Мое внимание привлекли падальщики, которых собралось неимоверное количество в небе и которые недовольно галдели невдалеке от нашего маршрута движения. Я конечно мог и ошибаться, но по-моему, это была засада и она ждала именно нас. — Приготовиться к нападению с права! — прокричал я команду. Обученная стража тут же взяла нас в круг, взяв на изготовку пистоли и приготовив клинки.
Через пару минут из небольшого овражка выметнулось несколько десятков всадников, что тут же помчались в нашу строну. Ближняя стража сомкнула ряды, а три-четыре десятка ринулась навстречу. Произошла сшибка, и опять умение стрелять с коней оказалось неприятным сюрпризом для нападавших. Им даже не удалось сблизиться для рукопашной.
Несколько раненых, которых доставали ко мне, показали, что они из отряда наемников Честера, которых Форлан направил на помощь степнякам и для сопровождения того золота, что было заплачено им за нападение на нас. Всего отряд насчитывал семьдесят три человека, пять десятков были оставлены в этом овраге для нападения на меня, а остальные должны были проникнуть в наши порядки и постараться там навести панику, ударив в тыл и напав на наш лагерь. Но судя по тому, что и в тылу и в лагере все было спокойно, нападение не удалось.
Приказав добить раненых, мы продолжили свой путь. Моё распоряжение было выполнено беспрекословно, но я видел некое недовольство на лицах своей охраны. Остановив коня, я обратился к своим стражникам: — Вы казнили не честных наемников, которые выполняют принятые на себя обязательства согласно договора, вы казнили слуг главаря водяных, которые выступили против всех людей. Вы думаете они не знали кому служат? Прекрасно знали, но блеск золота затмил им их разум и честь. Ни один наемник Честера не должен остаться в живых, слышите, ни один. Может быть они уже и не люди, так что уничтожая их, мы уничтожаем заразу, что пришла на наши земли.
И словно в подтверждение моих слов мы проехали мимо нескольких трупов водяных, которые так кстати попались нам. Приглядевшись, на одном из них я увидел перстень силы, его камень непривычно сиял и манил мой взгляд. Интересно, почему водяной не воспользовался его силой, что бы остановить преследователей? Его мощности вполне хватило бы на уничтожение достаточно большого отряда. Что то здесь не так.
— Всем отъехать подальше, — приказал я.— Кто у нас лучший стрелок? Васёк? Видишь тот камешек, что сверкает на руке водяного? Попадешь с двадцати шагов с трех выстрелов, получишь десять золотых!
— Я и с двадцати пяти могу,— хвастливо заявил паренек весь в веснушках и с рыжей копной волос на голове, которого все звали Васёк, хотя его полное имя было Властимир. — Попадешь с двадцати пяти,— переведу в ближнюю стражу.
Я знал, что среди моих охранников ближняя стража считалась самой опытной умелой и доверенной. К тому же в ближней страже служили только те воины, что получили от меня за свои заслуги потомственное благородное происхождение, так что зачисление в ближнюю стражу сразу поднимал простого наемника на небывалую высоту.
Со второго выстрела камень на руке водяного разлетелся на мелкие кусочки, а вокруг перстня возникла яркая вспышка огня, выжигая все вокруг метров на десять так, что огненное дыхание достигло даже нас. Наши кони попятились.
— Вот те на,— пробормотал Мих,— это что ж получается, если вы милорд надели бы это кольцо себе на руку?
— Я просто бы сгорел без следа. Перстень и предназначался мне. Только не очень понятно, каким образом был вычислен наш маршрут движения.
— А тут и гадать нечего,— мы находимся на перекрёстке нескольких дорог, что расходятся от той, что ведет через солончаки. Так что как бы мы не ехали, мимо этого места проехать всё равно не смогли бы. А перстенек то, сдается мне, был настроен именно на вас милорд. Ведь сколько народу проскакали мимо, а заметили его только вы.
— Ладно Мих, проехали. Десятник! Васька принять в ближнюю стражу. Мих приготовь грамоту на пожалование, по возвращению в лагерь сразу же её подпишу.
Пунцового паренька тут же обступили бывалые воины из моей личной стражи и стали хлопать по плечу и поздравлять с огромной честью,— иметь возможность погибнуть рядом со мной, а так как я всегда выхожу сухим из любых передряг, то у паренька есть все возможности дожить до самой старости в кругу своей семьи, которой он несомненно теперь обзаведется, так как таких огненно-рыжих волос нет ни у кого ни в одном герцогстве...
Вскоре нам на встречу стали попадаться полные подводы, на которых было собрано оружие, доспехи и все то, что могло пригодиться в хозяйстве. Возчики, не скрывая улыбки доложили, что это капитан Кошачий глаз, захватив огромный обоз кочевников, приказал в пустые телеги собрать все трофеи с поля боя, что бы, значит, не пропадать добру. За повозками тянулись новые табуны лошадей, которых гнали назначенные табунщики. Завидев наш отряд, они с восторгом приветствовали нас, крича, что победа полная и окончательная. Именно от них я узнал, что дорогой через солончаки воспользовалось только несколько сотен уцелевших. Более двух тысяч со всего разгона влетели в болота, где и наши свою смерть, а остальные погибли в ходе преследования, не оказав ни какого сопротивления. Степные лошади не могли соперничать с лошадьми из Честера, которые достались нам после разгрома лже наемников, что и предопределило результаты преследования. Вскоре навстречу нам попался большой отряд возвращающихся воинов из Фертуса, а вслед за ним и воины, которых готовил Кошачий глаз.
