— Ты сошла с ума? — чуть ли не заорал Поттер. — Неужели мы не можем просто найти мистера Сандерса и попросить его снять это заклятье?
— Я не думаю, что вы добьётесь своего сейчас. — Сказала Марта, качая головой. — Мой муж в душе добрый человек. Но, к сожалению, он имеет одну не очень хорошую черту характера. Он злопамятен. Если вы потревожите его сейчас или вообще покажетесь ему на глаза и, не дай Мерлин, каким-то образом разозлите его, то я боюсь, что он продлит срок действия заклятья.
— Но должен же быть выход, — воскликнул гриффиндорец, меряя комнатку размашистыми шагами.
— Гарри. — Он остановился и взглянул на свою подругу. — Боюсь, у вас нет выхода. Вам следует поступить так, как говорит миссис Сандерс.
— Да? И что же ты мне предлагаешь? Ты же знаешь прекрасно, что в ближайшее время у меня не будет возможности всюду таскаться со своей жёнушкой. Эти поганые репортёры уже достали меня своими просьбами взять интервью и сделать колдографию.
При этом он взглянул на меня холодным, пронизывающим взором, в котором я почувствовала презрение и злобу. Мне очень захотелось оказаться в каком-либо другом месте, но только не здесь. Подальше от этого взгляда, полного укора и желчи.
— Гарри, ты перегибаешь палку. — Строго произнесла Грейнджер, тронув друга за руку.
— Прости! — выдохнул он через силу.
— Не передо мной, а перед ней! — указав на меня, сказала гриффиндорка.
— Извини, Паркинсон! — процедил он демонстративно, не глядя на меня.
Я лишь кивнула, как бы принимая извинения.
— Ок. Вы будете ждать две недели, но где вы будете жить? — воскликнул Драко, который до этого почему-то молчал. А мы даже успели забыть про него.
— Заткнись, Малфой! — на удивление слаженно прорычали мы вместе с Поттером, потом оглянулись друг на друга и, покраснев, опустили глаза в пол.
— Хорошо. — Поспешно согласился Драко и больше не возникал.
— Что ж, дети мои. Если я ответила на все ваши вопросы, то, пожалуй, я отдам вам свидетельство и попрошу вас уйти. У меня есть пара неотложных дел, которые я непременно должна выполнить сегодня.
— Хорошо, миссис Сандерс. Спасибо вам большое! — видя, что мы с Поттером не реагируем, Грейнджер взвалила 'церемонию расставания' на свои плечи. Потянув своего друга за руку и окликнув меня, чтобы я вышла из ступора, она повела Поттера к выходу.
— Мисс... — позвала её Марта, когда она была уже на полпути.
— Меня зовут Гермиона, — отозвалась гриффиндорка, подходя к женщине. Мы стояли в сторонке, не желая знать, зачем Марта подозвала её к себе. Нас сейчас занимали совсем иные мысли.
ГЕРМИОНА ГРЕЙНДЖЕР
— Гермиона, — начала Марта спокойным голосом, когда я подошла к ней, оставив Гарри и слизеринцев наедине. — Я не хотела говорить этого при них, боясь травмировать их ещё больше.
— Я понимаю. Они сейчас итак потеряны. Это была глупая и злая шутка. Они вовсе не любят друг друга. И ... В общем, это большая ошибка.
— Ну, не знаю, не знаю. — Марта лукаво улыбнулась. — Мне показалось, что у них есть шанс. — Она смотрела куда-то за моё плечо. Я повернулась и увидела, что её взгляд был направлен на Гарри и Паркинсон. Неуверенно пожав плечами, я вновь обратилась к женщине.
— Так что именно вы хотели сказать мне?
— Я хочу попросить вас, дитя моё, постараться передать своим друзьям в более мягкой форме следующее сообщение: 'Через пять дней Заклятье привязки изменит свои свойства и вместо 11 ярдов, которые сейчас не дают им разорваться, их будут объединять чуть больше 2-х'.
— То есть, расстояние между ними сократиться? — ахнула я. Вот так новость. И как я скажу об этом Гарри? Он же взбесится!
— Да. К сожалению, это так. Я умоляла Джозефа не наказывать несмышленых детей так жестоко, но он и слушать меня не хотел, мотивируя это тем, что преподаёт им хороший урок.
— Я даже не знаю, как более мягко сообщить им об этом! — честно призналась я.
— Попробуй что-нибудь придумать. — Попросила Марта.
— Хорошо, — согласно кивнула я.
— И не забудь это, — она передала мне тот самый пергамент, который свидетельствовал о том, что отныне Гарри Поттер и Персефона Паркинсон являются мистером и миссис Поттер, причём на законных основаниях. После этого мы вместе покинули церковь и отправились обратно в Хогвартс.
ОН
Из церкви мы вышли подавленные и полностью уничтоженные. Теперь у нас не было никакой надежды избавиться от этой проблемы в кратчайшие сроки. Две недели. Только через две недели.
Всё к чему я планировал приступить после того, как я уеду из Хогвартса, всё было разрушено. Все мои планы. А как же утренние упражнения? А как же мои подготовительные занятия для поступления на курс обучения и подготовки авроров? Как же мой летний отдых с друзьями, в конце концов? Совершенно всё накрылось медным тазом, имя которому Панси Паркинсон.
Я с некоторой долей ненависти взглянул на девушку, ставшую причиной таких огромных бедствий, свалившихся на мою несчастную голову. Но голос разума подсказывал, что она, впрочем, ни в чём не виновата. Наоборот. Ведь это я втянул её в эту авантюру. Она только подыграла и то лишь потому, что была в сильно нетрезвом состоянии. Будь она чиста, как стёклышко, то я бы в лучшем случае получил пару оплеух по своей поганой роже и, проснувшись с утра в своей комнате, пьяный и с больной головой, сейчас бы собирал свой чемодан, готовясь к отъезду из Хога.
Я тяжело вздохнул, провёл руками по лицу и волосам, устало потёр переносицу и заставил подумать себя о другом, не менее важном вопросе, заданном несколько минут назад Малфоем. А где мы будем жить? Хотя этот вопрос отпадал сам собой. Паркинсон придётся жить там же, где буду жить я. Значит, мы оба будем жить в доме ? 12 на площади Гриммо, завещанном мне Сириусом. Слава Мерлину, что у меня теперь есть крыша над головой и мне не придётся возвращаться к Дурслям.
Воспоминание о доме ? 12, всколыхнуло во мне иные осколки моего прошлого, которые мне бы не хотелось затрагивать, но уже было поздно. Сириус. Прошло 2 года, а я никак не мог смириться с тем, что его не стало. Представляю себе, как бы он сейчас подтрунивал надо мной в связи с моей поспешной женитьбой на слизеринке. Мысленно я опять вернулся к Паркинсон. Какой-то круговорот мыслей, не иначе.
Итак, сегодня нам необходимо было собрать вещи и ровно в 17 часов вечера отправиться на Хогвартс-Экспрессе в Лондон. А потом ... Потом всё пойдет своим чередом. Но как мне уговорить Паркинсон совершать вместе со мной утреннюю пробежку и посещать занятия? Вот это уже большая проблема. Не думаю, что она легко согласится подниматься в 6 утра, чтобы трусцой пробежаться по сонным улочкам Лондона. Да уж. Она, скорее, убьёт меня и избавится от всех проблем разом.
А репортёры? Они же достанут меня своими расспросами и, несомненно, не отстанут, пока не докопаются до истины. Хорошо. Возможно, я найду способ, как провести этих гадов. А Паркинсон? Она же ведь должна вернуться к своим родителям. Как она объяснит им своё двухнедельное отсутствие?!
От большого числа вопросов, друг за другом рождавшихся в моей голове и атаковавших мой усталый мозг, у меня испортилось настроение, и началась дикая головная боль. Поэтому я поспешно выкинул все лишние тревожные мысли и вопросы, запретив себе загадывать на будущее и пытаться решить проблемы ещё до их возникновения. Будем рассматривать эту ситуацию по мере её усложнения.
Я искоса взглянул на Паркинсон. Интересно, о чём она сейчас думала? Но какими бы ни были её мысли, одно я понимал точно: веселыми их назвать можно лишь с большой натяжкой. Её симпатичное личико было мрачным и каким-то осунувшимся. Глаза опущены в пол. Я прекрасно осознавал, что вины слизеринки в случившемся практически нет. Но всё равно не мог перестать злиться на неё.
Постепенно, где-то к полудню, мы добрались до Хогвартса. Малфой сразу же испарился куда-то, ещё раз извинившись перед Паркинсон (в ответ она послала его подальше и на дольше) и, бросив мне, что деньги он пришлёт через пару дней со своей совой. Гермиона всучила мне свидетельство о нашем браке и тоже побежала в замок, сказав, чтобы мы ждали её здесь и вскоре она принесёт мне мантию-невидимку, которая решит проблемы передвижения по школе. Я от всего сердца поблагодарил подругу и она, бодро улыбнувшись мне, побежала к замку.
Оставшись наедине с Паркинсон, всё в той же беседке, о которой я говорил ранее, я начал внимательно всматриваться в документ, подтверждавший существенность моей глупой ошибки. Я не мог оторвать взгляда от строк, выведенных красивым почерком. И слова 'мистер и миссис Поттер' приводили меня в ярость и крайнее смущение. Порывисто свернув пергамент, я бросил его на скамью возле себя.
Мой взгляд остановился на слизеринке, которая неподвижно стояла у входа в беседку, повернувшись ко мне спиной и обняв себя руками. Довольно трогательное зрелище. Её короткие волосы трепал летний ветерок. А я думал, что не таким представлял себе своё будущее. Не такую девушку и, тем более, жену хотел видеть рядом с собой. Паркинсон в моём понимании вообще не сочеталась со словами 'семья', 'уют', 'тепло', 'любовь'. Слава Мерлину, что меня с ней связывает лишь фиктивный брак.
— Поттер, — она неожиданно обернулась и посмотрела на меня своими большими каре-зелёными глазами, — а где мы будем жить?
— У меня есть кое-какие соображения по этому поводу, но предупреждаю тебя сразу — тебе не понравится, — равнодушно произнёс я. Она промолчала, сцепила руки на груди и опять устремила свой взор в невидимую точку.
— А твои родители? — теперь уже спрашивал я. — Как ты им объяснишь всё это?
— А я и не буду объяснять им ничего. — Сказала она, не оборачиваясь. — Я просто совру им. Напишу, что отправилась отдохнуть вместе с друзьями. Этого вполне будет достаточно. Мои родители вообще не обращают на меня особого внимания. Иногда мне кажется, что я для них пустое место. Они только и ждут момента, чтобы... — внезапно она запнулась и замолчала.
— Чтобы что? — спросил я у неё.
— Это не твоё дело, Поттер! — грубо отрезала она и, гневно сверкнув глазами, покинула беседку.
Через несколько секунд я встал и прошёл к выходу, чтобы узнать, как далеко она смогла от меня 'сбежать'. Я увидел слизеринку, сидевшую в пяти ярдах от выхода. Она расположилась на большом пеньке, оставшимся после срубленного пару лет назад дуба, подперев подбородок сжатым кулачком.
В этот момент я заметил Гермиону, спешившую к нам из замка. В её руках поблескивала серо-серебристая ткань. Через минуту она уже была возле беседки. Тяжело дыша, она протянула мне материю. Паркинсон встала с пенька и подошла к нам, не отрывая заинтересованного взгляда от мантии в моих руках.
— Что это? — спросила она.
— Моя мантия, — коротко ответил я, не вдаваясь в подробности.
— Ты гонял свою подругу за какой-то мантией? Ты свихнулся? На улице лето, жара, а тебе мантия понадобилась, — неожиданно взорвалась от негодования слизеринка.
— Вообще-то, Паркинсон, — сказал я, не отводя от неё взгляда, — это не простая мантия. Она поможет нам проникнуть незамеченными в наши комнаты и собрать вещи.
— Не говори глупостей, Поттер, — презрительно выплюнула девушка, окидывая меня высокомерным взглядом. — Ты думаешь, я поверю в то, что это мантия-невидимка?
Я не стал с ней спорить. Просто накинул на себя мантию и эффектно исчез из её поля зрения. Гермиона улыбалась, наблюдая за моими действиями и за реакцией, которая незамедлительно отразилась на лице слизеринки.
— Ничего себе... — пробормотала Паркинсон, потихоньку отходя от шока. — Эй, Поттер, ты где? — тут она зашарила руками по воздуху, пытаясь поймать меня. Но у неё, конечно же, ничего не вышло. Я появился у неё за спиной и похлопал по плечу. Она взвизгнула и подпрыгнула на месте. Гермиона смеялась уже в открытую. А я лишь победно ухмыльнулся, проходя мимо слизеринки.
— Пошли. Нам нужно собрать вещи. Думаю, у тебя сбор займет не меньше 4-х часов, — издевательски протянул я, награждая Паркинсон насмешливым взглядом.
— Ничего подобного! — опомнилась она и тут же накинулась на меня с ругательствами.
Гермиона пошла за нами, не переставая посмеиваться над нашими разборками. Когда мы вошли в замок, я быстро накинул на себя мантию и, приблизившись к слизеринке, прошептал:
— Я уступаю тебе. Сначала идём в твою комнату. Я подожду, пока ты будешь собираться. А потом пойдём в мою. Понятно?
— Что это ты раскомандовался, Поттер?
— А разве есть иной выбор?
— Окей. Признаю, что выбора нет. Придётся терпеть тебя все эти две недели, — огорчённо сказала Паркинсон, направляясь в подземелья Слизерина.
— Взаимно, Паркинсон! — прошептал я таким же драматическим тоном, следуя за ней.
Гермиона отстала от нас ещё полминуты назад, свернув в пенаты Гриффиндора. Сейчас мы спускались вниз, пока не оказались перед входом в змеиную 'нору'. В отличие от других факультетов, вход в Слизерин был искусно замаскирован под обыкновенную стену и если бы не Паркинсон, я бы прошёл мимо него, даже не заметив.
Приблизившись к входу, слизеринка произнесла пароль, но я его не разобрал, так как она говорила на латыни, к тому же, фраза была длинной и витиеватой. Впрочем, зачем мне сдался пароль слизеринцев? Всё равно я сегодня уеду из Хогвартса навсегда. Каменная стена сдвинулась в сторону, пропуская нас внутрь. Паркинсон уже хотела переступить порог, как остановилась в нерешительности, а потом и вовсе быстро юркнула за стену, чтобы её никто не увидел.
— В чём дело? — спросил я шёпотом.
— А если кто-то увидит кольцо? — она подняла левую руку и посмотрела на своё обручальное колечко.
— Веди себя естественно, и никто ничего не заметит, — подбодрил я её.
— Ты думаешь? — с сомнением спросила она у пустоты. Это выглядело смешно.
— Я уверен, — непоколебимым тоном проговорил я. Паркинсон кивнула, вышла из 'укрытия' и мы, наконец, миновали вход в гостиную Слизерина.
Внутри почти никого не было. Тройка второкурсников сидела у окна, играя в шахматы. Парочка каких-то девчонок, кажется, пятикурсницы, листали модный журнал. Неподалеку от них сидела... Проклятье, а вот это уже было нехорошо! Я увидел Миллисенту Буллстроуд. Кажется, она была близкой знакомой, или, если так можно сказать, подругой Паркинсон. У них вообще на Слизерине существует такое слово, как 'дружба'? По-моему, оно существует и выражается в виде таких подстав, которую, например, устроил Малфой своей 'подруге'.
В тот миг, когда мы с Паркинсон проходили мимо, Буллстроуд как раз оторвала взгляд от книги, которую, позевывая, пролистывала, и узрела нас. Точнее только Паркинсон. Это не очень хорошо. Девушка улыбнулась, поднялась из кресла, обитого тёмно-зелёной тканью и окликнула Паркинсон. Вот дерьмо! Паркинсон запаниковала, но, взяв себя в руки, повернулась и ответила на приветствие подруги.
— Идём отсюда быстрее, пока ей не захотелось поболтать со мной! — прошипела слизеринка и устремилась налево к лестнице, скорее всего, ведущей к спальням девочек. Ступив на первую ступень, я ожидал, что и эта лестница начнет беситься, не пропуская в спальню девушек парней, как поступала наша родная лестница. Но здесь ничего подобного не произошло. Мы быстро поднялись вверх и оказались в коридоре. Пройдя до самого конца, мы уперлись в большую, тёмную дверь.
