Ничуть не страшно

Очевидцы утверждают, что видели именно в этот день прилет инопланетян...

Благо, тайный "доброжелатель" эту фразу тоже не посчитал достойной внимания, а может также, как и я похохотал над ее абсурдностью.

Статья была написана Тридцать первого мая две тысячи седьмого года и содержала в себе странные догадки и теории об инопланетянах, призраках и радиации превращающей обычных детей в живых зомби. Видимо, автор данного шедевра всерьез подсел на сериал "Секретные материалы" и фильм "Звездные войны".

Хорошо хоть у отправителя данной посылки с серым веществом в черепной коробке оказалось все в порядке, и он выделил для меня более или менее приемлемую фразу для понимания.

Отложив в сторону статью, я открыла папку и наткнулась на чьи-то рентгеновские снимки головного мозга, странные исписанный врачебным почерком альбомные листочки, датированные тем же днем того же года и печатью медицинского центра "Альбрус".

А на последнем и вовсе посередине шло одно единственное, напечатанное на компьютере предложение, после чего имелась уже знакомая мне сноска:

"Ты поступаешь очень опрометчиво, Лилия Виноградова, игнорируя мои указания и предостережения!

Почувствовав непонятно откуда взявшуюся дрожь, я в сторону отложила бумаги и взяла в руки коробочку, аккуратно открывая ее и обалдело рассматривая свернувшийся на красном бархате ключ на дорогой золотой цепочке с гравировкой МВ927М2Д.

— Кажется, все это уже прекращает походить на розыгрыш охранника, решившего пригласить меня на свидание... — произнесла вслух и снова вздрогнула, но уже от того, как прозвучал мой голос — сипло и перепугано.

Дверной звонок вновь огласил приход гостя, только уже долгожданного, но все равно заставившего невольно подпрыгнуть на месте, то ли от волнения, то ли от предвкушения.

— Лилит, это к тебе! — Послышался из прихожей голос любопытного отца, пожертвовавшего своим завтраком ради возможности первым открыть дверь. — Молодой человек, между прочим!

Резко подскочив с дивана, уже окончательно запутавшись в причине своего поведения, и тем самым рассыпая по полу комнаты документы, я вдруг почувствовала... озноб. Самый настоящий, покрывающий кожу мелкими зудящими мурашками и заставляющий комнату лихорадочно вертеться вокруг в завораживающем ритме танца.

Почернело перед глазами мгновенно.

Мое пробуждение было связано со странным диалогом между двумя мужчинами, голоса которых я никак не могла припомнить.

— Ты спятил! Зачем нужно тратить столько энергии для усыпления этих людишек, когда можно просто было оглушить их чем-нибудь? — Отозвался первый, чем-то сильно раздосадованный мужчина. — Ну, или на крайний случай...

— Погоди, ты действительно считаешь, что в данном случае убийство — выход?! — Не удержался от изумления его оппонент, показавшийся мне до боли знакомым. — Они же родители Лили...

— Они — люди, которые ее вырастили, — пренебрежительно фыркнул первый, чем изрядно меня взбесил. — Ее настоящие родители... вот, кто нас с тобой по головке не погладит.

— Все из-за той аварии?! — Включился в странную беседу третий. Женщина, кажется. — И чего молчим, языки проглотили?

— Может быть... — спустя несколько минут согласился первый. — Кстати, мы так до конца и не выяснили, что там произошло...

— Простая автокатастрофа, — в голосе второго мужчины послышалась искренняя досада. — В официальном рапорте же все написано — пьяный водитель не справился с управлением, машину занесло и... пассажиры уцелели лишь благодаря счастливой случайности. Брось, Демон, здесь даже расследовать нечего. Все равно никому не докажем обратного.

— Как бы прискорбно это не звучало, но сейчас он прав, — хмыкнула тетка, голос которой непривычно басил. — Не понимаю, что вы еще собираетесь найти...

— Причину, по которой в дом ЭТОЙ девки наведывались наши "многоуважаемые паразиты", — почти шипя произнес тот, кого второй мужчина назвал Демоном.

"Интересно, а это прозвище, или констатация факта наличия у его обладателя ужасного характера?"

— Думаешь, все-таки суккубы? — В тоне тетки зазвенела сталь, заставившая меня поежиться и невольно выдать себя. — В принципе это объясняет мои ощущения...

Она ненадолго замолчала, видимо что-то обдумывая (открыть глаза и проверить я пока не решалась), а ее собеседники отчего-то не спешили заполнить молчание своими комментариями.

"Да и вообще, что тут комментировать?" — В моей голове возник странный холодный и расчетливый голосок, пользующийся у остальных явным авторитетом за счет того, что вечно знал ВСЕ. — "Она же сказала, здесь появились суккубы..."

"Стоп! Какие на фиг суккубы? Мифические демоны, питающиеся сексом? Эта тетка видимо совсем с головой не дружит..."

И будто в подтверждение своих умозаключительных мыслей, я дернулась, выдавая себя окончательно, и проверяя тело на наличие инородного воздействия сексуального характера.

"Не, ну а что? С меня ведь станется... И человечки зеленые прилетят и суккубы разные изнасилуют... Ведь маньяков я уже встретила, даже успела в одного из них вл... вообщем приглянулся мне паренек с пушкой... Даже по законам всех сериальных драм, узнала о своем истинном происхождении..."

— Лиля? — Голос Игоря — теплый и заботливый заставил меня невольно улыбнуться. А потом резко открыть глаза и с удивлением взглянуть на застывшее в нескольких сантиметрах надо мной лицо Кареглазого. — Как ты себя чувствуешь?

— Так, будто бы мне отбили последние остатки мозгов... — заговорила я, ловя себя на мысли о том, что хочу пить. Чего-нибудь жутко сладкого и бодрящего, вроде кофеина или...

— Нельзя отбить то, чего не дано блондинкам природой, — где-то вдалеке послышался насмешливый звонкий ответ, заставивший меня поморщиться.

— Помоги мне встать...

Приняв протянутую руку Игоря и оперившись на нее всем телом, я поднялась с пола собственной гостиной (и как только успела оказаться здесь?) и ошарашено оглядела окружающую обстановку.

Из живых, дышащих и двигающихся людей здесь было только трое — Игорь, все еще настороженно поглядывающий в мою сторону и почему-то держащийся на расстоянии, Максим, которого видимо и обозвали этой странной кличкой Демон, и тетка, с коротко стриженными, как у солдат, волосами и хитрым прищуром глаз.

Остальные же — моя мама, отец и брат, стоявшие одной группой в углу — напоминали статуи. Восковые, или замороженные. Они были живыми — дышала, моргали, но не двигались: с открытыми ртами и застывшими в воздухе движениями.

— Они под сильным гипнозом, — будто извиняясь перед чем-то пробубнил Кареглазый, не подходя ближе. — Когда все закончится — они придут в себя и ничего не вспомнят...

— Да, блондиночка, тебе везет в этой жизни, как утопленнику со спасательным кругом... Если бы Исаев не подхватил нас с Кристабэллой по дороге и опоздал хоть на несколько минут, была бы уже трупом...

— Спасибо, — не зная почему, я скоромно улыбнулась, повернувшись к Игорю, но продолжая смотреть на Максима, внешность которого без очков была намного привлекательнее. Тот лишь небрежно хмыкнул в ответ, после чего нехотя кивнул.

— Демон, проблема ведь еще не решена... — подала голос тетка, которую Макс назвал странным именем Кристабэлла. Симпатичная, надо заметить, в своей мужественной красоте и одежде стиля унисекс. Да и не тетка совсем, а женщина лет тридцати, со спортивной короткой фигуркой, отсутствием форм и округлостей и странными выпуклостями там, где по фильму "Лара Крофт" у героини должно находиться оружие. — После такой откачки энергии, она наверняка умерла бы...

— Не обязательно, — отмахнулся Макс, переведя взгляд куда угодно, лишь бы подальше от лиц собеседников.

— Если она бы уже была перерождена, то да... Проблем бы не возникло, было бы острое ощущение голода и...

— О кстати, — слова Игоря заставили жажду у меня во рту превратиться в нечто нестерпимое и безумное. — Я сладкого хочу... и пить...

Странно, но когда все три пары глаз были обращены на меня с явным застывшим в них ошеломлением, я, облизываясь, перевела взгляд на расположившуюся в углу комнаты группу людей-статуй и пустила слюну...

ГЛАВА 5. Черные и белые

— Есть народная примета: если начал разговаривать с тапками — поехала крыша.

— Этого просто не может быть... — первым от шока отошла как ни странно Кристабэлла. Хотя почему странно? Я всегда в глубине души считала, что реакция у женщин намного лучше, нежели у застывших в позе постаментов мужчин.

— Но это же... — Игорь попытался привести какое-то сравнение, но на потуги его было страшно смотреть, тем более что они совершенно не давали результатов. — Противоестественно... — наконец родилось в голове Кареглозого нужное слово.

— Сейчас меня больше интересует, что это — опасно... — сухо произнес тем временем Максим, сдвинувшись со своего места. — Нужно отвести ее в больницу, пока...

— Какую еще больницу?! — Прилагая огромные усилия, я перевела взгляд на троицу и... ужаснулась.

Мое тело кричало о немыслимой жажде и желании промочить горло чем-то сладким и вкусным, а мышцы судорожно сжимались, будто готовя меня к нападению, как дикого зверя.

Я вдруг со странной смесью смеха и страха почувствовала себя оголодавшим львом Алексом из Мадагаскара, готовым броситься на любую близко стоящую ко мне и вкусно пахнущую зебру. Только проблема заключалась в том, что этими самыми черно-белыми парнокопытными мне сейчас казались... моя семья?

— Чт-т-т-т-то с-с-с-со мн-н-н-ной-й-й-й? — Кое-как пробормотала я ни к кому конкретно не обращаясь, но все же желая услышать ответ на данный вопрос. А взгляд так или иначе норовил зацепиться за обездвиженные гипнозом фигурки людей. Противоестественно обездвиженные. — Чт-т-т-т-то вы с-с-с-с-сделали-и-и-и?

— Мы? — Казалось, в голосе Максима прозвучало искреннее веселье.

— Не будь дурой! — В тон мужчине отозвалась Кристабэлла. — Если бы не мы, ты сейчас была бы трупом... хотя нет, на свете существует и учесть похуже. Например...

— КРИСТИНА! — Тоном начальника-тирана холодно произнес Максим, производя на женщину большее впечатление, чем если бы заорал во весь голос (А что? Буйные они ведь обычно предсказуемые очень, а вот в тихом омуте — чертей видимо-невидимо..). — Фильтруй речь!

— Ей в больницу надо... — неуверенно тем временем произнес Игорь. — Наверное...

— А тебе в офис Ордена... — не забыла напомнить мужчине то ли Кристина, то ли Кристабэлла. — Надеюсь, ты еще помнишь, что в убийстве обвиняешься?!

Я невольно посмотрела на озадаченное и смущенное лицо Кареглазого, проникаясь внутренней жалостью, оттого насколько простой кивок головы показался мне обреченным.

— Кристина, — на этот раз голос Максима, тщательно размеренный, с должными акцентами и лишенный явных эмоций, как у профессионального актера или диктора, прозвучал более спокойно. — Я очень советую заняться тебе своими непосредственными обязанностями...

— Слушаюсь, — женщина тут же подобралась вся, и сканирующим взглядом металлоискателя начала ощупывать комнату на наличие оружия, взрывчатых и огнеопасных веществ, бомб и прочих опасностей.

— Исаев, езжай на допрос и потяни время... — Максим, которого сегодня почему-то язык не поворачивался назвать очкариком, на мгновение нахмурился. — А я в больницу... После, присоединюсь к вам... И надеюсь, что всю клоунаду, — он обвел взглядом моих родителей и брата. — Ты закончишь...

Кареглазый лишь покорно кивнул, переводя взгляд и не решаясь встретиться с моими глазами. Неужели переживал из-за того, что я могу увидеть? Или, не могу...

— Демон... — Когда с указаниями было закончено, произнесла женщина, каким-то образом оказавшись уже у двери.

— Крис, мне не нужна охрана, — отрезал голубоглазый брюнет, подходя ко мне и подхватывая на руки.

"А он сильный... — довольно, словно мартовская кошка, заурчала очередная мысль в голове, видимо являющаяся в моем сознании самой сумасшедшей и к тому же поклонницей всяких фриков, вроде вот этого. — И еще пахнет от него как-то... ммм.... Вкусно... Сладко и свежо одновременно..."

— Ты этого не сделаешь... — будто угадав какие-то мои тайные намерения, уже в подъезде шепнул на ухо Максим, обдавая меня жарким дыханием, смешанным с запахом одеколона. — Иначе рискуешь всю дорогу провести в трансе, какой Игорь устроил твоим "родственничкам"...

"Малина... — все тот же очумелый внутренний голос никак не мог угомониться, заставляя тело невольно дрожать но уже не от страха или озноба — И... ммм... мята. Да, точно малина и мята. Так он пахнет!"

У подъезда обнаружилась уже знакомая мне машина — серебристый внедорожник, а организм с утроенной силой закричал о жажде и нужде хоть в чем-нибудь сладком... ну конфетке там, или ириске...

— Пить хочу... — подражая маленькому ребенку, я завозилась в руках своего невольного и чудаковатого прЫнца, жалобно канюча. — Очень пить хочу...

— А я хочу, чтобы та заткнулась, — перехватив меня посильнее и стискивая руки, процедил Максим. — Наши желания не выполнимы. Но я в отличие от тебя, имею силу воли и терплю...

Не знаю, что подействовало на меня больше — его тон, холодный, как ушат воды в зимнюю стужу на голое тело, или же то, как мужчина невиданным мне образом открыл заднюю дверь машины и точно тяжелый куль с мукой скинул меня на сиденье. Но в итоге, с собой я успела совладать, прежде чем вновь поймала себя на мысли, что облизываюсь, глядя на людей.

"БОЖЕЕЕЕЕ... ЧТО СО МНОЙ?!"

— Ты бы спортом, что ль позанималась... — сев за руль и заведя мотор, придирчиво произнес "очкарик". — А то весишь, как... заправская кобыла...

— Сам мерин!

Отвернувшись к окну и ожидая очередной комплимент со стороны водителя, я невольно нахмурилась, когда такого не последовало, а Макс вместо того, чтобы попытаться что-то сказать, вырулил со двора на шоссе, вливаясь в поток машин.

Не знаю почему, но мне впервые стало страшно, до мурашек по коже. И главное не из-за того, что сегодняшнее утро опять решило подложить мне жизненную подлянку в виде кучки феноменов, а потому что эти самые феномены подсознанием воспринимались как вполне себе естественные вещи. Будто бы я уже встречалась с "замороженными" людьми-статуями, смотрела на прохожих, как на куски мяса и точно знала, что ТРОИЦЕ, посетившей сегодня мой дом можно верить и доверять.

— Мне обещали объяснения... — попыталась пискнуть я, когда машина завернула на незнакомую улицу, чуть притормаживая, что в условиях того, с какой скоростью вел машину Максим (нет, в прошлой жизни он явно был пешеходом!) было совсем невыносимо. — Того, что происходит...

Водитель не отреагировал, продолжая наивнимательнейшим образом пялиться на витой переулок, через который он пытался объехать пробку и сжимал руки на руле. Аж до посинения.