Дорога менестреля. Альтернативное окончание.

И, наконец, самое главное — отодвинув одну из внутренних стенок сундука, я достала пузатый кожаный кошель, вернее, два кошеля, вложенных друг в друга. Один возьму я, другой — Карис, так надежнее. Под нижним кошелем притаилась неказистая на вид тряпица. Я осторожно распустила хитрый узел — на кусочке серого льна лежало несколько камней — два аметиста, опал и аквамарин. На черный день. Камни я спрятала в пояс, а деньги — в потайной внутренний карман куртки.

Потом собрала вещи Кариса и оба мешка заняли место у входной двери, а я вышла в кухню.

Про обед мы забыли напрочь, да и ужин давно прошел, но голодными далеко не уйдешь и вскоре посреди стола жарко шкворчала яичница с салом.

'Ари, иди ужинать'.

'Сейчас'.

Дверь спальни осталась приоткрытой, и мы больше прислушивались к каждому звуку оттуда, чем ели. А Карис, похоже, вовсе не понял, что подцеплял со сковородки. Отправив его обратно в спальню, я чуть задержалась — убрала со стола и вымыла посуду. Привычные дела отзывались в душе глухой, тоскливой болью — за шесть лет эти стены стали родными до последнего бревнышка — а теперь из них приходилось бежать...

Последняя кружка встала на полку, полотенце повисло на гвозде, а я вернулась в спальню.

Карис так и сидел у кровати Веля, но хотя за окном уже давно стемнело, лучину не зажег.

'Дара, что этому было нужно от Веля?'

Подойдя, я осторожно опустилась на пол, прислонившись к его коленям.

'Он хотел обратить Веля. Так рано оборотень не может обращаться сам. Если бы ублюдку это удалось, то он стал бы полновластным хозяином. И вернуться в человеческий облик Вель мог бы только с его позволения'.

'Живьем шкуру спущу, а потом на кусочки разделаю', — холодно-ровно обронил Карис.

'С удовольствием помогу, — я чуть помедлила, прежде чем продолжить. — Милый, я боюсь, что Вель не выдержит дорогу. Может, отправить его Переходом?'

Карис застыл на мгновение, а я склонив голову, припала щекой к его ладони.

'Риск есть, но так будет быстрее. Я не позволю, чтобы с ним что-то случилось'.

'А с тобой? — пальцы под моей щекой дрогнули. — Только не говори, что тебе будет достаточно махнуть рукой и Переход тут же откроется'.

'Не скажу. Но в Переходе до Веля не доберется маг, ему придется идти за нами'.

'Хорошо'.

Поднявшись, я ласково погладила мужа по волосам:

'Надо хоть немного поспать'.

И расстелила на полу тюфяк с кровати Веля, поближе к малышу, если вдруг что. Туда же отправились подушки и одеяло.

Вроде бы все, как обычно — мало ли зачем понадобилось на полу заночевать, вот только Карис еще никогда не клал рядом меч. Раньше он оставлял его в изголовье.

Богиня, за что? Почему? Стремительно намокли ресницы...

— Солнышко...

Карис крепко обнял меня за плечи, и, отзвуками рвущей сердце боли, потекли слезы

Ну почему, неужели это — плата за счастье ребенка? Или все же — расплата за грех?

— Тише, любимая...

Карис прижал меня к себе, пряча в теплых объятиях. Усталость и отчаяние отступили, принося не сон, а короткое забытье, прерванное резким, как разрыв натянутой струны, пониманием: враг близко. На ногах мы оказались одновременно: Карис с обнаженным клинком повернулся к двери, а я бросилась к кровати.

— Вель, малыш, проснись, — позвав негромко, чтобы не напугать, я склонилась к нему. Сын сел, с трудом оторвавшись от подушки и отчаянно зевая. Я быстро натянула на него штаны и рубашку и подхватила на руки — теплого, сонного, еще ничегошеньки не понимающего.

С трудом удержалась, чтобы не зарыться лицом в темные кудряшки и, выдохнув сквозь зацарапавшийся в горле комок:

— Ари, амулет, — передала Веля отцу.

Опустив меч, Карис подхватил сына и бережно надел на него свой амулет 'меченого', а следом за ним... все четыре браслета. Как ни странно, но строптивые штучки не возражали — одна пара переместилась на плечи, другая, сразу уменьшившись в размере, охватила запястья.

Я сев на скамью, придвинула к себе пергамент и чернила. Кое-что все же придется объяснить, но буквы почему-то расплывались перед глазами. Дописав и сложив записку, я подошла к своим мужчинам.

Вель все-таки сумел проснуться и, обхватив отца за шею, внимательно слушал.

— Нет! — прикусив губу, Вель решительно замотал головой.

— Так надо, маленький. Мы тоже придем, обещаю.

— Не хочу! — Вель соскользнул с рук отца и бросился ко мне.

Я, опустившись на колени, пыталась его успокоить, гладя по волосам и целуя мокрые от слез щеки.

— Вель, сердечко мое, папа прав. У сета Эллента ты будешь в безопасности. Это на время. Мы вернемся за тобой, сразу, как только сможем. Пожалуйста, ради меня, ради папы...

'Ари..., — я беспомощно посмотрела на любимого поверх головы Веля. — Времени почти нет, надо открывать Переход'.

Встретившись взглядом с Дарой, Карис понял, что нужно делать — второй такой возможности больше не будет.

'Уходи с ним. Я отвлеку погоню и приду'.

'Нет, — Дара не раздумывала ни секунды. — Ты 'меченый', а не оборотень. Ты не сможешь удержать Переход'.

Вель прерывисто всхлипнул — слезы, наконец-то, иссякли — Дара судорожно прижала его к себе. Снова, с немым отчаянием взглянула на Кариса, и мужчина с пронзительной ясностью ощутил, что любимая держится из последних сил. Еще немного — и она просто не сможет оторвать от себя сына. Слишком силён материнский инстинкт, слишком прочна связь между ними.

Подойдя к ним, Карис накрыл ладонь Дары, лежащую на плече Веля, своей и бережно отвел в сторону:

'Иди, делай то, что нужно'.

Дара, прикусив губу, отодвинулась, уступая мужу место. Отвернулась, пряча заблестевшие глаза, а потом, резко поднявшись, прошла на середину комнаты.

— Велейт, — негромко, но твердо позвал Карис. — Послушай меня, — он присел напротив сына, так, что их глаза оказались на одном уровне и ладонями обхватил хрупкие плечи малыша.

Во взгляде сына смешались обида и недоумение: 'За что?'

— Вель, мужчина должен защищать тех, кто слабее. Ты должен помочь мне защитить маму. Если ты уйдешь к сету Элленту, она не будет бояться за тебя.

— Тогда уйдем все вместе, — насупился Вель, в глазах стали собираться слезы.

— Это слишком опасно. Ты же не хочешь, чтобы с мамой что-нибудь случилось? Ты должен быть в безопасности, чтобы я смог защитить маму. Не надо плакать, все обойдется, — Карис провел ладонью по нежной детской щеке, смахивая слезу.

— Хорошо, — сдался Вель, и шмыгнул носом. — Только вернитесь поскорее.

Поднявшись, Карис повернулся к жене и замер. Отрешенное лицо, пылающие янтарем глаза, тонкие пальцы, расстегивающие цепочку на шее — уже не человек, еще не зверь.

Карис словно перенесся в Черную ночь, про воспоминании о которой в душе поднял голову страх. Но только на миг — он чувствовал, что в этот раз Дара знает, что делает.

Дара разжала ладонь и амулет, плавно скользя по воздуху, беззвучно опустился прямо в середину овала, вычерченного углем на полу кухни. Почти сразу от него, как от упавшего в пруд камня, пошли волны серебряного света, затопившего весь овал целиком.

Мерцающий овал вдруг отделился от пола и начал плавно подниматься вверх, повинуясь жестам Дары, словно манившей Переход к себе.

Взмах ладони — и Переход встал вертикально, чуть качнулся и замер. Переливы жидкого серебра приковывали взгляд, затягивая внутрь, в манящую глубину.

— Пора, — голос Дары прозвучал глухо, но властно, а из Перехода повеяло ледяным ветром.

— Ступай, — Карис слегка подтолкнул сына к овалу. Вель сделал шаг, другой, оглянулся...

— Вперед, — рыкнула Дара, полыхнув глазами. В серебряных отсветах её лицо казалось бледным до прозрачности. Нет, не казалось — оно таким и было.

Вель, пошатнувшись от неожиданности, почти упал в Переход, отозвавшийся ослепительной вспышкой.

Одну руку, с раскрытой ладонью, Дара по-прежнему держала направленной на Переход, а другой слепо зашарила по воздуху, ища опору. Карис перехватил её ладонь, но едва тонкие пальцы коснулись его запястья, тело мужчины от затылка до пяток пронзила ледяная игла. Боль отняла все силы, не позволив не то, что закричать — даже вздохнуть. И исчезла — так же внезапно, как пришла.

— Прости, — почти беззвучно произнесла Дара, выпуская его запястье, с пятью алыми разрезами на коже и потеряв опору, начала оседать на пол.

'Больно... Очень больно... Надеюсь, я успела закрыть Ари... Неужели снова Алейна?'

— Солнышко, — теплые губы осторожно коснулись виска.

Я распахнула глаза — Карис держал меня на руках, прижав к груди.

— Ты цел? Что случилось?

В памяти вспышкой молнии пронеслись недавние события: праздник... Вель... Переход...

— Мы успели?

Охнув от пронзившей голову боли, я покосилась вниз. На полу свернулся черной нитью безупречно ровный овал, словно выжженый в светлых досках.

Получилось... я разбила Переход, теперь след Веля найти почти невозможно. На руку капнуло что-то ярко-алое. Мазнув ладонью под носом, я увидела на коже влажную полосу.

Только этого не хватало.

— Запрокинь голову, — скомандовал Карис, опуская меня на скамью. Потом отошел, но почти сразу вернулся с мокрым лоскутом и бережно, как маленькой, вытер мне лицо. — Теперь лучше?

— Да, — я стиснула зубы и встала. — Надо уходить. Я долго была без сознания?

— Минут десять, не больше.

— Идем, — стянув потуже шнуровку на куртке, я обернулась к двери.

Карис уже взялся за скобу, но оба заплечных мешка так и остались сиротливо жаться друг к другу у порога.

Сейчас все решала скорость — погоню нужно было увести как можно дальше — и любой груз станет помехой.

— Сюда, — миновав внешние ворота, которые Карис, по уже въевшейся привычке, запер, я свернула в сторону. На 'черный день' у меня были припасены не только камни, но и пара-другая тропок, таких, где очень трудно кого-то выследить.

За спиной, отрезая нас от прежней жизни, бесшумно сомкнулись еловые лапы...

...Сердце рвалось из груди как бешеное, я начала задыхаться — кажется, Переход забрал больше, чем я думала.

Как невовремя!

Попавший под ногу сучок впился в подошву сапога и я оступилась, но любимый вовремя подхватил. Прижавшись друг к другу, мы на мгновение замерли, переводя дыхание, и я ощутила, как, пробившись через страх, усталость и боль приходит, придавая сил, теплая нежность.

— Солнышко, пора, — Карис взял меня за руку.

— Мы не сможем уйти дальше, — я покачала головой, сглотнула, прикрыв глаза. — Он приближается... Пойдем, — я резко потянула Кариса в сторону. — Тут есть поляна...

Рывок отнял последние силы — вывалившись из кустов, я едва не осела в густую траву, но, сама не зная как, сумела пройти вслед за Карисом до середины поляны.

Все расплывалось перед глазами, кружилась голова — почувствовав, что Ари остановился, я припала к его плечу.

Внутри было пусто. Несмотря на то, что совсем недавно я только и могла, что бояться за Веля, сейчас не осталось ничего. Холодно...

'Ничего удивительного, — голос Тени оказался необычно грустным. — Твои силы не бесконечны'.

'Что ты имеешь в виду?'

'Уводящая стоит за нашими спинами, — Волчица была почти безразлична к происходящему. — Ты слишком много отдала, не взяв ничего взамен'.

Страх на несколько мгновений заставил сердце замереть.

'Я спасла сына!'

'Чтобы отнять у него мать?'

— Дара... — голос Кариса был полон боли.

Я не смогла ему ответить. Голова кружилась, пустота в груди сворачивалась тугими кольцами, отнимая силы дышать, забирая даже ту недавнюю нежность...

'Вель мне дороже всего'.

'А как же Карис? — Волчица едва заметно усмехнулась. — Оставляешь своих мужчин в одиночестве?'

— Дара!

Ари сильно встряхнул меня за плечи, и я отпрянула, ощутив, как что-то внутри разжалось.

'Даже не думай, — рыкнула я на Тень. — Мы еще повоюем'.

Ответом стал приближающийся громкий хруст — они ломились по лесу нагло и уверенно, как кабаны на водопой.

Карис, расстегнув пряжку нагрудной перевязи, протянул мне короткий меч...

— Как же нехорошо заставлять меня бегать за вами, — мужчина прислонился к дереву, а за его спиной возвышались одетые в черное люди. Сам он тоже был больше похож на тень: черный плащ, волосы, глаза... Я с ненавистью посмотрела ему в лицо, сдерживая рычание.

'Тише, солнышко', — руки Кариса напряглись, одна покинула мое плечо и скользнула вниз, к ножнам.

'Я его в клочья порву'.

Маг прищурил глаза и резко раскрыл ладонь. Карис мгновенно сдвинулся, закрывая меня и одновременно вскидывая руки в защитном жесте.

Я ускользнула назад, прижавшись спиной к его спине, в правой ладони холодно блеснул меч. Да, в магическом бою от меня проку мало, но Кариса никто не ударит в спину, пока я жива.

Воздух вокруг заметно потяжелел, почему-то стало трудно дышать, как перед грозой и вдруг вспомнился наш приход к Его Магичеству Эстину. Но тогда это было напряжение воль, а сейчас на поляне напрямую столкнулись две силы.

Горло словно стянуло петлей, земля на мгновение ушла из-под ног, и... все кончилось. Карис пошатнулся, но устоял.

А вокруг медленно сжималось кольцо черных теней. Мне даже не нужно было смотреть на них, — нас будут убивать. Я сжала зубы, отчаянно рыкнула, выставила перед собой оружие...

'Ты сейчас упадешь', — Тень была безжалостна... и права.

Но я буду держаться, насколько хватит сил.

'Разве они у тебя еще остались? — хмыкнула Тень, потом неожиданно умолкла.

И я ощутила как внутри тела разворачивается тугая огненная спираль — жар нарастал, опаляя тело от волос до кончиков пальцев. Из горла вырвался пронзительный, прощальный вой.

Сестра отдала мне то, что каким-то чудом еще смогла сберечь — всю оставшуюся Силу и крохи тепла, которые способны оградить от прикосновения и дыхания Уводящей...

Ари за спиной уже скрестил с кем-то клинок. Открыв глаза, оглушенная обострившимися чувствами, я почувствовала, как губы разъезжаются в яростной улыбке. Сами собой вытянулись когти, рука выронила меч, но это меня не смутило. Стало горячо. Я чуть присела, сощурила глаза, глядя в лицо вставшему напротив мужчине.

Внутри что-то вспыхнуло. Я почувствовала, как вскинулся позади Карис, зарычала и, не в силах больше медлить, кинулась на врага — порвать, уничтожить!

Мужчина отшатнулся, но поздно: когти впились ему в плечо, рванули, раздирая плотную куртку и ткань рубашки, как пергаментный лист, пронзая тонкую кожу и проникая глубоко внутрь. Запах крови опьянял и кружил голову, я легко провела когтем по его шее, вскрывая яремную вену. Истекающее кровью тело безвольно осело в траву.

Во взглядах оставшейся тройки — меня посчитали менее опасной, Карису досталось шестеро — появилось одинаковое выражение. Страх, глубинный, внутренний страх обычного человека, перед тем, кто не совсем человек.

Воспользовавшись мигом их замешательства, я обернулась. Карис уверенно теснил двоих наемников, одновременно используя их, как щит, против оставшейся четверки. Встретившись на мгновение с ним глазами, почувствовала как дрогнуло сердце: любимый сейчас был больше похож на зверя...