В тот же миг Скахет рванулся вперёд но, несмотря на неожиданность, воин Храма среагировал мгновенно. Меч взмыл в воздух и встретил удар топора в паре пальцев от незащищённого горла. Вторая рука врезалась Скахету в челюсть, и тот отскочил назад. С быстротой молнии командир сократил расстояние и Скахет едва успел подставить рукоять топора под чёрный меч. Началась пляска со смертью.
Воины стоили друг друга, но всё же Скахет понемногу сдавал позиции. Остальные не нападали, неустанно следя за ходом схватки, готовые в любой миг переломить её ход. Мелькало оружие, сталь ударялась о сталь, шуршала листва под ногами. В какой-то миг Скахет зашипел от боли и топор выпал из кровоточащей ладони. Противник усилил нажим, и воин стал отступать.
Но Колин этого не видел. Он не мог пошевелиться. Чьё-то тело навалилось сверху, больно заломив руки. Сержант дёрнулся, раз, другой тщетно — храмовник знал своё дело. Тогда он решил максимально напитать ладони энергией и попытаться обжечь врага. Сверху раздался жуткий вопль. Получилось! Хватка ослабла.
Не дожидаясь пока подскочат остальные, Колин оттолкнул обмякшее тело и откатился в сторону. Сбросил обвисшие верёвки и вскочил на ноги. Левое плечо тут же обожгло холодом. Выдернув остроконечную звёздочку, сержант со злостью метнул её обратно, но ни в кого не попал.
По конечности разлился странный зуд, она онемела и повисла плетью. Чувствуя, как земля уходит из-под ног Колин зарычал озлобленным хищником и метнул в воина Храма огненный шар. Жуткий вопль возвестил о попадании, и уже падая, он поразил второго.
Зрение пропало, в голове нарастал шум, но сержант сопротивлялся изо всех сил. Вдруг одурманенную голову пронзила шальная мысль и, следуя интуиции, он позволил ей завладеть сознанием.
Как и в тот день, когда у них увели коней, он обратился к внутреннему взору и создал ментальный щуп. Метнув его в левую руку, сержант с удивлением понял, что ничего серьёзного не произошло, а то, что его отравило лишь усыпляющее зелье. Неимоверным усилием воли Колин заставил кровь бежать к открытой ране и с облегчением ощутил, как дурман покидает тело.
Шум в голове вытиснился звоном оружия и Колин открыл глаза. Взгляд упёрся в тело с прожжённым брюхом. Он поднялся и оценил обстановку. Скахет бьётся с командиром трезубца, остальные неподвижно лежат на земле.
В движениях сражающихся чувствовалась усталость, и Колин решил помочь другу. Он выхватил кинжал и молниеносным движением отправил в полёт. Клинок ударил командира в наплечник и тот пошатнулся. Скахет рванулся нанести сокрушающий удар и слишком поздно понял, что потеря равновесия была ловушкой.
Изогнувшись, воин в чёрном нанёс удар снизу. Меч мягко вошёл в бок и Скахет дёрнулся назад. Боль пронзила его раскалённым прутом. В глазах стало темнеть, и он понял, что сейчас умрёт. Ненависть придала сил. Не думая больше об опасности, он бросился на противника, рукой отбросил в сторону меч, и что было сил ударил клинком в основание шеи. Воин в чёрном коротко вскрикнул. Глаза широко раскрылись, он замер словно в величайшем удивлении, выронил меч и медленно рухнул на землю. Под телом стала расплываться тёмная лужа.
Стараясь не замечать боли, Скахет огляделся. Сознание помутилось, но он держался, понимая, что нужно добить раненых. Вдруг побелев, словно простыня монахини, воин схватился за кровоточащий бок и взглянул на Колина.
— Ты как, дружище? — с нотками ужаса спросил сержант.
— Порядок, — улыбнулся Скахет, и потерял сознание.
Колин рухнул на колени. От безудержной злости хотелось грызть землю. Сначала Векти, теперь Скахет... Скольких друзей он ещё потеряет? Вяло шевельнулась мысль о судьбе, но была жестоко подавлена. Колин не из тех глупцов, что верят в слепой рок. Каждый сам творец своей судьбы. И если сейчас он не поможет другу, в том будет виновата не судьба, а лично Колин Мак-Стайн!
Недолго думая сержант обратился к внутреннему взору. Лёгкий мысленный импульс и ладони засветились готовой к делу энергией. Руки легли поверх раны, и Колин скользнул внутрь. Тело Скахета выгнуло дугой, и сержант отпрянул. Не так...
Вновь ладони на рану, ментальный щуп наготове. Медленно, не торопясь, сантиметр за сантиметром проникаем вглубь разреза. Кровь почти не сочится и это нехорошо. Колин хотя и не хирург, но знания о внутреннем кровотечении имеет. Повреждены органы и прежде чем приступать к лечению, нужно выяснить какие. Кончик ментального щупа скрывается в глубине раны, и тело воина выгибает с новой силой. На губах выступает розовая пена.
Так не пойдёт. Нужен кто-то более опытный, но где ж его взять посреди леса?
«Один раз у меня получилось, получится и теперь, — зло подумал Колин. — Что я с простым разрезом не справлюсь?»
«Где ты видишь простой разрез, дубина?! — осадил сержанта внутренний голос. — Прежде чем лечить Скахета, нужно выяснить, что с ним. А ты этого не можешь».
«Но если ничего не делать, он умрёт», — сержант сам не заметил, как вступил в спор со здравым смыслом.
«Умрёт...»
В мозгу ещё не улеглось эхо последней мысли, а Колин уже вновь обратился к внутреннему взору. И вдруг увидел ауру раненого. Думать, как это у него получилось было некогда, так как из дыры в биополе с каждым вдохом вырывались радужные сгустки. Каким-то шестым чувством сержант ощутил, что таким образом из Скахета вытекает жизненная энергия. Он решил залатать эту прореху.
Словно опытный портной Колин стал пронизывать ауру друга ментальным жгутиком. Стежок за стежком и — о чудо! — прямо на глазах прореха начала уменьшаться. Когда от дыры не осталось и следа, сержант влил часть собственной энергии в восстановленную ауру и с протяжным стоном отвалился от тела. Прилив энергии благотворно повлиял на раненого — щёки покрыл румянец, дыхание выровнялось.
— По крайней мере, Скахет больше не умирает, — устало произнёс сержант. — Буду так же подпитывать пока не найдём нормального лекаря.
Он достал флягу и отёр рану влажной тряпицей. Затем туго перевязал и сам надолго припал к горлышку. Последними каплями смочил лицо, взял топор и направился к деревьям. Срубил четыре длинные прямые ветки и уже через час стал обладателем носилок сооружённых из запасных штанов и куртки.
Перед тем как отправиться в путь Колин решил подкрепиться, но только достал из сумки свёрток с остатками мяса, как на периферии зрения возникло шевеление. Он схватился за кинжал, но кто-то сильный сбил его с ног.
— Лучше не сопротивляйся, маг! — в кадык упёрлось острое лезвие. — Лежи смирно!
Воин в чёрном достал из складки на одежде тонкую прочную верёвку и принялся туго вязать руки.
Колин не сопротивлялся. Он в любой момент мог напитать ладони энергией и сжечь не только путы, но и храмовника. Мог, но не хотел. Наконец-то выпал шанс выяснить, зачем он понадобился загадочному Храму и единственное, о чём думал сержант, как одолеть противника не прибегая к огню.
«А что представляет собой огонь? — родился в голове вопрос и тут же появился ответ — горящий воздух. — А если не поджигать?»
Воин Храма затянул последний узел, поднялся и вдруг почувствовал неладное, но было поздно. В тело врезался тугой ком уплотнившегося воздуха и человека просто-напросто смело. Колин дотянулся до кинжала, разрезал путы, сел и с досадой сплюнул. Храмовника с такой силой ударило о ствол, что он сложился пополам.
