Колчак. Вторая попытка

Удалось вытащить из достаточно тёплых вод августовского Средиземного моря около четырёх сотен германских матросов и офицеров, это только с "Гебена" — "Бреслау", как уже было сказано, выбросился на греческий берег.

— Разрешите поздравить флот Великобритании с победой! — попытался сделать комплимент адмиралу Колчак.

— Благодарю, сэр, — не очень-то радостно буркнул в ответ англичанин. — Только что-то я не испытываю особенного ликования: имея подавляющее преимущество мы, ценой серьёзных потерь еле-еле смогли утопить вражеские корабли.

— Вы одержали стратегическую победу, — не согласился каперанг. — Победу, которая весьма серьёзно должна сказаться на судьбе начавшейся войны. И этого не переоценить. А неожиданно быстрая гибель "Индефатигебла" это тоже весьма важная и ценная для вас информация, не так ли?

— Пожалуй, вы правы. Что-то не так с нашими чёртовыми крейсерами, если они взрываются от пары-тройки попаданий.

— Ну почему же — суда очень даже неплохие, просто, как выяснилось, не стоит их использовать в бою с линейными кораблями немцев. А вот как средство уничтожения лёгких сил противника вплоть до броненосных крейсеров — почти идеальны.

На самом деле Колчаку сейчас меньше всего хотелось общаться на предмет военно-морских тактики и стратегии. Требовалась разрядка после боя. Хотя бы в виде бутылки виски или коньяка. И нейтральный разговор. О бабах, например.

Ведь уже достаточно чётко проявилось в сознании, что живы они с Худом практически благодаря ошибке штурмана — выйди линейные крейсера не на встречный курс "Гебена", а на траверз или вдогон — головным в кильватере был бы "Инфлексибл", как и положено флагманскому кораблю. И именно он получил бы те самые роковые снаряды, именно он бы взорвался... С околонулевыми шансами выжить для тех, кто находился на его борту.

— Сээр! — английский адмирал разве что не щёлкал пальцами перед лицом Колчака. — С вами всё в порядке?

— Да, благодарю. Задумался... — вернулся в реальный мир Александр Васильевич.

— Тогда приглашаю вас на кофе. С коньяком, если не возражаете.

— Почему бы и не выпить с приятным собеседником, — улыбнулся русский моряк. — Тем более после боя. К тому же перед скорым расставанием.

— Собираетесь обратно в Россию? — удивлённо приподнял бровь Худ. — Жаль. Мы ведь с вами сработались неплохо. Лично мне очень бы хотелось, чтобы именно вы оставались офицером связи между нашими флотами.

— Благодарю за лестную оценку моей деятельности здесь, у вас, — обозначил поклон Колчак, — но всё-таки, считаю, что принесу больше пользы своей стране на Балтике, на мостиках русских кораблей идущих в бой с врагом.

— Понимаю, что ничего плохого в адрес Британии вы сказать не хотели, — улыбнулся адмирал, — но, осмелюсь напомнить, что ещё полчаса назад вы тоже были в бою. В очень рискованном бою. Рядом с английскими моряками.

— Я ни в коем случае не имел в виду что-то обидное...

— Да я понимаю. Идёмте уже выпьем, сэр! — весело посмотрел на собеседника Худ. — В самом деле, уже пора снять нервное напряжение сегодняшнего дня парой глотков старого доброго коньяка.

* * *

Дожидаться подходящей оказии не пришлось — Британское адмиралтейство отзывало линейные крейсера со Средиземного моря в метрополию. Да и броненосные тоже.

Так что через две недели снова Лондон. Награждение крестом "За выдающиеся заслуги" и добрые вести с Балтики от морского атташе: история проявила свою инерцию и произошедшее пока не очень серьёзно поменяло её путь: "Магдебург" всё-таки выскочил на камни острова Одесхольм — выскочил, голубчик. Так что с этим всё в порядке. Ближайшая тема — "Жемчуг". Надо надеяться, что Эссен после последних событий прочувствует ситуацию, напряжёт на эту тему Григоровича, а тот наваляет таких телеграмм командиру крейсера барону Черкасову, что тот и ночевать станет только на мостике, а не сбегать на берег в каждом порту. И "Эмден" получит в Пенанге или где-то там ещё полновесный бортовой залп ещё до попытки атаковать, а его торпеды запутаются в сетях...

