Ничуть не страшно

— Годовщина?

— Эта та крутая туса, про которую уже месяц как трещат по телеку?

— Кнопочкин!

— Витенька! — В один голос со мной одернула своего парня Надя. — Ты прав, конечно, но...

— ...Это не повод, чтобы выражаться дворовым языком, — закончил за нее байкер, подняв обе руки. — Помню-помню. И стараюсь, чесн слово.

— Что за годовщина? — Дождавшись конца обмена любезностями, я с интересом переспросила у "женщины с необыкновенным, а главное редким именем".

— Сто девяносто пять лет.

— СКОЛЬКО?

— Сто девяносто пять, — с готовностью подтвердила Надя. — Столько Господин Витторио и сеньора Бьянка женаты. Но широкий резонанс этому событию принесло обещание Господина Витторио в интервью накануне на приеме, наконец-таки, озвучить имя своего будущего приемника.

— Ээээ...

— Того, кто в скором будущем займет его место.

— Новый Глава клана?!

— Да, — "женщина с необыкновенным, а главное редким именем" кивнула. — В понедельник вечером этот мужчина будет представлен высшему обществу мар, а во вторник утром — на пресс-конференции — всему остальному миру.

"Хочешь, я угадаю его имя с трех нот... тьфу, точнее букв?!"

— Класс, — я снова вспомнила о скопившемся в моей слюне "яде" и срочной необходимости кого-нибудь с помощью этого "яда" убить. Просто так. Чтобы самой легче стало. — И почему я не удивлена, что даже ВЫ, — посмотрев сначала на Кнопочкина, а потом на его "женщину с необыкновенным, а главное редким именем", я встала со своего места и, отвернувшись, прислонилась лбом к ближайшей стене, — Знаете об этом гребаном марском мире больше, чем я!

Несколько минут молчания, повисшего в комнате, показались мне тягостными. Но нарушать его вопреки всему я не стала.

— А знаешь, Виноградова, — пришел на помощь Витька. — Мы ведь могли бы тебе все это объяснить. Да, Надька?!

— Конечно, Витенька, — ласка в ее голосе, заставила меня повернуть голову и посмотреть в лицо "женщины с необыкновенным, а главное редким именем" с недоумением. Она, что, добрая самаритянка или конченая идиотка? На кой ей нужно помогать бывшей девушке собственного парня?! — Правда, я и сама знаю совсем немного. Только основы. В интригах высшего общества я не сильна.

— Ну не скажи, — тут же принялся возражать Кнопочкин. — Вон ты как ловко все рассказываешь. А я вот, например, даже и не в курсах, что вашему Главе клана уже под двести лет.

— Ему около трехсот, Витенька.

— Ни хрена себе!

— Витенька!

— Ой... прости, — на лице Кнопочкна возникло умилительное раскаивающиеся выражение. — Просто... стоко лет. Стоко ведь не живут?!

— В нашем мире живут, Витенька, — чуть снисходительно улыбнулась ему Надя. — Правда, ходят слухи, что Александру Витторио куда больше лет. Он же глава клана — сын одной из самых древних и сильных марских семей.

— Ни хрена се... — Кнопочкин осекся и с чересчур большим энтузиазмом, поправился. — Как здорово!

Я едва сдержала себя, чтобы не засмеяться.

— Ваши обмены любезностями — умилительны, — с сарказмом высказалась я, чересчур пристально разглядывая сидевшую справа Надю Хотаву. — Заставляет поверить, что в этом мире еще существует "искренняя" любовь.

— Мисс Витторио, — подскочив на стуле, как ужаленная (я что-то не так сказала?!), "женщина с необыкновенным, а главное редким именем" со слезами на глазах кинулась мне в ноги. — Прошу Вас, не выдавайте нас! Ну, или хотя бы Витеньку! Я люблю его! Больше жизни люблю! Я готова принять всю ответственность за наши отношения на себя, но... если в Вас есть хоть капля человечности... если Вы когда-нибудь тоже любили... Не выдавайте нас! Клянусь, — обхватив меня за лодыжки, она подняла свое заплаканное лицо. В темных глазах-бусинках отражалась вина за злодеяния чуть ли не всего мира. — Я расскажу Вам, что знаю. Все расскажу. Я даже могу денег Вам отдать. Все, что мне удалось за последние несколько лет заработать, только... не выдавайте нас!

— Ээээ... — Вокруг меня разыгрывалась сцена из театра абсурда, и чувствовала я себя в этой сцене, мягко говоря, неуютно.

— Надька... — таким же ошарашенным выглядел и вскочивший со своего места Кнопочкин.

— Клянусь, мисс Витторио, — продолжала умолять меня неизвестно о чем "женщина с необыкновенным, а главное редким именем". — Я сделаю все, о чем Вы меня попросите. Также клянусь, что пройду стерилизацию... Я знаю риски, и не собираюсь нарушать закон. Для меня он свят. Также как и мой Господин. Я не предательница... я...

— Стоп! — От завываний этой Нади у меня начала развиваться мигрень. — Замолчи.

Мой полуприказ подействовал на нее как ушат холодной воды.

Прекратив истерику, женщина отпустила мои ноги и в нелепой позе шлепнулась задницей на пол. В темных глазах-бусинах отразилось недоумение вперемешку с обидой.

— Надька... — Витька упал на колени и заключил все еще растерянную женщину в свои медвежьи объятия. — Ты чего, зайчонок? Лилька хорошая девка. Она по понятиям живет. Она, как и я. Она ничего никому не сделает... — продолжая приговаривать какие-то милые успокаивающие глупости (ну в понимании самого Кнопочкина, конечно) парень принялся раскачиваться взад-вперед, поглаживая свою девушку по голове.

Я еще минут пять стояла и смотрела на всю эту какофонию. После чего, со смешанными чувствами решила удалиться.

Сами разберутся там.

ГЛАВА 16. Шах и мат.

— И куда ты сейчас? — Скептическая фраза Кнопочкина застала меня на полу выделенной спальни в момент собирания остатков ноутбука. — Домой? Или к... этим?!

Подобрав выпавшую клавишу Esc и положив ее рядом с треснувшим экраном, я поднялась с колен и посмотрела на застывшего в дверях друга. Опять.

— С учетом того, что я обижена на весь свет, нет. Я не к "Этим". И не домой.

— Не хочешь объяснять родителям, почему вдруг вернулась?! Кстати, а что ты им наговорила, когда уходила?

— Наплела чуши про желание жить самостоятельно, — закатив глаза к потолку, я подняла образовавшуюся кучка и переложила ее на кровать. Усевшись рядышком, с умным видом "человека, разбирающегося в тонкостях устройства ноутбука" начала перебирать детальки — примирять их к сломанному корпусу и перекладывать с места на место. Просто чтобы занять руки и не встречаться взглядом с Витькой. — И, кажется, еще сказала, что влюбилась.

— В того хмыря? Ну как его... Ты его еще вчера днем кляла и... сегодня утром... Я слышал в коридоре. Ну, этого с кличкой из преисподней...

— Нет, не в Демона. Хотя... — я почувствовала, как матрас рядом со мной прогнулся под тяжестью веса присевшего бугая Кнопочкина. — Мой брат считает, что я — его любовница.

— Есть основания?

— В моей жизни все так запуталось в последнее время, что я уже даже не знаю...

Кнопочкин приобнял меня за плечи и, заставив бросить свое занятие, уложил на плечо. Я уткнулась лицом в его шею и позволила расслабиться и почувствовать себя защищенной. Хотя бы на несколько минут.

— А где твоя Надя? — Спустя какое-то время молчания, шепотом обратилась я к Витьке. — Не думаю, что она одобрит... хм... наше панибратсво.

— Не парься, Виноградова. Надька ушла.

— Знаешь, она мне не понравилась...

— Надеюсь это не из-за того, что ты считаешь, будто бы наше расставание оказалось ошибкой, — Кнопочкин попытался перевести все в шутку, однако я все равно смогла уловить проскочившую в его голосе долю серьезности. — Потому как напомню, ты первая меня кинула.

— Ты бухал сутками.

— У меня случилось горе.

Освободившись от его объятий, я с сочувствием посмотрела в лицо бывшему.

Мне показалось или на короткое мгновение в его глазах действительно промелькнули обида и сожаление?

— Я не должна была. Прости.

— Да брось. Каждый пень на заборе понимал, что наши "отношения"... — И снова в голосе друга появилась наигранная и не сумевшая меня одурачить легкость, — обречены. Просто смерть моих родителей... эх, как вы там журналисты любите выражаться?! Расставила точки над "i". Так что не парься, зря. Тем более, если бы... вообщем, потому ведь все равно бы ты узнала, что являешься дочкой Витторио. А ему вряд ли бы приглянулся в зятьях троечник-байкер. Да еще с пристрастиями к алкоголю.

— Все равно твоя Надька мне не понравилась, — я решила опустить тему с моими биологическими родителями. Доказывать сейчас Витьке что-то не было смысла. Впрочем, я и сама не знала, что именно необходимо было ему доказывать. Что я их ненавижу? Или презираю? Или просто... не понимаю?! — И дело тут не во мне. И даже не в тебе. Она... странная какая-то.

— Она обычная, — отрезал Кнопочкин. — Может быть не такая яркая внешне, как ты. Но...

— Витька! — Я закрыла ему рот рукой. — Я рада за тебя. Счастлива, зная, что ты смог найти человека... — я лукаво подмигнула, — или не совсем человека, который стал тебе близок. Это кажется особенно важным после всего того, что ты пережил. В одиночку. Но пожалуйста, просто не забывай о том, что она — другая. Не такая как мы...

— Ты хочешь сказать, как я?

— Да.

Я глубоко вздохнула, прежде чем озвучить до конца мысль о неравенстве, но тут к моему счастью (потому как я подозревала, что дальнейшее обсуждение с Витькой особенностей поведения его "женщины с красивым, а главное редким именем" неминуемо приведет к ссоре) раздался телефонный звонок.

Скомкано и невнятно извинившись, взяла в руки мобильный и не удивляясь тому, что номер опять не был определен, нажала клавишу принятия вызова.

— Да.

— Здравствуй, Лилия. Это Вадим. Вадим Акимов.

— Э-э-э... — от неожиданности я растерялась с ответом. Главварач Альбруса был последним человеком, кого я ожидала услышать на том конце трубке. Сегодня. Да и вообще когда-нибудь.

— Лилия, нам нужно поговорить, — не мешкая, перешел сразу к делу собеседник. — Из-за того, что произошло вчера.

— Э-э-э... откуда у вас мой номер? — Не обращая внимания на его серьезный тон, я озвучила первый пришедший мне в голову вопрос. После чего с недоумением посмотрела на подобравшегося рядом Витьку и нервно хихикнула.

— Максим дал. Если тебе будет спокойнее, то он тоже заинтересован, в свете последних событий, в нашем с тобой разговоре.

— Разговоре о чем?

— Вчера, после твоей выписки, в собственном кабинете была убита Амалия. Каким-то образом...

— Да-да, — я тут же с готовностью закивала головой, припоминая новостной репортаж накануне. — Уже знаю.

— Откуда? — Насторожился на том конце трубки мужчина. Или мне только показалось, как он скрипнул зубами?

— Смотрела телевизор.

Повисло молчание. Правда, недолгое. Но зато очень красноречивое.

— Хотя это логично, — по серьезности и собранности собеседника, я в который раз удивилась самообладанию мар.

"Их, что в школе, учат "держать марку"? Или с молоком матери вливают в организм "каменное выражение лица и монотонный голос"?!"

"Не-а, это расовые особенности вида", — решил проявить остроумие внутренний голос, заставив меня невольно хихикнуть. Со стороны, наверное, это очень смахивало на подступающую истерику.

-... Не век же тебе не знать об этой "желтухе"... — не обращая внимания на мои эмоциональные отклики, продолжил говорить Вадим. — Может быть, даже наоборот хорошо, что ты теперь... в курсе.

— В курсе чего?

— Амалия Редо, моя заместительница, вчера была убита. Безопасность всеми руками и ногами за то, чтобы замять дело. Но в связи с предстоящим праздником пресса нам... точнее им этого сделать не позволит. Они уже пытаются вывалить порядочное количество грязи на твое имя... Нет, хватит. Это не телефонный разговор, Лилия. Нам нужно встретится.

— Я все равно ничего не поняла, господин Акимов. Видеть вас, или кого-либо еще, до... как вы выразились, праздника, у меня желания нет.

— Это касается убийства Амалии, Лилия, — надавил оппонент. — И аварии. И, боюсь, что и твоего похищения тоже.

— Каким образом? — Жаль, что Вадим не видел в этот момент, как я прищурилась. Его бы, наверное, также как Витьку проняло. Вздрогнул бы. Если не содрогнулся.

— Я знаю, кто за этим стоит. Точнее догадываюсь.

Я подобралась. Все эмоции, кроме крайней степени напряжения, исчезли с лица. В голове молоточками застучало предвкушение разгадки "тайны", которая уже стоила мне семьи, друзей и работы.

— Где и когда?

— Сегодня в два часа дня. У черного входа Альбруса. Только не приводи с собой мальчишку.

— Кого?

— Игоря, кажется... или как там его зовут?! Вообщем, не приводи его.

— Окей, но... — я хотела пояснить, что в таком случае, не представляю как мне добраться до медицинского центра, однако на том конце уже послышались короткие гудки.

— Охренеть! — Отведя руку с телефоном, я посмотрела на черный дисплей с часами, и еще раз крепко выругавшись, с размаху бросила его в противоположную стену. Наверное, уточнять не стоит, что с несчастным телефоном случилось тоже самое, что и с ноутбуком несколькими часами ранее?!

— Я так понимаю, звонок оказался не "из приятных"? — Проявил чудеса проницательности Витька.

— Мне нужна машина, — стиснув зубы, я с холодной решительностью, не присущей мне, но насквозь пропитавшей моего внутреннего голоса-монополиста, посмотрела на Кнопочкина. — И водитель. Или деньги на такси.

— В какую передрягу ты опять угодила, Виноградова?! — Философски произнес Кнопочкин, после чего с красноречивым взглядом "от тебя и не такого еще можно ожидать" поднялся со своего места и направился к выходу. — Скажи хоть к чему готовиться? Драке? Свадьбе? Побегу...

— Кастет лишним не будет, если ты об этом, — все с той же мрачно решительностью, я встала вслед за бывшим, и отошла к окну. — Насчет всего остального — не знаю.

Ничего не ответив, Витька вышел, оставив меня в одиночестве и раздумьях.

"Боже, до чего банально и театрально звучит. Даже для меня".

Кнопочкин одолжил тачку у соседа снизу. Кажется, я даже знала имя этого сухощавого рыжеволосого владельца "Лады" баклажанного цвета. Ну... да, когда-то точно знала, но потом, посчитав это знание бесполезным, благополучно забыла.

Но это все же не помешало мне скривить недовольную гримасу, когда спустя полчаса, Витька открыл передо мной переднюю дверцу этого шедевра российского автопрома и предложил сесть внутрь.

— Если тебе интересно... в чем, я, кстати, сомневаюсь, то моя жизнь — не застрахована, — пристегиваясь растянутым ремнем безопасности, я с отвращением оглядела салон, после чего картинно закатила глаза. — И для справки, марской способностью... к регенерации пока не обладаю.

— О, а ты не такая простофиля, Виноградова, какой хочешь казаться, — с улыбкой присаживаясь рядом заметил Кнопочкин. — Про регенерацию знаешь. А мне с Надькой заливала, что во всем марском фуфле ни фига не смыслишь.

— Так я и не смыслю, — я легонько толкнула приятеля вбок. — Просто встретились мне на пути моем горемычном два просветителя. Один в халате белом медицинском, другой в прикиде братков из девяностых.