Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я сразу успокоился. Если мне, то это не страшно, но если вдруг достанется Солине... вампиру будет больно, причем сильно.
Хоть мы все это время и говорили только шепотом, эльфийка все же проснулась. Сладко зевнув, она слегка отстранилась, чтобы тут же уткнуться лбом в мой подбородок.
— Проснулась? — шепнул я.
— Нет... спать хочу, — едва слышно ответила она.
— И зачем тогда вставала, — улыбнувшись, спросил я.
— Не знаюююю... — ответ слился с очередным зевком.
Поднявшись на ноги, при этом не выпуская свою ношу из рук, я вышел из кухни.
— Ты куда? — спросила эльфийка, поудобнее устраиваясь у меня на руках.
— Отнесу тебя в комнату, а потом в туалет, а то ты своей попкой довела мой организм до такого гормонального состояния, которое и подростку не снилось, из-за чего мой мочевой пузырь уже закатывает истерику.
Вместо ответа она меня укусила. За ухо!
— Ах ты! — возмутился я. — Ну, держись...
Войдя в нашу комнату, я бесцеремонно бросил ее на кровать и тут же повалился на нее сверху, прижав всем телом и не оставив эльфийке возможности пошевелить чем-нибудь, кроме пальцев. Склонившись к ее лицу, я провел носом по ее носу и, чуть повернув голову, прижался своими губами к ее губам, но едва она их приоткрыла, стараясь углубить поцелуй, как я тут же отстранился, сполз ниже, укусил за грудь и, прежде чем Солина успела взвизгнуть, я уже стоял в дверях.
— Ах ты! — теперь настала ее очередь возмущаться, но, когда она выскочила из комнаты, я к тому моменту успел закрыться в туалете.
Из нужника я вышел лишь после того, как услышал шум льющейся воды из ванной, а на кухню вернулся, улыбаясь, как идиот, и, видимо, с такой радостной физиономией, что вампир скривился, как от зубной боли.
— Достал ты уже со своей любовью, — проворчал он. — Мне даже интересно, она от тебя дождется каких-нибудь действий или ты все так же будешь носить ее на руках и не более того?
— Конечно, дождется, — отмахнулся я, настроение мне сейчас испортить было очень трудно. — Когда будет можно, она такого дождется... сама не рада будет.
— В смысле?
— Представь, сколько я уже терплю, и представь теперь, во что это выльется.
Сказал — и только потом дошло, что именно сказал, а зубастый (сволочь такая!) уже закатывался где-то под столом.
— Пошляк, — высокомерно бросил я.
— Сам пошляк, — довольно произнес вампир, усаживаясь обратно на стул, но, стоило Солине появиться на кухне, как мы благоразумно замолчали, а Вире с "номером три" я глазами показал, что они ничего не слышали, а если слышали, то ничего не поняли.
Черт! Видимо, сказывается продолжительное общение, так как наши умильные рожи, которые мы состроили на пару с зубастым, мою девочку совсем не обманули. Окинув подозрительным взглядом сначала меня, а потом вампира, она, прищурившись, произнесла:
— Или вы добровольно говорите, почему у вас такие лица, или я за себя не отвечаю.
На мое счастье, я вовремя вспомнил про лежавшую на столе коробочку.
— Я приготовил тебе подарок! — радостно произнес я и подобострастно пододвинул коробочку в сторону эльфийки.
Солина, все еще не слишком веря, тем не менее, подошла ко мне и открыла коробочку. Тройной изумленно-восхищенный вздох, последовавший одновременно ото всех находящихся рядом девушек, ясно дал понять, что подарок более чем... да, более чем.
— Позволь мне, — произнес я, аккуратно доставая ожерелье (или колье, я так и не знаю точно) и поднимаясь на ноги.
Солина тут же послушно развернулась ко мне спиной и исконно женским жестом приподняла волосы, открывая прелестную шейку. Осторожно надев ожерелье на девичью шею, я застегнул маленький карабин и тут же почувствовал, как... меня проткнули здоровенной иглой! Первый "удар" пришелся в область сердца, а затем в мозг воткнули раскаленный нож. Судорожно вздохнув, я рухнул на стоящий за спиной стул и тут же почувствовал, как мне на плечи опустились руки Канда и со всей присущей кровососу силой не дают мне даже дернуться от боли, которая постепенно стала убывать, а на ее место пришли совершенно другие чувства. Сначала пришло странно инородное, какое-то тянущее ощущение в груди. Затем накатила волна нежности, а потом сердце так застучало от переполнившей его любви, что у меня невольно брызнули слезы из глаз. Торопливо стерев влагу с лица, я посмотрел на радостную эльфийку, которая в этот же самый момент со светившимся от счастья лицом развернулась в мою сторону. Мне показалось, что меня сейчас просто размажет по стене от нахлынувшей гаммы различных чувств. И главное, я понял, откуда именно они берутся. Две минуты, которые девушки разглядывали ожерелье (даже "номер три" забыла на это время о моем присутствии и своем статусе) как раз дали мне возможность, чтобы разобраться в себе. Чуть повозившись с собственным ощущениями, я терпеливо отделил свои от Солиненных и смог уже взглянуть на них со стороны. Хм... Теперь мне более понятно, почему женщин невозможно понять (тавтологично, но зато верно). Теперь я спокойно мог "смотреть" на свои чувства, ощущения и желания, так, будто все это имеет свою подпись и шкалу. И если у меня ярко преобладает несколько вполне нормальных, то у Солины все они зашкаливают за разумные пределы. Вдобавок, к ним еще примешивалась такая какофония других чувств, желаний, ощущений, что я едва умом не тронулся, пытаясь хоть как-нибудь разобраться в этом.
Вампир, все это время не убиравший своих рук с моих плеч, склонился к моему уху и тихо спросил:
— Ну, как?
— Это нечто! — совершенно честно ответил я. — А она меня чувствует так же, как я ее?
— Нет, — ответил Канд. — Для этого она должна надеть тебе на палец кольцо, но я его тебе не дам, и ей это совсем ни к чему.
— Согласен! — кивнул я головой.
Мне даже страшно подумать, если Солина будет чувствовать меня так же, как я ее. Думаю, случись такое, она тут же забьется от меня в самый дальний угол дома, при этом прочно уверившись, что я маньяк-извращенец, помешанный на сексе. Причем, если даже мне иногда неудобно от своих же собственных мыслей в отношении нее, то мне страшно подумать, что она сама будет чувствовать, поняв мои желания.
— Хисп, ты даже не представляешь, как я тебя люблю! — наклонившись к самому моему уху, прошептала Солина.
Все это было сказано в тот момент, когда она с ногами забралась мне на колени. А вот насчет "не представляешь" — это она зря. Теперь не просто представляю, а даже ощущаю! Едва я смог разделить ее и мое, как она своими эмоциями буквально снесла все границы, и наши желания, чувства, ощущения перемешались между собой. Думаю, так просто представить всю проблематичность данного "смешивания" довольно сложно. За пример можно взять желание сходить в туалет. Если ты сам еле терпишь, а тут тебе еще добавляется чужое желание, то результат будет очевиден. Или можно привести другой пример. Например, тебе так хреново, что жить не хочется, а тут еще добавилось чужое желание, аналогичное, из-за чего не пройдет и минуты, как ты уже будешь валяться (или висеть, смотря какая фантазия) дохленьким. Если же у кого-то сложилось впечатление, будто помноженная любовь, причем помноженная раза в два, не может причинить неприятностей, то этот "кто-то" глубоко заблуждается. Сердце начало болеть, в горле встал ком, а желание разрыдаться от переполнявшего счастья было просто запредельным. Такой силы чувство любви и невозможность ее проявить заставляло сходить с ума, и если бы я все-таки опять не восстановил барьер между нашими с Солиной чувствами, я бы просто убежал из кухни и где-нибудь разрыдался.