Поэтому скорее домой! Добрался за несколько дней: сначала пароходом из Лондона в Гуль, потом из Гуля в Берген. Дальше решил, что лучше по сухопутью. Через Хапаранду и Торнео. В Торнео пришлось ждать несколько часов, поэтому имелось время осмотреть грузы, которые прибыли из Соединённых Штатов и готовились к отправке в Россию. Здесь были машины и машинные части, заказанные ещё до войны для строившихся на Балтике кораблей, взрывчатые вещества и многое другое.

Ещё пара дней, и снова борт "Рюрика", снова пред грозные очи командующего Балтфлотом... Впрочем, не такие уж и грозные теперь. Всё предсказанное подтвердилось, и Эссен стал относиться с ещё большим доверием к своему "флажку". К тому же настоятельная рекомендация использовать свои подлодки не как средство обороны, а в качестве "охотников" тоже дала блестящие результаты — "Акула" старшего лейтенанта Гудима взорвала торпедой немецкий броненосный крейсер "Принц Генрих". У немецких же берегов взорвала.

Об этом славном деле Колчак узнал уже на борту флагмана, благо, что прибыл аккурат к началу совещания штаба командующего флотом. Кроме собственно Эссена в адмиральском салоне находился начальник штаба контр-адмирал Кербер, который, надо сказать, слегка недолюбливал Александра за его привычку обращаться к Николаю Оттовичу непосредственно, минуя его ближайшего помощника и заместителя. Дымил сигарой в кресле начальник службы связи контр-адмирал Непенин, Из штаб и обер-офицеров присутствовали каперанг Тимирев, с женой которого в прошло-будущей жизни у Колчака и случился тот самый роман, флагарт кавторанг Свиньин, минёр барон Мирбах, лейтенанты Довконт и Комелов.

— С благополучным прибытием в Россию, Александр Васильевич! — поднялся навстречу зашедшему Колчаку командующий флотом. — От души поздравляю вас с успешным выполнением своей миссии и заслуженной наградой.

— Благодарю, ваше превосходительство. Каждый из нас выполняет свой долг перед Родиной как может. К тому же и вы примите мои поздравления: Война идёт меньше месяца, а немцы уже потеряли на Балтике два крейсера. На мой взгляд — блестящий результат.

— Ну, информацию Гудима ещё должна подтвердить разведка, — хмыкнул Эссен. — Не мне вам объяснять, как часто на войне желаемое выдают за действительное. Причем, искренне веря в то, что говорят.

— Проверим, — буркнул из кресла Непенин. (Служба связи на самом деле, была, в том числе и разведкой-контрразведкой флота) — Уже проверяем. Меня, кстати, удивляет как с "Акулы" в перископ отличили "Принц Генрих" это или какая-нибудь "Виктория Луиза"...

В дверь постучали.

— Разрешите, ваше превосходительство? — зашёл флагманский штурман, старший лейтенант Сполатбог.

— Только вас и ждали, Александр Николаевич, присаживайтесь... Итак, господа, нам нужно обсудить выставление новых минных заграждений у вражеских берегов... Да! Александр Васильевич, прошу вас ознакомиться: две из шести вами рекомендованных минных банок уже наличествуют, — Эссен передвинул карту своему флаг-капитану.

— Благодарю!..

Обсуждение новой операции по выставлению мин в Данцигской бухте, об операциях крейсеров, выборе места действия субмарин у вражеских берегов и тому подобное... Совещание в штабе длилось около трёх часов, после чего, когда командующий отпустил всех присутствующих, кроме Колчака.

Это, впрочем, не вызвало никакого удивления у остальных — понятно, что у Эссена имелось немало вопросов к своему только что прибывшему с Гранд Флита флаг-капитану.

