— Думаю, теперь мы лучше понимаем точку зрения профессора Амбридж, — произнесла Тосака. Как и многие другие магглорожденные и полукровки в классе, Гарри отметил в ее голосе явные признаки скрытого веселья. Гермиона медленно опустила руку, ведь, по сути, профессор Тосака положила конец обсуждению этой темы. Девушка нахмурилась, переводя взгляд с иномирянки на учителя ЗОТИ.
— В чем дело? — шепотом спросил ее Гарри.
Вместо того, чтобы говорить вслух, Гермиона быстро чиркнула ответ на клочке пергамента:
Почему проф. Т. не исправила проф. А?
Гарри последовал ее примеру и тоже чиркнул рядом:
А какая разница?
Следующая запись Гермионы напоминал целое сочинение.
* * *
— Откровенно говоря, меня просто поражает то, как мало волшебники знают об остальном мире.
Рон равнодушно кивал в такт разглагольствованиям Гермионы, мысленно коря себя за недальновидность. Сейчас они бродили по коридорам на своем вечернем патруле, и он решил немного поболтать с ней о том, верит ли она в то, что гости замка прибыли из другого измерения. Одно за другим, и вдруг все скатилось к нынешней теме.
— Во всем Хогвартсе только профессор Бербидж старается донести до всех, на что сейчас похож мир магглов. Но теперь есть еще профессор Тосака, которая не только понимает, как там все работает, но и использует маггловские термины и примеры, чтобы объяснять свой предмет.
Слушать ее болтовню было не самым приятным времяпрепровождением, но нет худа без добра: под таким предлогом он мог без проблем ею любоваться. После прошлогоднего бала Рон стал делать это гораздо чаще.
— Это прекрасная возможность просветить чистокровных и полукровок. Но она почему-то об этом совершенно не заботится.
Да, такое "добро" без сомнения стоит этого "худа".
— Рон, как ты думаешь, почему? — спросила Гермиона тоном, который подразумевал какой-то очень конкретный ответ.
Разум парня заметался, пытаясь собрать из пазла беседы то, что от него требовалось.
— Может. она считает, что это не ее обязанность? Я к тому, что она и так ведет два предмета, верно? Поэтому, наверное, у нее много других дел.
Девушка тяжко вздохнула. Этот ответ ей явно не пришелся по душе.
* * *
16 сентября 1995 года, суббота.
Волшебный мир.
Фестрал облетел очередное дерево на своем пути. Легким движением ног и рук Райдер сообщила зверю о следующих требуемых от него действиях. Рептилия почти вертикально приземлилась на следующий крупный ствол, вцепившись в древесину когтями, и прежде, чем импульс прошлого движения полностью затух, оттолкнулась от этой странноватой площадки и продолжила свое движение совсем в другую сторону.
На вкус Райдер обычный полет был слишком прост. Так что этакий воздушный паркур в Запретном лесу нравился Медузе гораздо больше.
За ее спиной, крепко схватившись за талию Слуги, сидела Луна Лавгуд. Спиной Райдер отлично чувствовала, как быстро бьется ее сердце, а легкие жадно захватывают воздух. Такое вполне можно было принять за страх, но дочь древней Эллады достаточно разбиралась в людях, чтобы знать, что в данном случае это явные признаки восторга.
Предупредительный выстрел заставил всадницу осадить своего скакуна. Фестрал быстро затормозил, зигзагом скакнув по стволам двух ближайших деревьев, и приземлился на твердую почву леса. Райдер предусмотрительно оставила деревья прямо за спиной, прикрывая тыл.
— Уже все? — разочарованно спросила Луна, явно не заметив выстрел.
— Кентавры, — мягко ответила Медуза.
Слева раздался грохот копыт, и вскоре среди деревьев замелькали тела полуконей — их окружили. Большинство кентавров было вооружено готовыми к бою луками, хотя некоторые из них предпочли копья. Руки вокруг талии Райдер сжались крепче. Вот теперь страх.
