— Ничего страшного. Фадж все равно планирует наше свидание с Ритой Скиттер... а уж после него я смогу найти ее так или иначе, и анонимно солью кое-что из того, что знал покойный Флетчер, что можетнемного укрепить позиции Фаджа и так же немного пошатнуть позиции Дамблдора, — Гарри улыбнулся мне в ответ и протянул руку ко мне. Я пальцами коснулась его пальцев. — Если уж это не убедит директора в том, что демоны поддерживают Министра — то не знаю, что его в этом может убедить.
— А если... — задумалась я, наслаждаясь прикосновением, — ... если действовать не только через "Ежедневный пророк"? Если кое-что подкинуть еще и отцу Луны?
— Атака на "Пророк" будет со стороны Дамблдора объявлением войны Министерству, — покачал головой Гарри. — "Придира" в этом смысле более уязвим... Но что-то в этой идее есть. Надо будет ее как следует подумать.
— И с Луной посоветоваться.
— Обязательно, — согласился Гарри. — А пока что...
С некоторым сожалением, впрочем, вполне взаимным, он забрал у меня свою руку, и щелкнул пальцами. Перед нами появилась Асси.
— Господин? — склонилась она в поклоне.
— Отправляйся в Гринготтс. Мне нужен природный кристалл хрусталя, дюйма на два... или же друза... но лучше — одиночный, необработанный, — диктовал Гарри домовушке. — Плату за него пусть спишут с "металлического" счета, ни в коем случае не с того, который "виден" Дамблдору.
— Хорошо, господин, — домовушка с легким хлопком исчезла.
Гарри же, посмотрев на место, где она только что была, вздохнул, задумался, и поднялся из-за стола.
— Гарри? — поинтересовалась я.
— Сейчас вернусь. Мне нужно кое-что из моей комнаты.
Гарри действительно быстро спустился, держа в руках небольшую доску из светлого дерева, по которой разбегались линии неведомого узора, и небольшой слиток серебристого металла.
— Что ты собираешься делать? — поинтересовалась я.
— Хочу найти в Великом океане мертвую душу. Заключив ее в кристалл я смогу настроить охранные заклятья так, чтобы они защищали не только дом, но и твоих родителей. А то мало ли что... А заодно — облегчу себе исполнение одной сделки.
— Ага... — мне стало очень любопытно... но мешать магу за работой... — Мне выйти?
— Оставайся. Думаю, тебе будет интересно... а заодно — научишься чему-нибудь полезному... Только под руку не говори, ладно?
Я молча кивнула, и приготовилась наблюдать. Домовушка явилась, когда Гарри внимательно проверил все линии узора, поправив несколько нанесенных на доску символов. Принесенный ею кристалл Гарри взял в руку, и выпустил из нее дюймах в полутора от доски, и прозрачный камень повис в воздухе.
После этого Гарри сжал в руке слиток металла, и принялся напевать: "Оттого ли бледен, оттого ль знобит, не иначе снова клялся на крови..."* От этих тихих слов потемнел в комнате даже яркий свет солнечного утра. Рука Гарри полыхнула, и из сжимающегося кулака потек на вырезанный узор расплавленный металл. И сияние его было так сильно, что на его фоне рука Мориона казалась "... темна как ночь, но раскалена, как огонь". Капли металла падали на дерево, но не воспламеняли его, а застывали, заполняя узор. И с каждой каплей кристалл над узором темнел, заливаясь Тьмой.
/*Прим. автора: "Пикник", "Искушение"*/
Когда узор был, наконец, совсем заполнен, Гарри отбросил крохотный оставшийся слиток, достал из ножен Небытия атейм, и капнул на черный камень капельку крови. После этого все пришло в норму. За окнами снова был белый день. Сгинул куда-то страх. И только сияющий собственной тьмой кристалл все так же висел в воздухе.
— Ну вот, — спокойно произнес Гарри, залечивая порез, — ловушка готова. Приманка — почти неодолима. Он — придет.
Глава 19. Колдовство.
Искомая душа нашлась почти мгновенно, ведь для мертвых нет времени, так что приманку она почуяла даже раньше, чем я эту самую приманку создал. Тихий шелест Узора возвестил, что нечто из-за Грани рвется в мир смертных. Капля крови взывала к мертвому, призывая его туда, где ему будут категорически не рады. Мир противился открытию Врат. Но воля Повелителя Перемен из-за моего плеча внесла перемены в затянувшуюся стабильность. Неслышный вопль ужаса разорвал реальность, и в ловушке мориона забилась заблудшая душа.
Миа поднялась, и прикоснулась к моему плечу. Вообще-то, касаться демона, проводящего сотрясающего мир ритуал — не самая лучшая идея. Но это же Миа! Высшая! Та, кто станет вровень! И ее действие создало второй уровень подобия, облегчив мой путь. Слои нереальности свились в ловчие сети паутины, охватившей пути смертных. Две нити полыхнули ярким пламенем, обращая на себя мое внимание.
Воля и Сила превзошли сопротивление мира. Реальность изменилась, принимая наше желание. Отчаяние, порожденное душой, пойманной в посмертии варпа, создало новый мир, в котором родители Миа, при появлении опасности — переместились бы в безопасность домена Камня Иного мира.
Нет, возвращать память пойманной душе я не собирался. Это было бы неприличным мучительством даже по меркам того, кто мог бы и не быть Черным камнем Иного мира, но всегда был вассалом Кукловода Тысячи и одного заговора. Пусть остается, как есть. Может быть, ему даже удастся избегнуть уничтожения в кипении Великого океана, и уйти на новое перерождение? Может быть... Все может быть.
Ритуал был завершен. Взбудораженная реальность медленно возвращалась к привычному для смертных виду, постепенно затягивая раны, нанесенные варпом. Время снова потекло из прошлого в будущее, а не из левого угла за моей спиной по потолку в надир*. Метрика пространства успокаивалась, постепенно сходясь к числу "три". Правда его анизотропия все еще доставляла некоторые неудобства. В частности, стол, на который я оперся, от пола до крышки все еще был раза в полтора больше, чем от крышки до пола. Ну да ничего. Успокоится. Ну а пока что существование наших с Миа смертных тел поддерживалось скорее нашей соединенной волей, чем биением сердец.
/*Прим. автора: надир — точка, противоположная зениту*/
Естественно, столь ударное колдовство не прошло даром, и не осталось незамеченным. Неприметный человечек, в мыслях которого стоял самодовольный вопль о принадлежности данной личности к "отделу пресечения незаконного колдовства" крейсировал мимо калитки в садик семейства Грейнджеров не менее получаса. Время от времени он посматривал то на один, то на другой амулет, долженствующий показать ему, где именно произошло столь суровое нарушение Статута. Вотще и втуне, разумеется. Реальность успела успокоиться, и защита скрыла под собой все следы. Так что преисполненный осознания собственной значимости и важности данного ему поручения чиновник не смог даже обнаружить дома.
Следующим заявился сам председатель Международной конфедерации магов. Он постоял на улице, внимательно осмотрел усилившуюся защиту, покачал головой... и не стал заходить. Это вызвало некоторые подозрения, и, признаться, напрягло нервы сильнее, чем если бы Дамблдор ворвался в сад и устроил скандал. К сожалению, нам с Миа оставалось только ждать, не решит ли Великий Белый обсудить сложившуюся ситуацию с посланницей Светлых сил.
После его отбытия, мы с Миа переглянулись, и устроились на диване в гостиной. Сил не было. Спать хотелось неимоверно, чем мы и занялись. Нас не разбудило даже возвращение родителей Миа с работы. Только по воспоминаниям вечно бдительной Кай мы с Миа узнали, что взрослые, войдя в дом, некоторое время рассматривали умилительную картину "дети в обнимку спят на диване", покачали головами, и на цыпочках прошли куда-то вглубь дома, стараясь нас не разбудить.
Вечером же, мама Гермионы провела стратегический маневр по отвлечению дочери, потребовав ее помощи в сложнейшем процессе приготовления лимонного курда*. Я же остался наедине с Дэном.
/*Прим. автора: http://foodzona.ru/recipes/27392*/
— Гарри... — задумчиво посмотрел на меня глава семейства Грейнджер. Я покаянно склонил голову.
— Я понимаю, что увиденное сегодня Вами — не могло понравиться отцу дочери-подростка, но...
— Я не о том, — прервал меня Дэн. — Мы с Эммой уже поговорили с Гермионой, и нам нравятся принятые вами решения. Более того: если к тому времени, когда тебе будет 16, ваши планы не изменятся — мы ничуть не будем против твоей просьбы. Мы всегда знали, что рано или поздно, но наша девочка уйдет от нас, чтобы строить свой мир и свою семью. Птенцам надо вылетать из гнезда.
Откуда-то из глубины дома меня накрыла волна тепла. Ведь только то, что Миа нет сейчас рядом со мной — отнюдь не означает, что ее действительно нет рядом. Я поднял взгляд на Дэна.
— Спасибо. Я уверен: мои планы не изменятся. Ваша дочь — истинное сокровище.
— Да, — согласился со мной отец Гермионы. — Поэтому, прошу: береги ее. Мы ведь с Эммой не можем...
Сильные руки гордого человека опустились. Дэн действительно тяжело переживал тот факт, что он никак не может защитить собственную дочь. И я не стал наносить новую рану его гордости, сообщая, что отныне и он является объектом защиты. Я лишь посмотрел в его глаза.
— Я не буду клясться: слова пусты. Я могу лишь сказать, что буду защищать Гермиону так же, как собственное сердце.
— Насчет сердца — не знаю, но то, что ты защищал ее лучше, чем пресловутую "зеницу ока" — это нам Минерва Макгонагалл сообщила, — мужчина улыбается, — так что в нашем доме ты всегда будешь желанным гостем.
Я задумался. Сказанное навело меня на некую идею, которую требовалось как следует обдумать...
— Дэн, мне тут пришло в голову... — начал я, убедившись, что Кай и Миа не возражают против моей задумки.
— Что? — поинтересовался отец Гермионы. Все-таки, улыбаться, когда тебе тяжело — это высокое искусство. Дэн вызывал уважение.
— Я хотел бы попросить Вас принять участие в одном ритуале... Если все пройдет как надо — Вы сможете помочь мне защищать Вашу дочь.
— Ты мог бы и не спрашивать, — нахмурился Дэн. — Разумеется, я согласен.
— Мне потребуется капля Вашей крови, — произнес я, извлекая атейм из ножен Небытия.
— Нужна — бери.
Черное лезвие легко рассекло кожу ровно настолько, насколько это было нужно.
— От знака — к знаку, от крови — к крови, от несделанного — к сделанному... — заточенная в кристалл душа взвыла от боли, — ...от небывшего к Воплощенному, от врат — ко вратам... Да будет так!
Тонкая, невидимая никому, кроме тех, чьей частью она является, Нить пронзила пространство. Фактически, сейчас я материализовал кровную связь отца и дочери, закрепив ее на ловушку души.
— И что это такое? — поинтересовался Дэн, разглядывая серебряную линию, обвившуюся вокруг его запястья, и растворяющуюся в варпе примерно в дюйме от его кожи.
— Это — Кровавая нить, — ответил я. — Если Гермионе будет угрожать опасность — нить буде сначала темнеть, а затем — покраснеет. И если нить станет полностью красной — это значит, что необходимо Ваше вмешательство.
— И что же я смогу в таком случае сделать? — поинтересовался Дэн разглядывая нить светлого серебра.
— Просто дерните за нее. Попробуйте, — ответил я.
— Не... не получается... — некоторое время я наблюдал, как отец Гермионы пытается изогнуть левую руку в какое-то анатомически невозможное положение. Нет, какой-нибудь нинзя, способный своей волей вынуть руку из сустава — сумел бы... но таких — очень и очень мало.
— Просто расслабьте руку, и пожелайте, чтобы нить легла в нее, — посоветовал я.
Отец Гермионы легко воспользовался моим советом, и с удивлением посмотрел на нить, послушно легшую ему в пальцы. Я не стал говорить ему о том, что он мог прост взяться за связь другой рукой.
Рывок... И в гостиной возникает девочка в домашней одежде, с миской с недовзбитыми яйцами в левой руке и венчиком — в право.
— Экспериментаторы! — недовольно заявила Гермиона, глядя на ошеломленного отца и довольного меня. — А если бы я мисочку в варп уронила? Остались бы без десерта!
Глава 20. Собираясь в дорогу. (Гермиона).
День рождения Гарри прошел тихо и весело в узком кругу моих родителей (и, естественно, меня). Папа всячески развлекался подаренной ему игрушкой, регулярно выдергивая меня "пред грозные очи". Я же старалась не показать ему, что при желании — могу воспротивиться Зову. Впрочем, думаю, что он у меня достаточно умен, чтобы понять, что Гарри не станет связывать меня жесткой зависимостью.
Когда же мы всей небольшой толпой вышли в сад, чтобы устроить небольшое барбекю, Гарри обратил наше внимание на маленькую сову, кружащую над домом с пакетом, который был как бы не больше, чем она сама.
— Любопытно, — задумчиво протянула я, разглядывая летающую среди бела дня, да еще с грузом, сову. — Кого это забыли известить, что слать тебе, Гарри, сов — бесполезно?
— Видимо, — улыбнулся мой сюзерен в ответ, — того, кто это предупреждение пропустил мимо ушей. Сова-то, знакомая. Даже очень. Хагридова. Ну что, не будем мучать птичку?
— Не будем, — со вздохом согласилась я.
Гарри шепнул что-то себе под нос, пропуская сову, и она оставила в его руках запакованный сверток, из которого доносилось сдавленное рычание.
— Интересно, что это там? — я потянулась к упаковочному пергаменту, на что Гарри отреагировал согласным кивком.
Упаковку мы распотрошили в считанные секунды, и извлекли на свет книгу в толстом кожаном переплете. Книга сдавленно рычала, будучи не в силах справиться с застежкой, которой была скреплена обложка.
— "Чудовищная книга о чудовищах", — прочла я на переплете. — Учебник к Уходу за магическими существами?
— Похоже на то, — кивнул Гарри.
Еще перед отъездом из Хогвартса мы, посовещавшись, решили все-таки взять этот предмет всем Внутренним кругом. Гарри намекнул, что на этих уроках может быть что-нибудь любопытное. Вот и откуда он может знать? Хотя... Наверное — Кай подсказала. Но начало уже впечатляло.
— И как такую книгу читают? — спросила я, разглядывая рвущийся из рук Гарри учебник.
— Не знаю, — пожал плечами мой парень. — Но сейчас попробую...
И худой, хотя и подросший мальчишка злобно рыкнул на книгу в своих руках. Наверное, при этом он воспользовался частичным оборотом, потому что такой рык стоит ожидать скорее от тигра. Причем — не циркового, привычного к клетке и кнуту, а дикого. Удерживая книгу левой рукой, Гарри взмахнул правой, на которой блеснули самого злобного вида когти. Книга перестала рваться и рычать, и затихла.
— Обморок, — констатировал Гарри.
Я открыла застежку. Книга не подавала признаков жизни, так что мы уселись прямо на траве и погрузились в чтение.
Учебник оказался интересным. Правда, время от времени книга приходила в себя, и пыталась вернуть себе желанную свободу... Но в таких случаях Гарри взрыкивал, напоминая всяким омегам, кто в нашем маленьком прайде альфа и вожак. Книга затихала, чтобы через какое-то время все повторилось снова. Упорства и храбрости этому фолианту было не занимать.
А наутро мы все отправились в Косую аллею, чтобы закупиться всем необходимым для нового учебного года. Гарри, ехавший с нами, но под мантией, уже пройдя через "Дырявый котел", отошел в сторонку, после чего мы разыграли для всех желающих видеть сценку "встреча после летней разлуки". Благодаря Кай, мы были уверены, что рыжего семейства на нашем пути не попадется. Зато продавец "Флориш и Блоттс" был очень обрадован тем, как Гарри усмирил стаю "Чудовищных книг о чудовищах", и быстренько "нашел" в своих запасниках несколько книг, хотя и не запрещенных, но и не рекомендованных для чтения школярами. Имея некоторый опыт общения с экземпляром Гарри, я была твердо убеждена, что счастье продавца будет недолгим, о чем честно его предупредила. На это продавец только устало махнул рукой и пробурчал:
