Дальше началась суета и куча неотложных дел, которые заставляли меня вертеться как белку в колесе. Меня все-таки вынудили перебраться во дворец, причем сделано это было весьма оригинальным способом,— придворные герцога, а теперь мои, перебрались в мой дом, и там стало не протолкнуться, не говоря уж о возможности спокойно работать. Пришлось вернуться назад, и перед обедом, в зале для приемов, зачитать для всех сановников полный текст своёго указа о передаче власти соответствующим лицам. Затем я водрузил отставного герцога Ройса на его место, представил всем Ришата, как человека наделенного огромными полномочиями и второе лицо после моего наместника и сбежал в выделенный мне кабинет, куда запретил кого-либо пускать без моего разрешения.
Однако и здесь меня ждал сюрприз,— госпожа Мила проследовала за мной и даже заняла место в моем кабинете, обложившись бумагами и перьями.
— Видите ли, ваша светлость, вы не особый любитель писать собственноручно, так что я, до поры до времени, поработаю вашим секретарем. Пусть это будет моя плата за спасение.
— Вообще-то я рассчитывал на иную благодарность с вашей стороны, я надеюсь, вы догадываетесь о чем это я?
— Надежды юношей питают....
17. Лекарь 2
Первым делом я вызвал Ришата и передал ему одну копию плана дворца. — Это подробная схема, с указанием всех известных подземных и тайных ходов и проходов. Исходя из того, что эти бумаги я нашёл у Юлии, можно смело предположить, что водяные все знают о нашем дворце. Это усложняет твою работу, но и облегчает. Они не догадываются, что все их документы попали в наши руки и поэтому мы можем не ждать внезапных гостей, а подготовиться к их встрече.
— У меня мало проверенных людей,— буркнул новоиспеченный капитан, — по этому желательно ваше высочество, что бы вы со своёй девицей занимали одни покои, тогда их охрану осуществляла бы ваша стража.
— Да я разве против Ришат? — а сам подумал,— они, что сговорились что ли, или у меня на лице написано, что девушка мне нравится? — Да вот беда, госпожа Мила категорически против, и я даже уже получил больно по рукам. А у нас здесь нет одних покоев, но с двумя спальнями, а то девушка она с гонором, отправит меня ещё спать в кресло.
Мила ни как не реагировала на наш треп и продолжала что то писать, потом протянула мне исписанный лист. Я аж присвистнул от удивления — там все мое послеобеденное время было расписано буквально поминутно. Начиная от времени для просмотра деловых бумаг, проверки выдвигаемых к Пелополосу отрядов, совещания с должностными лицами и кончая временем отведенным на ужин и вечерней прогулки по саду, для принятия решений и размышлений. Спать я должен был лечь в полночь, что вызвало у меня некое чувство протеста: — Сударыня, а что это вы меня укладываете баиньки так поздно? Я может быть, наконец — то, хочу выспаться.
— Видите ли, милорд, я в своё время помогала своёму отцу упорядочить его рабочее время и ни разу не припомню случая, что бы он ложился спать раньше полуночи. Не думаю, что ваш распорядок дня будет существенно отличаться от его, зато это поможет вам правильно организовать свою деятельность и позволит не хвататься за все сразу.
Я промолчал, а Ришат хмыкнул и показал мне большой палец. — Милорд, не проводите своёго старого боевого товарища и не осмотрите приготовленные для вас обоих покои? Мила тут же встала из за стола: — У его высочества другие дела сейчас (интересно, какие?), покои я осмотрю сама.
Не успели они выйти из кабинета, как появился Мих: — Гонец из Фертуса с личным посланием от старого герцога.
— Отлично, вот ему и передашь мой указ. Запускай. — Мы обыскали его, кроме бумаг нет ничего, но... Впрочем сами все увидите.
В кабинет вошла девушка одетая в форму моего гвардейца. Она чем то неуловимо была похожа на Эмили, но во — первых была выше ростом, во вторых у неё была более развитая грудь, что так и выпирала из форменного платья, а в третьих у неё были разноцветные глаза. А у Эмили хоть и менялся цвет глаз, но строго в зависимости от настроения.
Она протянула мне большой запечатанный конверт, что держала в руке и сделала два шага назад.
— Герцог просил передать свою просьбу,— оставить меня при вашем полевом дворе для наблюдения за имеющимися и появляющимися девицами. Ни одна из них не смеет приблизиться к вам без того, что бы я её не обыскала и не устроила предварительный допрос: — кто такая и с какой целью прибыла. В его письме об этом все написано.
Я стал внимательно рассматривать конверт и проворонил момент, когда в кабинет вошла Мила. Обе девицы уставились в изумлении друг на друга, и это не укрылось от меня. — Вы знакомы,— констатировал я. Мих! — он тут же появился в дверях,— гонца в угол и глаз с него не спускать, а лучше, пока я все не проясню, приставь к её горлу клинок.
Мила, марш на своё место за стол. И я жду объяснений.
Первой пришла в себя Мила: — трясущимся пальцем она показала на гонца и срывающимся голосом произнесла: — Это госпожа Изола, дочь дворцового лекаря, что лечил моих родителей. Она не та, за которую себя выдает.
— Госпожа Изола, я жду объяснений от вас. — Она права, я дочь лекаря из Пелополоса, но более полугода назад я ушла из дома и стала жить самостоятельно. Мой путь меня привел ко двору герцога Фертуса, к которому я и поступила на службу.
— Сожалею сударыня, но вы лжете и никогда не были при дворе моего деда, иначе вы бы знали, что герцогом Фертуса являюсь я, как впрочем, и герцогом Ройса. К тому же на конверте нет личной метки старого герцога. — Я достал пистоль и взвел замки, направив стволы на лжегонца. — Мих, отойди, а вы сударыня возьмите конверт, вскройте его и по одному положите документы на стол. Однако та, которую назвали Изолой, даже не пошевелилась.
— Все понятно, внутри яд. Мих, в пыточную её и выбить все что знает и что не знает, но о чем догадывается, а ещё лучше, передай её Ришату, пусть он займется ею. Конверт сжечь и проследи, что бы никто не наглотался дыма. Уведите её. Да, и одежду её тоже всю сжечь. На ней ничего не должно остаться, — не успел я произнести эту фразу, как она улыбнулась, быстро перевернула один из своих перстней и ударила себя по щеке. Уже когда её тело падало на пол, я заметил капельку крови на щеке. — Тело сжечь, причем немедленно, не доверяю я таким мертвецам, не факт, что она не оживет через несколько часов и не попытается скрыться. Мих проследи.
Тело завернули в ковер и вместе с конвертом вынесли, а я не удержался и сказал: — А сиськи у неё были классными, так и просились в руки. Мила хмыкнула: — Милорд, вас чуть было не отравили, а вы думаете о женских прелестях. К тому же, вполне возможно, что это её папаша постарался, что бы ей легче было втираться в доверие таким вот простакам как вы.
— Думаешь, они у неё не настоящие?— с сомнением спросил я. — Не знаю, не имела чести познакомиться с ними,— отрезала девушка. — Я, кстати, с твоими тоже ещё не познакомился, а вдруг и у тебя они не настоящие? — Как не познакомился? — взвилась девушка,— А кто меня всю ночь лапал?
— Это когда интересно? Я не помню такого. Не надо сударыня на меня возводить напраслину. Если б я вас, как вы утверждаете, лапал, то я запомнил бы это. А я ничего не помню, а значит этого не было и не надо ничего придумывать.
Мила надулась и отвернулась от меня, но потом не выдержала: — Что, действительно ничего не помните? И как я вас поцеловала — не помните? — Клянусь, уж что-что, а ваш поцелуй я бы запомнил, к тому же вы и целоваться наверное не умеете.
Ответа я не дождался и на этом наша интересная беседа иссякла. А потом появились Кошачий глаз и Корсак, каждый со своими проблемами и вопросами и мне стало некогда заниматься пикировкой и пустяками. Мих мимоходом сообщил, что я оказался прав, и когда жгли тело этой твари, она верещала и визжала. Остатки он приказал закопать за чертой города в овраге, куда сбрасывают мусор и нечистоты.
Ужинали мы с Милой в кабинете и она протянула мне исписанные листки — Здесь все отданные вами распоряжения. Это для того, что бы вы не забыли, кому и что поручили.
Я с интересом взглянул на написанное,— неужели я столько накомандовал? И при чем тут запасы зерна? Наёмники что, не знают чего и сколько брать в поход? Вот это я мелочный, как то раньше не замечал за собой, что пытаюсь влезть во все сам.
— Спасибо сударыня, ткнули меня носом в очевидные вещи. — Не больно ткнула? Жаль, хотелось бы побольнее. Я с уважением посмотрел на неё: — Вы настоящая женщина госпожа Мила. — А что вы знаете о настоящих женщинах милорд? — Немного, мой учитель говорил — ' Настоящая женщина не та, с которой хочется ложиться спать, а та, с которой хочется просыпаться.', хороший был человек, правильный....
Как то само собой получилось, что все посетители исчезли, и у меня образовалось свободное время. — Настала пора прогуляться на свежем воздухе,— напомнила девушка, — в спокойной обстановке вы должны подумать о том, что ещё не сделали сегодня и прикинуть план своих действий на завтра.
— Госпожа Мила, — обратился я к девушке, когда мы уже неспешно шли по одной из аллей, — а как у вас получается так красиво писать? У меня то буквы кривые, то строчки лезут вверх или вниз.
— А вы не торопитесь, тогда и у вас все будет получаться. Зато вы без промаха стреляете и мастерски владеете шпагой. Вашему умению завидуют. — Да тут ума большого не надо, все дело в тренировках, а вот аккуратно писать, да ещё не ставить клякс и не размазывать чернила,— тут надо настоящее умение. Возьметесь меня немного подучить?...
Вернулись мы во дворец где то через час и девушка сразу же повела меня на половину семьи Ройс.
— Вот наши покои. Ваша спальня слева, моя справа, не перепутайте милорд. — Да ни за что в жизни сударыня, а вы на ночь дверь свою на ключ закрываете?
Мне не ответили и, пожелав спокойной ночи, гордо удалились. В двери демонстративно щелкнул ключ и наступила тишина. Наконец-то я освободился. Не то что бы присутствие молодой девушки было мне неприятно, но как то было не по себе. Постоянно приходилось себя сдерживаться, следить за своими словами и крепиться, что бы не выругаться.
Я осмотрел свою спальню. Чувствуется, что помещение выбирал Ришат, ни одного тайного хода, придется идти через центральную дверь. Главное, никого не побеспокоить...
Возвращался я в спальню уже под утро, проводив первый отряд и уточнив ещё раз ему задачу, я вызвал Салазара и заказал ему набор открывашек, причем не простых, а универсальных, способных открыть практически любой замок. Завалившись в мягкую постель, я мгновенно заснул, а проснулся от того, что меня кто-то больно ударил по щеке.
— Нельзя так беспечно и крепко спать, — прошептали мне в ухо, — так любой убийца проникнет к вам и заколет. Найд ты проснулся? — Зачем ты меня ударила? — А что бы ты потом не говорил, что ничего не помнишь, и ничего не было,— и она аккуратно поцеловала меня в губы. Целоваться она действительно не умела, что, впрочем, не помешало мне схватить её в охапку, перевернуть на спину и уже самому крепко поцеловать.
— Сколько сейчас времени? — Ещё не рассвело. — Значит, ты не дала мне поспать и часу. — Ты что, ночью куда-то ходил? — Мила понялась и села.— И куда это вы милорд ходили, вернее к кому это вы ходили? Я сладко потянулся: — Отправил первый отряд во главе с Корсаком, утром выйдет второй, а после обеда и третий. А послезавтра, вернее уже завтра и мы с гвардией тронемся. — А меня хотя бы предупредить можно было? — Интересно как? Ломиться в закрытую дверь? — Ну, ты бы постучал, я бы открыла...
— Не смешите меня сударыня, вы сами-то верите тому, что сейчас сказали? Она мне открыла,— да вы бы мне такую нотацию прочитали, что я в следующий раз хорошенько подумал, прежде чем, хотя бы просто приблизиться к вашей двери.
— Найд, а почему ты меня не домогаешься? Я улыбнулся в темноте: — А это как? — Не знаю, но, наверное, постарался бы снять с меня сорочку или, по крайней мере, попытался её задрать.— Зачем? — Как зачем? Ты же хотел проверить, какая у меня грудь, вот бери и проверяй, что бы потом не говорил, что я, хоть чем-то, похожа на водяную. — А для этого не обязательно снимать сорочку,— я провел рукой по её щеке и пальцами, чуть касаясь, стал гладить её шею за ухом и до подбородка. Потом моя рука скользнула в вырез, но глубоко не полезла, так как я почувствовал, как девушка напряглась, потом я наклонился и несколько раз поцеловал её соски прямо через рубашку. Дождавшись, когда он отвердеют и чуть сжимая её грудь, я прошептал ей на ухо: — А теперь марш в свою комнату, мне надо хотя бы пару часов поспать. — Чего? — не поняла она.
— Чем меньше женщину мы любим, тем больше времени на сон, — слышала такую мудрость? В следующий раз будешь приходить не под утро, а сразу же, как только стемнеет, тогда может быть и я меньше буду шляться по ночам. — Ах ты хам! Ты что меня отвергаешь? — Мила, и как тебе такая мысль пришла в голову? Конечно нет. Ты мне нравишься, как женщина, но я совсем не знаю тебя как человека.
Девушка почему то обиделась на меня: — Я не женщина, я девушка, вот возьму и никуда не пойду. Хочешь спать, спи, а я буду тебя охранять. — Ну, тогда не обижайся, я во сне себя не контролирую и вполне возможно начну тебя лапать и домогаться. — Хочется верить, что это произойдет, а то у тебя только разговоры.
Я повернул девушку к себе спиной, залез рукой ей под подол, провел по бедрам и захапал упругий холмик в свою ладонь, потом поцеловал в шею и... действительно заснул, но ненадолго. Даже во сне я поймал себя на мысли, что хочу эту девушку, хочу обладать этим нетронутым телом,— от этого я и проснулся. Руки сами по себе стали потихоньку поднимать подол её сорочки, открывая спину, живот и немного грудь. Я осторожно повернул Милу на спину и продолжил процесс раздевания, но не до конца. Потом очень осторожно, стараясь не разбудить раньше времени, я стал целовать её грудь, а мои пальцы стали ласкать внутреннюю поверхность её бедер.
И именно в тот момент, когда она сама стала раздвигать ноги, я услышал странный звуки у себя за дверью. Там кто-то стоял и тихо дышал. Ну вот как это можно было услышать в тот момент, когда все мои мысли были заняты другим,— я не представляю.
Из под подушки был извлечен пистоль, стараясь, что бы щелчок взводимых замков был не очень слышен, я приготовил оружие. Потом тихо соскользнул с кровати и взял у изголовья шпагу. В наших покоях творилось что то непонятное. Я был уверен, что моя охрана стоит у дверей, иначе, те кто проник ко мне, действовали более нахраписто. Но ведь ни тайных ходов, ни потайных комнат здесь нет, а я явственно ощущал присутствие за дверью чужого или чужих. Их выдавало не только дыхание, сколько запах лука, пота и ещё чего то незнакомого. Я даже успел накинуть на себя рубаху из металлических нитей, штаны и так были надеты на мне, когда дверь начала потихоньку и очень медленно открываться. Теперь я понял чем это ещё пахло. Они смазали дверные петли маслом. Лихо придумано,— ни скрипа, ни шороха.
В это время Мила зашевелилась и отрываемая дверь замерла. Я напрягся и приготовился действовать. Вскоре щель достигла такого размера, что в неё мог прошмыгнуть человек, как только она ещё немного приоткрылась, я сделал шаг в сторону и навстречу, раздался один, а затем и второй выстрел, что то металлическое звякнуло мне в грудь, и наступила мгновенная тишина. Потом я услышал шум падающего тела, а потом и проклятия второго уцелевшего, скорее всего раненого, но их я по-прежнему не видел. В помещение с факелами ворвалась моя стража, и мне все сразу стало понятным,— балахоны. Те, кто наведался к нам, были в балахонах, которые делали их невидимыми.