Преследование, как я и приказывал, закончилось там, где начинались солончаки. Мы повернули назад и довольно быстро нас нагнал Корсак со своими людьми. Его воины охраняли две двуконные повозки. Кивнув на них головой, капитан равнодушно произнес: — Там полно золота и камней. Чуть было не ушли. Пришлось лошадей и всю стражу из пистолей положить, сдаваться не хотели. Среди них были и водяные. Я тут присмотрел неплохое местечко для небольшой крепости. Она бы полностью перекрыла единственную дорогу через болота. Обойти её невозможно, и в лоб особо не развернёшься,— дорога узкая и к тому же петляет. Перерыть её глубоким рвом и уложить подъемный мост. Тогда никакие степняки не будут нам страшны, а сколько земли для крестьян мы сразу защитим и сколько пастбищ новых появится.
— Знаешь Корсак, вот покончим с Честером и Форланом, назначу я тебя пожалуй управляющим всеми этими новыми землями, вот и займешься их обустройством. А на присмотренном тобой месте оставь сильную заставу, пусть сразу же приступают к строительству и обустройству. Пусть сначала делают земляную насыпь, а потом и камень им сюда пришлем да пару бригад плотников и каменщиков.
— Ну не знаю, не знаю милорд. В преддверии схватки с Честером вряд ли найдутся у меня добровольцы, что захотят отсидеться в глубоком тылу, вы уж лучше посмотрите на вновь образованные отряды, а заодно они и опыта в степи поднаберутся. А я им пару — тройку десятников выделю, из числа тех, кто сдуру получил сегодня ранения. Вот пусть в тылу они и лечатся,— последние несколько фраз он произнес достаточно громко и те кому они предназначались — их услышали.
Послышались возмущенные голоса, что дескать и раны пустяковые и не раны вовсе а так, царапины, и негоже ветеранов отправлять в тыл на покой, пусть молодежь поработает, у неё все схватки ещё впереди....
В своём лагере я застал странную картину — Мирра сидела на стуле возле палатки и допрашивала пленных, а мои стражники беспрекословно выполняли её распоряжения.
— Это что ещё за самовольство? — рявкнул я, хотя уже догадывался о том, что здесь произошло. Угораздило же этим наемникам напороться на девушку с перстнем силы.
— Милорд, позвольте я вам все объясню,— старший стражник стоял передо мной с виноватым видом. — Наемники налетели на лагерь очень неожиданно, они наверное обошли все наши посты по большому кругу. Их приближение наша подопечная почувствовала заранее. (Я для себя отметил,— не пленница — заключенная, а подопечная). Она подняла тревогу и мы едва успели изготовиться к бою, как на нас напали. Их было не больше двух десятков, а нас здесь всего пять человек и все пешие. Наемники действовали слажено по заранее намеченному плану, да только не учли, что молодая леди тоже выступит против них. Её оружие оказалось весьма действенным и более десятка она уложила своим лучом, а тут подоспели люди герцога Ройса, которые услышали выстрелы и поспешили на помощь. Вот четверо пленных,— это все что осталось от отряда, они наемники из Честера, а командиром у них был водяной, — вон его труп валяется возле палатки, убрать ещё не успели.
— Что показал допрос? — я демонстративно не обращал внимания на девушку и она обижено поджала губы, изредка бросая на меня непонятные взгляды.
Старший тут же отрапортовал: — Их отряд был наряжен для нападения на наш лагерь с целью поджога палаток и обоза, наведения паники в тылу и захвата пленных, а также нашей казны. Они думали, что мы её храним именно в этой палатке, поэтому она и охраняется вашей личной стражей.
— Ладно, продолжайте допрос, потом доложите. Мих, там палатка освободилась, пойдем пару часов поспим, а то меня уже ноги не держат, а там и обед подоспеет...
— Нет милорд, вы идите отдыхайте, а я тут у костерка посижу, скоро Корсак добычу сюда доставит, надо будет принять все честь по чести и прикинуть кому и сколько достанется от ваших щедрот. А то знаю я этих наемников, сам таким был недавно.
— Милорд, а с подопечной то что делать? — несмело поинтересовался старший охраны.
— Как что? Возьми и утопи её, ах да, здесь и водоема то приличного нет. Тогда пусть идет на все четыре стороны... до обеда, да выдели ей пару сопровождающих, что бы могли объяснить, что она моя почетная гостья.
Более серьезным голосом я продолжил: — За пределы лагеря не выпускать, глаз не спускать с неё за исключением случаев, когда ей понадобится в кусты. Не мне вас учить. Головой отвечаете за неё,— повернувшись к ним спиной я направился в палатку и нырнул в её полог.
