Ничуть не страшно

— Три дня, Виноградова, — спустя еще несколько минут, наконец, произнес Грабля, открывая глаза и по очереди оглядывая каждого своего сотрудника. — У тебя три дня на интервью, иначе... будешь уволена! И поверь, после ты больше не сможешь работать в сфере журналистики вообще. Это я тебе гарантирую!

— Но я не пишу о светских сплетнях! — Попыталась вновь вразумить я упертого шефа, своей легендарной акульей хваткой вцепившейся сейчас в это интервью и попутно задевая меня как автора. — Это рубрика Селезневой...

— А госпожа Селезнева займется статьей о Питерской вечеринке, связанной с годовщиной свадьбы другой популярной персоны, — с нажимом высказался Грабля. — Приглашение я уже достал, получишь после обеда вместе со списком гостей, которые должны будут ответить тебе на интересующие журнал вопросы, — главный редактор перевел взгляд на Аркашу и продолжил тем же тоном, не терпящим возражений. — Я все еще жду твою креативную идею, связанную с фотосессией. Жду недолго, до конца этой недели.

— Понял, — кивнул в ответ мой друг и коллега и поспешил спрятать взгляд, сосредотачиваясь на "загадочном витиеватом" рисунке ламинита на полу.

— Все свободны, — под конец, вновь возвращая себе излюбленный отеческий тон, скрывавший в Петре Николаевиче талантливого бизнесмена и руководителя (тирана по совместительству и призванию), произнес начальник, откидываясь на спинку кресла. И лишь когда все сотрудники вышли вон, добавил, заставив меня единственно оставшуюся оглянуться и озадачиться. — Я не пытаюсь найти повод, чтобы тебя уволить, Лилит. Я хочу сделать из тебя кого-то большего, нежели блондинка со смазливой мордашкой.

Своих друзей и коллег по несчастью (а может наоборот: коллег и друзей по несчастью?) я нашла в курилке, где Настя, морщась от сигаретного дыма, портящего по ее словам кожу, мерила шагами небольшое помещение, а Аркадий, судя по окуркам в пепельнице, скуривал уже третью сигарету.

— И что прикажете делать?! — Протянул наш гений фотовспышек и фотошопа в облике эмо, страдающего кризисом среднего возраста. — Давай Лилит, у тебя всегда получалось выдавать гениальные идеи... Что на этот раз?!

— Сожжем в отместку Грабле редакцию? — Усмехнулась я, представляя себя героем мультика "Красавица и спички", присаживаясь на черный небольшой диванчик возле выхода на лестничную клетку. — Или пойдем по магазинам, чтобы обновить гардероб, чтобы вылететь с работы, так сказать, во всеоружии, готовые покорять мир и новые высоты?

— А я за! — Нахально улыбнулась Настя, выжидательно переводя взгляд на затянувшегося и вмиг закашлявшегося от этого мужчину. — Потому как в Питер мне все равно ехать неохота...

— Не вариант! — Резко отрезал Аракдий, туша окурок в пепельнице. — За умышленный поджог срок накатят. До пяти лет, между прочим.

— Я вообще-то соглашалась на шопинг, — ухмыляясь, парировала подруга, внимательно наблюдая за вытянувшимся в струнку лицом мужчины. — Часа три-четыре среди Диор и Шанель и я отделаюсь от неприятного осадка сегодняшней летучки...

— Можно пять, — поддакнула я, уже представляя, как в течение указанного срока смогу примерить довольно внушительное количество нарядов, сопоставив их с элегантными сумочками и приходящимися мне не по карману туфлями.

"Кааааааайф!"

— Девочки, а может, лучше вернемся к поджогу? — Жалобно протянул Аркаша, наверняка уже прокручивающий в голове прошлый наш с Настей шоппинготерапевтический тур по окрестностям торгового центра "Город мечты". Да определенно до пяти лет лишения свободы для мужчины сейчас показались несравнимо лучше, нежели до пяти часов таскания сумок вслед охающим в экстазе от шопинг-терапии женщинам.

— Вы, сильный пол человечества, блин! — Выразилась подруга, замечая на лице коллеги сконфузившуюся мину. — А ноете как бабы, ей Богу!

— Вот-вот, — подхватила я в шутку, решив что с пары обвинительных словцов с Аркашиным ЧСД (чувством собственного достоинства) ничего не случится. — Подумаешь какая-то легкая пробежка по магазинам...

— Да по сравнению с вашей "пробежкой", — изобразив возмущение, принялся защищать весь мужской пол друг. — Хиросима и Нагасаки — детский сад, ясельная группа.

— Сморозил умную мысль и рад, — весело передернула его слова Селезнева. — И не важно, что мысль то на самом деле не особо в тему и вообще лишена чувства юмора...

— Ну что ты хочешь, Настя?! — Вопросила я, со смешинками в глазах поглядывая на вновь вытянувшееся лицо единственного в курилке (в данный момент) мужчину. — Людям искусства вообще чувство юмора не нужно. Оно перегружает их гениальный мозг и те, как девяносто пятый Windows зависают при запуске косынки...

— Да ну вас! — В сердцах все же решил обидеться Аркадий. — Я лучше пойду займусь своими креативным полетом мысли и фотосессией, пока не угодил под инквизицию с лозунгом "даешь нормальному миру — матриархат!".

Ответить у нас с Настей не получилось, так как звучная мелодия песни, которую в Титанике исполняла Селин Дион, разразилась из моего новенького телефона, заставляя невольно улыбнуться, чувствуя учащенное сердцебиение и вмиг улучшившееся как минимум на несколько отметок выше плинтуса (да-да, Грабля загнал его именно туда) настроение.

— Привет Игорь, — поднося телефон к уху и нажимая клавишу вызова, сладко пропела я под удивленные взгляды коллег, который вмиг насторожились, желая знать подробности моей личной жизни.

"В общем-то как всегда".

— Доброе утро, — отозвался на том конце трубки теплый бархатистый голос Кареглазого. — Я не помешал?

— Ну, головомойку от шефа я уже получить успела, офисные войны за право первым подкинуть Грабле какую-нибудь гадость тоже прошли, так что... — я усмехнулась, представляя перед собой добрую солнечную улыбку мужчины и ловя многозначительный взгляд стоящей рядом подруги, уже готовившей мне ряд компрометирующих вопросов. — Ты вовремя. Как впрочем и всегда.

— Значит, ты не откажешься от второй моей попытки пригласить на совместный завтрак? — Облегченно выдохнул мужчина, заставляя меня лишь шире улыбнуться.

— Только при условии, что это будет свидание!

— Безусловно.

— Тогда я полностью и всеми конечностями "за", — с жаром добавила и решив на этот раз выстроить тактику "неприступной загадочной незнакомки" отключилась, бросив напоследок: — Заедешь за мной в офис через полчаса!

-Я требую подробностей! — Тут же в один голос заявили Настя и Аркадий, стоило мне отвести телефон от уха и с явным превосходством посмотреть на искаженные любопытством лица друзей.

— Ну это... Игорь, — ответила первое, что пришло в мою светлую голову, еще находящуюся под воздействием странного наркотика — счастливого одурения. — Ему двадцать пять и он... он замечательный...

— Тааак, — протянула Настя, не в силах сдержать ехидный комментарий по поводу моей дурацкой улыбочки. — Она определенно потеряна для общества.

— Определенно, — отозвался фотохудожник, с энтузиазмом кивнув в подтверждение своих слов. — Для общества и мира в целом, а для глянцевой индустрии в частности.

— Нее, народ, я просто счастлива...— откидываясь на спинку дивана, я глубоко вздохнула и прикрыла глаза, наслаждаясь неожиданно появившемся во всем теле комфортом.

— Это заметно, — решив оставить меня наедине со своим безмерным чувством, кинули уже на выходе из курилки друзья. — Светишься как лампочка Ильича от скачков напряжения...

— Не завидуйте, братья и сестры мои, — оставляя последнее слово за собой, высказалась я, так и не удосужившись открыть глаза.

Все-таки мир — странная штука. Мало того, что вечно где-то убывает, а позже где-то прибывает, так еще и счастье приходит лишь в обнимку с проблемами (почему-то обычно карьерными), ну чтоб енто... гармония, мать ее, соблюдалась. Ведь где-то же был закон о том, что в мире рядом с плюсом всегда находится минус...

Решив отложить философские размышления на послеобеденное время, а сейчас всерьез задуматься о том, где можно взять информацию о госпоже Шварц, я поднялась с диванчика и, опустив голову, поплелась к своему рабочему месту.

"Вот интересно, если вбить в поисковик имя этой немецкой фройлен, он выдаст какую-нибудь хоть мало-мальски полезную информацию?" — Задала я мысленно риторический вопрос, включая ноутбук и присаживаясь на свое рабочее место. — "Конечно, идея неплоха, но... Вот если бы мне была необходима стоимость собственного трупа или ответ на вопрос "Что будет, если скрестить ужа и ежа?" — пожалуйста. А до серьезных сайтов придется докапываться через огроменные кучи спама, рекламы похудения и нелицеприятных картинок с откровенными сценами. Хотя вариант скатать материал с уже готовой статьи имеет право на существование".

Кликнув иконку браузера, я машинально зашла на страницу собственной почты в поисках непрочитанных сообщений, коих сегодня еще не было, открыла и еще раз перечитала e-mail, который за последний месяц, казалось, уже выучила наизусть.

"Ну и как можно прокомментировать подобное письмо?" — Вновь всплыл еще один актуальный вопрос в моей голове. — "Хотя с другой стороны, тот факт, что я принадлежу к редкому подвиду суккубов, тоже не во всякой голове уложится".

Свернув окно, я вновь открыла поисковик и набрала еще одну животрепещущую на данный момент тему — "интервью с Эвелиной Шварц".

Ссылок на русские ресурсы оказалось немного — видимо в стране матрешек, медведей и зимних морозов немецкая фройлен не обладала особой популярностью, хотя судя по тому, что о ней первоначально сообщил Грабля — это было вполне ожидаемо. Ну, вот не интересуется наша пресса "белыми и пушистыми" меценатками, ставившими во главу угла не взращивание собственного звездного эго, а добрые дела и позабытые всеми в нынешнее время честь и достоинство.

"А если нет скандала, то какой смысл местным папарацци гоняться за этой женщиной?!"

Смысл, в принципе был. Это стало понятно уже с первых строчек первого же интервью, где акулы пера желтой прессы пытались приписать фройлен Шварц всевозможные романы с богатенькими холостяками Голливуда, пересчитывали денежки ее папеньки и искали всевозможные моменты в жизни женщины, в которых она могла бы оступиться. Проще говоря, они искали скандал — тему, за которую можно было зацепиться и тем самым прославить собственное имя и издание до всероссийского, а может быть и мирового масштаба.

А вот информации, которая могла бы действительно пригодиться в моей, пусть и не направленной на пиар, статье не было вообще. Эвелина, будучи умной женщиной (это я тоже почему-то поняла с первых строк) отвечала довольно скупо, ограничиваясь уже известными фактами о личной жизни — мол, не замужем и пока не планирую — в основном касалась лишь своих (почти наполеоновских) планов по развитию благотворительной деятельности на территории России, часто упоминала Красный крест? в котором состояла, а еще жаловалась на погоду и пробки.

Конечно, можно было использовать некоторые выводы, которые я уже успела сделать сама — насчет отношений с Максимом, например. Но... кто собственно я такая — журналистка с небогатым опытом, печатающаяся в еще набирающем обороте издании — и кто она — дочка миллионера со связями в человеческом и марском обществе...

"Вот и первые гвоздь в гробу, который обещал сколотить для моей карьеры Грабля, если не напишу статью", — мысленно простонала я, с горяча закрывая все окна браузера и откидываясь на спинку собственного стула

— Виноградова Лилия Владимировна?! — Послышался надо мной грубоватый мужской голос, заставивший поднять глаза и с удивлением уставиться на двух амбалов в черных кожаных плащах и солнцезащитных очках с квадратными стеклами (Прямо-таки выходцы из сериала "Бригада" — два кореша какой-нибудь "крыши", занимающейся то ли продажей оружия, то ли контрабандой наркотиков.).

"А что? И внешний вид, вон соответствует", — со скрытой враждебностью и затаенным ощущением грядущих неприятностей я оглядела эту парочку на наличие в их чугунных по составу и кирпичных по форме головах стиля и вкуса. Таковых качеств не было — потому как помимо кожаных плащей (довольно брутальных и практически всем идущих) у мужиков не было ничего необычного: простенькие военные футболки, такие же штаны милитари и высокие армейские сапоги на шнуровке.

"В хит-параде самого скучного и, тем не менее, пафосного внешнего вида они заняли бы почетное второе место", — язвительно прокомментировал внутренний голос. — "Уступая Максу лишь в наличии в их гардеробах вот таких вот плащей..."

— Да?! — Понимая, что пора бы уже что-нибудь ответить, кивнула в знак подтверждения собственной личности. — Это я. А что вы собственно хотели?

Решив не тушеваться и уж тем более не показывать этим двоим откуда-то появившееся на душе липкое ощущение страха, я поднялась со стула, и даже с учетом своих десятиметровых шпилек, делающий мой рост практически модельным, сумела достать парням лишь до грудной клетки.

"Они что, анаболики по вечерам вместо витаминов глотают?!"

— Орден защиты прав человечества, — тут же отчеканил первый, тот, что был шире в плечах, с нескрываемой гордостью в голосе.

— Наслышана, — громко сглотнув, я попыталась вести себя естественно, подражая каменной холодности Максима, и восковой невыразительности Игоря. Получилось из ряда вон плохо, потому как сокрытие эмоций не входило в перечень моих умений и достоинств еще с детского сада. — Что... хотели?

— Вы задержаны, Лилия Владимировна, — включился в этот странный (или это только для меня?) диалог второй, голос которого показался мне куда мягче, но при этом не менее опасным. — По подозрению в убийстве Исаева Олега Ефимовича, совершенного путем создания и натравливания на членов Ордена фантомов.

— КОГО? — Моя челюсть только что отделилась от всего организма, упала на пол и закатилась за ближайший офисный стол. — КАКИХ ФАНТОМОВ? КАКОГО ОЛЕГА?

— Давайте соблюдать закон, Лилия Владимировна, — успокаивающе произнес второй амбал, неизвестно для каких целей поднимая свои руки и приказывая мне, успевшей сорваться на крик, замолчать. — Думаю, никому из нас не нужно, чтобы в данную минуту к вашему задержанию были привлечены лишнее свидетели... поэтому, лучше по-хорошему, без сопротивления, возьмите свою сумочку и следуйте за нами. К выходу. Иначе...