Воин извлёк из-под рубахи амулет в виде серебряного ромба и потряс за цепочку.
Эта цацка не раз меня выручала. Стоит глянуть сквозь неё и сразу видно есть скрытая магия или нет. А тут гляжу, мать честная, а посох-то весь чёрным светится. Вот и решил тебя остеречь, вдруг не заметишь.
Что ж, благодарю...
Не стоит, перебил Веир. Не люблю оставаться в долгу.
Вдруг от дальних телег подбежал молодой паренёк, что ездил в разведку и первым закричал о дыме. Непонятно как выжил-то в этой кутерьме?
Дядька Веир! Дядька Веир, он отходит! Скорей!!!
Начальник охраны сорвался с места и резво побежал к телегам. Остальные поспешили следом.
Вальдрес не шелохнулся оставлять опасный артефакт без присмотра недопустимо. Он воздел ладони к небу и стал медленно разводить руки в стороны, нашёптывая заклинание Хрустальной Сферы. Сил после стычки с некромантом оставалось немного но, несмотря на хлынувшую носом кровь он не прервался. По окончании посох оказался под непроницаемым колпаком, откуда достать его смог бы только Вальдрес. Убедившись, что всё в порядке маг поспешил за наёмниками.
Лишь приблизившись к телегам, удалось ощутить всю полноту трагедии. Выжить удалось немногим. Вальдрес насчитал семерых наёмников и четырёх обозников но, судя по стонам, хватало и раненных.
Воины сгрудились у хозяйской телеги, куда стащили весь уцелевший скарб. Маг бесцеремонно протиснулся сквозь них и заглянул внутрь повозки. Толстый Залиф казалось, потерял в весе. Лицо осунулось и приобрело сероватый оттенок, а под глазами набухли синие мешки. Тело прикрывала застиранная простыня, насквозь пропитавшаяся кровью. Обозная женщина неустанно обмакивала тряпицу в миску с водой и отирала липкий пот, обильно выступающий на хозяйском лбу. Вальдресу хватило беглого взгляда, чтобы понять дело дрянь.
Толстяк с трудом разлепил веки и его затуманенный взгляд скользнул по собравшимся. Вдруг он увидел мага и простонал:
Оставьте нас.
Господин... возразил было Веир, но толстяк лишь дёрнул щекой.
Прошу, Веир, оставь нас наедине.
Наёмник скрипнул зубами, но не смог воспротивиться воле умирающего. Резко развернувшись, он увлёк за собой остальных.
Залиф остановил руку женщины и тихо попросил:
Ступай, матушка Лея. Дай нам поговорить.
Женщина отставила миску, поклонилась и отправилась помогать раненным. Залиф хрипло проговорил:
Вот так вот, сударь мой Вальдрес. Видимо не судьба мне вновь свидеться с братом.
Ты должен был с ним встретиться в Торсоте? поинтересовался маг, бесцеремонно отодвигая простыню. Залиф охнул от боли.
Нет, процедил караванщик, стиснув зубы. С его доверенным лицом... Прошу, господин маг, прекратите!
Вальдрес осмотрел разрез, пролёгший от пупка до груди, и вновь прикрыл простынёй. Затем возложил ладони поверх кровавого пятна и прошептал несколько слов.
Что... что это?! глаза Залифа расширились. Неужели вы меня исцелили? Я не чувствую боли!
Просто обезболивающее заклинание и ничего более, сухо ответил Вальдрес. Рана заражена, а я не лекарь. Скоро ты умрёшь. Смирись...
Что ж, обречённо вздохнул умирающий, видимо такова воля Единого. Могу я просить об одном одолжении?
Слушаю, кивнул Вальдрес.
Рано или поздно вы вернётесь в Ивокарис. Прошу, передайте этот сундучок моему брату.
Нет, ничуть не задумываясь, ответил маг.
