— Они правоты сеи любят, да заветы дедовы, благонравны. [Не навыкли к борзым пременениям (ст.русс.: Не привыкли к резким переменам)], — ответил государь спокойно, — Выкажи ся в ратном деянии и добре пословие меж них обряще.
— Не боишься, что я облажаюсь с воеводством? — вздумалось мне прояснить кое-что.
— Не знамо ми, еже лихое во блажитве тея (ст.русс.: Не понимаю я, чем плохо твоё восхваление), — недоумённо высказался князь в ответ на непроизвольно высказанный новояз.
Предположим, что лично мне не впервой командовать небольшими подразделениями. Каким составом предполагается выполнять поставленную князем задачу? Ну, сотня... Пусть даже две. По факту — рота. Справлюсь без особых проблем.
— [Казателя добра велю учинити те в вычение (ст.русс.: Хорошего учителя велю назначить для тебя в обучение)], а в поход с тею пошлю сотника толкова, — зачем-то предложил мне отец.
— Не надо, сам справлюсь. Боевым приёмам у монахов учился и книги читал про великих полководцев, — принялся отказываться, пока не получил крепкий подзатыльник.
— Не преречи государю. Вем сам, иже тужна вельми казание мастроте ратна.
— Ловко ты с послом придумал, чтобы бояр своих заставить платить налоги в казну. Сам же ведь не будешь в Москву дань посылать? — срочно подлизнулся драчливому бугаю, потирая ушибленный затылок.
Батя широко улыбнулся.
— Отец, а почему ты до сих пор не покарал подлого боярина Кирияка? — решил вернуться к больной для меня теме.
— Доводство по сему ряду не содеяно паки. Бояре молвят, аще их невиновно имати. На коих ми уповати ноли? — недовольно пробурчал уже полностью одетый князь, — Вечеряти требно, снедь простывае. Аще чрево без ества, знамо глава без разума есть. Днесь поздно, вельми утомлен я.
Я безоговорочно согласился с ним в этом вопросе. Кажется, затянули с государственными делами почти до полуночи, если не больше. Батины близкие советники терпеливо дожидались нас на дальних лавках в трапезной. Чего они тут забыли? Не наговорились в думе, что ли? За открытыми окнами разлилась прохладой ночь. Пиршественный стол освещался свечами. По постному дню подавались каши, хлеб и рыба вареная кусками. После периода напряжённого молчания, вызванного желанием скорейшим образом насытить свои изголодавшиеся желудки и неизбежно нарушаемого звуками мужского аппетита, раздался голос князя:
— Княже Борис, яко борзо буде учинена рать на Чухлому?
Викинг многозначительно помолчал, медленно прожёвывая пищу и, наконец, промолвил:
— Слаживаем с бояры в градах, по детям боярски, [послужильцам да даточным людям. Биричи гласят дружников праздных, да повольников охочих. Часть воев я сеих дам. Помале доспеем сотню-две оружных. Довлеет ими смердов усмирити (ст.русс.: боевым холопам и служащим по призыву простолюдинам. Глашатаи созывают свободных воинов и охотников из свободных. Часть воинов я дам. Вскоре соберём сотню-две вооруженных людей. Будет достаточно ими смердов усмирить)].
Охочие люди... У князя разве нет своего войска? Что за Махновщину тут развели?
— А сотники да десятники кои мужи вятши ийти похотеша? — дохнул крошками князь.
Воинские звания в этом времени определялись приблизительным числом людей в подразделениях: десятники, сотники, тысяцкие... Не помню, как в Москве и во многих других русских городах, в Галиче тысяцкий был всего один, и он был ответственен перед князем за все воинские дела. Своего рода министр обороны, если по-современному. Сотниками считались "по отечеству" все бояре, или назначались княжеским указом заслуженные воины. Присвоение этого звание по факту означало боярство. В десятниках служили дети боярские и иногда выдвигались туда обычные воины из простолюдья по приказу воеводы. Звание воеводы не являлось постоянным и давалось только на время ведения боевых действий для руководства воинскими подразделениями.
