Все же отвык, потерял навыки и, наоборот, приобрел скверную привычку разговаривать с самим собой. В Благой Тиши или там, в поездке по степям орков это еще сходило с рук. Но здесь, в туннелях Провала, легко могло стоить жизни, если не ему, так остальным героям группы. Зато бормотание словно отгоняло тьму, разгоняло страхи, хотя скажи, кому о том, что Бранд тьмы забоялся, так засмеют, да еще и побьют, чтобы не врал так нагло.

Основная проблема с амулетами и шарами связи и прочими артефактами была та же самая, что и у портальщиков с телепортерами — волнения в мане. Из-за близости основной шахты Провала, насыщенности камня и воздуха, даже в самых спокойных условиях, все работало с перебоями. Чем глубже, тем больше шансов на отказ, опять же, даже в самых лучших условиях. Про боевые условия, летящие во все стороны заклинания, выбросы маны из тел демонов, даже говорить было нечего.

Поэтому, в полной противоположности миру наверху, самым надежным способом связи внизу были посыльные и беговые химеры (как правило, модификации собак) с записками, а самым надежным способом передвижения ходьба на своих двоих.

Или четырех.

Бран остановился, услышав вдалеке характерное цоканье копыт. Если демоны не напустили иллюзий, то где-то там бродил кентавр. Но зачем бы демонам ставить здесь такие иллюзии? Даже если бы они создавали иллюзии прекрасных девушек, гор сокровищ и лучших напитков, здесь внизу на них накинулись бы только совсем уж новички, но таких вниз не брали.

Бран свернул, пошел в направлении цоканья.

Школа, жестокая школа сражений и выживания. Знаки и камни, ориентирование, карты, правила поведения, боевой устав, каждая строчка в котором была написана кровью. В том числе и кровью тех глупцов, что сворачивали в сторону, заслышав посторонние звуки, кидались к незнакомым кентаврам или действительно верили, что в туннелях Провала можно встретить сходящую от страсти обнаженную красавицу.

— Ебать всех демонов спереди и сзади, какого хуя тут столько кочек! — донеслось до Брана.

Кентавры, хоть и любили добавлять ржание в свою речь, но обычно это была просто насмешка над теми, кто думал, что их лошадиная нижняя половина влияет на речь. Нет, кентавры, будучи смесью людей и коней, отлично говорили на общем и прочих языках, включая свой, кентавриный. Впереди мелькнул свет.

— Отпиздить бы их всех священными реликвиями! — продолжал ругаться кентавр. — Чем браться за такое своими кривыми распиздяйскими ручонками, лучше бы в жопу себе пальцы засунули, там тоже говно!

Бран неожиданно узнал кентавра и тихо хмыкнул. Дж`Онни Матершинник, гость с континента Перты, лежащей за Грозовым Океаном. Были там и горы, и леса, но хватало и степей, где привольно жили кентавры своими племенами-табунами, но горе тому, кто принимал такое за слабость. Табуны сбивались вместе и втаптывали в землю всех посягнувших на их землю.

Собственно, Дж`Онни хоть и не числился среди сильнейших героев, но был широко известен и за пределами родного континента, по двум причинам. Во-первых, он много путешествовал, собираясь "омочить хвост в каждой пиздатой лужице на всех ебучих материках", как заявлял сам кентавр, а во-вторых выбрал профессию мага. Не просто мага, со специализацией в магии звука, и словно этого было мало, так еще и стал одним из сильнейших в ней. Его яростное ржание могло сбить с ног великана, а прозвище он получил за привычку совмещать магию звука с матюгами.

То есть, не просто обкладывал врагов по маме, папе и всем родственникам, но одновременно еще и разил их магией. Ругань в адрес врага перед дракой — обычное дело, и Дж`Онни таким образом подлавливал врасплох. Не всех, но многих. Бран в свое время, что называется, "столкнулся с ним копытами", когда навещал Перту по делам.

— Ебануться можно, полная жопа темноты и ни одного засранного демона! Какого хуя меня вообще сюда приглашали? — даже не думал прекращать ворчание с матюгами четырехногий герой.

Так-так, подумал Бран, значит, его тоже позвали, неплохо. Магия звука отлично подходила для туннелей. Но в то же время никакого желания выпрыгивать навстречу и радостно ржать приветствия на кентаврином, Бран не испытывал. Дж`Онни его вроде не заметил, так что Бран тихо отступил и вернулся к спуску.

Но все же от этой встречи мысли его сбились и свернули в сторону.

— Летит, летит степная кобылица, — запел Бран под нос на оркском, — кентавр ей в мужья ведь не годится!

Песню эту сложили орки, в порядке издевательства над кентаврами. Дескать, кентавр скакал по степи, но даже кобылицы от него разбегались, предпочитая ласки орков ему. Насколько было известно Брану, кентавры в ответ тоже сложили песню, мол, никто так не сможет удовлетворить орчанку, как кентавр. Что-то там еще было про правильный порядок езды, кто сверху, кто снизу, в общем, сплошные пошлости с попытками задеть соседей. Так как песни были древними, словно сами живые, оставалось только предполагать, что вражда орков и кентавров существовала уже тогда.

Наверняка из-за песен случилась война, сопровождавшаяся горами трупов и залитой кровью степью.

Бран ускорил шаг, затем в паре мест еще и пробежался, но туннели третьего яруса были пусты. В обычных условиях можно было бы предположить, что демоны, разбитые наголову наверху, бежали, благо начальство оказалось уничтожено. Бежали вниз, в теплую ману Бездны. Даже здесь, у Провала, являющегося частью Бездны, тянущего оттуда часть маны, условия, опасные для обычных живых, были, пожалуй, такими же и для демонов, только с обратным знаком.

Слишком холодно, слишком мало маны, словно живой поднялся бы в небеса.

Но то в обычных условиях. С этим хозяином подземелья следовало быть настороже, а Бран уже неоднократно подмечал свои же промахи. Поэтому он еще раз перепроверил окрестности, пробежался в тишине туннелей (казалось, если прислушаться, можно расслышать матюги кентавра вдалеке), и только потом вышел к месту встречи.

Улыбнувшись самому себе, он слегка побил пару камней, придавая им формы дивана и кресла, а также развесил добрую дюжину светильников. Чуть подумав, подтащил валун — сделал стол, оставил кружку с водой, положил рядом надкусанную плитку сухого пайка. Чем не ловушка на демонов? Вдруг кто рванет сюда или, наоборот, отсюда — докладывать начальству? Создаст шум, обнаружит себя, тут-то Бран его и схватит!

Поэтому, подготовив сцену, Бран обустроился в темном углу, затаился, слившись с тенями, частично преобразовал себя в алмаз, чтобы труднее было обнаружить. Затаился и приготовился ждать, гадая, удастся ли ему обмануть Лану и остальных героев? Повышенное Восприятие, чтобы вовремя засечь врагов.

И все же незнакомец вышел из теней незамеченным, Бран едва удержался от движения. Прошел в лучах светильников, сел в каменное кресло и повернул голову в сторону Брана, одновременно с этим скидывая капюшон.

— Давно не виделись, Бранд, — улыбнулся Ролло Скрытник.

— Глава 8

12 день 8 месяца 879 года, окрестности Провала.

Взгляд Феолы пробежался по собравшимся, отдельно остановившись на телохранителе внучки Бранда и маге-портальщике за спиной принцессы светлых эльфов. Затем взгляд ее вернулся к формальному лидеру группы, орку, как его... Гатару, да, точно, Гатару. В последнее время ей становилось все труднее запоминать новые имена и лица, зато давнее прошлое вставало перед глазами, словно все случилось вчера. Отчасти из-за этого Феола старалась держаться в паре с Мионом, хотя бы не забывала, кто рядом с ней.

Феола видела, что орк не воспринимает ее, как героиню и наставницу, смотрит на это старческое, морщинистое и усыхающее тело, а не на уровни, атрибуты и умения. Казалось бы, путешествие с Брандом должно было научить его, но зная Бранда, тот, скорее всего и не учил ничему группу. Уронил пару слов мудрости, которую молодежь в группе просто пропустила мимо ушей, несмотря на все клятвы и обеты быть прилежными учениками.

