Происхождение Дайгоцу было тайной, и в течение многих лет лишь немногие из его ближайших союзников знали, что на самом деле он происходит из родословной самого Хантея. Он был сыном императрицы, которую похитил культ Говорящих с кровью. Дайгоцу провел много лет в Джигоку, впитывая его темную силу и изучая пути махо на том уровне, с которым мало кто из смертных когда-либо мог сравниться. Его истинная сущность и способности так и остались загадкой для рокуганцев — например, он, кажется, проявлял больше свободы воли, чем почти любой другой потерянный, вплоть до того, что у Дайгоцу были положительные человеческие эмоции, такие как любовь. Ходят даже слухи, что он, возможно, каким-то образом лишился влияния скверны или смог избавиться от него на время, предположительно восстановив полную свободу воли и контроль над своими действиями, но при этом остался верным Фу Ленгу. Возможно, тот факт, что Дайгоцу поклонялся именно Падшему Ками, а не служил Джигоку в целом, частично объясняет такие особенности.

Но какой бы ни была его истинная сущность, когда Дайгоцу наконец вернулся в Нинген-до, он сразу же начал собирать и организовывать потерянных, формируя из них большое общество. Опираясь на искаженную псевдокультуру, которую потерянные и сами уже начали создавать, Дайгоцу превратил их сообщество в темное и извращенное отражение империи, в которой они больше не могли обитать. И в качестве дома для них он создал Город Потерянных.

Расположенный в глубине Земель Теней, Город Потерянных был спроектирован, построен и организован так, чтобы весьма напоминать типичный город Рокугана, вплоть до наличия в нем дворца и двора, а также более базовых социальных удобств, таких как чайные и гостиницы. В нем был возведен великий храм Фу Ленга, Девятого Ками, и Дайгоцу объявил, что отныне потерянные будут поклоняться ему так же, как рокуганцы поклоняются своим Ками. Неизвестно, действительно ли потерянные приняли все, что требовал от них Дайгоцу, но они определенно проявили готовность подчиняться его командам и организовывать свое общество в соответствии с установленными им принципами.

Горстка рокуганцев в конце концов обнаружила и посетила Город Потерянных. Эти люди были в ужасе от этой странной и извращенной версии общества империи, места, где потерянные самураи трапезничали с помощью костяных палочек и создавали "произведения искусства" из плоти живых пленников. Как еще оказалось, Дайгоцу даже приказал потерянным жениться и заводить детей, чтобы увеличивать свою численность и за счет естественного размножения, а не только более традиционным методом осквернения рокуганцев.

"Кодекс" шуридо

В дополнение к приказу потерянным жить как самураи, Дайгоцу также создал для них свою собственную альтернативу кодексу бусидо, который постановлял принципы жизни обычных самураев. Ей стало шуридо, искаженная версия бусидо, что поощряло такие вещи как эгоизм и грубая сила. Шуридо предлагало семь темных добродетелей в противовес семи добродетелям бусидо: контроль, решимость, проницательность, знание, совершенство, сила и воля.

Рокуганцы как в прошлом, так и в настоящем, не до конца уверенны, насколько шуридо действительно важен для потерянных. Способны ли они "верить" в шуридо, учитывая, что зло Джигоку контролирует их разум и душу, отказывая им в истинной свободе воли? Это все еще остается открытым вопросом, а те немногие потерянные, которых удалось схватить и допросить по этому поводу, вряд ли были честны или откровенны в своих ответах — на самом деле, они, казалось, просто наслаждались замешательством, которое суть шуридо вызывало у рокуганцев. Ситуация стала еще более запутанной, когда выяснялись, что некоторые самураи, не являвшиеся потерянными, (но подпавшие под влияние скверны или, что чаще, просто амбициозные или заблуждающиеся) начали принимать шуридо и его извращенные ценности.

Как следует из названия, темные добродетели были созданы для поощрения тех, кто стремился к эгоистичному возвышению за счет своей чести. Шуридо обладает мощной привлекательностью для тех рокуганцев со слабыми моральными принципами, которые искали оправдания своим бесчестным мыслям и поступкам. Ясно, что это и было частично целью Дайгоцу при создании этого "кодекса", и его приспешники приложили огромные усилия, чтобы распространить греховные доктрины шуридо по всему Рокугану. Шуридо определенно обладает способностью привлекать добровольных последователей, независимо от того, могут ли сами потерянные исповедовать его по собственной воле.

Вне зависимости от привлекательности шуридо в Рокугане, нельзя отрицать, что этот новый кодекс облегчил Дайгоцу задачу по организации и привитию дисциплины потерянным, а также созданию общества и организованной армии этих существ, которые могли бы бросить вызов Рокугану и противостоять ему. В прошлом даже самые хорошо организованные группы потерянных, как правило, управлялись исключительно силой, когда сильный доминировал над слабыми просто за счет своей мощи, а не ранга и дисциплины. Навязав потерянным ряд правил и извращенную форму "чести", Дайгоцу мог рассчитывать на то, что они будут работать как единая группа и подчиняться своему начальству. Строгие требования и дисциплина шуридо также сделали потерянных несколько менее склонными поддаваться внутренним смертоносным побуждениям скверны, что опять-таки позволило их силам быть более организованными и целеустремленными, чем прежде.

Возвышение Паука

В конце двенадцатого века Дайгоцу отказался от своей прежней тактики прямых нападений на империю в пользу новой политики тайной войны. Он организовал часть потерянных в так называемый "клан Паука". Паук был преднамеренной имитацией Великого клана Рокугана, предназначенной для работы в пределах этой страны, используя правила и социальные условности самой Изумрудной империи, чтобы медленно и незаметно развращать ее. Хотя первоначально этот новый клан почти полностью состоял из потерянных, однако затем Дайгоцу принялся вербовать в него просто амбициозных и коррумпированных людей (некоторые из них были слегка поражены скверной, а некоторые и вовсе были чисты) чтобы пополнить ряды клана и помочь его усилиям по проникновению в Рокуган и завоеванию влияния внутри него. Клан Паука позволил потерянным проникнуть в империю и работать там в сотрудничестве с союзниками, не являвшимися порождениями Земель Теней, что было уникальным явлением в истории Рокугана.

Клан Паука действовал из тайных крепостей в отдаленных уголках империи и на ничейных территориях, таких как руины Отосан Учи, разрушенная долина бывшего перевала Бейден, отдаленные просторы Шиномен и подобных местах. Из этих мест бойцы клана устремлялись сражаться с бандитами и преступниками, создавая себе ложную репутацию защитников угнетенных. Тем временем его лазутчики проникали ко дворам и в твердыни истинных кланов Рокугана, заключая там союзы и привлекая новобранцев.

Конечно, далеко не все потерянные присоединились к Пауку или стали жить в Городе Потерянных. Случайные смертоносные и разрушительные позывы скверны слишком сильно влияли на некоторых потерянных, не выносивших строго упорядоченного образа жизни, которого требовал Темный владыка. Даже на пике могущества Дайгоцу многие потерянные просто продолжали скитаться по Землям Теней, не храня на верность никому и ничему, кроме зловещих позывов поразившей их скверны.

В конце концов, хотя клан Паука значительно продвинулся в осуществлении своих планов, окончательно преуспеть он все же не смог. Дайгоцу не удалось погрузить империю в полный хаос, который он надеялся спровоцировать, а пришедшая к власти новая династия Ивеко, поддерживаемая самими Небесами, разоблачила большую часть его замыслов.

Разум потерянных

"Ты никогда не сможешь стать просветленным, пока не взглянешь за пределы света".

Його Джунзо.

Из многих аспектов сущности потерянных, которые ужасают рокуганцев, мало что сбивает с толку больше, чем тот факт, что они мыслящие существа, которые сохраняют свои воспоминания и, во многих отношениях, свои личности из прошлой человеческой жизни. Действительно, потерянные вполне способны выражать многие обычные эмоции, и даже могут зачать и родить детей (которые, будучи оскверненными с рождения, сами правда не всегда сразу становятся потерянными). Эта внешняя человечность может быть как тревожной, так и весьма обманчивой, поскольку позволяет потерянным маскироваться под обычных людей и проникать в империю.

Потерянные часто преподносятся (особенно Крабом) как существа, лишенные свободы воли. Это одновременно как и весьма точное определение, так и в некоторой мере неверное. То, что описывают Крабы — по сути своей сильное искажение, которое захватывает разум и душу того, кто стал потерянным. Все прежние привязанности, все нормальные человеческие чувства и нравственные побуждения заменяются на темные желаниями Царства Зла. Доброта и сострадание уступают место жестокости и садизму, благопристойность — зловещей похоти, честь — безжалостному эгоизму, мужество — убийственной ярости. Бывшие друзья, союзники и члены семьи теперь считаются дураками, пешками, жертвами или, возможно, даже пищей. Прежняя верность империи, бусидо и клану заменяется настойчивым желанием добиться победы Джигоку. Благочестие и почтение к Фортунам и предкам уступает место почитанию Джигоку и Падшего Ками Фу Ленга.

Тем не менее, несмотря на эти отвратительные изменения, потерянные по-прежнему сохраняют свой человеческий интеллект, память и знания. Они помнят о своей прежней жизни, а также о навыках и образовании, которые они, возможно, получили, еще будучи самураями империи. Хуже того, потерянные сохраняют способность планировать и строить козни, ставить самостоятельные цели и добиваться их, и даже относиться к своим собратьям с ревностью и завистью. Потерянные не всегда сотрудничают друг с другом или с другими существами Земель Теней и вполне способны следовать личным амбициям, не обращая внимания на глобальные цели Джигоку. Действительно, даже сам могущественный Дайгоцу иногда сталкивался с неверностью и бунтом со стороны своих последователей-потерянных.

Одновременно и человеческая, и нечеловеческая сущность потерянных во многих отношениях является их самой ужасающей чертой и, безусловно, той, которая больше всего пугает рокуганцев. Для самураев империи, воспитанных в традициях непоколебимой верности и преданности делам и принципам, стоящим выше их самих, глубокое разрушение личности и мотивации, вызванное скверной, воистину ужасно. На более же личном уровне встреча с бывшим другом или членом семьи, который теперь, по-видимому, добровольно служит злу, эмоционально крайне угнетает, мягко говоря. Осознание того, что член твоей семьи теперь стал потерянным особенно шокирует, и не один самурай был доведен до безумия или самоубийства из-за подобных откровений.

Потерянные в культуре Рокугана

Неудивительно, что большинство жителей Изумрудной империи предпочитают игнорировать сам факт существования потерянных, и, следовательно, рокуганские художники, поэты и драматурги обычно воздерживаются от упоминания о них или их деяниях. Это типично для общества Рокугана в целом, где неприятные темы избегаются или игнорируются, насколько это возможно. Однако иногда и из этого правила бывают исключения.

Разумеется, самые заметные примеры подобного можно обнаружить среди Крабов. Клан Хиды должен на регулярной основе сталкиваться с угрозой из Земель Теней, и поэтому не стесняется открыто обсуждать ее и даже изображать в искусстве. Зловещие силы и гнусные деяния потерянных упоминаются в работах многих творцов-Крабов. Одним из наиболее ярких примеров является пьеса Хирума Набуко "Конец ночи". Эта печально известная пьеса, впервые поставленная при Зимнем дворе Ясуки в начале десятого века, изображает последние дни замка Хирума с точки зрения жены и дочерей генерала этой семьи. Финальная сцена, в которой генерал возвращается как один из потерянных и убивает всю свою семью, была настолько шокирующей и ужасающей, что пьесу запретили ставить снова. Однако ходят слухи, что Крабы продолжают ставить ее для своих собственных владык, не приглашая на показ посторонних.

Гораздо реже потерянные появлялись в творчестве других рокуганских писателей. Пьеса Икома Джиджо "Добродетель" косвенно изображает превращение Додзи Нашико в одну из потерянных и, в конечном итоге, в акатенши. Так называемые "ангелы зла" также вскользь упоминаются в романе одиннадцатого века Иде Тадехиро "Мейфумадо", в котором говорится о нападении акатенши на Зимний двор, происходивший под эгидой Краба. Описание этого причудливого эпизода — единственная известная запись о том инциденте, которого, как настаивают имперские историки, никогда не было.

У потерянных, конечно же, также есть своя собственная "культура", получившая значительный размах после основания Города Потерянных и последующего появления клана Паука. Искусство и поэзия, которые они творят, одновременно и мерзкие, и мрачные, и тем кошмарны, что для их создания часто используют самые ужасные средства. Например, "музыка" потерянных — это крики пытаемых заключенных, а картины они пишут кровью на специально сохраненной человеческой коже. Именно о таких зверствах рассказывали те немногие рокуганцы, которые пережили посещение Города Потерянных и различных крепостей Паука.

Известные злодеи из числа потерянных

Ниже перечислены несколько уникальных потерянных, появившихся в различные эры истории Земель Теней., а также обладавших легендарными силами и способностями.

Додзи Нашико, Демоническая невеста Фу Ленга

Додзи Нашико была тщеславной женщиной из эпохи времен чемпиона клана Додзи Комацу. Ее одержимость собственной плохой внешностью побудила ее начать практиковать махо, а вместе с ним и принять скверну. В империи ее помнят исключительно благодаря пьесе Икома Джиджо "Добродетель", произведению, описываемому как "проповедь о пороках похоти, мести и Журавле, не обязательно в таком порядке". Нашико соблазнила Комацу и более половины мужчин при дворе Журавля, отдала их имена они, спровоцировала крупную войну, которая позже была стерта из имперских историй, а затем бежала в Земли Теней, когда ее преступления были раскрыты. Там она нашла путь к Гниющей Яме, став одной из потерянных, а затем и акатенши. Ходят слухи, что она также была любовницей Фу Ленга и, возможно, даже родила ему детей, хотя такие ужасные истории не могут быть ничем подтверждены.

Известно, что Нашико не раз возвращалась в Рокуган, используя свои способности иллюзии, чтобы соблазнять и развращать мужчин, а также убивать женщин, красота которых вызывала у нее нечеловеческую зависть. Она не носит ничего, кроме заклинания иллюзии, и использует самые безжалостные и беспощадные методы манипуляции и соблазнения. Нашико считает мужчин слабыми и жалкими существами, которыми легко манипулировать и которых легко контролировать, и она получает извращенное удовольствие, ведя их по пути греха и желаний. Она также невероятно тщеславна, и всегда хочет, чтобы ее считали самой красивой женщиной Рокугана. Поэтому любая достаточно привлекательная женщина может вызвать ее враждебность.