Сержант прошёлся по месту схватки, собрал оружие и упаковал с остальными вещами. Затем собрался перенести Скахета на носилки, но вдруг услышал стон. Выхватив кинжал, он насторожился и повёл взглядом. Один из воинов, что лежал без движения зашевелился. Теперь-то он своего шанса не упустит!
С этой мыслью Колин подскочил к наёмнику и пнул сапогом по рёбрам. Воин со стоном перевернулся, а сержант прыгнул ему на грудь. Лезвие прижалось к горлу и от гаденького чувства мести сердце возликовало. Взяв себя в руки, сержант загнал эмоции поглубже и прорычал, разделяя слова:
— Зачем... я... нужен... Храму?!
Воин промычал что-то нечленораздельное и Колин добавил кулаком в скулу.
— Почему ваш Храм за мной охотится?! Отвечай!!! Ну!
Ответа не последовало, и сержант сдёрнул с лица глухую полумаску. И обомлел. Под ней оказалось симпатичное лицо молодой девушки. На миг рука у горла расслабилась, но лишь на миг. Рядом лежал раненый друг.
— Ты кто такая?!
— Будто сам не видишь?
От глубокого грудного голоса, так не сочетающегося со смуглым миловидным личиком, по спине пробежало стадо муравьёв. Вопросы моментально выветрились.
«Соберись! — сержант дал себе мысленную пощёчину. — Это тренированный убийца, а не смазливая студентка!»
Подействовало. Рука вновь окрепла.
— Отвечай, зачем я нужен Храму?!
Он подкрепил слова звонкой пощёчиной. Голова девушки дёрнулась, но пухлые губы скривились в презрительную усмешку.
—Ты всегда так поступаешь с женщинами?
Бессовестные глаза, такие же зелёные и переливчатые, как морская волна в яркий летний полдень откровенно смеялись. Это только сильней раззадорило сержанта.
— Да пошла... Какая ты, к чёрту, женщина?! — он пошевелил лезвием у горла. — У меня нет времени на беседы! Или ответишь, или...
Колин на секунду отвёл взгляд и тут же получил удар в кадык. Неизвестно как ей это удалось но, вывернувшись из-под кинжала, наёмница нанесла удар из неудобного положения. Сержант схватился за горло и зашёлся в кашле. Оттолкнув его, девушка метнулась за оружием, но тут же покатилась по земле с кинжалом в бедре.
— Тварь! — Колин навалился на неё всем весом.
Рукоять сама легла в ладонь, и он пошевелил лезвием в ране. Раздался вопль, глаза наёмницы стали закатываться. Видя, что она вот-вот потеряет сознание Колин выдернул оружие и отвесил звонкую оплеуху. Помогло. Осознанность вернулась в её глаза.
— Ещё такая выходка и я тебя зарежу!
— Так чего медлишь? Я всё равно ничего не скажу.
— Достаточно смертей для сегодняшнего дня! — Колин поднялся и выставил окровавленное лезвие перед собой. Наёмница попыталась сесть, но сержант пригрозил ей остриём.
— Если я не перевяжу рану, потеряю сознание.
— Сейчас что-нибудь придумаем.
Убивать девушку Колин не собирался, но и отпустить не мог. Как назло никаких вариантов в голову не лезло. Для начала он решил её связать.
— Давай-ка без глупостей, — сержант зажёг над ладонью огненный шар и навис над девушкой.
В её глазах промелькнул ужас, но Колин этого не заметил. На миг им овладел дикий, первобытный восторг могучего самца возвышающегося над поверженной добычей. Но лишь на миг. Цивилизованный человек возобладал-таки над инстинктами, и сержант накрыл рану ладонью.
— Спасибо, — прошептала наёмница, когда от раны не осталось следа.
Сержант почувствовал себя неловко и одёрнул руку, словно ошпарил. Поднялся и указал на ближайшее дерево:
— Давай-ка, топай туда.