— Не двигайся, нарушитель! — крикнул кентавр, выскочивший вперед. Этот экземпляр был крупнее остальных. — Кто ты?
— Я просто всадник, — спустя мгновение ровно ответила Слуга. Она ясно чувствовала нервозность конелюдов даже несмотря на их численное превосходство. Ну, в конце концов, чувства этого вида острее, чем у людей нынешней эпохи, и они вполне могли ощутить от нее нечто странное. Хотя, возможно, все дело в том, что она ездила на фестрале с завязанными глазами.
— Мы не любим, когда наши границы пересекают без приглашения.
— Понятно.
— Ты думаешь, это смешно?! — рявкнул другой кентавр. Его шевелюра была дико всклокочена.
Лик Райдер остался нейтрален.
— Тогда мы просто уйдем, — произнесла Слуга, не отрывая внимания от первого кентавра.
— Вы не смеете нагло приходить в наши земли, а потом просто уйти, не поплатившись! — опять взъярился дикарь, поднимая лук. Когда Райдер снова проигнорировала его, двинув фестрала с места, он выстрелил. Но конелюд совсем не ожидал, что женщина с повязкой на глазах просто поймает стрелу в полете. — Как... нет, это неважно. Ты все равно не сможешь защитить себя и свою сообщницу от нас всех!
Остановив скакуна, Медуза медленно обратила свой скрытый взгляд на наглеца.
— Причинишь ей вред, и я задушу тебя потрохами твоего собственного потомства.
Ее тихий голос сопровождался волной первобытной ярости, от которой на этом небольшом участке леса даже воздух стал казаться гуще. Все кентавры здесь были опытными бойцами, так что почти физически ощутили кровожадность странной женщины. Даже Луна почувствовала, что что-то изменилось.
— Мы не нападаем на жеребят, Бэйн, — произнес еще один кентавр.
— Я сомневаюсь, что она принадлежит этой женщине, Ронан, — ответил дикарь.
— Тем не менее, убийство жеребят — это ужасное преступление, мы не причиняем зла невинным, — снова произнес первый оратор. В его тоне явно прослеживались нотки приказа.
— Раз таково твое решение, Магориан, я согласен. Мы позволим жеребенку уйти, — раздраженно произнес Бэйн. — Но что насчет женщины?
Когда они огласили решение относительно Луны, Райдер тут же прекратила давить на них своей кровожадностью. Пожалуй, несмотря на любовь к позерству, эти кентавры заслуживают некоторое поощрение за свое здравомыслие. Далеко не все люди способны сохранить холодную голову перед Слугой, проецирующим такое бешенство.
— Справедливый обмен, — произнесла она.
— Что? — Бэйн непонимающе нахмурился.
— Я вторглась. Вы напали. Думаю, это справедливый обмен.
— Человеческая болтовня, — презрительно усмехнулся дикарь. — Вы все...
— Она не человек, — прервал его Магориан. Его ноздри раздулись. — От тебя несет кровью. Что ты?
Райдер промолчала.
— Одна из пришельцев, — вдруг произнес Ронан. — Свет Нептуна замерцал и угас месяц назад. Пришельцы извне будут мешать грядущему, — среди кентавров прошел шепот, слишком тихий для человеческого уха, но ясно различимый для Слуги.
Магориан шагнул вперед.
— Убирайся прочь и больше не нарушай наши границы.
* * *
— Откройся, — прошипел Гарри.
Раковина медленно сдвинулась, открывая скрытый ход. Стоящая рядом Джинни глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. К сожалению, в таком поведении перед трубой были свои минусы.
— Кха-кха, фу-у, — девушка закашлялась, прикрыв рот и нос рукой. — Я и забыла, как тут воняет.
— Вентус, — порыв ветра, вызванный Гарри, загнал смрад обратно в трубу, но как только заклинание перестало действовать, он опять вышел наверх. Решив, что от такого подхода все равно никакого толку, Поттер переключил внимание на более важные вопросы.
— Ты как? — спросил он Джинни, положив руку ей на плечо.
От этого прикосновения девушка на секунду замерла.
— В-все в порядке, — ответила она, старательно не обращая внимания на его прикосновение.
Собравшись с духом, Джинни достала собственную палочку и, взмахнув ею, выдвинула над провалом круглую жаровню, которая до этого скрывалась в боковой стене прохода.
— Инсендио, — жаровня занялась серебряным пламенем, которое через мгновение быстро побежало вниз по трубе, поглощая накопившуюся грязь. Младшая Уизли достала из кармана мешочек летучего пороха, который они умыкнули из гостиной факультета, и стала терпеливо ждать, пока огонь дойдет до нижнего выхода.
— Как определить, что труба прогорела до самого низа? — спросил Гарри, убрав руку с ее плеча.
— Просто огонь должен стать красным, — ответила Джинни.
Поттер понимающе кивнул, припомнив, как удивился, когда она сказала ему, что начало и конец трубы соединены между собой замкнутой линией каминной сети. Джинни даже смогла прошипеть ему команды для подъема и спуска. Конечно, она не понимала, что шипит, но после нескольких повторений Гарри смог разобрать их. Оказалось, это банальные "вверх" и "вниз".
Когда летом перед четвертым курсом Артур Уизли подключил камин дома Дурслей к сети, он упоминал, что ему пришлось для этого получить разрешение в транспортном отделе Министерства. Учитывая то, как стара Тайная комната, Гарри предположил, что ее уж точно не может быть в общей сети. Хотя, возможно, тут могли быть замешаны какие-то дурости волшебного мира, вроде как с защитой пророчеств.
— Ты готова? — спросил Гарри, когда огонь, наконец, сменил цвет.
— Думаю да, — неуверенно произнесла Джинни, после чего бросила в пламя шепотку пороха. — Вниз, — прошипела она позеленевшему огню.
* * *
19 сентября 1995 года, вторник.
Волшебный мир.
Первый урок.
Сдвоенные чары.
— Вингардиум Левиоса.
После того, как она продемонстрировала учителю свои чары Силенцио, Гермиону снова назначали помощником иномирян. И теперь она наблюдала за тем, как, повинуясь движению кинжала, перо воспарило над столом.
— Поздравляю, профессор! — через две недели после начала занятий у профессора Тосаки наконец-то получилось использовать чары левитации.
— По правде говоря, это было не то заклинание, которое вы нам демонстрировали, — ответила японка.
— Эм... а какое? — удивленно спросила Гермиона.
— Заклинание нашего мира со сходным воздействием. Я просто использовала "Вингардиум Левиоса" в качестве арии для его активации, — пояснила Тосака. Она заставила перо опуститься и отложила кинжал. — На это изменение ушло около недели и, как и ожидалось, этот вариант гораздо менее эффективен, чем тот, которым я обычно пользуюсь.
— Hochheben, — перо снова поднялось в воздух. На этот раз оно остановилось на трехметровой высоте и, повинуясь легкому движению пальцев профессора, начало быстро крутиться на месте, одновременно произвольно меняя положение. Совершенно точно не Вингардиум Левиоса, этим заклинанием нельзя вращать объекты. Кроме того, Гермиона мысленно отметила, что заклинание было сотворено без Мистического Знака и практически без движений.
— Ладно, думаю, пришло время немного разнообразить наши уроки, — внезапно объявила Тосака. Она поднялась из-за стола и отошла на пару шагов в сторону. — Итак, мисс Грейнджер, вы знаете контрзаклинание для чар немоты?
— Да.
— Отлично. В таком случае, будьте так добры, зачаруйте меня Силенцио.
— Что? — растерянно переспросила Гермиона.
— Сотворите применительно ко мне заклинание Силенцио. Я хочу кое-что проверить, — повторила профессор, разведя руки в стороны.
Девушка неуверенно покосилась на других иномирян, стоявших вокруг. Мистер Эмия, Сейбер и профессор Мато ободряюще кивнули ей, подтверждая просьбу своей компаньонки. Гермиона поднялась из-за стола, встала напротив иномирянки и направила на нее палочку.
— Силенцио! — несмотря на некоторую нервозность, луч заклинания легко сорвался с ее палочки и попал прямо в женщину.
Тосака зашевелила губами, но, как и следовало ожидать, ни единого звука не последовало. Проверив работу чар, профессор подошла к столу и что-то написала на пергаменте, после чего подошла к делу более серьезно. На глазах у Гермионы маг начала последовательный поиск границы воздействия заклинания. Она свистела, хмыкала, смеялась, щелкала пальцами и хлопала в ладоши. И, как ни странно, два последних действия оказались вне диапазона глушения.
Глядя на это девушка, наконец, осознала разницу между тем, как профессор Тосака подходила к изучению магии и всем, что она видела до этого. Будучи ученицей Гермиона слушала лекции, читала книги и выполняла полученные инструкции. Иномирянка же сейчас подошла к делу с позиции эмпирического наблюдения и всестороннего тестирования. В своих маггловских учебниках Гермиона читала о научном методе и шуточные истории об ученых, заходивших в этом излишне далеко. Но за свою жизнь в волшебном мире она ни разу не замечала, чтобы кто-то так относился к волшебству. Конечно, профессор сделала всего лишь несколько отметок и тестов, но контраст менталитетов был поразителен.
По правде говоря, раньше ей даже в голову не приходило, что такое возможно.
Профессор Тосака взяла у мистера Эмии трансфигурированный свисток и снова попробовала издать звук, но ничего не получилось. Сделав еще пару пометок в свитке маггловской ручкой, маг снова взяла кинжал. Неожиданно по лезвию прошло белое свечение, но за этим ничего не последовало. Хмуро осмотрев Мистический знак, Тосака положила его обратно на стол, после чего вытащила из плаща Калейдожезл Рубин.
— Обнаружено инородное прана-образование! — объявила палочка. — Анализирую... анализ завершен. Начинаю очистку системы. Три... два... один... Готово,— на краткое мгновение тело иномирянки окружил белый свет.
— Ну что ж, впечатляющие результаты, — вслух пробормотала Тосака.
— Ух ты! Вам удалось развеять чары! — воскликнула Гермиона.
— Нет, не мне. Это сделала Руби, — поправила ее маг. — Впечатляет то, что вашему заклинанию удалось преодолеть мою естественную сопротивляемость магии.
— Сопротивляемость? — девушка знала, что некоторые существа вроде великанов и оборотней обладают устойчивостью к магии, но у людей же такого нет, верно?
— Я объясню чуть позже, — ответила Рин. — Давайте продолжим, — добавила она, спрятав свою палочку обратно. — Зачаруйте меня еще раз.
Радуясь возможности поучаствовать в эксперименте, словно это был лучший подарок на День Рожденья, Гермиона с готовностью направила свою палочку на учителя.
— Силенцио!
— Один, два, три — ага, все получилось, — беспрепятственно произнесла Тосака.
— Что... почему?.. — растерянно залепетала Гермиона. Неужели она где-то ошиблась?
— В данном случае профилактика легче лечения, — ответила маг. — Я вполне могу осознанно сопротивляться воздействию, пока оно не полностью активно.
— Профессор Тосака, — позвал ее Флитвик, прервав разговор. Обернувшись, Гермиона осознала, что в их сторону смотрит весь класс.
— Приношу извинения за то, что отвлекла ваших учеников, профессор Флитвик, — произнесла Тосака, чуть склонив голову.
— Не беспокойтесь об этом... но что случилось? У мисс Грейнджер сорвалось заклинание?
— Нет, ее заклинание сработало правильно. Дело в том, что чужеродная прана обычно вызывает естественную реакцию отторжения у людей со здоровыми магическими цепями. И хотя эта Мистерия была достаточно сильна, чтобы преодолеть такое пассивное сопротивление, когда я заставила прану активно циркулировать, ее возможностей не хватило для подавления этого типа защиты.