— Ты чего плачешь? — неожиданно спросила девушка, и я почувствовал, как у нее начал зарождаться страх и неуверенность.
И действительно, по моим щекам беспрерывно текли слезы, а я даже не чувствовал их. Солина аккуратно стерла своей ладошкой мокрые дорожки и повторила свой вопрос.
— Пыль в глаза попала, — соврал я.
— Такого идиотского объяснения я еще не слышала даже от тебя, вернее, особенно от тебя!
Чувство страха заметно возросло, поэтому, собравшись с силами, я вполне нормально улыбнулся и, подмигнув своей девочке, произнес:
— Все в порядке. Не бери в голову. И, я надеюсь, тебе понравился подарок?
Чувство страха сменила некоторая настороженность, а еще добавилась веселая снисходительность.
— Конечно, понравился! — произнесла эльфийка таким тоном, будто другого ответа и быть не могло... может, отчасти так оно и было. — И где ты его взял?
— А это не я, это нашему кровопийце по наследству досталось, а он мне его проиграл, — соврал я, вряд ли девушке будет приятно, если ей сказать, что ожерелье ворованное, поэтому я тактично исказил правду.
— И вообще, когда будем есть?! — вмешался вампир, явно придя к тому же выводу, что и я.
— Сейчас, сейчас, — торопливо произнесла Вира. — Уже почти все готово.
— А где остальные? Спят? — спросил я.
— Кронд вряд ли еще пришел. Близнецы уже должны заканчивать тренировку, а бабы еще, наверное, спят, — послушно отозвался Канд.
Из всего сказанного я нормально отнесся только к высказыванию о купленных рабынях, но вот все остальное. Близнецы сами тренируются? Вот это номер... хотя последнюю неделю я стал им показывать различные приемы, и это самым благоприятным образом сказалось на их желании учиться, но тогда где Кронд, этот же самый вопрос я задал вампиру.
— С Француазой, наверное, — пожал плечами Канд, но, заметив, что такой ответ меня явно не устроил, со вздохом разжевал: — Мы вчера решили малость развеяться, поэтому пошли к друзьям Кронда. Развеялись знатно, но я под утро смог приползти домой, а Кронда еще ночью утащили в спальню, после чего больше я его не видел.
— Ясно.
В этот момент в кухню буквально влетели близнецы и сразу же потребовали есть. К счастью для Виры (иначе бы достали!), все уже было готово и стол начал заполняться разнообразной едой, правда, убывала она едва ли не быстрее, чем прибывала. Я, порядком оголодавший, ссадил Солину на стоявший рядом стул и со смаком набросился на еду. Сам даже не заметил, насколько голодный.
Под конец трапезы буквально ввалился Кронд, и я понял, что, по сравнению с нашим химерой, в начале обеда я испытывал лишь чувство легкого голода. Казалось, стоявшая рядом с ним еда пропадала сама собой, лишь хруст перемалываемых во рту костей выдавал виновника таинственного исчезновения пищи. Дождавшись, когда Кронд перестанет толкать в рот первое попадавшееся под руку блюдо, я бодро поинтересовался:
— Есть желание прогуляться к пирсам?
Надо было еще немного подождать. Едва я это произнес, как Кронд громко икнул и принялся что есть мочи колотить себя по груди в попытках проглотить застрявшую пищу, а когда ему это удалось, он издал полный отчаяния стон.
— Я так надеялся, что ты не узнаешь про пирсы, — почти жалобно произнес он, но тут же признался: — Хотя с моей стороны глупо было на это надеяться. Если есть хоть минимальный шанс сдохнуть, то ты с радостью лезешь туда, куда лезть категорически нельзя.
— Могу тебя обрадовать: про пирсы я ничего не знаю! — И, отпив немного вина из кубка, добавил: — Но схожу к ним однозначно.
— Если не знаешь, то почему собрался идти? — недоуменно спросил Кронд.
— А мне жесть как интересно! С чего бы это был пирс, а кораблей в нем нету? Зачем тогда он вообще нужен? Вот я и заинтересовался.
И почему у меня сложилось такое впечатление, будто мне никто не поверил?
— Ладно, ты хоть чуть-чуть в курсе, почему пирс пустует?
— Нет! — бодро отозвался я.
— Гм... А ты знаешь, почему купцы путешествуют только по дорогам и ни одного по воде, хотя выгоднее по воде?
— Нет!
— А ты знаешь, почему по воде вообще не плавают корабли?
— Нет!
— А ты хоть что-нибудь знаешь?
— Ага!
— Придурок, — произнес Канд, явно успев раньше Кронда.
— Не любят меня здесь, вот чует мое сердце, не любят и все.
Громкий, совместный фырк со всех сторон был мне ответом.
— В общем, есть такой народ ваттарсы, — начал меня просвещать Кронд. — Когда разразилась война в Империи, и произошел ее раскол, именно тогда люди чем-то обидели водный народ, и с тех пор ни один корабль не может плавать. Вернее, плавать может, но стоит ему только отплыть от берега, как ваттарсы его топят.
— И как же это? — заинтересовался я.
— Никто не знает, — пожал плечами Кронд. — Судно просто проваливается в воду и все, на поверхности не остается и лишней дощечки, а люди следуют за кораблем, и еще за всю историю не было ни единого выжившего.
— Вот блин! — огорчился я. — Тут под боком, оказывается, такие дела творятся, а я о них ничего не знаю.
— Про ваттарсов знают все, абсолютно, — сухо и по-деловому произнес Кронд.
— Моя народ простой, моя жить в деревне, — мгновенно завел я старую песню. — Моя ничего не знать и не видеть. Папа моя не отпускать из деревни, папа меня бить, когда я далеко ходить.
— Заткнись, а? — поморщился вампир.
— А ты мне рот не закрывай, не закрывай! — мгновенно отреагировал я. — У нас свобода слова! А кто считает по-другому, тот получит по рогам за неправильные взгляды на жизнь.
— А как же свобода слова? — иронично спросил Канд.
— А это неправильная свобода! — отмахнулся я. — Есть два мнения: мое и неправильное ваше.
Отодвинувшись от стола, я поднялся на ноги и, потянувшись до хруста в позвонках, бодро произнес:
— Ладно, пойду, прогуляюсь, водичку на ощупь попробую. Кстати, а эти ваттарсы трогают тех, кто просто к воде подходит?
— Даже более! Весь портовый район безлюден, оттуда ушли все.
— Из-за чего? — поинтересовался я, останавливаясь в дверях кухни.
— Да по ночам на берег выбирается пара существ, подчиненных водным жителям, и утаскивает всех, кого поймает, под воду.
— И, говоришь, еще ни один человек не вернулся после этого?
Кронд утвердительно кивнул головой.
— Хм... Тогда возьмешь денег, и чтобы сегодня к вечеру весь портовый район был записан на мое имя.
— Зачем?! — вытаращились на меня едва ли не все находящиеся в кухни.
— Надо. Кстати, а портовый район, я так понимаю, это своего рода собственность Варда?
— Я даже не знаю, — нерешительно произнес Конд. — Вполне возможно, а что?
— А то! Если это его собственность, ему обломится. Скажешь, чтобы на меня переписал, я потом ему сторицей верну.
— А если ты тоже не вернешься? — тихо и необычайно спокойно произнесла Солина.
В кухне мгновенно повисла звенящая тишина, а я почувствовал исходящую со стороны эльфийки обреченность. Было такое ощущение, будто меня окунули во тьму, а потом вновь вернули на свет.
— Не бойся! — выдавил я из себя. — Максимум через три дня вернусь. К ужину. Кстати, подготовьтесь хорошенько, тут кое-какие люди придут и надо быть во всеоружии.
— Хорошо, — ответила за всех Солина.
От ее недавней радости не осталось и следа. Честно говоря, не думал, что она настолько сильно за меня переживает и, тем не менее, я уже все решил.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |