И прикусил язык, мысленно добавив себе еще одну крепкую оплеуху. О возвращении не говорят, я сам постоянно об этом твержу! Это всем известно! Ну то есть каждому настоящему трапперу, каковым я себя числю.

— Раз уж мы все равно остановились, давайте обсудим, как пойдем.

Отсюда до Источника и впрямь было недалеко — каких-то семь миль с небольшим. Ага, семь миль по джунглям, да еще там, где до нас не ступала нога человека — только сумасшедших ученых, сконструировавших Источник (и то я сомневаюсь, что они сюда забирались). Растительность здесь была иной, чем внизу, — я видел это невооруженным взглядом. В основном вся, за исключением деревьев-антенн, не слишком высокая, прижимающаяся к земле. Интересно, почему? Еще интереснее, распространяется ли это правило на местную фауну...

— Ты хочешь сказать, прямо или в обход? — Фил, по обыкновению, понял меня сразу. — Судя по карте, подобраться как раз удобнее с этой стороны, откуда мы пришли. Может даже, это единственный проходимый путь.

— Угу... — промычал я. Как-то жизнь меня приучила, что прямой путь — не всегда самый простой. Иногда лучше и крюка дать. Правда, тут кружить — значит обходить провалы и трещины, петлять, терять по полдня! Но летать мы пока не выучились, стало быть... — Ладно, пошли прямо, чего стоим?

Я развернулся и потопал, не оборачиваясь, вперед. Да, это не то что внизу. Там под пологом леса сумрачно и сыро, но идти относительно легко, потому что ветви и лианы качаются высоко над головой, здесь же они так и норовили хлестнуть по физиономии. И хорошо, если эта зараза не ядовитая и на ней не сидит ничего ядовитого, жалящего и кусающегося. Я мысленно поблагодарил наших научников за шлем и экипировку и, вытащив здоровенный нож (мы такие называем мачете, не знаю уж, откуда прилепилось словечко), принялся прорубать дорогу. Конечно, я обрубал только самые настырно лезущие в лицо ветки, понимая, что на полноценную просеку меня не хватит. Силы-то нужны для другого. ведь дойти — это только половина дела. Вторая — найти чертов Источник, третья — разобраться в его конструкции (схемы схемами, но как применить все это на практике?!) и исправить поломку.

Я помечтал о том, как все это проделывает господин Ам. Вот прямо в своем алом сьюте, белом шейном платке и перчатках тащится по джунглям, стряхивая с себя ядовитых гусениц и давая пинка некстати подвернувшемуся псевдокроту надетыми ради такого случая десантными ботинками вместо обычных туфель из мягкой кожи. Хотя вру, от пинка блонди, даже если он в домашних тапочках, не то что псевдокрот, кто угодно загнется! Но все равно, на этом месте я едва не прыснул. Жаль все-таки, что элите на Остров дорога заказана. Я бы с удовольствием стал напарником господина Ама, жаль, не выйдет...

С энтузиазмом размахивая тяжелым ножом, я чуть не задел притаившегося на ветке ярко-оранжевого слизняка размером с хорошее яблоко. Наверняка ядовитый, подумал я, и кровь, или что там у него, тоже ядовитое. Зазевался, траппер! Огибая слизняка, я едва не наткнулся на гриб. Нет, на Гриб. Был он с меня ростом и, что греха таить, смахивал на огромную уродливую голову — бугорчатую, в наростах, с раскрытым ртом и провалами там, где у людей глазницы. Сзади на меня почти налетел Дик, и мы все сгрудились, рассматривая пакость.

— Вроде такое на Терре есть, — прошептал Фил. Умник, я же говорил. — Ну, каменные головы на каком-то острове, я забыл, как называются... Древние.

— Это не камень, — сказал Дик, ткнув в гриб ножом. — Живой он. Мягкий.

Мне неприятно было находиться рядом с этим грибом. Отродясь не верил ни в какие предчувствия, а тут как-то ясно стало, что хорошим наша вылазка не закончится.

— Пахнет, — сказал Хё, потянув носом. — Как рыбой сушеной от него пахнет... с горчинкой.

Ни я, ни Фил ничего не почуяли, но "голову" мы обошли, и мачете я стал размахивать куда осторожнее. Фил предложил было пойти впереди, но я только головой мотнул. Живности здесь было куда меньше, чем внизу, и это нервировало. Там — все просто. Вылетела зверюга — вали ее! Я даже соскучился по мерзким нашим привычным джунглям... Тут было пусто и противно. Привычка траппера постоянно проверять все вокруг оборачивалась паранойей: не было зверей, птиц мы только слышали, вот разве что грибы эти гадостные... Сказал бы мне кто сейчас, что я обрадуюсь отсутствию фауны, я б ему в глаз дал! Хуже не бывает, когда на многие мили — одни слизняки да грибы...

Поглядывая по сторонам, мы одолели больше половины расстояния до нужного квадрата, когда налетел шквал. Просто ни с того ни с сего на нас посыпались листья, пауки, какой-то мусор, джунгли зашумели, отхлестали нас по физиономиям длинными ветками, потом сверху послышалась дробь — как будто кто-то ссыпал патроны в мешок. А следом хлынул поток воды — мы и глазом моргнуть не успели. Это, я вам доложу, был душик! Надо нашим ребятам такое в тренировки на полигоне включить, подумал я, сглатывая очередную порцию воды — на удивление теплой, почти горячей. Правда, длилось удовольствие недолго — через полчаса душ выключили, и мы потащились дальше, мокрые как мыши и злые как голодная десантура. Я больше всего переживал за содержимое рюкзака Дика; он хоть и водонепроницаемый, а мало ли что! Тогда все насмарку. Но чтобы проверить рюкзак, следовало найти сухое место, а оно все не попадалось и не попадалось. Зато стало гораздо душнее, джунгли парили, и всякая мелкая живность принялась шнырять куда веселее.

Местность пошла в гору. Уклон был невелик, но заметен. Уже хорошо, значит, идем правильно — Источник стоит где-то на возвышенности. Правда, дойдем-то мы быстро, но если он прячется в таких же дебрях, на поиски у нас вся неделя уйдет! А может, и не уйдет — пес его знает. Это уж как повезет!

Мы остановились на прогалине, и Фил достал карту. Да, мы уже вошли в нужную зону, теперь нам предстояло прочесать около квадратной мили по пересеченной местности и найти Источник. Если, конечно, спецы из элитного ведомства не облажались. Признаться, я надеялся, что Источник представляет собой что-то вроде Станции, где мы побывали с Виком, — заметное издалека здание, где можно, если что, переночевать. Хотя рядом с Источником ночевать... удовольствие на любителя! То есть он, пока не починили, сравнительно безвреден, но... работает же! А значит, лучше держаться подальше.

Я покосился на Дика. Он был как будто ничего, покрепче Вика... Или просто опытнее. Он без всяких эмоций на лице просто стоял в экономичной стойке и ждал, пока мы определимся с направлением, грамотно выравнивая дыхание.

— Нам куда-то вот сюда, — буркнул Фил. — Конечно, цепью было бы проще, но...

— Слишком опасно, — согласился я. — Если мы до сих пор не встретили никаких хищников, это не значит, что мы не встретим их через минуту. Да и местность незнакомая.

— Думаешь, снимки со спутника неверны? — Дик впервые открыл рот.

— Не думаю, — спокойно ответил я. — Но понимаешь, всякие твари, которые не прочь подзакусить такими вкусными трапперами, как мы, на снимках получаются крайне плохо. А что хуже всего, так это то, что они не сидят на том же месте, где были в момент съемки, в ожидании, пока мы придем и оценим изумительную четкость снимков со спутника.

Дик открыл рот, чтобы ответить что-то резкое — я видел это по его лицу, — но тут над нами с шумом пролетело тяжелое тело и обрушилось в ближние кусты.

В руках у нас с Филом мгновенно оказались автоматы, стволы уставились в сторону места падения, но там ничто не шевелилось. Я первый шагнул в ту сторону, выждав секунд десять. В кустах было тихо. Раздвинув ветки, я увидел незнакомую тварь, неподвижно лежащую с раскрытой пастью. Тварь была безнадежно мертва — это я определил с первого взгляда. И это не могло не радовать.

Больше всего дохлая гадина напоминала помесь белки-летяги и кондора. У нее была гладкая лысая голова с мощными роговыми челюстями, два отверстия по бокам головы (видимо, уши), редкая шерсть на спине и немного по бокам, длинный тонкий хвост, поросший такой же рыжеватой шерстью, цепкие лапы с внушительными когтями... Словом, та еще красавица. А главное, между передними и задними лапами виднелась здоровенная кожаная перепонка, благодаря которой она, очевидно, могла планировать. Гм... Могу представить, как такое чудище сигает тебе на голову с ближайшей скалы! Эта грифобелка с человека размером, не меньше...

— Вот и белочка к нам пожаловала, — пробормотал я. — И ведь не пили, вот что обидно.

Фил хмыкнул.

— Кто ее убил? — спросил Дик, с откровенной неприязнью глядя на животное.

— Источник, — отозвался я, поднимаясь. — Это то, о чем говорил господин Ам: когда уровень излучения упадет до критической отметки, зверье начнет дохнуть. Надо торопиться.

Рассудив, что по мере падения интенсивности излучения животные начнут подтягиваться к Источнику, как наркоманы к дилеру, я велел поглядывать по сторонам: наверняка зверье, агрессивное от дискомфорта, будет встречаться чаще и чаще. И не стоит слишком уж полагаться на то, что оно окажется при последнем издыхании! То, что водилось на славном Острове, и в момент смерти могло доставить кучу неприятностей.

Мы в прежнем порядке зашагали дальше: я впереди, Фил замыкающим, Дик с рюкзаком посредине. Местность повышалась, одновременно растительность редела и теряла в пышности, если можно так выразиться. Кусты и деревья здесь стояли уже поодиночке. Идти стало совсем легко — если не считать тяжелой жары и постоянного напряжения.

Очень скоро я наткнулся на трупик восьминогой ящерицы, которую доедали мелкие, всего с пол-ладони, жуки. Чуть дальше валялась уже подсохшая шкурка такой же ящерицы. Значит, мы идем в нужном направлении, а эти ящерицы просто не добрались... Интересно, чем крупнее животное, тем дольше оно сможет терпеть "ломку", или наоборот? Или это вообще не зависит от размеров?..

Сбоку пахнуло неожиданной вонью. Я поморщился, Дик зажал нос — ему-то, с его чувствительностью к запахам, приходилось несладко. Я отклонился от маршрута, чтобы посмотреть, кто там в лесу сдох. По-моему, вонять так мог только крупный зверь! И правда, неподалеку, за небольшим валуном лежал труп твари, больше всего похожей на динозавра из старинного кино. Я прикинул на глазок: он был, пожалуй, на голову выше Дика, с длинным гибким хвостом, крохотными лапками, поджатыми к груди, и вытянутым рылом. Единственное, что его отличало от киношного динозавра, были две головы, каждая с набором отличных зубов в пасти. Кстати, если бы не двухголовость, тварь напоминала бы еще и печально знакомых нам туповатых птиц, которых Вик как-то принял за людей, только размером побольше.

Фил сплюнул.

— Пошли отсюда, полюбовались, и хватит, — скомандовал я. — Подозреваю, на трупы мы сегодня еще насмотримся!

И правда, у нас были более насущные дела, чем изучение всякой падали...

Здесь уже видно было дальше, но ничего похожего на Станцию не наблюдалось. Зато ветер и дождь изрядно потрудились над каменной породой, и время от времени ввысь вздымались относительно невысокие каменные столбы — ну, может, метров около десяти высотой и радиусом до пяти метров. Может, правильнее было назвать их останцами, но я не силен в геологии. Выглядели они достаточно зловеще, скорее всего, из-за того, что в складках породы могло притаиться все, что угодно.

— Это здесь, парни, — сказал я, прикидывая масштаб поисков.

Да, на снимке все выглядело куда проще... Если генератор Источника не очень велик, а он невелик, если верить старинным записям со Станции, то искать его тут придется долго, поскольку проверять все пещерки, впадины, щели, рытвины, углубления и прочие детали рельефа, которых тут чертова пропасть, придется досконально. Конечно, вряд ли ученые лазили на вершину каменного столба, чтоб оставить там генератор — он все-таки достаточно ценная вещь и ему требуется укрытие... С другой стороны, тогда, триста лет назад, каменные столбы вполне могли быть еще просто возвышенностями, удобными для подъема и спуска. Еще немного поразмыслив, я почти отмел эту версию. Но именно почти. Чтобы защитить генератор ЭМИ, расположенный на открытой всем ветрам вершине, им пришлось бы строить там какое-то укрытие для него. Была ли у них такая возможность? Я бы сказал, что нет, но я уже убедился, что эти люди, будучи физически не очень сильными, становились настоящими одержимыми в том, что касалось работы. Так что идею стоило проверить. Скажем, залезть на один из каменных столбов и оглядеться. Сверху, кстати, и видно лучше и дальше.

— Надо попробовать взобраться на один из этих, — я кивнул на ближайший столб. — Думаю, это несложно.

После того подъема на триста с гаком метров по отвесной стеночке, подумал я про себя, все покажется легким.

— Зачем? — нахмурился Дик.

Я объяснил. Не знаю, насколько он со мной согласился, но без звука снял рюкзак и принялся доставать из него трос и крепления. Я тем временем выбирал скалу повыше, чтобы увеличить обзор. Вдруг повезет, и я сразу замечу что-то явно искусственного происхождения?

На каменный столб я решил лезть сам, дав напарникам отдых. Это и впрямь оказалось нетрудно, несмотря на то, что поверхность "стены" отнюдь не была ровной — вся в довольно глубоких складках и трещинах, поросших мхом и еще какой-то растительностью. Отогнав неприятные мысли о том, кто в этой растительности может гнездиться, я пополз вверх. Меня обуял энтузиазм, а поэтому мне не очень помешало даже то, что ближе к вершине столб имел заметный отрицательный уклон.

Отдуваясь, я вылез на относительно плоскую вершину. Это была площадка, как я прикинул на глазок, примерно в двадцать квадратных футов, выглаженная ветрами. Здесь нашлась пара валунов и камни помельче, видно, когда-то составлявших собой возвышение, а теперь раскатившихся и ожидающих своей очереди рассыпаться в песок. В трещинах росла довольно бодрая зелень, а почти в центре площадки торчал уже знакомый мне круглый куст. По своим габаритам он вполне мог служить укрытием для генератора. Уверяя себя, что это глупости и такого везения не может быть, потому что просто не может быть, я все-таки сунулся в куст.

Везения точно не бывает, это я понял очень скоро — буквально через пару секунд. Куст, снаружи выглядевший как чуть приплюснутый зеленый шар, внутри оказался почти лысым и состоящим только из сучков, шипов и веток, так и норовивших ткнуть в глаз. Хорошо, шлем есть, а вот щиток следовало опустить, только и успел я подумать, как вдруг ощутил адскую боль в левой кисти, которой отводил от лица ветку. Я не преувеличиваю, боль и вправду была адской — как будто меня ткнули раскаленной проволокой. Нет, скорее, раскаленной проволочной щеткой!

Я скосил глаза на руку. На ней сидела толстая, мохнатая черно-белая гусеница. Вообще-то, ядовитые гусеницы — классика жанра, мало кто из трапперов с ними не встречался. Но эта была, во-первых, очень уж здоровой, а во-вторых, боль от соприкосновения с нею была отнюдь не фантомной. Я встряхнул рукой, стряхивая гадину, и задел ветку выше... И тут на меня посыпались полчища гусениц!