Первой перед взглядами элиты волшебного мира встала Миа. Она боялась. Очень боялась. Но стояла твердо, и чтобы различить дрожь в ее голосе — надо было быть очень опытным интриганом. Конечно, именно здесь таковые имелись... Но именно они подостоинству оценили попытку девочки... и промолчали.
— Оскорбление, нанесенное мне Джонотаном Смайлзом — смыто кровью. Вражда между нами — окончена.
Зал зашумел в удивлении. Кажется, Дамблдор не потрудился проинформировать кого-либо, кроме своих ближайших союзников, о произошедшем в Хогвартсе. Мадам Лонгботтом облегченно выдохнула. Люциус Малфойпосмотрел на меня крайне внимательно.
Я поднялся и встал рядом с Миа.
— Оскорбление, нанесенное роду Поттер Джонатаном Смайлзом — смыто кровью. Вражда между нами окончена. Надеюсь, дом Смайлз... — я несколько польстил семейству, совсем недавно признанному в качестве чистокровного. Рафинированные аристократы, вроде Малфоя, все еще несколько кривились при упоминании "чистокровного семейства Смайлз", не говоря уже о "доме"... но мне было не трудно. — ...не посчитает этот конфликт основанием для кровной мести.
Со своего места поднялся невысокий, но грузный, и даже несколько расплышийся волшебник в дорогой мантии.
— Я очень любил своего брата, но вынужден признать, что наследник Поттер был в своем праве. Да не будет между нами вражды.
Я кивнул, соглашаясь с незнакомым Смайлзом.
Амбридж вскочила и постаралась выяснить подрбности инцедента, приведшего к смерти Джонатана. Не видя смысла чего-либо скрывать, я честно ответил на заданные вопросы... Вплоть до того, что объяснил свою скорость и обгоревшую рану тем, что обратился к Пламени Хаоса. За выходные мы с Миа и остальным Внутренним кругом пропахали уголовный кодекс, и убедились, что Пламя Хаоса к запретным техникам не относится.
— И Вы хотите сказать, что уже в столь юном возрасте владеете беспалочковой магией? — постаралась поиздеваться Амбридж.
В ответ меня окутало багровое Пламя Удуна, и помощник министра упала в свое кресло. Миа обняла меня, успокаивая, и огонь исчез, оставив только черное выжженое пятно, для убеждения неверующих. Нет, если бы мне зачем-либо понадобилось, то этого пятна могло и не остаться: Огонь Хаоса жжет только то, что желает призвавший его... если он достаточно силен, чтобы не сгореть самому. Но мне нужен был именно убедительный знак того, что этот огонь — не был иллюзией.
Дамблдор довольно щурился. Лидер и Знамя Света, его Избранный — стремительно набирал очки. Столь же довольно улыбался и Малфой, предполагая, что тот, кто научил меня таким фокусам — не оставит без внимания и его сына.
После этого одельные личности, обладающие мозговым аппаратом военно-полевого, облегченного образца, полтора часа убеждали меня, что я поступил неправильно. Правда от идеи привлечь меня к ответственности отказались даже они: при первой же попытке Дамблдор предложил сказавшему это — повторить свои обвинения, положив руку на Хранителя Справедливости. Не то, чтобы все сразу осознали последствия и прониклись... зато тот факт, что высунувшийся — навлечет гнев Верховного чародея Визенгамота — уяснили все и сразу.
Впрочем, призвать меня к раскаянию также не удалось. Я был твердо уверен, что прав... Может быть, обвинителям удалось бы привить чувство вины Гермионе... если бы Джонатан не умер, пытаясь напасть на нее.
— Наследник Поттер, — поднялся седой заседатель Визенгамота, — Вы сказали, что ударили Джонатана Смайлза в спину. Разве это достойно наследника древнего рода Поттер? Не говорю уже о доме Блэк!
Я посмотрел на "ревнителя достоинства и ценностей" с изумлением, а потом представил, что бы на это ответил основатель рода, первый лорд Слизерин, Изумрудный маг, и чуть не рухнул от хохота. Скорее всего, Салазар сходу проклял бы посмевшего сказануть ему такое... а потом подумал бы как следует — и проклял еще раз. Впрочем, у меня было чем ответить.
— Приношу извинения семье Смайлз... но перед Визенгамотом я должен придерживаться правды, насколько это возможно. Так вот: спереди Джонатан весьма ловко прикрывался Гермионой. Так что "в спину" — было единственным направлением, откуда я мог его ударить, не причинив вреда моей драгоценной невесте.
В бесплодной говорильне прошло еще полчаса, пока Дамблдор, наконец, не прервал заседание, заявив, что "детям тяжело принимать участие в столь длительном заседании, и что он, Верховный чародей Визенгамота, рекомендует оному Визенгамоту принять заявление, выражающиее удовлетворение прекращением вражды семей Поттер и Смайлз". Заседатели побухтели еще какое-то время, и все-таки проголосовали "за" подавляющим большинством голосов. "Против" не высказался никто. Министр и его верная жаба — воздержались.
Глава 74. Зелья и Хаос. (Гермиона).
В классе было холодно. Зелье медленно кипело в котле и медленно меняло цвет, из бурой жижи — становясь прозрачно-малиновым. Восстанавливающее зелье "применяемое для снятия симптомов легкого магического истощения" входило в список СОВ, а так же было одним из особенно часто применяемых в волшебном мире. А потому мы наизусть заучили список противопоказаний "... и ни в коем случае не пытаййтесь применять его при более тяжелых степенях истощения — они требуют вмешательства квалифицированного колдомедика", а само зелье варили уже в третий раз, и будем варить еще не менее чем дважды, доводя навык до автоматизма. И именно поэтому у меня возникла идея небольшого эксперимента, которой я поделилась с Гарри. Он внимательно посмотрел на меня, улыбнулся... и полчаса рассказывал, какие меры предосторожности следует принять, чтобы провести данный эксперимент, и не только выжить при этом, но еще и не перебить половину одноклассников.
Меры представлялись мне разумными и осмысленными. Удивляло только, что они не применяются на уроках зельеварения как стандартные. Впрочем, если учесть, что Хаос в Хогвартсе начали изучать только в прошлом году, и специалист есть только один — то ничего удивительного.
Обработка ингредиентов для давно знакомого зелья не отнимала у нас с Гарри много сил и внимания, так что мы вполне успевали параллельно с варкой зелья — вырезать керамитовыми когтями на крышке стола символы, призванные защитить нас и остальных одноклассников "в случае чего". Нанесенные символы мгновенно полыхнули темно-синим, и остались смутной тенью самих себя. Сила, воплощенная в них — заступила на службу.
Пока зелье настаивалось, я приступила к задуманному, начав вливать в котел кроме предусмотренных компонентов, еще и Силу Всеизменяющегося, как нам показывала на уроке Сейлина. Из принесенных учителем железных кубиков получалось что-то интересное... но Сейлина предупредила, что холодное железо максимально инертно по отношению к Хаосу... а такое же воздествие, например, на деревянный кубик — может вызвать взрыв, а на живой организм — привести к непредсказуемым мутациям. В сущности, то упражнение было в основном рассчитано на то, чтобы научить нас проводить через себя силу варпа, и скрупулезно отслеживать происходящие изменения, а так же — откатывать те из них, которые покажуться нежелательными.
Сила плавно текла в зелье. Цвет жидкости постепенно изменялся. Из малиновой она стала фиолетовой, потом постепенно красные тона стали исчезать... Снейп, заметивший происходящее от дальнего угла зала, где отчитывал Лонгботтома за очерендой смелый эксперимент с составом зелья, открыл было рот и двинулся в мою сторону... но сказать ничего не успел.
Посреди искрящейся синей жидкости открылся окутанный синим пламенем глаз без зрачка. Он посмотрел на меня, а потом — подмигнул. И в следующий миг в потолок ударила полыхающая тем же синим пламенем струя.
Вспышка ослепила меня, а грохот — оглушил, так что, отлетая от стола я запомнила только развернутые черные крылья.
В себя я пришла, сидя на попе, прямо на холодном каменном полу класса. Гарри сидел рядом, со столь же очумелым видом. В потолке класса была пробита изрядных размеров дыра, в которую свешивалась голова профессора Ремуса Люпина. Выражение лица на свесившеся голове было... ошарашенное. Я постаралась подняться, и это у меня даже получилось, хотя и не с первого раза.
Как выяснилось, когда я подошла с нашему с Гарри столу, класс ЗоТИ над нами был пробит навылет. В его потолке точно так же зияла дыра, правда уже меньшего диаметра. Что там было дальше — видно не было, но мучили меня смутные сомнения.
— Северус, что там у вас случилось? — поинтересовался Люпин.
— У нас... — задумался Снейп. — Поттер! Грейнджер! — загремел он. — Тролль за урок и в следующие выходные, вместо похода в Хогсмит — отработка со мной!
— Но Северус, может быть... — начал Люпин, но был прерван ревом зельевара:
— А ты там вообще заткнись. Выжил — и радуйся! Экспериментаторы... — пробормотал Снеп, внимательно разглядывая совершенно не пострадавший стол и Знаки на нем. Кажется, я догадываюсь, чем мы будем заниматься на отработках.
— Ой! — рядом с головой учителя в дыру просунулась подозрительно знакомая белобрысая прическа. — Гарри! Гермиона! А что это у вас тут бабахнуло? Мынамыхряки аж запрыгали!
— Мисс Лавгуд! — грозно насупился Снейп. — Скройтесь из вида! А то следующее занятие Зельеварением начнется для Дома Рейвенкло с потери баллов!
Белобрысая голова исчезла.
— Не напугает! — шепнул мне Гарри.
— Естественно, не напугает, — согласилась я. И точно. Мелкая Малкавиан снова возникла в нашем классе... по крайней мере — ее голова и плечи, пролезшие в пробитую дыру, когда из нее убрался профессор Люпин.
— Гарри, а когда делаешь "БУМС!", обязательно, чтобы он был синий? Я вот хочу розовый с серебряными всполохами!
— ВОН!!! — взревел зельевар так, что подпрыгнули оставшиеся стоять на столах котлы, и вздрогнуло пламя непогашенных горелок.
Выходя из класса, я оглянулась. Профессор Снейп старательно махал палочкой, собирая с потолка попавшие туда капли моего экспериментального зелья. Я задумалась
— Надо было еще и на потолок защиту нанести... — сказала я Гарри. Он покачал головой.
— Тогда бы точно рвануло так, что никому в классе мало бы не показалось. А вытащить я смог бы только тебя.
— Ой... — вздрогнула я. — Но...
— Всегда надо оставлять безопасный путь, по которому сжатая пружина могла бы развернуться, — усмехнулся Гарри.
Разумеется, столь... впечатляющее событие не могло остаться без внимания директора. В конце концов, даже самые впечатляющие результаты попыток Логботтома изучать зельеварение — не покидали пределов класса иначе, чем на телах ребят, спешащих в больничное крыло. А тут — два пробитых перекрытия...
— Мистер Поттер. Мисс Грейнджер... — Дамблдор строго смотрел на нас. — Соизвольте объяснить: что произошло на занятиях по зельеварению?!
— Мы с Гермионой... — начал Гарри, — ...варили зелье. А оно БУМС... И в потолке — дыра.
— Ага... — взблеснул очками директор. — И знаки на столе вы нарисовали совершенно случайно? Потому что никак не собирались взрывать зелье?
— Это получилось случайно... — начал Гарри, но я прервала его.
— Это я подумала о том, как совместить то, что рассказывает нам профессор Трогар и зельеварение... И я подбила Гарри на этот эксперимент. А он сказал, что Хаос — это опасно, и что надо подумать о том, как защититься "в случае чего".
При словах "Хаос — это опасно" директор приосанился. Кажется, это пришлось ему по душе.
— Ну что ж, — сказал он. — С сожалением должен сообщить, что мне придется оставить в силе наказание, наложенное на вас профессором Снейпом, — напугал ежика... — а так же Дом Гриффиндора лишится десяти баллов. Я пытался уговорить профессора Снейпа, чтобы он смягчил наказание, назначив вам отработку с Филчем... но он очень серьезно настроен. Так что увы.
— Конечно, господин директор. Я...
— Мы, — перебил меня Гарри. — Мы виноваты и должны понести наказание.
— Я рад, — улыбнулся Дамблдор, — что вы столь ответственно подходите к оценке своих действий. Идите, ребята. Можете быть свободны.
Долго уговаривать нас не пришлось. Уже в коридоре Гарри улыбнулся мне по нашей связи.
— Отлично! Теперь никто не удивиться, что мы уйдем в свою комнату пораньше. "Переживать и внутренне готовиться к отработке".
— А на самом деле чем мы займемся? — заинтересовалась я.
— Навестим новых вассалов, представим им тебя, поинтересуемся: не нужна ли какая помощь...
— И как же мы туда попадем? — Удивление Ученой зашкаливало.
— Спать ляжем.
Глава 75. Найти новый дом. (Гермиона).
Укладываясь в кровать, Гарри протянул мне руку, и я взялась за нее, переплетя наши пальцы. Джинни, тихонько сидевшая на своей постели с учебником Чар, посмотрела на нас с завистью. Мы с Гарри улыбнулись друг другу и закрыли глаза...
А открыли их в знакомом доме на Гриммо, 12. Вальпурга на портрете привстала с нарисованного кресла и приветствовала нас. Я постаралась в ответ сделать книксен, но несколько скептическая усмешка Хранительницы Крови дома Блэк показала мне, что получилось у меня не очень хорошо.
В гостиной нас встретила (видимо, предупрежденная домовиком) изможденная женщина в домашнем платье. В ее прическе отчетливо выделялась седая прядь. Вообще-то даже у неволшебников есть множество способов скрыть это... а уж у магов — так и вовсе. Однако, встречавшая нас не потрудилась принять хоть какие-то меры к скрытию этой пряди. Либо не считала ее недостатком, либо даже гордилась ей.
Женщина опустилась на левое колено. Правую руку она, согнув в локте, прижала к груди, а левую — точно так же убрала за спину. Вся поза ее была униженно-покорной... и одновременно — вызывающе-гордой. Честно говоря, я вообще не думала, что такое сочетание несовместимых противоположностей возможно, пока не увидела его в реальности.
— Беллатрикс Лестрейндж... — последнее слово она будто выплюнула, — ...приветствует своего сюзерена, главу древнейшего и благороднейшего дома Блэк, и его гостью.
Гарри коснулся склоненной головы и ответил:
— Представляю тебе свою невесту, Гермиону Грейнджер, принятую Источником дома Блэк и находящуюся под покровительством дома Поттер.
Беллатрикс подняла взгляд и в ее глазах сверкнуло нескрываемое удивление.
— Покровительство — это понятно... но Источник?! Покажи! — ее горящий взгляд зафиксировался на мне.
— Что?! — удивилась я.
— Она еще не знает, — одновремено ответил Гарри, и повернулся ко мне. — Призови пламя Удуна.
Это было несложно, и темный огонь привычно охватил мое предплечье. Окутываться им полностью, как это делает Морион, у меня еще не получается, но, видимо, и этого хватило. Беллатрикс вскочила, благоговейно поднесла свою руку к моей, и язычок пламени весело и ласково облизал ее кожу.
— Это оно... — восхищенно и ошеломленно бормотала женщина. — Это в самом деле оно!
В лепестках темного огня она явно видела что-то мне недоступное. А "раз происходит что-то непонятное — надо звать Мори". И я этим воспользовалась.
