— И ему очень плохо... — вмешалась Миа. — Он очень одинок, ему не с кем даже поговорить... Можно, мы сходим к нему в гости?
— Ни за что! — ответила Гермионе ее мама.
— Ну маам...
И вот, по итогам почти суточного спора, мы стоим на лондонской площади, ожидая прибытия почтового волкодава.
— И где же он? — Эмма нетерпеливо оглянулась.
— Скоро появится, — улыбнулся я.
— Да, мам. Он обещал...
— Гав! — подтвердил слова Миа Бродяга, наконец-то закончивший хитрый обходной маневр.
Когда ойкнувшая и отшатнувшаяся Эмма снова смогла воспринимать действительность, мы с Миа уже стояли между ней и псом, выхватив палочки. Благо, на площади больше никого не было.
— Гарри! Гермиона! Вам же нельзя колдовать на каникулах! — пожурила нас Эмма.
— Выбор между "получить предупреждение от Министерства" и "потерять Гермиону и погибнуть самому" — сложно назвать тяжелым моральным тупиком, — улыбнулся я, убирая палочку. Миа, чуть поколебавшись, сделала тоже самое. — Тем более, что после недавней истории со "сбоем следящих заклинаний" новое предупреждение мне решатся послать далеко не сразу.
Явно удивленный нашей реакцией Бродяга стоял, ошеломленно мотая головой. Но вот он все-таки решился, и подошел поближе. Я запустил руку под надетый на собаку ошейник, и извлек оттуда клочок бумаги.
— Держитесь, пожалуйста, поближе, — попросил я Эмму, зная, что Миа все равно пройдет вместе со мной. — "Площадь Гриммо, дом номер 12" — прочел я.
— Но здесь же нет до... — начала Эмма.
В этот момент реальность рывком изменилась. Не грохотали кирпичи раздвигаемых домов, не исчезала, медленно растворяясь, оптическая иллюзия. Просто только что было так — а стало иначе. И дом, которого не было — теперь оказался существующим. Да и другие дома, не сдвинувшись ни на миллиметр, теперь стояли не так как раньше, давая место для еще одного строения. Дверь с легким скрипом открылась, и мы всей компанией пошли к ней.
Прихожая была достойна "жилища темного колдуна": полумрак, пыль, паутина, выставленные на всеобщее обозрение головы домовых эльфов... Дверь надрывно заскрипела, закрываясь за нашими спинами.
— Грязнокровки! Осквернители! МАГГЛЫ! — надрывно заорал портрет дамы в дорогом темно-синем платье. — Сириус, кого на этот раз ты притащил в благородный дом Блэк?!
Я внимательно присмотрелся к портрету, и молча кивнул своим мыслям. Изображенная была далеко не настолько безумна, как хотела казаться. И огонек надежды, вспыхнувший в ее нарисованном сознании, не мог пройти мимо внимания Миа... не говоря уже о моем.
— Ну вот, так и живем, — вздохнул Сириус. — Ни убрать его не могу, ни заткнуть. Еще и Кричер этот... Даже в доме не убирается, а туда же: "скверный хозяин Сириус..."
— А сами убраться не пробовали? — удивилась Эмма.
— Ну... я... того... — начал запинаться крайний Блэк. — Не знаю я соответствующих заклинаний. В школе этот раздел Чар всегда навевал на меня тоску, благо, в экзаменационные билеты он не входил, и я всячески старался его прогулять. А в библиотеке Дома... Тут можно найти тысячи заклинаний, позволяющих пытать и убивать своих врагов (и даже не обязательно именно в таком порядке), но вот с заклинаниями иного рода... Мда.
— Но разве убирать можно только заклинаниями? — еще больше удивилась Эмма. Дом в Кроули был не маленький, и до появления Ильки мама Гермионы отлично справлялась с поддержанием в нем порядка.
— А как же еще? — глаза Блэка округлились. — Либо вызываешь домовика, либо читаешь заклинания. Разве убраться можно как-нибудь по-другому? Зельем что ли? Но уж в этом-то я точно не силен...
Высокие договаривающиеся стороны явно не понимали друг друга. В эту молчаливую сцену влезла Миа.
— Мистер Блэк, а можно я позову Ильку, и она приберется?
— У тебя есть домовой эльф? — ошеломленно спросил Сириус.
— Ага, — кивнула Миа. — Гарри попросил свою домовушку найти мне подходящую... и Асси нашла.
— Гарри? — Блэк посмотрел на меня. — Но ведь Гермиона... она...
— Возможное новое начало. Кодекс Крови, — ответил я, не желая вдаваться в подробности.
По виду Блэка было ясно, что он ничего не понимает, но не решается спросить, чтобы не обнаружить своего невежества. Я же, в свою очередь, не собирался ничего пояснять. Захочет — сам найдет. Уж что-что, а Кодексы Крови в библиотеке Дома Тьмы быть просто обязаны.
Вечерняя беседа была посвящена историям Мародеров, вызывавшим у меня отвращение, которое удавалось скрыть только благодаря большому опыту в такого рода делах. Шпиону и агенту влияния — не привыкать пожимать руки, после которых хочется вымыться целиком, и восторгаться рассказами о действиях, от которых тянет блевать. Нет, ничего сверхъестественного Мародеры не творили, хотя собственно наименование и оправдывали. Близнецы временами шутили и более жестоко. Но Фред с Джорджем выбирали объектами шуток равных, и никогда не обижались, если за это шутили в ответ, а то и прописывали целительных пинков. Мародеры же... Это была пара охреневших от собственной безнаказанности мажоров и свита (хотя и на удивление небольшая) приспешников и прихлебателей. Еще в далеком прошлом романтичного младшего сына главы серебряного Дома подобные типы представлялись мне отвратительными. Этот взгляд был внушен мне камердинером, телохранителем и учителем Граем Огненным смерчем и с тех пор я не нашел ни единого повода для его изменения.
В общем-то, в свете рассказанного, предательство Крыса представлялось вполне закономерным: падальщик следует за тем хищником, которого считает более сильным. Думаю, Реддлу не пришлось его пугать и даже подкупать. Тот сделал все сам и вполне искренне.
Пока мы таким образом "весело" развлекались в гостиной, пара домовушек весело шерстили по всему дому под неумолчные причитания Кричера о попрании древних традиций и неуважении к памяти предков. В чем-то он даже был прав. Традиция не допускать в свое жилище чужих домовиков взялась отнюдь не на пустом месте. Уже через пол часа уборки Асси смогла бы рассказать мне о защитных чарах дома Блэк больше. Чем средний маг получил бы за пару лет непрерывной осады.
Сириус, закончив очередную историю (чуть менее тошнотворную, чем предыдущие), обратил внимание, что уже, оказывается, поздно, и предложил переночевать. Миа, отлично чувствовавшая мое настроение благодаря нашей связи, дернулась было отказаться, но я вовремя ее тормознул. Неясное предчувствие говорило, что оставшись с ночевкой мы сможем узнать что-то интересное. Причем природа этого "интересного" была скрыта в густом тумане, что только раззадоривало мое любопытсво. Дэн же, которому надо было рано утром отправляться в клинику, уехал, оставив нас с Миа на попечении Эммы.
Домовушки уже успели прибраться в спальнях, так что тесниться не пришлось. В запасниках дома Блэк нашлись так же пижамы, и все необходимое для путешественника, остановившегося на неожиданный и незапланированный привал. Так что мы пожелали друг другу "спокойной ночи" и разошлись. А где-то через час после полуночи меня разбудил Зов...
Прислушиваясь к этому тихому голосу, я скользил по коридору, сжимая в левой привычную и удобную рукоять. Кай летела над моим плечом, понимая, что в тесноте возможной схватки в узком коридоре длинный клинок будет не столько помощью, сколько опасной помехой.
Впереди раздалось шлепанье босых ног по камню. Их обладатель совершенно не скрывался... Звук приблизился и из-за поворота вышла Миа. В пижаме, протирающая кулачком заспанные глаза, она смотрелась настолько мило, что я на некоторое время застыл, любуясь. Но девочка явно шла на тот же Зов, который манил и меня. Так что...
— Куда идем? — поинтересовался я.
— Ой... — Миа сразу проснулась, и заинтересованно осмотрела меня. Подозреваю, что в плаще Теней поверх пижамы смотрелся я весьма живописно. — А что это у тебя в руке?
Глава 23. Ночные тайны. (Портрет Вальпурги).
Приведенный сыном мальчик мне понравился. Даже немного жаль, что я хочу свалить на него свою ношу. Но ничего не поделаешь. Благо Дома превыше всего. Конечно, девочка-грязнокровка меня несколько смущает... Хотя я ничего не имею против магглорожденных как таковых, но мысль о том, что одна из них войдет в Дом на законных основаниях... Впрочем, такое уже случалось прежде, а тот, кто согласился бы отказаться от того, что считает своим — для моих целей не годился бы даже теоретически. Блэки никогда не отдают своего. И этот же огонь я вижу в глазах юного Поттера.
Но теперь я должна поговорить с ним. Поговорить так, чтобы сын не услышал этого. Иначе с него станется больше не приглашать паренька с этот дом. А мальчику еще так многое нужно узнать...
К счастью, мне сильно повезло: дети привели с собой мать девочки. Магглу. Я сунулась к ее сознанию... и, поначалу, вынуждена была отступить: сигнальные и боевые заклятья оплетали ее охранной сетью. Я отступила... наверное, нужно сказать именно так, чтобы не описывать процесс словами "в панике бежала". Но потом, приглядевшись издалека, нашла окольный ход, который, похоже, не был предусмотрен установившим защиту... хотя как это можно исправить — я себе даже как-то не представляю. Она же не маг, способный оперативно корректировать свою оборону, подстраивая ее к изменившимся обстоятельствам. Защита была жесткой, какой она только и могла быть. Но ведь предусмотреть абсолютно все случаи — просто невозможно. И я нашла лазейку. Причинить вред матери девочки — невозможно? Но ведь мне и не надо ей вредить. И я, аккуратно, на касаниях, стала будить ее любопытство, подталкивая к желанию остаться и послушать "настоящего мага". Ведь другие волшебники, насколько я поняла из разговора за столом, не злоупотребляли возможностью пообщаться с матерью одной из самых способных учениц Хогвартса...
Действовала я мягко, аккуратно и осторожно... но даже и так мне приходилось периодически замирать и отступать, когда юный Поттер встревоженно дергался. Защита замкнута на него? Но не мог же ученик, только что перешедший на третий курс соорудить такую сложную и качественную защиту? Неужели за Поттером есть кто-то еще? Но кто? И какие цели этот неведомый "кто-то" преследует?
Тем не менее, результат оказался более чем удовлетворительный. Сириус, судя по всему, тоже утомленный одиночеством, уговорил эту женщину... (кажется — ее называли Эммой?) остаться с детьми в доме и переночевать.
Я с трудом смогла дождаться нужного времени. Нетерпение, свойственное Блэкам, и "полученное" мной в качестве "подарка" от свадебного ритуала, чуть было не подвело меня, но в последний момент я все же сообразила проверить: все ли, пребывающие в доме — спят. Сириус, видимо, взбудораженный приходом гостей, бродил по своей спальне и не мог заснуть. Впрочем, такое с ним после побега случалось частенько, так что Кричер уже давно получил от меня все необходимые указания. Так что... А вот и оно!
— Кричер! — негромко позвал блудный сын.
— Недостойный хозяин звал Кричера? — ворчливо поинтересовался старый домовик.
— Принеси мне огневиски! — потребовал Сириус.
Все было как всегда. Кричер, ворча под нос о "пьяни, позорящей древний Дом", удалился... и вскоре вернулся в бутылкой "Старого Огденского", в которой было достаточно снотворного, чтобы отправить отдохнуть мамонта. Так что уже через полчаса Сириус спокойно спал.
И тогда я отправила Зов. Честно говоря, я рассчитывала на то, что дети придут ко мне, даже не просыпаясь, возможно — сочтут нашу встречу и разговор всего лишь сном. Думаю, это было бы проще и для меня и для них.
Разумеется, я ошиблась. Если уж на маггле лежали столь сложные защитные заклятья, то уж на детей их набросить сам Мерлин велел. И без защиты дети не остались. Мне пришлось сильно напрячься, пробираясь дальними и обходными путями... И то, мальчик двинулся на Зов, скорее ведомый любопытством, чем зачарованный. С девочкой все получилось проще. Но и она проснулась, и пошла на Зов, похоже, отлично все осознавая.
— Ой, — вскрикнула девочка, когда наследник Поттер поинтересовался, куда она идет. Неужели она не увидела мальчика в прямом, освещенном полной Луной коридоре? — А что это у тебя в руке?
— Это? — похоже, юный Поттер показал это "что-то" девочке. — Помнишь, как я рассказывал о важности дистанции? При неожиданной встрече в ограниченном пространстве — удобнее вогнать кинжал, чем пытаться наколдовать что-либо путное. Быстрее будет... и шансов выжить — больше.
А ведь мальчик — прав! Я вспомнила хроники Дома... сколько хороших, подающих большие надежды молодых магов погибло, пытаясь колдовать там, где правильно было бы пустить в ход клинок! "Мы же маги, к чему нам эти детские игрушки?" Многих, очень многих такие рассуждения привели за Грань, на встречу с Вечной леди. А мальчик рассуждает гораздо разумнее... Кажется, я не ошиблась.
— Хм... — кажется, девочка рассматривает показанный ей кинжал. — А почему тогда не атейм?
Фи! Все-таки, грязнокровка. Использовать атейм как вульгарное оружие... Девочку еще многому придется учить. Впрочем, с другой стороны, учить — проще, чем переучивать. А, вспоминая первые дни Друэллы Розье Доме Блэк... Тяжело пришлось. Все-таки, наш Дом сильно отличается от других благородных Домов. Как, впрочем, и все остальные. Каждый Дом — особенный, и не похож на другие. И в этом сила древних родов...
— Понимаешь, Герми, хотя атейм и можно использовать как оружие... — и мальчик тоже во власти этого заблуждения? Ничего. Научим, как надо, — ...но все-таки, это в большей степени ритуальный символ.
— Хи-хи-хи... — захихикала девочка. Что смешного она увидела? — Простой стальной клинок с рукоятью, обтянутой акульей кожей — ритуальный символ! А стеклянный кинжал с рукоятью из резной кости, почти произведение искусства — боевой оружие!
— Искажение — Хаоса суть!
Стеклянный кинжал?! Я должна это видеть! Но как можно стекло использовать как оружие?!
— Как красиво! — восхитилась девочка. — Но к чему столько чар? — Кинжал еще и зачарован?! Все любопытнее и любопытнее.
— Эти заклятья защищают не клинок от мира, но мир от клинка, — Ого! — И то, что мне достаточно снять лишь один их слой, чтобы клинок взорвался в ране, начинив ее тысячами мелких осколков, которые не вычистить ни магией ни техников — лишь наименьшая из его возможностей.
— Ой!
Кажется, девочка испугалась. И я вздрогнула вместе с ней. Иногда гоблины, желая выказать кому-либо из волшебников особенное неудовольствие, нанимали стрелка, которому выдавали стрелы с кремневыми наконечниками. При ударе в кость кремень раскалывался, начиняя рану осколками, и обеспечивая пораженному мучительную боль, или даже длительную агонию, поскольку извлечь все осколки было невероятно трудно. Но то — кремень. Я представила себе рану, в которой есть мелкие осколки стекла — и мне стало нехорошо.
— Вот именно. Но главное — не это. Когда-то это стекло было просто окном. Окном в одном из многих домов большого города. Очень большого. Но это окно разбилось, когда в одну страшную ночь мир тот рухнул в варп-шторм. Осколки, напоенные Силой гибели мириадов существ, несколько эпох пролежали в варпе. Причем не том, ближнем спокойном и почти безопасном варпе, где проходят занятия у учеников Хогвартса, но в настоящем шторме такой силы, что там даже монстрам вроде Кузнеца Преисподней выживание — не гарантировано.