Девушка без сопротивления повиновалась. Подхватив верёвку, которой его связывали, Колин приказал:
— Вытяни руки.
Потуже стянув её запястья, он привязал концы к толстому корню и выудил из сумки флягу. Девушка жадно облизнула губы. Сержант сделал долгий глоток и поинтересовался:
— Будешь? — та кивнула.
Колин отдал ей флягу, а сам подпитал ауру Скахета энергией и принялся увязывать вещи в единый тюк. Пленница молча следила за ним, но когда сержант взвалил на себя узел с вещами и стал приноравливаться к носилкам, насмешливо бросила:
— Далеко ты так не уйдёшь.
— Буду отдыхать чаще, — огрызнулся Колин.
Ухватившись за изголовье носилок, он со скоростью бешеной черепахи потащился по тропе. Через полчаса — час силы иссякнут, но другого выхода нет.
— Неужели ты меня так оставишь?! — раздался за спиной голос, но Колин даже не оглянулся.
— Здесь же дикие звери!!!
Да, ему было жалко, хотелось вернуться и отвязать девушку, но друг, лежащий в бессознательном состоянии на хлипких носилках, не давал забыть кто она.
— Развяжи и я помогу дотащить его до деревни!
«А вот это интересно», — подумал сержант.
Он аккуратно опустил носилки, сбросил вещи на землю и вернулся к пленнице. Та протянула руки, но Колин и не подумал её развязывать. Он забрал флягу и пошёл обратно. С минуту девушка молчала, но наконец, сдалась.
— Пожалуйста, вернись!!! Я не хочу умирать от лап зверья!
Неужели в её голосе прозвучали эмоции? Сержант присел рядом, зажёг на ладони огонёк и холодно произнёс:
— Пойдёшь спереди, чтобы я тебя видел, — наёмница послушно кивнула.
Колин погасил огонь, молча извлёк кинжал и перерезал путы. Оружие прятать не стал. Разогнав кровь в онемевших запястьях, девушка посмотрела на сержанта и спросила:
— Руки́ не подашь?
— Ещё раз напоминаю — без фокусов. Хотя и не в моих правилах убивать девушек, но если что... — он многозначительно замолчал.
* * *
— Что произошло во время схватки? Почему ты была без сознания?
Сержант с наёмницей сидели у костра и жевали остатки вяленого мяса. Скахет всё так же лежал на носилках, а неподалёку виднелся выход из леса.
Когда стемнело Айса (так звали девушку) предложила переночевать на опушке — до деревни было ещё далеко, а идти в темноте не было смысла. Сержант взвесил все «за» и «против» и пришёл к выводу, что в её словах есть резон. Вот только сон пока она рядом в его планы не входил.
— Не знаю. Меня словно невидимым молотом стукнуло. Я потеряла сознание, а очнулась когда ты рубил ветки на волокуши.
— Понятно, — протянул сержант, хотя на самом деле вопросов прибавилось.
После того как с едой было покончено он сел рядом с носилками и задумался. Даже невооружённого взгляда хватило, чтобы понять — Скахету хуже. Нужно что-то предпринять и как можно скорее, иначе даже с энергетической подпиткой воин умрёт.
«Как же узнать, что происходит у него внутри?»
— О чем задумался?
— Думаю, как ему помочь, — ответил сержант машинально подпитав ауру друга. Девушка проследила за его действиями и без тени иронии произнесла:
— Я же вижу что тебе нужно в Астрал. Делай то, что должен, а я послежу за костром.
— Чтобы ты нас обоих того, — сержант провёл ребром ладони по горлу, — и поминай, как звали? Нет уж, спасибо!
После некоторых раздумий наёмница спросила:
— Хочешь, я присягну тебе на верность?
— Присягнёшь? — усмехнулся Колин. — Много ли правды в словах той, что хотела тебя убить?
— Но ты же маг! — искренне удивилась Айса. — Ты без труда различишь, солгала я или нет.
— Да-да, различу, — кивнул сержант, а сам подумал:
