Пропаданцы

Рита заметила, что о себе Тэрон промолчал. Хотя для него-то естественным было бы сказать: "Пусть думает, как убрать Дэймона и выручить младшего брата!" И девушке это умолчание не понравилось. Как не понравились едва заметные горькие складки вокруг усталого рта Тэрона. Может быть, общаясь с мёртвыми и умирая в умирающей части города, он стал чёрным пессимистом?

Что ж. Кажется, пора сделать нечто, что поможет ему ощутить, как в её мире говорят, всю полноту жизни.

Некромант сидел, опустив голову и бесстрастно разглядывая поверхность открытой площадки храма всех стихий. Рита решительно передала Шороха Артёму и, благо что сидела рядом, подвинулась к Тэрону и погладила его по щеке. А когда он вскинул на неё удивлённые глаза, она крепко поцеловала его в губы и, отодвинувшись, сказала:

— Вы мне очень нравитесь, Тэрон! Честное слово. Я вам не сочувствую. Я горжусь, что вы такой — очень сильный. Если бы я не была влюблена в Артёма, которому пообещала стать его женой, я начала бы бегать за вами до тех пор, пока вы не влюбились бы в меня и не согласились, что я достойна вас. Я понимаю, что у вас так не делается, но мне можно — я другая. И вот что ещё хочу сказать. Вы красивый, Тэрон. Когда всё закончится и вы будете героем, девушки будут мечтать о том, чтобы вы обратили на них своё внимание. Поэтому, Тэрон, прекратите думать о плохом. Думайте о жизни. Хорошие люди не должны умирать.

Он помолчал, а потом так же молча, как однажды Кирос, взял её руку и поцеловал.

Они оставили ему лепёшки и несколько украшений из награбленного у бандитов — те украшения, что стали хранилищами силы.

Тэрон же послал мёртвых псов, во всём повинующихся ему, проводить их до стены с лазейкой. А сам остался на площадке храма, спрятанный тенью от колонны.

Кирос спокойно воспринял поцелуй Риты, хотя она с опаской ожидала от него ревнивой насмешки над братом или над нею самой. Помнила, как он позволял себе оказывать ей знаки внимания. Но, видимо, воина-мага потрясло, что у него в прошлом была невеста. И теперь ревновать стало бы предательством по отношению к погибшей девушке.

Уже на другой стороне он оглянулся на невидимый отсюда храм.

— Это запредельно, — медлительно сказал он. — Ничего не помнить, но узнавать о себе от других. Как будто тебе подсказывают, какой ты видел сон, а ты не веришь, что спал. И сон кажется чужим. Но когда ты примеряешь события сна к себе, то вынужден признать: да, я тоже действовал бы так же. А значит, это правда — не сон. — И с коротким вздохом прошептал: — Проснуться бы...

Он пошёл немного впереди, явно глубоко погружённый в тяжёлые мысли, так что Артём, поотставший вместе с Ритой, сумел угрюмо сказать:

— И как мне теперь всё это оценивать?

— Что именно? — сухо откликнулась девушка.

— Ты мне не ответила, когда я сказал тебе... — Он прикусил губу. — О... В общем, я сказал тебе. А тут — ты буквально признаёшься Тэрону в любви. С поцелуем.

Она остановилась, вынудив его тоже встать на месте.

Прижимая к себе удивлённого Шороха, Рита подняла бровь.

— Ах, посмотрите, как ему не понравилось, что я поцеловала от души чужого мужчину! Ему очень не понравилось!

— Ритка, — предупреждающе сказал Артём.

— А что — Ритка? — Кажется, не будь Шороха, она бы встала — руки в боки. — Что? Я, в общем-то, ничего такого не сделала. Дружеский поцелуй — и ничего больше.

— Ты... — агрессивно начал парень.

— Да, я! — рявкнула она. — И что? Я что — усаживалась на этого мужчину и он лапал меня под юбками и прижимал меня к стене? Целовался со мной взасос?

— Ты чего несёшь? — поразился он.

Она прошла мимо, бросив:

— А это мстя моя — за твои обнимашки с Челестой в коридоре!

Краем глаза она отметила его отвисшую челюсть.

— Что ты придумываешь?!

Она снова встала на месте, подумала и решила, что хватит его выводить из себя.

— Артём. Эресиан вызвал тебя в коридор. Челеста — зацеловала до смерти. И только Тэрон сумел тебя спасти — на расстоянии. Ты не поблагодарил его. Поблагодарила я. Я смогла только поцеловать его и внушить ему небольшую веру в то, что всё благополучно закончится. Этого мало. Но для Тэрона в его положении — это очень много. Неужели тебе жаль для него моего поцелуя? Он устал от смертей. Пусть поймёт, что будущее есть.

— Знаешь, Рит... Мне это надо пережить, — буркнул он и первым пошёл дальше.

"Ну и переживай! Как вспомню тот коридор с Челестой — так вздрогну! — мрачно подумала девушка, шагая за ним. — А сейчас всё равно полезем через стену учебного поля. Не поверю, чтобы ты доверил Киросу меня подсаживать на стену и помогать спуститься. А если доверишь..." Придумать, что именно произойдёт в этом случае, не удалось. И Рита шла за парнем, рассеянно думая о том, что в городе опасностей до чёрта, а они по-глупому ссорятся, будто им делать нечего.

У стены учебного поля мужчины совместными усилиями подсадили девушку на стену. Артём первым спрыгнул на поле и протянул руки к Рите. Молча она влетела в его объятия. Короткие. Он быстро отставил её в сторону и вообще старался не смотреть на неё. Впрочем, была ещё одна причина его невниманию. Казарма со стороны жилого комплекса светилась яркими огнями. Самовольщики переглянулись и быстро побежали к кабинету Мэнтора. Тот был закрыт. С кабинетом Пэйона было то же самое.

— Я могу открыть помещение, — признался Кирос.

— Открой и отсидись, — посоветовал Артём. — А мы с Ритой проверим, что там случилось.

Так и сделали.

19

На этот раз Шороха на всякий случай сунули в руки Кироса. Волчок будто пригнулся, став в его руках совсем маленьким, но не возражал... В коридор казармы Артём с Ритой вошли с опаской — и растерялись. Тихо. Пустынно. Только небольшой гудёж за стенами. И тот через секунды стих. Артём хмыкнул.

— Пошли к Текеру. Он-то наверняка на месте ещё.

И побежали к охотнику. Здесь, в огромном помещении, выделенном для наёмников, тоже было безлюдно — так, что сразу стало не по себе. Может, за время их самоволки что-то произошло? Ещё один прорыв умертвий? Но на улицах тоже тихо! Только последние торговцы собирали шатры своих палаток или прилавков.

Текер и в самом деле всё ещё валялся на топчане, лениво очищая лезвие меча какими-то ветхими тряпками. Оглянулся на шаги и аж резко встал, после чего так же резко грохнулся на постель, крепко зажмурившись. Видимо, от жёсткого движения голова закружилась. Слабый ещё.

Не успели к нему подойти, как вопрос, где все, застыл на губах.

Распахнул глазища и запричитал:

— Вы что?! Вы где?!

— А что? Что случилось? — спросил ошеломлённый Артём.

— Бегите во двор! Быстро!

Поскольку при виде обоих умирающий Текер пришёл в себя настолько, чтобы чуть не рявкнуть на них, после чего задохнулся то ли от нехватки воздуха, то ли от нехватки сил, дело посчитали серьёзным и моментально помчались по указанному адресу.

Правда, на всякий случай огромную дверь во двор открывали медленно и осторожно, намереваясь, если что, проскользнуть незаметными, а то и отпрянуть, если выскочат не вовремя. С дверью повезло: не скрипнула. А это оказалось немаловажным: во внутреннем дворе городской казармы ухо мгновенно оглохло от тишины, в которой отчётливо слышались лишь шаги лошади, которая медленно несла своего всадника вдоль внутреннего прямоугольника из выстроившихся воинов и второй линии вставших за ними охотников. Хэймон, ссутулившись хищной птицей, объезжал воинов и будто всматривался в них. Или что он делал?

Рита даже похолодела: а вдруг повелитель мёртвых, легко занявший место самоуверенного бастарда, что-нибудь сейчас делает с собравшимися? Заколдовывает их, например? Превращает их в то, во что чуть было не превратился Тэрон?

Огромная луна, помятой жёлтой тарелкой поднявшаяся над краем казарменной крыши, и факелы, чьё пламя суматошно моталось в бросках разбушевавшегося ветра, тоже не давали уверенности, что происходит что-то не мистическое.

Стоявший рядом Артём внезапно положил на её плечо руку.

— Не дрейфь, — тихо сказал он.

Ладонь у него была горячая, и это живое тепло и в самом деле успокоило Риту. Всё может быть. Может, это просто не объявленная заранее боевая тревога, как в их армии, когда войска проверяют на боеготовность? Тогда ещё повезло, что не ночью...

Ладно, пора определиться, где встать в ряды охотников-наёмников. Насколько Рита поняла, их впервые заставили построиться, как и казарменных стражников. Значит, можно втиснуться в любое место?

Неожиданно одна из фигур оглянулась. И замерла.

— Вы!.. — громко сказал Эресиан. И злобно завопил: — Вот они — убийцы!

И все повернулись взглянуть на опоздавших.

Нет, сначала Эресиан получил пощёчину от своего дяди. Кассиус врезал ему с такой силой, что племянник чуть не упал назад. Удержался на ногах лишь потому, что, пытаясь устоять, попятился, и стоящие позади толкнули его в спину.

Охотники и солдаты, нарушив строй, ещё только удивлённо посматривали на Риту и Артёма, ошеломлённых воплем Эресиана, а их уже заставили отодвигаться в стороны всадники в парадных (по мнению Риты) одеждах — свита Светлого князя.

А потом вокруг них двоих остались только эти — сопровождающие князя. Спешившись, тупыми концами копий болезненно пихая в спины, они заставили двоих выйти на середину двора: краем глаза Рита увидела, как толкнулся было последовать за ними Кассиус, но первый же ряд стражи остановил его.

Всё так же больно стуча копьями в спину, двоих заставили подойти к сидящему на коне Светлому князю. Оказывается, Рита больше всего на свете не умела прятать собственные чувства и мысли. Глядя снизу вверх на равнодушного человека в богатых одеждах, хуже того — замечая, что в его безразличных (раньше она думала — в усталых) глазах поблёскивают отнюдь не жёлтые огоньки от зажжённых факелов, а зеленоватые, правда — такие легкие, что не знающий человек счёл бы их за обман зрения, девушка с трудом кривила рот в испуганной гримасе, лишь бы никто не заметил гримасы ужаса перед существом, которое превосходило все её представления о мире мёртвых.

Мысленно дав себе пинка и более или менее успокоившись, она вспомнила, что в паре с Артёмом она играет главенствующую роль — внешне для остальных.

— Мне бы хотелось знать, в чём нас обвиняют! — задиристо и громко заявила она. И облилась потом: заметил ли кто, что голос подрагивает? Это самое страшное: если заметили — будут давить.

А секунду спустя подпрыгнула от низкого голоса сбоку, размеренно и гулко выговорившего на всю площадь казарменного двора:

— Часа два назад ведьма из клана Чёрных ведьм, ана Челеста, умерла страшной смертью!

Поразительные по смыслу слова изрыгал высоченный широкоплечий тип в чёрных одеждах. Хотя, может, они таковыми казались только в темноте. Но вкупе с "банданой", чья закрывающая часть скрывала его лицо до самых глаз... Рита угомонила зачастившее дыхание: она решила, что это не кто иной, как палач.

— Челеста умерла? — с жалостью спросил Артём.

Рассвирепеть в полную силу Рита не успела. Сказав эту глупую по интонациям фразу, парень оглянулся на то место, откуда их вывели в центр казарменного двора. Девушка сообразила: теперь понятен полный муки и злобы отчаянный крик Эресиана. И успокоилась.

— Вы признаёте дело своих рук? — вопросил детина в чёрном.

А Светлый князь чуть свесился с коня, продолжая бесстрастно сверлить пару страшными глазами.

— Нет, не признаём, — решительно сказала Рита, услышавшая над ухом шёпот Артёма: "Колье!", и повернула свой походный мешок открытым верхом к себе. — Полтора часа назад мы были в лавке — вот, — звонко, тоже на всю площадь двора сказала она и сунула чёрному детине ярко блеснувшее в факельном огне колье. Тот, наверное, от неожиданности (кто бы мог подумать, что обвиняемые так себя поведут?) взял протянутую ему блестяшку и с ошарашенным видом стал рассматривать вещицу. А Рита деловито продолжила, нажимая на глотку, чтобы слышали все: — Ещё через полчаса, — и вытряхнула в подставленную Артёмом полу плаща-накидки остатки содержимого мешка, — мы столкнулись с грабителями. Подрались с ними и отняли у них награбленное. Вот эти вещи. Всё. Мы не могли убить ана Челесту. Нас не было в казарме. Уж за это, за отлучку, вы можете нас наказать. Но не за смерть этой девушки.

— Вы отняли у грабителей награбленное, — с придыханием проговорил Хэймон и приподнял бровь: — Трупы... остались?

Риту чуть не вывернуло от того, как он произнёс слово "трупы". Смачно. Словно самое прекрасное слово на свете, которое надо уметь выговорить так, как произносят молитву. Глядя ему в глаза, в которых гораздо чётче вспархивали раскоряченные ломкими молниями зеленоватые пауки, она жёстко сказала:

— Мы явились в Светлый Рейндагар защищать живых, а не убивать их, какими бы они ни были. Но вы можете послать в тот переулок, где мы с ними встретились, магов, которые подтвердят наши слова.

— Они нарушили правила казармы, но не убивали Челесту! — хрипло, срывая голос, закричал пробившийся-таки ближе к ним и расслышавший "беседу" Кассиус, обращаясь к рядам солдат, стражников и охотников. — Они не убивали!!

Светлый князь потерял интерес к обоим сразу после этих слов коменданта. Он выпрямился в седле и кивнул чёрному детине. Тот, отдав колье Рите, поспешно отошёл и сел на свою лошадь. Кругами объезжая двух самовольщиков и то ли невольно, то ли специально направляя лошадей так, чтобы проштрафившиеся жались друг к другу, княжеская свита потянулась на выход со двора.

Несмотря на толкучку, устроенную свитой князя, которая явно чувствовала свою безнаказанность, Рита успела заметить, как Хэймон оглянулся, и холодом блеснули глаза, обводящие людей во дворе. И короткий миг, когда они остановились на ком-то конкретном. Рита сама невольно обернулась, прослеживая его жёсткий взгляд. Но подумала она вдруг о другом: а заметил ли кто из смотрящих на князя, как тот неестественно сидел на лошади в тот момент — в момент оглядки?

— Ох ты чёрт... — прошептал Артём с тревогой.

— Что? — забеспокоилась девушка.

— Ана Маргарита, анакс Артём! — Кассиус наконец добрался до них, злой до последней степени — и справедливо. — Почему вы не предупредили меня, что уходите?! Мне было бы с самого начала легче не допустить поклёпа на вас, если б я знал, где вы находитесь — или, по крайней мере, что вы куда-то направляетесь! Это правда? Насчёт лавки? Насчёт встречи с грабителями?

— Правда, — беспокойно сказал Артём. — Анакс Кассиус, поговорить бы без свидетелей. Где-нибудь в укромном уголке.

— Сейчас старшины и капитаны разведут свои команды. Тогда пойдём. А пока я должен выждать, пока двор не опустеет, — сумрачно сказал Кассиус, который окидывал ищущим взглядом разводящих командиров и уходящих стражников и охотников.

Пока выжидали, к ним неуверенно подошли Мэнтор и Пэйон. Но не заговорили, а просто молча, как и они трое, наблюдали за тем, как пустеет тёмный двор.

Когда последние фигуры людей стали пропадать в светлых прямоугольниках открытых дверей казармы, Рита спросила: