки? — девушка подалась вперед, а я в первый момент даже опешил от неожиданности. Она это что — серьезно? А вдруг это ловушка? Хотя какая-то странная ловушка — можно подумать, Лорд не знает, благодаря чему я избавился от него...
