Но я промолчала.
Потому что после своего похищения и чудесного спасения, вспомнила наш разговор с Бастьяном в самолете. И его предположения.
Достав свободной рукой из-под платья цепочку с кулоном и ключом, я продолжая смотреть на Диметьева, спросила:
— Кэт обмолвилась, что, несмотря на ложь мне, ты знаешь что именно открывает этот ключ?
— Да, знаю.
Бастьян, как и Кэт, подошел ко мне непозволительно близко, но с правой стороны. Его голос был тих и напряжен.
— На ключе гравировка — номер дела следственного подразделения ОБС.
— Примерно об этом я уже догадалась, — я тоже старалась говорить негромко, — когда пересылала с ноутбука Демона себе на почту одноименную папку. Но я смотрела ее предварительно — отчеты о состоянии атмосферы, почвы, прогнозы погоды в районе Варшавы. Больше похоже на экологические исследования, чем на дело ОБС.
— Ты просто не знала куда смотреть. Да и вряд ли Максим стал бы держать у себя на компьютере компрометирующую информацию. А дело "МВ927М2Д" — это дело о крушении частного самолета в Кампиносском заповеднике. Он как раз находится на территории Польши, под Варшавой.
— То есть...
— Да, маленькая журналисточка, — Кошка с эротическим подтекстом, который к данной ситуации не имел никакого отношения, зашептала мне на ухо: — Это дело об убийстве Асадовой Ольги Николавны.
— А ключ, — Бастьян вернулся к ответу на мой непосредственный вопрос, — открывает сейф с уликами и материалами следствия в Архиве...
— Лилит!
Звонкий девчачий оклик застал нас всех врасплох.
Резко выпрямившись, Кошка с Бастьяном сделали два шага назад, позволяя мне развернуться лицом к кричащей.
На всех парах к нам со стороны сцены, за руку таща за собой высокого русоволосого мальчишку Кайла, в своих неубиенных и не по случаю надетых гриндерсах неслась Майя. Лавируя между представителей бомонда и напрочь игнорируя их удивленные вперемешку с неодобрением лица, девчонка не гнушалась нарушением этикета.
— Лилит! — Прокричала она через весь зал, собирая еще несколько неодобрительных взглядов, в том числе и обернувшегося на ее голос Максима, после чего подняла свободную руку и помахала так, будто ничего постыдного в этом не было.
За спиной Деметьевой-младшей Кайл не смог сдержать на лице озорную улыбку.
— Только их нам не хватало, — чертыхнулась Кошка. Взгляд ее при этом был направлен исключительно на спутника Майи.
— Держи себя в руках, — посоветовал Бастьян и в отличие от своей более эмоциональной подружки надел на лицо маску аристократического великодушного высокомерия.
Ребята поравнялись с нами довольно быстро.
— Выглядишь опупенно, — с ходу сделала мне комплимент девочка, напоминая о своем непосредственном прямодушии. — Правда, я помню, что мы с тобой выбирали другое платье. Оно было короче. И ярче. Но это тебе тоже идет. О, кстати, а что с рукой? Перелом? Или последствия обморожения? И почему ты сбежала от нас?! О, кстати. Хочешь прикол... Вера пропала. А Макс сделал официальное предложение Эв. И еще дом на Чернильной, кажется, ограбили. Когда мы с Игорем вернулись из школы, там было все перерыто. Будто что-то искали. Вот. Макс тогда жутко перепугался за меня и отправил жить к Исаеву. Во, представляешь?! Я самая счастливая на планете Земля!
От избытка информации и от того с какой скоростью она все это выпалила у меня заболели уши и голова.
А Майя все не унималась:
— Еще кстати, Палыч сбежал. И я познакомилась с сестрой Игоря. Она крутая, но скучная. Ее Аней зовут. Она к нему в воскресенье вечером пришла, перед самым моим отъездом в аэропорт. Я не знаю, что она хотела, но пяти минут разговора за закрытой дверью на кухне этой Ане хватило. А еще у Игоря есть крутетский кинотеатр в квартире. И целая комната с запасными шинами. Вот. Но я так переживала за тебя, что не смогла сдать контрольную по географии. А еще нас с Ильей русичка запалила, когда мы в туалете жгли журнал девятого "Б" за то, что они нашему классу объявили бойкот. Но это все из-за Маши Костриковой и того, что она при всех сказала Илье, что у него маленький... Ой, ну короче ты поняла. Теперь нас вроде как временно отчислили. Но Игорь сказал, что в понедельник подойдет к директрисе и договорится.
После того как волна информации, накрывшая нас троих (я мельком взглянула на лицо посмеивающегося Кайла и поняла, что ему гиперактивность спутницы ничуть не мешала наслаждаться вечером) спала, я выхватила крупицы информации, которые из всей кипы показались мне наиболее важными:
— Вы, ЧТО делали в туалете?!
— Жгли школьный журнал.
И с таким невинным видом она выпалила ответ, что я, уже готовясь позанудствовать на тему правильного поведения в школе, тут же заткнулась. А Кайл, все еще державшейся за спиной девочки, покровительственно положил ей на плечи руки и расхохотался.
И нам троим тут же пришлось забыть о сумбурности слов Майи.
У Кайла был очень красивый смех. Для мальчика. Звонкий, переливистый, похожий на звонкое пение соловья.
И улыбка у него тоже была волшебной — преображающей все его лицо из обычного подросткового в одухотворенное и возвышенное. Ни больше, ни меньше, с искренним выражением радости на лице, спутник Майи был похож на сошедшего с небес херувима. Только уже подросшего лет так до семнадцати-восемнадцати.
— О, а что это за кулон? — Майя, уже видимо выработавшая иммунитет на своего партнера, решила зайти на третий круг вопросов. Только теперь уже более опасных. Для меня. — Ключик и птичка. Как ми-и-ило. Где купила? Я тоже такой хочу...
Проследив за ее заинтересованным взглядом, я обнаружила, что продолжаю свободной рукой держать на уровне груди цепочку с вещами, о которых в принципе не должен был никто знать, но из-за моей безалаберности их видели уже... "энное" количество человек (то есть мар). Почему то в голове тут же мелькнули строки из первого письма Хранителя о том, что доверять никому не стоит. И я, спустя несколько месяцев после их прочтения, поверила в них. А потому, наскоро засунула ключ и брелок обратно под платье и с самым невинным видом соврала:
— Это подарок моего брата. Кстати, Майя познакомься, это, — я указала рукой на стоящего чуть поодаль от меня мужчину. — Себастьян Витторио. Мой старший сводный брат по линии отца.
— ЧТО?! — Девчонка в один прыжок подскочила к не ожидавшему такого поведения мужчине и взглянула в его слегка опешевшее лицо снизу вверх. — А вообще он похож. На господина Витторио. А на тебя, — она с подозрительностью оглядела с ног до головы сначала его, потом меня и сделала вывод: — НЕТ.
— Это потому что Лилит по большей части унаследовала внешность Бьянки, — снисходительно пояснил мой сводный брат. Его выражение лица вновь вернуло аристократическую надменность. — Но у нас с ней одинаковые глаза.
— Ой, точно! — Майя, встав на носочки, еще раз всмотрелась в лицо Бастьяна. Мои глаза для сравнения ей не потребовались. Видимо запомнила, или что более вероятно, Майя воспроизвела в памяти многочисленные портреты моих прадедов в доме на Чернильной. Уж их-то она должна была выучить наизусть.
— Лилька, — спустя несколько минут "сканирования", девочка вернулась к своему спутнику и с прежним энтузиазмом заговорила: — Теперь ты такая же везучая, как и я. В смысле, со старшим братом. Ой, а они ведь с Максом знакомы! Кстати... — Видимо только на этой минуте своего словесного недержания Майя вспомнила о перепалке "наших братьев", состоявшейся всего несколько часов назад в вестибюле. А потому тут же покраснев, опустила взгляд в пол.
— А я Кайл, — Звонкий голос "херувима" вышедшего из-за спины своей сегодняшней спутницы с протянутой для рукопожатия рукой показался мне знакомым. — Кайл О"Брайн.
— Очень приятно, — я протянула руку в ответ, но оказавшись внезапно перехваченной, ощутила прикосновение теплых чуть шершавых губ мальчика на своей ладони.
"Однако, он еще и джентльмен! Будь я лет на шесть-семь помоложе, точно бы влюбилась".
— Взаимно.
— Себастьян Витторио. А это моя спутница Катерина, — Кайл отпустил мою ладонь и по-мужски пожал протянутую руку моему сводному брату. После чего с такой же галантностью поцеловал ладонь Кошке. При этом надо было видеть ее лицо. Казалось, бедняжку Кэт вот-вот стошнит от жеста ненужной ей любезности.
— Кайл О"Брайн.
Когда златокудрый "херувим" повторил свое имя, я вновь попыталась вспомнить, где слышала его голос — чистый, мальчишеский, не поломанный переходным возрастом.
— Ты же... тот самый оболтус?! — Перед моими глазами всплыл телефонный разговор с Кристабэллой и смешливые реплики на том конце трубки. Не удержавшись, я вскрикнула, чем привела в очередное недоумевающее состояние Бастьяна, Кэт и даже Майю. А вот Кайл, кажется, догадался, что именно я имела в виду, и, изобразив по-мушкетерски снимаемую шляпу, низко поклонился в мою сторону.
Теперь уже я не сдержала хохота.
— О мада-а-ам, если позволите украсть у Вас первый танец, я разрешу называть меня как угодно!
Его откуда-то появившийся и намеренно усиленный французский акцент превратил мой смех в настоящую истерию, сквозь которую я едва смогла выговорить ответ:
— А что, на данном мероприятии еще предполагаются танцы?
— Вальс. Обычный и венский. Но если Вы желаете отплясывать что-нибудь более экзотическое вроде мазурки, я организую.
Вспомнив уроки школьной хореографии в начальных классах, я без труда смогла вообразить в голове, как забавно здешние пары буду смотреться резво и за ручку "бегающими" по кругу. Майя в своих гриндерсах рядом с Кайлом в плаще, Шэр вместе с Чендлером, Руслан со своей азиаткой. И, конечно же, Демон в обнимку с двумя тощими моделями по бокам и Ангелиной Сью сзади по правую руку.
"О Боооооооже..." — я согнулась пополам от смеха, держась за живот свободной рукой.
А Кайл, по-мальчишески забавляясь ситуацией, посмотрел в сторону сцены и, подняв правую руку, дал отмашку... кому-то. Самих музыкантов, только войдя, я не обнаружила — ни на сцене, не рядом с ней — но после его недвусмысленного жеста, по залу полилась музыка. Настоящая. Оркестровая.
Насколько мне позволяло различить ноты мое скудное образование, это было "Болеро".
Моя истерика закончилась вмиг, стоило заметить его протянутую приглашающую руку и удивленные лица обернувшихся в сторону центра зала гостей. Последние явно в предвкушении шоу ожидали увидеть пару, осмелившуюся начать танец первыми. Да еще и под такую странную музыку.
Выпрямившись, я с ужасом посмотрела сначала на руку Кайла, потом на Майю, лицо которой выражало смесь даже ей непонятных эмоций, потом на со злорадством ухмыляющуюся Кошку и, наконец, на невозмутимого Бастьяна. Последним в моем "обзорном списке" было лицо Кайла — в глубине глаз которого плясали отнюдь не детские эмоции: вызов, усмешка и желание что-то кому-то доказать. Впрочем, насчет последнего я могла ошибиться.
— И как под это танцевать? — Прошептала я, прежде чем дать согласия и подвести итог своей незапятнанной в марском обществе репутации.
— Ногами. Телом. С партнером.
Не знаю почему, но в этот момент, я вдруг неожиданно для себя подумала о том, что Кайлу, также как и Руслану, отнюдь не столько лет, насколько он выглядит.
— Вряд ли я смогу.
— А я смогу. Брось, Лилит, пойдем оживим эту скучную...
Договорить он не успел.
Под переливистые восточные мотивы Равеля, главная дверь в зал открылась и на пороге показалась всклокоченная женщина.
Продолжая смотреть на протянутую руку Кайла, я не сразу заметила, как он весь внутренне подобрался, а музыка, которую до этого "херувим" запустил поднятой правой рукой, притихла. Подняв взгляд, я отметила плотно сжатые губы, появившийся холодный блеск в глубине глаз и общую каменно-непроницаемую маску на лице, абсолютно скрывавшую все эмоции "носителя".
Кайл руку убрал. Не резко. Плавно. После чего сделал шаг назад и одновременно чуть в бок, полностью загораживая своей фигурой Майю. Взгляд он продолжал держать на точке где-то поверх моей головы. Может быть чуть левее — предположительно на входных дверях. Обе руки "херувим" (назвать Кайла мальчишкой в эту минуту мне было сложно) засунул в карманы брюк, раздвигая тем самым полы своего длинного плаща и давая мне возможность оценить наличие у него подплечной кобуры и... кажется двух пистолетов.
"Ему точно не семнадцать!"
Ужаснувшись этой картине, я невольно сделала шаг назад и в поисках объяснения или защиты (в данную минуту я не могла ответить, чего конкретно мне требовалось) посмотрела на Бастьяна.
К моему удивлению, мужчина с точностью копировал позу Кайла (разве что наличие огнестрельного оружия не выставлял напоказ): стоял впереди Кошки со скрещенными на груди руками и сосредоточенным взглядом следил за происходящим у входной двери.
На меня Бастьян не обратил никакого внимания.
С недоумением, постепенно превращающимся в откровенную панику, я повернулась лицом к залу. Большинство пар — точнее мужчин — держались также как и мои спутники: стояли впереди женщин, предусмотрительно закрывая их своими спинами, и с каменными лицами, хотя некоторые с откровенным ужасом в глазах, пялились на входную дверь.
Краем глаза я выхватила из общей толпы мар и компанию Шэр. После последнего взгляда в их сторону, она (компания) заметно поредела числом тусовавшихся моделей. Сейчас подле светской дивы находились лишь несколько "людей" — Чендлер, Руслан со своей азиаткой (имя которой я забыла еще где-то полтора часа назад) и Максим с двумя тощими моделями, едва не плачущими у него на плечах, и Ангелиной Сью, державшейся в отличие от "телочек" своего босса с большим спокойствием. И все они, примерно с таким же "стратегическим расположением на местности" — мужчины стеной из своих тел закрывали стоявших позади женщин — смотрели на дверь.
"Да что там происходит-то?!"
Я резко повернулась на сто восемьдесят градусов и... не буду говорить, что обомлела. Не буду говорить, что ужаснулась.
На этот раз я просто запаниковала, увидев в дверях всклокоченную женщину с пистолетом в трясущихся руках и жаждой смерти на лице.
Она была одета не по случаю — это еще мягко сказано — в разодранную, но когда-то очень дорогую, куртку с пятнами крови на груди и животе; в тоненьких обтягивающих худые ноги и заостренные коленки легинсах и высоких сапогах на плоской подошве. Ее светло-каштановые волосы были всклокочены, на лице помимо глубоких морщин от усталости виднелись многочисленные порезы, в красных глазах стояли слезы.
Я видела ее вживую лишь один раз, представляла в своих мыслях — тысячи. Но сейчас мне все равно потребовалось некоторое усилие, чтобы распознать в сумасшедшей "бывшую жену" Максима и мать маленькой умирающей Катарины. Евгению.
— Ну-у-у, вот и все... — ее голос несмотря на общее состоянии прозвучал громко и ясно. — Вы довольны, да?
Женщина обвела взглядом полукруг, в котором лицом к ней стояли мары-мужчины, и, остановившись на Максиме, подняла пистолет. Щелчок (думаю, что Евгения сняла оружие с предохранителя), и женщина сильно трясущимися руками направила дуло в сторону Демона.