Никто из отцовых бояр не выразил пожелания идти сотниками усмирять бунт, даже за возможные в таких случаях княжеские дачи земельными приращениями и прочей гобиной. Отец с тысяцким решили назначить в поход действующего сотника Анисима Рогатого и сына Жеховского — Семёна Осину, которого ещё только предстояло возвести в звание на ближайшем заседании думы. Резво подсуетился отец для своего среднего сыночка с боярством. Интересно, а почему моего мнения по этому поводу никто не спрашивает, у воеводы, здесь, между прочим, сидящего? Этак никакой субординации во вверенном мне подразделении не добьёшься.
Тысяцкий с дворецким вяло доругивались по поднятым на думе темам.
— А княжич Димитрий пошто молчит? Сказывай, аще еси речити, — подключил меня к обсуждению отец.
Ага, вспомнил о моём присутствии.
— А чего сказывать? — зло пробурчал я, — В думе вроде бы всё решили, и я сюда трапезничать пришёл. В тишине лучше желудочные соки выделяются. Если о Москве речь, то спешить не стоит. Умные люди говорили про войну: — "Ultima ratio regum — последний довод королей". А ещё в народе говорят: — "Худой мир лучше доброй ссоры". Все ли возможности исполнены? Боярин Данила прав. Нужно договариваться.
Князь удовлетворённо хмыкнул. Тысяцкий грозно блеснул глазами из-под кустистых бровей. Боярин Морозов облегчённо заулыбался. Резон в моих словах был основан на принципе: — "Если не знаешь, что сказать — говори по-французски". Если бы мне рассказали о ведущихся сейчас дипломатических усилиях по перетягиванию на свою сторону княжат, васькиных дядьёв, городских старшин, сумел бы что-то умное из себя выдавить. В некоторых городах, принадлежащих формально великому княжеству Владимирскому, люди не желали власти над собой московского князя, а вернее, алчной боярской клики, и симпатизировали князю Юрию в его споре с племянником. Братья отца стояли вроде бы за Василия, но при хорошей обработке с использованием литовского фактора, можно было перетащить на нашу сторону. Да и княжат вполне возможно перевербовать. Жаль, что на интересы Москвы работает такой мощный игрок, как боярин Всеволожский. Против него боярин Чешок определённо проигрывал.
— Напомнил ты ми о желудях, — надумал сделать мне приятное отец, — Кухнари мои сотворяша пиво по тея похоте. Волишь, дабы те оное прилещити?
— Пусть несут. Только мёда подсластить пусть захватят, — согласился я.
Эрзац-кофе оказался превосходно изготовленным. Конечно, далеко не таким, как настоящий бразильский кофе. Для наших северов и такой сподобится. Батя все-таки откликнулся на моё пожелание и повелел сотворить это новшество, молодчага. Любопытный, прямо весь в меня.
Глядя на меня, решились испить новый продукт остальные присутствующие, но оригинальный вкус не всем понравился.
— [Ничтоже велие (ст.русс.: Ничего особенного)] в сём пиве не чую. Горечь токмо, — пробасил князь Борис.
— Обаче бодрости в телесах вресноту соприбыло (ст.русс.: Однако бодрости в теле вправду увеличилось), — решил поддержать меня отец, хотя его лицо заметно скривилось.
— Обычно этот напиток по утрам пьют, чтобы бодрость для нужной поры себе прибавлять, — пояснил я.
Под конец застолья батя поинтересовался у военного министра состоянием дел по "сотворению смаговницы велия". Я насторожил ушки. Вундерваффе у князя Галицкого? Быть того не может! Хотя, почему бы нет. Князь Борис посетовал:
— Немчин Ёрданиус третей дён тужен есть, вина пиях, яко смаговня лита на искусах растерзна бысть. Чухи медны да пруты оловны купованы и залещены суть, а зелье огненно зело скудеша. Гости булгарски даннословяху прилещити сего зелья, но незримы суть (ст.русс.: Немец Йорданиус третий день в печали вино пьёт, так как литая пушка на испытаниях была разорвана. Чушки медные и пруты оловянные куплены и привезены, а зелья огненного очень мало. Купцы булгарские обещали привезти этого зелья, но их пока не видно).
— [Перекажи немчину, ато напружитеся сотворяху сию прелесть (ст.русс.: Передай немцу, чтобы напрягся и сотворил своё обещание)]. Гобину даннослови ему всяку, земли, холопов, пенязь, — посоветовал государь.
Верноподданнически допив новый напиток, участники вечери встали и, поклонившись князю Юрию, покинули трапезную. Мне пришлось остаться, повинуясь властному жесту.
— [Зельно чужуся (ст.русс.: Очень удивляюсь)] те, сыне. Кирьяковы подсылы не спыташа о папистах с зелием морным, а ты о сём ведаешь, — поинтересовался князь, пристально глядя мне в глаза, — Сны вещи привиделись паки?
— Не в снах дело. Легко можно догадаться, что старый князь Витовт не оставит попыток сохранить своё государство от поглощения Польшей. Для этого ему нужно сделать наследниками свою дочь, или внука Васю. Уверен, что митрополит Фотий после провала коронации станет увещевать Витовта перейти в православную веру. Князь Литовский и раньше с легкостью менял веру, так что с большой вероятностью он согласится снова так сделать и этим подпишет себе смертный приговор. Паписты не прощают вероотступников.
— Ато Ягайла польски стол литвински приме паче, нежели волчица с волчонком на него взлезут (ст.русс.: Пусть лучше Ягайла Польский трон Литовский примет, чем волчица с волчонком на него влезут), — мрачно высказался князь.
— Потому то Фотий тебе обещал великое княжение, так как надеялся оставить в Вильне государём Ваську. Так я полагаю, хотя без королевской короны выполнить такое намерение станет гораздо трудней, — высказал я умозаключение, — Надо бы предупредить Свидригайло, чтобы готовился в скором времени перехватывать власть в Литве после кончины Витовта.
И без моих подсказок, согласно текущему историческому процессу, князь Свидригайло с помощью своих сторонников успешно справится с этой задачей. Мои разлагающиеся бабочки там вряд ли там успеют напакостить.
— Кой разумник у мя взрос! — криво усмехнулся князь, — Хитренности кажешь лишче Данилы.
— Сам же говорил, что в тебя пошёл разумом, — в свою очередь попытался отшутиться и не удержался от вопроса по вундервафле, — А ты, отец, хочешь Царь-пушкой владеть?
Государю понравилось это слово. Он даже несколько раз его повторил, будто смакуя.
— Володетели мнози наряды огненны емлят. Камы, али щеб железны метах оне лишче стрел. Витовт Литовски на Новуград пошед лета два назад. С сей ял пушки, тюфяки, пищали во мнозе. Средь прочих сысудов градобийны лещаху смаговницу велию, рекому Галка. Сия Галка толико велика бысть, иже лещаша ея на сороце орях до полудне, а ину половину дни на иных сороце же орях. Из оной пушки ядром во граде Порхове башню разметаху, стены церкви Николы Чудотворца пропяху, да на ину сторону кремля улетаху. Господа Новугородска в стразе откуп Витовту даша сребра пять десяток пудов, да пять паки. На пяти телегах лещиша откуп, еликий он бысть, — с восторгом поведал он.
— С другой стороны крепости ядро залетело в лагерь самих осаждавших. Убило множество людей, лошадей и воеводу Полоцкого. Пушку разорвало после выстрела и был убит её создатель Николаус, — немного попортил батины восторги.
— Ты еси балие вящи мняху ми. Вся отаи ведаешь (ст.русс.: Ты мне колдуном вещим кажешься. Все тайны знаешь), — бухнул с удивлением государь.
— Все, да не все, — выдал я загадочную сентенцию, — Не стремись к суперпушкам, только средства напрасно угрохаешь. Обычные пищали и безопасней, и дешевле обойдутся. Слышал, что медь, олово и порох ты у купцов иноземных покупаешь. Почему у себя порох не производишь?
— Мастеров сяких прельщали семо. Литвина наяша. Он зачал деяти копани емчужны, да канул сам поскору безвестно. Дондеже иных розмыслов по емчуге не мочно наяти, — горестно прогудел отец.
— А когда он пропал, литвин этот?
— Посчитай иже лета полутора буде.
— Значит, селитра, она же емчуга по-вашему, должна созреть. В монастыре читал, как делать селитру — главную составляющую пороха. Нужно свезти в одно место дерьмо, землю с кладбищ, листву, ботву, солому, пищевые отбросы, трупы животных..., в общем, всё что гниёт. Потом туда добавить много золы, покрыть плотным слоем соломы и дёрна и оставить на несколько лет с защитой от ветра, солнца и дождей. Желательно поливать всё время этот компост мочой пьяниц. Через несколько лет, не менее двух, достать созревшую селитренную землю и промыть водой. Полученный щёлок выпарить в котлах и остудить. На дне должны вырасти кристаллы емчуги. Потом собранную две части селитры соединить с частью угля и частью серы, перемешать и получится чёрный порох.
Надо же хоть чем-то помочь далёким предкам, коль уж довелось оказаться здесь. Будем надеяться, что жаркое лето помогло нитратным бактериям переработать выделяющийся из отходов аммиак в азотистую кислоту и затем в нитраты с нитритами. Без налаженного собственного производства пороха использование артиллерии в военных действиях влетит батяне в копеечку.
— Ясно, пошто литвин пропал, — засмеялся князь, — Не всяк муж сие ремесло выдюжит.
— А ты вместо жестоких наказаний на суде назначай тех людей на эти работы. Заодно и город будут чистить от дерьма и отходов, — выдал ему очередную умную мысль.
— Ведость по сотворению зелья огненна отай требна быть. Никоему не сказывай, кроме она, на коего укажу. А те за теи ведания велия и пособи ладны стол великих князей Владимирских и Московских достанется по завету засим ми, — торжественно высказался государь.
Я потерял дар речи от изумления. Как просто можно наболтать языком на целое великое княжение. Если доживу, конечно. Хотел обезопаситься только от происков мракобесного церковника, а получилось заявиться на высший пост государства. Впрочем, мой батя может ещё тысячу раз поменять свои предпочтения. Слишком он доверчив к мнению своих ближников. И фактор подрастающего младенца Симеона не стоит сбрасывать.
Слуга отцов проводил меня до опочивальни. В моих палатах — тишь да ночная прохлада. Слуги дрыхли самым наглым образом. Голова гудела, как сотня трансформаторных будок — столько впечатлений за сегодняшний день! Неужели отец каждый день в таком вареве хороводится? В окна тянуло гарью от многочисленных пожаров и сверчки трещали, как потерпевшие. Надо позакрывать ставни. Вокруг Галича много торфяников, и лето никак не собиралось заканчиваться.
12.
Выспаться толком не дали. Едва забрезжил рассвет, как явились заспанные слуги, ведомые путным дьяком. Вытащили из кровати и давай напяливать на меня княжичеву шмоть. Я озлился на них зломатерно и велел сначала воду принести для умывания. Оказалось, что сегодня родился или помер какой-то очередной святой, и мне по этому случаю придётся тащиться с правителем в составе его свиты на утреннюю службу в храм Рождества Пресвятой Богородицы, что в городе возле дворца. С князем пересёкся возле красного крыльца. Несмотря на столь близкое расстояние — до церкви неспешным шагом за пару минут можно было добраться — вятшим людям предписывалось преодолевать расстояния верхом на лошадях. Больше времени потратишь, взбираясь на эту скотинку и потом слезая. Как это сильно соотносилось с моим временем, где люди высокого положения считали поездку в общественном транспорте страшным для себя унижением.
Моя поротая задница ещё не была способна вынести поездку на лошади. Чтобы не сильно оконфузиться перед придворными, упросил отца позволить мне использовать возок. Он понимающе похмыкал и приказал дьякам исполнить мою волю. Мировой мужик этот князь местный.