Феола тихо вздохнула, не в силах избавиться от ощущения, что ей предстоит побить младенца.

Шаг, удар в болевую точку, уклониться, еще удар, уклониться, заранее заблокировать телом удар, чуть сдвинуться, не давая себя отбросить, еще удар. БАМ! Орк, наполовину парализованный, грохнулся об камень с высоты своего немалого роста, не успев даже толком начать противодействие.

— Чему же вас научить, — задумчиво произнесла Феола, присаживаясь на спину орка, как его, да, Гатара.

Темная эльфийка уже нацелила на нее стрелу, а вот принцесса и этот смешной молодой бард даже не обратили внимания. Внучка Бранда смотрела жадно, одновременно с этим кусая губы. Знание, что могут герои, желание помочь и чувства к орку, понятно, гора мышц и героически выпяченная челюсть всегда манили девушек, тут ничего нового.

— Быть героями, — прохрипел орк снизу.

Урок пошел впрок, вскакивать и лезть в драку он больше не собирался. Почтительности тоже прибавилось. Умения Феолы изрядно деградировали, но ее ключевая Особенность, тот самый Третий Глаз, даже не думала слабеть или отключаться и продолжала хранить хозяйку.

— Для начала встать с моего напарника, — добавила темная эльфийка, убирая, впрочем, оружие.

Чувства к Гатару, чувства к Бранду, ах да, кусок монстра внутри, ясно. Поведение темной эльфийки и орка ясно показывало, что при всем их опыте, с героями они сталкивались редко. А путешествие вместе с Брандом мало чему их научило, потому что Бранд никогда не был мастером обучения. Но хотя бы лук убрала, не совсем безнадежна.

— Наставник волен в жизни и смерти ученика, — ответила Феола, нарочито улыбаясь и даже не думая вставать.

— Но плох тот герой, что доводит ученика до смерти! — воскликнула внучка Бранда, как ее... Мурена?

Бранд вряд ли ее чему-то учил, удивительно, что вообще не сбежал прочь, от новоявленной "деточки". Стало быть, ее учила Плата.

— Вы же в курсе, что Бранд убил своего последнего ученика? — спросила в ответ Феола.

Если бы не непрерывное ощущение, что она изводит кучку младенцев, это было бы даже приятно. Уж точно веселее, чем обмениваться дружескими подколками с Мионом.

— Он стал Проклятым!

— А мастер Бран поклялся больше не брать учеников, я сам навязался, — донеслось снизу.

— Бран даже Минта ни разу не стукнул! — привела неожиданный аргумент в защиту темная эльфийка.

Феола хотела спросить, кто это, но тут же сообразила и посмотрела на молодого барда. Ха. А она еще думала, что Бранд изменился, обзавелся внучкой и группой учеников! Похоже, Бранд просто к старости размяк, да таскал их за собой, не зная, что делать с молодежью и при первой же возможности спихнул в другие руки.

Феола покачала головой и причмокнула от огорчения. Поздновато было хватать размякшего Бранда и пытаться повторить их недолгий роман. Три Стрелы не побрезговал, не отказал тогда ей в просьбе, но прежних радостей плоти она уже просто не испытала.

— Минта, — задумчиво повторила Феола, вставая с орка. — Давайте его сюда, раз уж вы группа.

Таскать за собой кучу молодежи как прикрытие от неведомого хозяина подземелий? Совсем не в стиле Бранда. Все же размяк, размяк несокрушимый алмазный герой, раньше он предпочитал хватать судьбу за глотку и выдавливать из нее нужное неумолимой хваткой перчатки. Теперь же, да, плыл по течению, сложив руки за спиной.

Полюбила бы она Бранда Плывущего По Течению? Сомнительно.

— Что такое? — возмутился тем временем бард. — Какая еще группа? Дед же свалил демонам рога сшибать!

Голос у него был хороший, правильный. Чувствовалось, что над профессией он работает. А вот мозгов, похоже, было негусто, все по мудрости живых "не дали боги мозгов барду, чтобы лучше пел".

— Иди, мой герой, — улыбнулась принцесса.

— Я не могу оставить вас, моя принцесса!

— Тогда я пойду тоже, — неожиданно решилась принцесса с все той же робкой улыбкой на губах.

— Ваше Высочество! — возмущенно вскинулся эльф рядом с ней.

Феола только покачала головой. Бранд и Светлейшая, ну конечно. Мион же ей в свое время все уши сто раз этим прожужжал, все ворчал и ворчал, так настойчиво, словно хотел дырку в камнях вокруг протереть. Да еще и охрана этой принцессы, ладно.

— Никто, даже боги, не сделает из вас группу героев за пару дней, — сообщила она стоящей перед ней пятерке детишек. — И уж точно героем не станет тот, кто не хочет им стать.

Вообще, в истории были примеры обратного, когда кто-то, не чувствующий призвания, становился героем, по стечению обстоятельств или насильно, но каждый, каждый раз все это заканчивалось очень плохо. Особо мощные Проклятые или просто бросавшие все и сбегавшие, тогда как живые и другие герои рассчитывали на них.

— Я хочу стать героем! — аж подпрыгнула бледная принцесса.

Мага за ее спиной чуть удар не хватил и Феола с трудом сдержала смешок. Если Светлейшая с годами не размякла, как Бран, то ничего хорошего мага не ждало. Отряд охраны за спиной принцессы тоже.

— И я хочу, — неестественно улыбнулся бард. — Сразу, как деда увидел, еще в Амальке, так и понял, все, хочу быть героем, прямо вот сама Узианда мне в ухо шепнула — следуй за дедом!

Язык подвешен, опять отметила Феола, вот только молотит им, не включая голову. Кое-что становилось понятнее. Собственно, Феола не изобретала молот, следовала старому и проверенному временем и сотнями героев методу: вначале пойми, что за живой перед тобой, что им движет, к чему он стремится, а потом уже думай, что с ним делать.

Соответственно, никаких методик тренировки группы она не прикидывала и даже не пыталась. Что она могла посоветовать той же темной эльфийке, кроме пересказа баек Миона? Или орку? Держи секиру крепче, руби сильнее? Так он это и так знал. Бард хотя бы мог ей попеть любимых песен, попутно улучшая умения в профессии, но опять же — так и так он улучшал бы их сам.

— Я дал клятву Теруну! — стиснул зеленые кулачищи орк.

— Я получила пожизненный квест от Эммиды, — тихо произнесла внучка Бранда.

Темная эльфийка чуть скривилась, вскинула руку, словно собиралась почесать подмышку, да так и остановилась. Взгляд ее метнулся к орку, ага, тоже чувства, ну понятно. Случайные встречи с Брандом, который потянул их за собой, ибо герои и правители всегда вели за собой живых. Очарование силы, желание получить что-то, возвыситься самому, отомстить, масса причин, по которым живые шли за героями.

— Ваше Высочество! — снова воскликнул маг-эльф.

Судя по взглядам в сторону Феолы и тому, что он не перешел на светлоэльфийский, маг осознавал всю трудность своего положения. Пытался убедить саму Феолу, не понимая, что принцесса просто пойдет к кому-то еще. Вырвавшись из клетки в Алавии, поддавшись обаянию барда, как его — Пинта? — да еще и осознав, что Бранд может стать ее отцом?

Тут впору было потирать и морщить и без того морщинистый лоб.

— Я выполнила свою миссию, — твердо заявила принцесса, — и теперь вольна в своих желаниях!

"Любовь, что ты делаешь с живыми" зазвучала в голове Феолы строчка песни из далекой молодости. Перед собой можно было не хитрить, в герои тут годился только орк и то, с натяжечкой. Квест от Эммиды — весомый довод, но внучка Бранда, похоже, не понимала всех его последствий и уж точно не деду ее следовало учить. Хотя бы годовая практика у хорошего жреца Эммиды, для начала, развитие божественных умений, уклон в справедливость. И только потом еще раз вернуться к вопросу — быть ли героем?