Если нужны деньги, там под настилом тайник. Умоляю... Залиф вдруг скорчился от острой боли проступившей даже сквозь обезболивающее заклинание и Вальдрес понял, конец близок. Он окликнул наёмников и побрёл к оставленному посоху.
* * *
Залиф умер, раздался за спиной тихий голос Веира.
Сочувствую...
Маг отряхнул руки и поднялся с колен. Ритуал Изоляции Силы заставил его изрядно попотеть, но теперь сущность жуткого артефакта надолго уснула. Осталось закопать посох, дабы её никто не пробудил, и ехать дальше.
Караван потрёпан, караванщик мёртв. Что будешь делать дальше?
Исполню волю усопшего, пожал плечами Веир. Поеду в Ивокарис к его брату.
Вальдрес оторвал взгляд от посоха и развернулся. В руках наёмник держал резной сундучок чёрного дерева.
Что же в нём такого важного?
Золото, господин маг. Золото и торговые поручительства.
Ну-ну, безучастно усмехнулся Вальдрес, золото... Ни один идиот не поставил бы столь мощную магическую защиту ради золота. Смотри, как бы эта просьба не довела тебя до могилы.
На всё воля Единого, не стал спорить наёмник. Я давно смирился с тем, что моя профессия не располагает к долгой жизни...
После того как посох вместе с погибшими упокоился в земле оставшиеся в живых стали сгружать вещи в уцелевшие телеги и вскоре «караван» выдвинулся в путь. Несмотря на близкий вечер ночевать на пепелище не хотелось никому...
Глава двенадцатая
Родной город Вальдреса расположился у подножия Небесного Хребта зажатый полукольцом его северного склона. В годы процветания империи Схетхе здесь селились вольные рудокопы или «выходцы из-за Хребта» как тогда было принято их называть. Они покидали пределы империи из-за тяжёлых условий добычи ископаемых и оседали там, где сама природа позаботилась, чтобы её дары добывались с максимальным комфортом. Поселение постепенно ширилось и однажды превратилось в город.
Со временем помимо ремесленников и рудокопов в городе появились маги из числа тех, кто не нашёл призвания в Гильдии. Они-то и положили начало созданию магического оружия. Стрелы, летящие точно в цель; пробивающие любую кольчугу копья; мечи не дающие руке хозяина уставать и промахиваться, и прочее, и прочее. Не случись сокрушительной войны с орденом эффисситов и Келир мог бы превратиться в могущественный торгово-ремесленный центр. Возможно он, а не Ивокарис был бы сейчас столицей торговой империи, но судьба распорядилась иначе.
После падения империи Схетехе Келир оказался отрезан от цивилизации и потерял всех возможных покупателей. Конечно, оставались ещё и жители холмов, но торговли с ними не хватало, чтобы выживать целому городу. Постепенно он пришёл в упадок, и надежда на будущее стала угасать вместе с плавильнями и кузнечными горнами. Но очередной поворот колеса судьбы дал городу отличный шанс, которым он и воспользовался в полной мере.
Однажды с запада в Келир забрёл небольшой отряд наёмников. Как объяснили воины, они были одним из нескольких десятков таких же отрядов посланных правительством Ивокариса с целью найти более спокойное место для основания города. В те времена он только зарождался, и жителям приходилось буквально каждый день отвоёвывать место под солнцем у всех, кто хотел попробовать молодое поселение на зуб. А таковых хватало с избытком, так как городу посчастливилось зародиться в довольно оживлённом уголке материка.
Наёмникам пришлось по душе оружие, изготавливаемое в Келире, и обратно в Ивокарис выдвинулся большой караван. Впоследствии было заключено торговое соглашение, которое стало свежим глотком воздуха для обоих городов. Келир, наконец, перестал выживать и начал подниматься на ноги, а Ивокарис доказал право занимать то место на материке, где он стоит по сей день...
В город Вальдрес пробрался через северные ворота, наложив на себя и лошадь простейшее заклинание, отводящее глаза. В отличие от южных, которыми пользовались ежедневно, эти ворота в усиленной охране не нуждались горцы давно перестали нападать на город. Миновав сторожку, из которой доносились довольные возгласы стражников, играющих в какую-то игру, маг направил лошадь в наиболее богатую западную часть Келира, где когда-то жил вместе с родителями.
Вот, наконец, и улица Турама Молота, названная так в честь одного из первых поселенцев. Очевидно, этот герой в совершенстве владел своим молотом, иначе, откуда ещё могло взяться такое прозвище. Дом нашёлся быстро, что не удивительно среди пёстрых строений он выделялся как гнилой зуб в улыбке красотки. Застыв на мгновение у калитки, заросшей диким вьюном, Вальдрес толкнул створки. Дверь с тихим шелестом растворилась, открыв дорожку, бегущую до самого крыльца.
Маг обогнул дом и вышел в сад, где привязал лошадь к полуразвалившемуся забору. Через окно проник внутрь и огляделся. За долгие годы запустения здесь ничего не изменилось вещи так и оставались накрытыми пропылившейся тканью.
В обеденном зале Вальдрес извлёк на стол съестные припасы и, расположившись на просторном диване, стал размышлять вслух.
Итак, что мы имеем? Атиш ти-Вару послал меня за проклятым артефактом. Отказаться от этой авантюры не могу в силу того, что во мне теперь живёт какая-то дрянь...
На последнем слове маг прервался и прислушался к ощущениям, но кроме голодного урчания в животе ничего не ощутил.
К слову о дряни. Что это за цветок, обладающий собственной магией и зачатками разума? Почему никто о таких не слышал? Или он, как и альбинос не из нашего мира? Вопрос на вопросе... Но, надо отдать должное, без него тот некромант разделал бы меня под орех.
Вальдрес прервал размышления и откупорил флягу. Мясо вернул в сумку. Есть всё ещё хотелось, но еду стоило поберечь неизвестно когда получится пополнить припасы.
Ощутимо похолодало, близился сезон дождей. Днём солнце ещё нещадно жарило, но по ночам царствовал холод. В старом камине дрова оставались сложенными для растопки. Вальдрес зябко поёжился и пустил туда небольшой огненный шарик. Пламя тут же принялось, и жёлто-оранжевые язычки весело заплясали на пересохших поленьях.
От вина на полуголодный желудок и разлившегося по гостиной тепла мага потянуло в сон. Он не стал сопротивляться и дал уставшему телу расслабиться.
* * *
Место, где очутился Вальдрес, он узнал сразу. Огромное раскидистое дерево рулхх, под которым прошла лучшая половина его детства, спутать с другим было невозможно. Сон (а в том, что это сон Вальдрес не сомневался) был странным. Помимо ярких красок и живых звуков в нём присутствовали так же и запахи.
Вальдрес, негодник, ты опять спишь, вместо того, чтобы заниматься? такой знакомый голос матери, раздался совсем рядом. Хочешь, чтобы наставник снова тебя выпорол?
Тоска сдавила сердце тяжестью детских воспоминаний хлынувших в пустой мозг, словно вода в сухое русло. Маг встряхнул головой, прогоняя наваждение, но ничего не изменилось мать продолжала говорить:
Ну, и долго вы собираетесь тут лежать, молодой человек?
Медленно, словно боясь спугнуть волшебство момента, Вальдрес вышел из-за дерева и увидел мальчика лежащего в тени широкого ствола. Над ним стояла женщина в красном платье, в которой маг легко узнал свою мать.
Вы только поглядите, он ещё и улыбается! женщина, погрозила пацану пальцем. Вставай-ка, Вальдрес. Сейчас придёт мастер Вейслекс и если он увидит тебя отдыхающим вместо того, чтобы повторять вчерашний урок, будь уверен, порки не избежать.
Ну и пусть, мальчик потянулся. Ты ведь меня вылечишь?
И не подумаю. Ты и сам уже умеешь исцелять мелкие раны, а если так и не научился потому, что постоянно нежишься в тени этого дерева, то порка пойдёт тебе только на пользу.
«Сон-воспоминание? мысленно удивился маг. Давненько я их не видел».
Удивиться было чему. Обычно в такой сон маг погружает себя сознательно и в годы обучения Вальдрес не раз возвращался в этот день, стараясь найти хоть какие-нибудь следы. Но сон постоянно был покрыт дымкой, не дававшей сконцентрироваться на определённых фрагментах. Решив, что всё дело в детском подсознании, омрачённом смертью, он, в конце концов, оставил бесплодные попытки. И вот сегодня сознание вновь погрузилось в то же воспоминание. На этот раз без помех.
Я тоже тебя люблю, мама, мальчик поцеловал женщину в щёку и побежал по тропинке, ведущей к дому.
Вальдрес и не заметил, как за размышлениями пропустил словесную перепалку, а ведь это был их последний разговор. Он ещё раз посмотрел на женщину, жадно глотая её красоту. В этом красном платье с чёрной тесьмой она была просто неотразима. Хотелось остаться рядом и никуда не уходить, но маг вдруг явно ощутил, что должен следовать за мальчиком. Запечатлев в памяти родные черты, Вальдрес пошёл в дом.
Он знал, куда идёт тот Вальдрес из воспоминаний и поспешил к кабинету отца. Вошёл и натолкнулся на знакомую картину. Бумаги устлали пол белым ковром, высокий канделябр опрокинут и свечи разлетелись по полу...
Оба Вальдреса одновременно обошли резной стол и замерли у распростёршегося на ковре тела.
«Отец... с грустью подумал маг. За столько лет я так и не узнал, кто тебя убил. Неужели мне не суждено отомстить?»
Он многие годы пытался найти следы убийц и не обращал внимания на мелочи. Но теперь что-то подтолкнуло в правильном направлении. Вальдрес заметил что ни на теле, ни под ним не было ни капли крови. Так же обратил внимание на лицо застывшее в удивлении.
«Что же тебя так поразило перед смертью?»
Пока он обдумывал увиденное, мальчик перескочил через стол и выпрыгнул в окно, погнавшись за тенью, но маг за ним не последовал. Он, так же как и у дерева ощутил, что должен остаться здесь.
Было что-то очень важное, что Вальдрес упустил тогда, будучи сжигаем горем какая-то неуловимая деталь, которая сможет пролить свет на случившееся. Медленно, словно боясь спугнуть сновидение, он стал передвигаться по кабинету, но ничего нового не видел.
«Жаль нельзя воспользоваться магией, удручённо подумал Вальдрес. Было бы намного проще...»
Магия! он с шумом втянул носом воздух. Ну, конечно же, магия!!! Как же я сразу не заметил?
И вправду по кабинету разлился неуловимый обычному человеку «аромат» творившейся недавно волшбы. Но наёмные убийцы, чей арбалетный болт он видел в груди матери, не пользовались магией. И на лице Деллика застыло удивление, словно он знал убийцу. Фрагменты головоломки начинали становиться на свои места. Всё указывало на то, что его семью убили не наёмные убийцы, а маги...
Видение поплыло, и Вальдрес открыл глаза. Камин давно прогорел, и ночной холод набросился на пробудившегося мага. Он поёжился, подбросил поленьев, разжёг, обернулся и поражённо застыл.
Перед ним стоял старик. Наверное, когда-то он был высок и строен, но это время давно осталось позади. Старик был облачён в светло-серую мантию из грубого, домотканого полотна, перепоясанную простой верёвицей. Лицо скрывала длинная, седая борода опрятная, тщательно расчёсанная, и совершенно белая. Лишь смеющиеся глаза сверкали где-то под такими же густыми бровями. Левая рука старика была замотана старой тряпицей и сжимала посох также обёрнутый тряпкой и перевитый верёвкой, чтоб не натереть мозолей на ладонях.