— Да уж, — задумчиво промолвил адмирал, когда они с Колчаком остались одни, — признаться, Александр Васильевич, у меня никак не получалось верить вам до конца, но последние события...

Колчак терпеливо ждал, не перебивая командующего.

— Чувствую себя доктором Фаустом...

— Совершенно напрасно, Николай Оттович, — осмелился улыбнуться каперанг. — Ничего взамен той информации, которую смогу предоставить, у вас не попрошу. Желаю только победы России в этой войне. А вы достаточно мудрый человек, чтобы понять, что уж чего-чего, а вреда она Империи не принёсёт.

— Да понимаю я, — махнул рукой Эссен. — Присядьте!

— Вот бумаги, которые я вам должен передать из Англии: письмо Первого лорда Адмиралтейства Морскому министру, его же письмо вам, мой отчёт о поездке...

— Спасибо, я потом посмотрю. Но, в первую очередь хотелось бы ваших впечатлений о бое с "Гебеном". Об англичанах, о немцах, о кораблях, о людях... Ну, вы понимаете.

— Понимаю, конечно. Ну, что сказать: в целом, прекрасные моряки и те, и другие. Стреляют германцы получше наших английских друзей, защищены их суда значительно лучше, но британцы почти всегда смогут выставить в сражении свои "два киля против одного", а то и поболее. И тут считать пушки, дюймы калибра и брони — совершенно неблагодарное занятие, это вряд ли поможет предсказать результат столкновения между отрядами. Одно могу сказать точно: линейные крейсера у колбасников лучше, чем у британцев — ну слишком тонкая броневая "шкурка" у английских "кошек".

— Это да...

— Да и у наших, пока ещё даже не вошедших в строй дредноутов типа "Севастополь" — тоже. Это идеальные корабли для боя с эскадрой Того десять лет назад. Но сейчас они так же поражаемы в бою с немецкими современными линкорами как несчастный "Индефатигебл".

— Это давно известно — на "Чесму" врезали кусок от этих новых линкоров и обстреливали... Результат — не новость. И что теперь? Ничего ведь не изменить — не пришлёпать дополнительную броню на борта кораблей, которые ещё даже не вошли в строй. Просто стараться не подставлять их под огонь полноценных германских линкоров на соответствующих дистанциях. Пушки на них великолепные, скорость чуть не дотягивает до линейных крейсеров. Вот от этого и плясать. В качестве "убийц додредноутов" они превосходны. Впрочем, это дела дней грядущих, а что вы планируете в ближайшее время кроме тех операций, которые мы обсудили сегодня?

— А я, как советчик, практически кончился, Николай Оттович, увы, — состроил скорбную физиономию Александр. — Моё вмешательство настолько серьёзно изменило ход истории, что ничего предсказать более не берусь. Во всяком случае тактически...

— Нет уж! — прервал своего флаг-капитана Эссен. — Взялись уже за гуж... Вы мне нужны. И России нужны. Убедили, чёрт побери! Более чем...

— А что с армией Самсонова? — посмел поинтересоваться Александр.

— Окружена и разгромлена, — потупился комфлота. — А что я мог сделать? Кто будет слушать моряка в таких вопросах?..

— Николай Оттович, не нервничайте, пожалуйста! — поспешил успокоить, вернее, попытаться успокоить своего непосредственного начальника Колчак. — В том, что произошло, нет вашей вины ни на йоту. Сухопутные нас не любят, в грош не ставят. Это с прошлой войны ещё. Мы попытались помочь — помощь не была принята. Чего себя казнить? А дополнительный корпус с Кавказа мы армии подарили, правда?

— Да ладно... Что нам делать предлагаете?

— А именно то, что и наметили — активные минные заграждения, крейсерские операции и, опять же, действия наших подводных лодок у вражеских берегов. Агрессивные действия.

— Всё бы хорошо, Александр Васильевич, — усмехнулся Эссен, — но действительно активно и агрессивно у немецкого берега может действовать только одна лодка — всё та же "Акула". Остальные — подлодки береговой обороны. Они не могут уходить в длительное плавание, тем более, что в непосредственной близости от вражеских портов нужно будет почти постоянно находиться в подводном положении.

— Ещё четыре типа "Кайман"... Базируясь на Либаву...

— Вы знаете, какое время требуется нашим "аллигаторам" на погружение? — вскинулся адмирал. — Пять минут!

— Знаю. Опасно. Но за пять минут с горизонта не добежать самому быстрому миноносцу. Разрешите выйти с одной из этих лодок?

— Не разрешаю! Но вот отправиться в Либаву, и проинструктировать самым тщательным образом командира субмарины, которая уйдёт к немецким берегам, приказываю. А там — посмотрим.

— Есть!

— С семьёй пока увидеться не придётся, извините. Напишите им — доставим. Передавайте поклон и мои извинения Софье Фёдоровне.

— Благодарю, Николай Оттович, непременно. Когда отходит мой поезд?

— Вы с ума сошли? — чуть ли не рассмеялся Эссен. — Думаете, я помню расписание? Отправляйтесь на ближайшем. Ну, в смысле, после того, как будете готовы. Вы готовы?

— Собираться нет необходимости, инструкции командиру лодки обдумаю в пути, так что готов отправиться немедленно.

— Вот и славно. В добрый путь!

Поезд на Либаву отходил через шесть часов, так что имелось предостаточно времени, чтобы и "отдышаться", и со вкусом пообедать в Ревельском привокзальном ресторане — в первые дни войны кормили там ещё вполне прилично.

* * *

Нельзя сказать, что Либава встретила ароматом цветущих лип — не сезон, отцвели уже эти деревья, являющиеся символом города. В "Порт Александра Третьего" Колчак отправился, разумеется, на извозчике. На плавбазу местных подлодок.

Подводная лодка того времени была самым наипоганейшим из боевых кораблей в плане условий обитаемости экипажа — ни поспать тебе нормально, ни пожрать, всё внутреннее пространство отдано выполнению главной цели. Подкрасться под водой и атаковать врага. А автономность данных судёнышек просто не позволяла надолго отрываться от своих баз. Ну а сутки-трое вполне можно пережить на консервах. О горячей пище, за исключением чая, для приготовления которого имеется электроплита... Нет — электроплитка...

Терпи, подводник!

Поэтому в своём порту моряки подплава обитали на борту "матки". Какого-нибудь уже не очень нужного, но достаточно комфортного в плане проживания корабля.

Колчак устроился на плавбазе "Хабаровск" недавно пришедшей из Балтийского порта вместе со вторым дивизионом подлодок. И немедленно попросил вызвать к себе командира "Каймана". Ждать пришлось недолго, уже через полчаса в дверь каюты постучали.

— Войдите!

— Здравия желаю, господин капитан первого ранга! — зашёл ещё достаточно молодой, лет тридцати, офицер. — Старший лейтенант Станюкович прибыл по вашему приказу!

— Здравствуйте! — Колчак встал и протянул старлею руку. — Меня зовут Александр Васильевич.

— Кирилл Константинович.

Станюкович? Константинович? Немедленно вспомнились "Максимка", "Вокруг света на "Коршуне" и прочее.

— Простите, а вы случаем не...

— Нет, нет, — разулыбался подводник, не в первый раз уже его фамилия и отчество в сочетании вызывали подобные вопросы при знакомстве. — Моего отца зовут Константином Ивановичем, а знаменитый Константин Михайлович наш дальний родственник.

— Понятно, присаживайтесь, пожалуйста! — флаг-капитан развернул на столе карту. — Вам, с вашим "Кайманом", предстоит завтра поход к германскому побережью.

— Есть!

— Подождите! Сначала посмотрите на зону ваших действий: здесь и здесь, — палец Колчака чуть ли не ковырнул бумагу, — два наиболее вероятных направления, где корабли противника могут встретиться. Видите приближающийся дым — немедленно под воду, разглядели после этого через перископ немецкий флаг — торпеду в борт, если это, конечно, не пассажирское судно. Хотя вряд ли колбасники после начала войны перевозят по морю что-нибудь, кроме грузов и войск.