— Мы друг для друга даже не друзья, — спустя некоторое время напряженного молчания, шепотом начала рассказывать я. -Скорее знакомые с острой непереносимостью характеров друг друга. Встретились случайно, познакомились благодаря общимдрузьям и, поверь, ничего кроме взаимной неприязни от этого теперь не испытываем. А в тот раз... — я попыталась придать своему голосу убедительности. — Я сломала туфли. Точнее каблуки, а у Максима в машине были кеды Майи... Вот он и предложил мне переобуться, а заодно и подвезти до дома.
— Звучит бредово.
"Сама знаю!"
Открыв глаза, я глубоко вздохнула, и снова повернулась лицом к брату:
— А Диметьева тогда у нас дома пошутила. Только получилось вот как-то неудачно. Мы никакие не любовники, Илья.
— А он? — Даже не пытаясь сделать вид, что поверил моим объяснением, брат кивком указал на дверцу машины, намекая на находившегося снаружи Кареглазого. — Кто он такой?
— Коллега, — я нашла самое оптимальное объяснение своим отношениям с Игорем. — Мы вместе работаем над... одним расследованием.
— И он откуда-то знает Майку, — констатируя факт, брат продолжил допрос. — Вот совпадение, правда?!
"Он, черт побери, в Шерлоки записался, что ли?!"
— Илья, честно скажи, чего ты добиваешься?! — Я попыталась остаться спокойной и рассудительной вопреки внутреннему желанию накричать на младшего брата, выбежать из машины, громко хлопнуть дверью, а после этого истратить огромную сумму денег на бесполезные покупки, дабы успокоиться.
— Я знаю, что ты вляпалась в какую-то историю, — будто поняв мое желание, Илья заговорил тихим, доверительным и заботливым тоном. — Родители не в курсе. Я не говорил им, что ты уволилась с работы, сразу после случая с бандитской перестрелкой у вас в офисе.
— Откуда...
— Настя Селезнева заходила пару раз, потому что не могла дозвониться тебе на сотовый. А позже и тот фотограф из Фэшн — твой друг — нарисовался, — Илья прикинул что-то в уме, будто раздумывая, стоит ли со мной делиться. — Да странный звонок во время моей контрольной, как раз в день перестрелки в вашем офисе. Лилит, ты тогда в трубку проорала, что обвиняешься в чьем-то убийстве?!
-Надеюсь, родителям ты и об этом умолчал? — Моля Бога о благоразумии Маугли, я на мгновение забыла о необходимости дышать. И только после того, как братик отрицательно покачал головой, спохватилась: — Постой, ты же должен был забыть этот звонок?!
Маугли сконфужено покраснел, после чего отвел взгляд в сторону. Больше в этот день он мне ничего не сказал.
ГЛАВА 13. Размен фигур.
— Он в последнее время стал таким занудой. То ли голодная диета его довела, то ли я?..
(Сериал "Друзья")
Минутная стрелка с резным наконечником и инкрустированным в него голубым камушком близилась к отметке "двенадцать". Часовая, подобная минутной, только чуть меньшего размера, замерла на цифре десять, перекрывая собой нарисованную на циферблате настольных часов голову птицы. Судя по острому загнутому клюву — то ли орла, то ли сокола.
— Ты выглядишь усталой, — вот уже четвертый раз за прошедший час с беспокойством произнес Вадим Акимов, пытаясь начать разговор. — Шоппинг в компании с Майей Диметьевой выдался слишком утомительным?!
Неопределенно кивнув головой, я на мгновение оторвалась от разглядывания циферблата настольных часов и посмотрела на главварча Альбруса. Его внешний вид, как и в предыдущие наши встречи, оставлял желать лучшего. В глазах плескалась усталость, тщательно маскируемая под сострадание и готовность в любую минуту выслушать и помочь, если не делом, то хотя бы советом. Под выглаженным белым халатом проглядывала не первой свежести блекло-серая рубашка. Лицо портила двухдневная щетина. Удивительно, но кажется Вадим Акимов принадлежал к тому редкому типу мужчин, которых легкая небритость совершенно не красила (как того же Максима, например... или Игоря...), а наоборот — невольно превращала в побитого жизнью бездомного-попрошайку с городского вокзала. Да и лишних годов прибавляла...
"А ведь он не так стар", — вновь вернувшись к разглядыванию циферблата часов, начала я мысленный диалог. — "Лет тридцать-тридцать пять. Не больше. Вот только, похоже, одинок. Из постоянных спутниц лишь работа, которой не важно как часто ты бреешься, насколько искренне улыбаешься и почему забываешь сменить уже успевшую испачкаться рубашку..."
— Лилия, я понимаю, что вряд ли являюсь лучшим кандидатом для откровенных разговоров на личные темы, но...
— Вы были женаты? — Поражаясь перенятой у одного строптивого демона привычке резко менять тему разговора, я вновь посмотрела в лицо мужчины. — Не сочтите за грубость, но...
— И ты туда же, — беззлобно хмыкнув, Вадим вскинул глаза к потолку, после чего искренне захохотал.
— Я затронула болезненную тему?
— Не настолько, — спустя несколько минут, уже более спокойным голосом произнес мужчина. — Просто ты напомнила мне сейчас медсестер, которые изо дня в день пытаются меня... как это сейчас говориться? "Вернуть в строй"?!
— Даже так? — Ах, как жаль, что моя мимика оставляла желать лучшего и из попытки вопросительно изогнуть бровь, получился очередной повод для смеха.
— Каждый день, — сквозь искренний хохот парировал Вадим. — Моя рабочая смена так и начинается... сначала с намеков о том, что рубашку уже пора бы поменять на чистую, а щетину сбрить с лица, потому как пациенты в ужасе разбегаются... Потом сыплются предложения о помощи в выборе нового одеколона. Ну а под конец, весь женский коллектив Альбруса начинает сетовать о том, что с моим уровнем дохода не позволительно вести столь небрежный и унизительный образ жизни. И это все вперемешку с напутствиями найти, наконец, себе нормальную женщину. Чтоб в доме хозяйка была...
— А вы?
— А что я? — В темно-серых глазах мужчины мелькнула неприкрытая ничем грусть. — Мне еще на пути не попалась собственная Эвелина Шварц...
Невольно вздрогнув, я привстала со своего места и обернулась. Испугавшись оказаться услышанной, обвела взглядом кабинет Демона, в котором нам с Вадимом сегодня позволили расположиться, и не найдя скрытых камер, прослушивающих устройств и роботов-шпионов, с облегчением уселась обратно. Взгляд снова скользнул по циферблату настольных часов, зацепившись за витиеватые стрелки с вкрапинами синих камней на концах.
— Почему все разговоры вокруг меня, так или иначе, приводят к персоне Максима Диметьева? — Наклонив голову набок, задумчиво прошептала я, продолжая наблюдать за движением секундной стрелки, отсчитывающей очередную единицу времени. — Все, кто хочет мне что-то сказать, о чем-то намекнуть или... ха... да даже в любви признаться не могут, не коснувшись левой пяткой правой ноги Демона. Это какой-то намек?
— Вряд ли, — также шепотом ответил мужчина. — Просто все в этом доме, в этом городе, среди этой компании крутиться вокруг Максима. Порой меня это тоже нервирует... но приходиться мириться. Хотя ощущение, что тень Диметьева уже давно пропитала здешний воздух так и не отпускает ...
Подняв взгляд, я попыталась сообразить, насколько серьезен в данную минуту Вадим. Судя по грустной полуулыбке на лице и тяжкой непосильной ноше обреченности в глазах — очень серьезен.
И видимо дело тут не в испорченных мною планах. И не в потраченном на поездку через весь город времени. Хотя я бы на его месте, давно уже рвала и метала, поминая одну капризную блондинку не злым тихим. Видите ли вздумалось некой взбалмошной особе, вопреки здравой логике, провести медосмотр не выходя из дома!
— Знаете, Вадим, — извиняющимся жалостливым тоном начала я фразу, которую следовало произнести еще около часа назад. — Мне следовало бы попросить прощения за собственную выходку... За то, что оторвала вас от утренних дел, растоптала личные планы, и как мальчика на побегушках заставила ехать через весь город, чтобы услышать, что моя ноющая боль не имеет ничего общего с физическим здоровьем...
— Да, пожалуй, — лицо мужчины несколько просветлело, а в глазах мелькнули радостные искорки (или это было облегчение?). — Но, боюсь, дело тут не только в твоей прихоти...
— Вот только не надо сейчас возвращаться к Демону... — оборвала я своего гостя на середине предложения. — Не хочу больше слышать ничего об его гениальности, щедрости, доброте, скрытности и прочих качеств, заставляющих других падать ниц!
— Ладно-ладно, — подняв руки ладонями вверх, Вадим снова искренне засмеялся, заставляя меня в очередной раз подумать о том, что он, пожалуй, довольно симпатичен. Внешне. — Я понял. Да и сам, честно говоря, не горю желанием, обсуждать кого-то, не находящегося в данную минуту в этой комнате.
"Ну что? Поняла тонкий намек?!" — Проснулся в моей голове ехидный внутренний голос. — "Теперь разговор пойдет исключительно о тебе, твоем психическом здоровье и благополучии! Ей Богу, лучше б Диметьеву косточки перемывали!"
— Тогда предлагаю вернуться к не отвеченным вопросам, — с напускной легкостью, попробовала увести тему от скользких объяснений подробностей моего похищения и его результатов. — Вы были женаты?
— Эээээ, нет, подруга, — чем-то неуловимым в данный момент напоминая Майю, протянул Акимов. — Сначала был мой вопрос, о том, как ты себя чувствуешь!
— Вообще-то, сначала вы спросили о том, насколько утомителен оказался наш вчерашний шоппинг?!
— Считай, я подыскивал обходные пути к вопросу номер один.
— Ох, тогда вам должен понравиться мой двухчасовой рассказ о том, как мы выбирали платье мечты, — игриво подмигнув, я откинулась на спинку стула и сложила руки на груди, приготовившись к спору.
— Я потерплю, — мужчина принял позу, идентичную моей. — Но вот твое любопытство... Сможет ли оно продержаться несколько часов, прежде чем я раскрою тайну своей личной жизни?!
— Значит, условие? Я отвечаю на ваш вопрос, а вы — на мой?!
Мужчина задумчиво кивнул, однако поспешив добавить:
— Думаю, еще стоит учитывать степень откровенности. Ты же не думаешь, что за банальный рассказ о том, что у тебя все хорошо, я выложу собственную подноготную как на духу?!
— А вы настоящий делец, — с уважением согласилась я. — Только у меня почему-то все равно возникают ощущения, что я покупаю кота в мешке.
— Не покупаешь, — на лице Вадима отразилась грустная улыбка. — А для затравки и побуждения твоего желания я, так и быть, подкину некоторую пищу для размышлений. Женат я...
Наверное, кто-то из людей, а может быть даже и из мар, все-таки придумал кодекс законов подлости. И, скорее всего, даже получил за него премию и статус философа, потому как только согласно этому кодексу в момент уже было приоткрывшейся двери тайн Вадима Акимова, у него мог зазвонить мобильный телефон. И с этим звонком дверь в комнату, в которую я уже, было, сунула свой любопытный носик, захлопнулась. А мое подсознание постигла участь небезызвестной Варвары с базара.
Деликатно извинившись передо мной, Вадим поднялся и поспешил выйти в коридор, не забыв при этом плотно прикрыть за собой дверь. И только там, судя по звукам, ответил на звонок. Но из-за прекрасной звукоизоляции помещения, в отличие от кабинета самого Вадима в Альбрусе, распознать суть разговора не представилось возможным. А опускаться до подслушивания под дверью, я, как уважающая себя личность, в этот раз не стала. Пусть и в будущем много раз жалела о том, что именно в тот момент вспомнила о гордости.
Но сейчас меня больше волновал тот факт, что Вадим Акимов благосклонностью Всевышнего предоставил мне возможность уединения в кабинете самой загадочной личности моей истории. И времени терять даром, я была не намерена.
— Лови момент, Лилит, — приговаривая собственную мантру, с которой я в девяти случаях из десяти шагала по жизни, поднялась со своего стула и прошлась вдоль книжных полок. Здравомыслие, точнее его остатки, подсказывали, что фолианты, хранящиеся на них, помогут мне гораздо больше "по неосторожности забытых документов" на столе. Максим мог являться кем угодно в моих словесных оборотах, но вопреки даже самым витиеватым фантазиям, я не посмела бы обозвать его дураком. Впрочем, он им никогда и не был.
Книги на полках представляли собой неплохую подборку классических произведений, часть из которых,по-видимому, была на языке оригинала.
— Ницше?!-Проведя кончиком пальца по корешку указанного тома,я усмехнулась.-Банальщина! Если долго всматриваться в бездну... так можно и жизнь собственную пропустить!
"В его случае это особенно актуально!" — Невидимым зрителем, поддержавшим мою шутку, отозвался в голове внутренний голос-ехидна. — "А то сидит тут в своем кабинете и... медитирует! А вместо этого мог бы давно уже..."
— Так, а здесь у нас что? — Мой взгляд скользнул на другие полки шкафа. — Горький, Толстой, Гете, Шекспир... Ромео и Джульетта?!
— Их никто не читает, — мужской голос, разбивший тишину на мириады осколков, застал меня врасплох. Вздрогнув и подскочив на месте, точно ужаленная, я с выражением крайней степени раздражения на лице обернулась.
Максим Вячеславович Диметьев во всей "своей красе" (Хм... действительно сегодня он выглядел неплохо) стоял возле двери со скрещенными руками на груди и улыбался. Хотя, пожалуй, этот плотоядный оскал, исказивший его лицо (БЕЗ ОЧКОВ! Прошу в какой-нибудь книге рекордов и парадоксов записать сей факт. Сегодня Демон был без очков!) в районе губ, очень отдаленно можно было бы назвать улыбкой.
— Тогда зачем здесь все эти книги? — Будто по насмешке судьбы, я пальцем указала именно на томик Ницше. — Для красоты, украшения интерьера или... ну не знаю, кому-то захотелось иметь в доме несколько десятков лишних пылесборников?!
— У дизайнера оказалось весьма специфическое чувство юмора. И воображение. А может быть, она просто побоялась отступить от нормы и сделать это место чуть более пригодным для работы, — Демон за несколько шагов преодолел разделявшее нас расстояние. — Лично я в детстве всегда считал, что здешняя макулатура необходима исключительно для разжигания камина.
— А в доме есть камин? — Уставившись на лицо мужчины, я попыталась удержатьв памяти поток всплывших картинок ночного поцелуя в машине. Получилось весьма сомнительно. В голове сразу возникло сравнение с водопроводной трубой, которую сорвало от высокого напора воды. Наверное, поэтому, а никак не иначе, голос мой прозвучал хрипловато и низко, а вопрос показался чрезвычайно глупым.
"Да, точно! В этом причина. В конце концов, ты нормальная женщина, он — нормальный, где-то даже вполне адекватный, мужчина. И секса у тебя не было уже..."
Решив не заниматься точными статистическими подсчетами личного характера здесь и сейчас, я несмело взглянула в глаза оппонента и... обалдела.
Нет, не от внезапно вспыхнувшей страсти и любви. В конечном счете, я уже говорила, что довольно цинична в некоторых амурных аспектах. И близка к реальности. Бравада с принцем, который в МОЕЙ современной идеальной сказке разъезжал на черном Бентли в тех же девяти случаях из десяти была напускной.
Игорь принцем не был, также как и стоящий в данную минуту чересчур близко для... ну для людей, знакомых весьма шапочно, пусть и несколько месяцев, Демон. Зато оба они были мужчинами, со сходным типажом внешности — высокие, атлетически сложенные, все из себя брутальные. Правда, в отличие от амплуа заботливого друга, Максим предпочитал придерживаться образа большого босса. И если отношения с Игорем обещали развиваться по сценарию "лучшие друзья, выросшие в одном дворе, повзрослевшие друг у друга на глазах и вдруг ощутившие друг к другу совершенно недружескую привязанность", то будущее (если вообще подобное могло рассматриваться!) с Диметьевым представлялось исключительно взаимоотношениями "секретарши и босса, которые по пятничным вечерам проводят вместе жаркие ночки, а в понедельник возвращаются к своим прямым должностным обязанностям". И как-то так повелось в моей жизни, что все без исключения отношения с мужчинами, строились согласно первому плану.