А ничего девица устроилась, мягкий тюфяк, даже подушка из свежескошенной травы, смотри ты, и одеяло ей где то раздобыли. О своем государе бы так заботились.
В сон я провалился сразу же как только голова коснулась подушки. Накопившаяся усталость и напряжение последних дней давали о себе знать. Во сне я разговаривал с Милой, которая попеняла мне на мою недоверчивость и подтвердила, что это её какая то там правнучка, которую она считает своей внучкой. Она так же предупредила, что лекарь очень внимательно наблюдает за мною и моими попытками найти дороги, что ведут через каскад пещер в Честер. Он чем то весьма озабочен, и в последнее время стал очень раздражителен. У него что то там не получается и он дни и ночи проводит в своей лаборатории. Его подозрительность перешла все границы и велика вероятность, что она вновь попадет в золотую клетку. Мирра будет связующим звеном между ней и мною, так между родственниками существует телепатическая связь, и они могут обмениваться мыслеобразами.
Проснулся я от того, что меня гладили по щеке. Не скажу, что мне это не понравилось, но сам факт того, что кто то смог вот так беспрепятственно проникнуть ко мне, а я даже не почувствовал постороннего, меня насторожил.
— Что, уже обед готов?
— Да милорд. Лорд Мих интересуется, вы пойдете обедать к общему костру, или разделите трапезу со мной? Здесь возле палатки соорудили стол и скамейки под пологом,— голос девушки звучал несколько напряженно.
— И что бабушка рассказывал обо мне? — она вздрогнула, так как не ожидала такого вопроса, а я продолжил,— Пока я спал, мы тут с ней немного пообщались и она подтвердила, что вы, сударыня являетесь её дальней — близкой родственницей. Так что она вам наговорила обо мне?
Я лежал на тюфяке и мне совсем не хотелось вставать, а девушка стояла передо мной на коленях,— Она, говоря о вас, сразу же предупредила, что вы очень подозрительны и сразу же чувствуете ложь, поэтому вам надо всегда говорить правду и не пытаться что либо скрыть. Ещё она сказала, что вы сильны так же как великий господин, но свою силу не демонстрируете, что бы не выделяться среди других людей. Ещё она сказала, что вы, несмотря на то, что вас окружают преданные друзья, а ваши подданные вас боготворят, — одиноки. А ещё я должна во всем и всегда помогать вам, так как от вас зависит будущее этого мира, правда эти её слова я не очень поняла,— как это от одного человека может зависеть весь мир. Мир большой, а человек такой маленький. А ещё она сказала, что ещё ни одна женщина вас по настоящему не любила и что бы я остерегалась влюбиться в вас, так как могу запросто сгореть в своих чувствах, что вы не прощаете предательства, что вы очень жестокий человек и что дело для вас превыше ваших чувств и близких вам людей. А ещё она просила передать вам, что теперь выглядит в соответствии с возрастом великого господина. ( Я тут же представил себе Форлана, по моим меркам ему было давно за сорок, а значит и Мила превратилась в немолодую женщину, красота которой уже начала неумолимо увядать).
— Это всё?
— Нет, она аккумулировала память всех тех, кого великий господин посылал к вам, начиная от тех девушек, в которых текла кровь людей и людоедов и кончая её незаконченными образами, которые вы знали как Мила, Милена или Милана. Часть их памяти она передала мне для того, что бы я ясно смогла представит себе с кем мне предстояло встретиться и выбрать свою манеру поведения.
Очень некстати раздался голос Миха: — Милорд, обед накрыт и стынет. Вас ждать или можно приступать к трапезе?
— Иду, кто ещё за столом?
— Его светлость ваш дядя, капитаны Корсак и Кошачий глаз, а также поблизости случайно отирается рыжий кот — Васёк.
Первой из палатки вышла Мирра, а за ней, потягиваясь вывалился и я.
— Эх, если б не вкусный запах еды, я бы ещё вздремнул.
— Ага, — тут же отозвался Кошачий глаз, — а на ночь глядя вас куда нибудь потянуло. Вы ж ваше величество не можете без приключений, особенно в свободное от работы время, а так как вы работать не любите, то приключения у вас бывают всякий раз, как выдается свободное время.
На ворчание своего капитана я не обратил ровным счетом ни какого внимания. Сегодня можно было расслабиться, поставленная цель достигнута, кочевники изгнаны со своих земель и опасность от границ отодвинута на неопределенное время. А мысль Корсака насчет крепости мне понравилась, надо будет самому наведаться туда и посмотреть что и как там, благо и время ещё позволяло, до вечера было ещё далеко.
Мирра, как человек, который пользуется моим гостеприимством, разместилась на той стороне, где сидели герцог Ройса и Мих. Напротив разместились Корсак и Кошачий глаз, а также приглашенный за стол вновь испеченный господин Властимир, который по прежнему откликался только на "Васёк" и все другие обращения игнорировал. После того, как первый голод был утален, начались доклады капитанов о том, сколько людей они потеряли, почему и сколько раненых, какую добычу и трофеи захватили. Доклады были достаточно подробными, с весёлыми отступлениями и мнимыми жалобами на соседей, которые урвали из под носа причитающуюся им добычу.
