Могиканин (Litrpg)

Этот урок я запомнил.

После первой заповеди леса, я стал как-то по другому относится к животным. Вот белка пробежала. Вон дятел постукивает. Это наложилось на моё сознание и дало плоды.

Я считал этот пунктир отправной точкой задания новых испытаний. Теперь же я в 'стане врагов' и с каждым новым шагом чувство опасности нарастает пропорционально пройденному расстоянию и становится во мне острее. Тот же лес, всё то же самое, но намного коварней и опасней. И я не ошибся. Это было действительно так, но гораздо хуже, чем я даже думал и мог себе вообразить по началу. До какой степени всё обернётся для меня погано и запутанно!

Опасность, теперь возросшая в десятки раз, следовала за мной по пятам и ни за что на свете не хотела отпускать одного в одинокое плавание без своего незримого сопровождения.

Как только я переступил через волшебный пунктир, на меня тут же навалились шумы леса. Я стал ощущать гораздо больше, чем раньше. Мне, кажется, я стал различать, как разговаривают между собой сидя на ветвях даже птицы и прыгающие с ветки на ветку белки, а главным образом о чём они говорят. Как будто до этого находился изолированно от леса. В каком-то защищённом непроницаемом коконе, поглощающем большую часть запрещённых для моих ушей звуков, могущие открыть мне великие тайны леса.

Я также почувствовал резкое жжение над левой грудью. Под ней на голом теле выступила ярко огненная татуировка, как у каторжника начертанное клеймо концом раскалённой железяки. Я увидел всё это, как только отдёрнул за ворот верх куртки. Эта метка осталась мне в честь моего единения с могиканами. Я пока не различал, что на ней изображено и не ломал голову понапрасну над тем, что она означает.

Я тотчас поспешил заглянуть в карту и свериться.

Но и этих двух процентов видимой области, мне было за глаза. А главное я отчётливо видел цель своего пути своего путешествия через лес до самого форта. Единственно напрягало то обстоятельство, что между светлыми пятнами, между мной и моим местонахождением и фортом, лежали области мрака.

Все обозначения территории ирокезов на карте указаны и выделены зелёным цветом. Вот их аванпосты.

Синим обозначается нейтральная зона. До неё мне рукой подать, но тогда мне придётся двигаться более двух километров исключительно на север. В сторону, где нет ни одной пищевой закладки на расстоянии ближе, чем двадцать миль, а моя активность падает не по дням, а по часам. Правда, видимые границы обрывались в тех местах, накрытые тьмой. Возможно, чуть далее, закладки имели место быть, но для меня это уже совсем не актуально. О мысли добраться вовремя до форта и в точности выполнить цель квеста, тогда нужно было бы определённо забыть навсегда. Значило, исправно провалить все задания и лишиться всякой награды.

Красным выделена опасная зона конфликтов и военных стычек прошлых лет и возможных столкновений в будущем. Здесь ведётся война между французами и англичанами, лучше, конечно, избегать этих мест. По крайней мере, пока, но уж если выбор отсутствует...

Вот только бы дотянуть до синей, избрав восточное направление, пройдя через красную зону, хотя бы по самой её границе, а там рвануть через зелёную!

До первой закладки дойду, если буду двигаться в том же темпе, менее чем за полчаса или же даже за четверть часа, как получится. От голодной смерти я не умру. Это составит примерно десятую часть всего пути. Если пробегусь, то можно быстрее. С каждым заданием будут падать плюшки, так что возможно все пойдет ещё быстрее, если само собой ничего экстраординарного не случится по дороге. Я очень на это рассчитываю, пока не в силе вступать в какие бы то ни было левые единоборства. Вот разве в альянсы или союзы, но опять же без обязательств, в виду слабости общей прокачки и недостаточности военных навыков и умений.

Ничего! За сутки, думаю, управлюсь. Выбора у меня всё равно нет. Можно тянуть кота за хвост до бесконечности, а время деньги. Зря я, что ли, такие деньжищи выкинул!!? Вот тебе бабушка и юрьев день! Мне абрикосовой, пожалуйста! Да быстрее, быстрее!

Звучит, как приговор!

Не этим ли я подписываю себе смертный приговор? Я криво усмехнулся над своими невольными догадками.

Существуют вещи в мире, прекратить которые, мы при всём своём желании и старании, к великому сожалению, не сможем.

Как-то всё там подозрительно тихо было. И эти мобы, что разбегались при первом приближении и даже выбранный мной в качестве жертвы для заклания кабанчик. Как-то уж очень он обречённо пытался вырваться из моих цепких объятий смерти. В том числе и грифоны первоначально так испугавшие, почти схожими со мной параметрами живучести и силы, но потом, которые, казались, для меня немыми наблюдателями и безобидными птахами, не страшнее мирных бабочек на лужке.

Ещё одно сообщение! Я стоял у границы, переступить через которую значило для меня никогда не вернуться назад в этот тихий и мирный уголок игровой вселенной. Блаженство закончилось! Я покинул мой виртуальный рай! Вот так закончились мои весёленькие расплюевские денёчки!

Как только шаг был сделан, серебрящийся пунктир, проведенный по земле таинственным кодом, погас за спиной. Возвращение невозможно.

Меня обступил со всех сторон дремучий лес. Неистовый ветер гулял над верхушками сосен гигантов, вызывая безотчётный страх перед могучими силами природы.

Вокруг чуть посерело. Хотя продолжало казаться, что ничего не изменилось. Солнце ещё не село и проглядывало сквозь слабенькие тучки, но с каждым мгновением угасая всё больше и становясь бледнее.

Это длилось несколько минут. Ветер стих и угомонился, как только я перешёл рубеж и удалился на сотню саженей. Теперь уже необыкновенная тишина леса стала пугающей. Темнеть начало гораздо быстрее прежнего. Я никак не мог отделаться от вздорной мысли, что виной всех этих невероятных светопреставлений в природе являюсь только я один. Мне представлялось, что иначе просто быть не может. С этой же мыслью я и продолжил своё путешествие и уже не расставался.

Деревья поднимались верхушками над холмом, а мой рост не позволял мне заглянуть выше. Поэтому тихого озерца из-за сосен было совсем не видать. Да я и не стремился его больше увидеть. Это был уже пройденный этап.

В сознании моём озерцо, где я имел неосторожность искупаться, представляется отсюда маленькой лужей и оставлено где-то далеко позади слева. Мне оно ни к чему.

Я взмахнул свободной рукой и начал напевать себе под нос известную песню группы Калинов мост, чтобы отогнать страх. В другой руке был по прежнему вложен томагавк, который я не замедлил бы пустить в дело, если бы на меня вздумали напасть.

Прогулка по верхушке холма означала такой же, как подъём, спуск впереди.

Скоро я понял, что пою очень громко и перешёл на шёпот, а затем на свист.

Я насвистывал беззаботно песенку, пока не увидел присутствия других людей в лесу. Врагов! Ведь испытание называется, в стане врага. Кого я ещё могу встретить на территории гуронов? Только их.

Не смотря на теперешний грозный облик краснокожего лесного жителя, в душе я оставался всё тем же офисным генералом, мало смыслящем в лесных хитростях аборигенов. Скорее привыкшего к тёплому уютному кабинетику со всеми удобствами на пятидесятом этаже и ароматному дымящемуся кофе на столе, чем к происках чёртовых мингов.

Вероятнее всего, я уже пропустил пару слабых отметин, только очень четкий след мокасина на влажной земле впереди, привлёк моё внимание молодого следопыта настолько сильно, что заставил замолчать и на время позабыть текст и мелодию ободряющей песни, которую я имел честь только что напевать. Я осторожно отодвинул ладонью траву, чтобы убедиться. Действительно, след мокасина. Так и есть! След индейца. Сомнений больше нет. Если учесть то, что я пришёл с запада. Это, конечно, не мой след. Здесь был гурон.

Меня привлёк отдалённый шум. Я сел на корточки. Стал прислушиваться, принюхиваться и приглядываться. Положение обязывает. Спуск. Извилистая звериная тропинка.

Помятая трава, сломанная ветка, сдвинутый с места камень, глубокая и свежая отметина на коре дерева. Пара шагов и крутой обрыв. Пригнувшись к земле, я постарался остаться незамеченным и посмотрел краем глаза вниз.

Скоро я увидел, кто оставляет такие следы. Это вереница краснокожих людей. Они двигаются впереди, ни о чём не подозревая. Они опередили меня, хотя идут не спеша.

Теперь я решил наступать только на твёрдую землю или на широкие сучья, чтобы не оставлять следов. Так будет надёжней.

Предательски забурчал живот.

Я не видел их размалёванных лиц. Слишком далекое расстояние нас разделяло, но я видел их мускулистые силуэты, мелькающие между тонких стволов деревьев чуть ниже. Обритые макушки с копной волос и гребни из перьев. Сгорбленные фигуры дикарей знающих лес, как свои пять пальцев. Мне будет чрезвычайно сложно их обмануть. Индейцы двигались гуськом, друг за другом, к подошве холма. Они ещё до конца не спустились, но миновали самые крутые участки спуска.

Их удаляющийся отряд следовал строго один за другим. Краснокожие шли, как кошка, выбирая места по суше, стремясь попадать след в след. Отряд терялся в зарослях до самой пологой низины за холмом, направляясь через подошву вниз по моему намеченному пути к форту.

Я притих и лег на землю, боясь дышать, а ещё больше, что меня могут заметить случайно, бросив неожиданный взгляд на холм. На моё счастье, краснокожие не оборачивались. Никто из них даже не посмотрел в сторону холма, не говоря уже, в моём направлении.

Насчитал не менее десятка. Все они были вооружены длинными ножами и томагавками, которые держали в руках, а также луками, перекинутыми за спину.

Их широкие гребни на макушках, ни с чем другим не спутать.

Впервые подумал о том, что неплохо бы было иметь сейчас под рукой лук или ещё лучше ружьё, чтобы иметь возможность достать врага даже на таком расстоянии. Если бы не одно досадное обстоятельство, мне крайне сложно будет с ними справиться, даже имея такую выгодную позицию, как сейчас.

Я мучился жаждой, но был вынужден ждать. Ключ рядом с закладкой.

Надо спуститься с холма и взять немного севернее. Макуасы ушли на восток.

Пришлось выждать некоторое время, чтоб не попадать им на глаза и не выдать себя с головой чересчур бурной деятельностью в поисках пищевой закладки.

Видно в моих мозгах крепко засело, что надо хранить тишину леса. Теперь я стал невероятно осторожен.

Задание явно было длительным и растягивалось уже по времени на несколько часов. Конца и края я пока этому испытанию не видел.

Но немного времени перед закатом у меня ещё есть, как раз для того, чтобы добраться до закладки и устроиться на ночлег. Вот и постараемся употребить с пользой каждую дарованную минуту. На раскачивание времени нет.

Мне казалось, что дикари ушли достаточно далеко. Требовалось спуститься по вышеупомянутой узкой тропинке к подножию и взять немного влево. Закладка по всей вероятности пряталась где-нибудь рядом. Возле той ничем не примечательной берёзовой рощицы, но никак не дальше. Я проделал всё в точности.

Чуть выше подножие холма пересекал ручей, отсекая ту самую берёзовую рощицу. Благо ручей был не так широк, я с лёгкостью переступил.

Зачерпнув ладонью живительную влагу, кое-как утолил жажду и смочил разгоряченный лоб. Захочу ещё, обязательно вернусь сюда, но пока я очень хочу есть.

Старался идти бесшумно, получалось не всегда. В одном месте я неуклюже упал на задницу и скатился, но тотчас отряхнулся и продолжил спуск. Иногда тишину нарушал сломавшийся сухой сук или тростник. Я останавливался и прислушивался к лесу. Слишком активное шуршание и шорохи также могли привлечь внимание гуронов, а встречаться мне с ними второй раз... Лоб в лоб! Ох, как не хотелось!

При приближении на десяток ярдов, закладка на карте, наконец, обрела вид рогов оленя и перестала мигать. Это говорило лишь о том, что скоро я отведаю первоклассной оленины.

Две точки на карте почти совместились. Одна двигалась — это я, а вторая, чуть подсвечиваемая, к которой я стремился, с меткой череп и кости, стояла неподвижно.

Передо мной, в перелеске, примерно саженей пять на пять, открывалась свободная полянка меж берёз. В центре поляны красовался курганчик, из будто бы только что свежей нарытой, но основательно подсохшей под палящим солнцем земли, с возложенными наверх оленьими рогами. Создавалось впечатление, что её только вот-вот успели приготовить чьи-то заботливые руки перед самым моим приходом. А ещё напоминало могилу. В действительности, всё было не так. Но сомнений нет. Это и есть первая встреченная мной в этом лесу треклятая закладка.

Закладка полностью готова к тому, чтобы её употребили в пищу, а, значит, мясо пролежало здесь в земле не менее часа. А если учитывать тот неоспоримый факт, что я видел её, ещё, будучи возле озера на карте, когда блаженно бултыхался, то и все пять часов. Меня мучил вопрос, во что же оно превратилось? Оно — это, естественно, мясо.

Теперь я уже мог чётко прочитать сведения относительно того, что нашёл и кому принадлежит пища. Вываливающиеся сведения, из окна сообщений, с такого близкого расстояния были доступны. Оставалось только с ними ознакомиться и свернуть, как информацию не представляющую никакого интереса.

Я не боялся мести этого гурона. Я лишь хотел есть.

Земли было нарыто примерно с фут, я представлял, что надо будет разрывать также глубоко, как я когда-то скрывал кабана. Но, к счастью, закладка находилась почти на поверхности. В самом курганчике. Не дюймом глубже. Я ошибся.

Минут десять я спускался. Ещё столько же ушло на поиски. Плюс примерно полчаса прятался и выжидал. Час миновал. Времени оставалось совсем чуть. Благо пища была под рукой. Надеюсь, мне сегодня уже никто не помешает.

Скинув рога, я взялся рукой за лезвие, моего единственного верного друга, томагавка и навалившись всей грудью, начал им с остервенением энергично ворошить сверху мягкий и податливый песок. На мгновение остановился и прислушался. Никого. Я боялся, что все это может оказаться напрасным трудом. В результате я не утолю голод. А ловить и выслеживать зверушек уже поздно. Слишком поздно. Идти на охоту ночью в этих местах это самоубийство. Да даже если охота будет удачной, что уже само по себе маловероятно, я не смогу съесть сырую добычу, как бы, не желал насытиться. Во мне родилась великая печаль. Я вспомнил о туше кабаньего мяса, что, так некстати, зарыл. Надо было ждать, а затем с запасом еды отправляться сюда. Но что сделано, то сделано. Нетерпение сыграло со мной злую шутку. Скоро я потеряю массу энергии, а с нею активность, бдительность и силу, а также зоркость глаза и слух, чтобы стать жертвой войны.