Игрушка

Деревенский казначей, которым оказался счетовод постарше, без малейших споров и возражений выдал нам искомые подъемные, оказавшиеся вполне увесистым мешочком. Взвесив его на ладони, я поморщился и решил первым делом обзавестись хорошей сумкой через плечо. Нет, в самом деле, уж что-что, а руки должны быть свободны. Ибо не в сказку попал. Ей-ей, жутковатая рабочая окраина, на которой я обитал в босоногом детстве, при всем ее рассаднике рабочей же гопоты была куда безопасным местом, чем улицы Ат'Кетеша, на которых в первый же час я нарвался на бой, который, так или иначе, пришлось вести не на жизнь, а на смерть!

Уточнив попутно у казначея, где бы могли приобрести новую одежду, мы отправились в северную часть деревни, в сторону лавки матушки Розаны.

— Знаешь, Поль, — рассеяно улыбнулась идущая по центру деревенской узкой улицы Элета, — мне кажется, что все не так уж и страшно. Пока что дела идут отлично, устроились, с хорошим человеком познакомились. Подъемные, опять же, получили.

— Возможно, — пожимаю плечами, — ты и права. А вообще, в выдаче подъемных нет ничего необычного, просто нам попался умный начальник, стремящийся привязать ценный кадр в лице тебя к деревне. Совьешь, понимаешь ли, уютное гнездышко... И куда ты потом денешься? Особенно, если дети пойдут.

— Дети? — Фыркнула девушка. — Дорогой, ты это чего?

— Я, — ухмыляюсь в ответ, — ничего. Я позицию старосты просчитываю, просто-напросто. Можешь не пугаться, последнее, о чем я буду мечтать в той ситуации, в которой мы с тобой оказались, так это об ответственности в виде ребенка.

— А... — Протянула девушка. — Ты, пожалуй что и прав, здравое зерно в твоих рассуждениях есть. Кстати, Поль. — Элета остановилась и ухватила меня за руку. — Я одного понять не могу. На тебя случившееся так повлияло, или ты по жизни циник такой?

— Черт его знает, — отвечаю с тяжелым вздохом, — наверно, серединка на половинку. Не верю я в людское бескорыстие, уж прости. Насмотрелся...

— Жаль. — Вздыхает Элета. — А я, пожалуй, все же предпочту верить, что не все люди сволочи, и что староста искренне хотел нам помочь, не без пользы для своей деревни, конечно.

— Надеюсь, ты права. — Мягко отнимаю руку у девушки и киваю на вывеску с выжженным по дереву схематичным рисунком штанов и рубахи. — Мы пришли, кстати. Зайдем?

Как оказалось, называть заведение матушки Розаны лавкой было ошибкой. Нет, в самом деле — ну откуда в мире, в котором отсутствует то, что принято называть 'легкой промышленностью', появиться магазинам готового платья? Правильно, блин. Неоткуда. Матушка Розана, оказавшаяся доброй бабушкой далеко за шестьдесят, совместно со своими давным-давно выросшими дочерями, занималась именно что пошивом как верхней одежды, так и нижнего белья на заказ, причем по строго индивидуальным проектам. В общем, мы оказались скорее в ателье, чем в лавке. И, как выяснилось, почтеннейшая мастерица уже была в курсе, кто к ней пожаловал.

— Доброго вам дня. — Встретила нас эта почтенная женщина теплой улыбкой. — А я все думала, да гадала, и когда же вы ко мне зайдете?

— Вы о нас знаете? — Изумилась Элета. — Но откуда?

— Эх, доченька, — Розана только головой и покачала, — сразу видно, что в городе ты выросла, причем, в большом. Неужто не знаешь, как в деревнях слухи расползаются?

— Ох, — вздохнула пикси, смущенно затрепетав крыльями, — так, значит, про нас с Полем уже все знают?

— Ну как же, — негромко рассмеялась Розана, — все уже знают, что целительница прирожденная в деревню пожаловала. А уж про то, что к тебе сын Мальга-кузнеца пристал и обесчестить хотел, да от мужа твоего разве что не насмерть лег, то и вовсе... Об этом, считай, все кумушки деревенские уже час как судачат. — Пожилая женщина, несмотря на возраст, обладала немалой наблюдательностью и заметила, как я катнул желваки. — Ох, а тебе тут вообще злиться не следует, истинно тебе говорю. Сейчас, когда все в деревне знают, что госпожа пикси — целитель, к ней никто не пристанет больше, не волнуйся. Ладно, заболтала я вас совсем. Что заказать хотели, сказывайте?

— Одеться бы нам, полностью. — С улыбкой ответила Элета.

— Ох, какие хорошие покупатели к нам заглянули. — Всплеснула руками Розана, и громко крикнула. — Девочки, а ну сюда! У нас большой заказ.

И, началось... Мерку с меня сняли очень быстро, но вот дальше начался тихий ужас. Мне пришлось самым натуральным образом отбиваться от попыток одеть меня по последней средневековой моде. Уточнив, что именно мне хотят сшить, я ушел в глухую оборону. Я, проклятие, не средневековый щеголь! И уж точно, совершенно не планирую одевать что-то вроде обтягивающих, словно вторая кожа, лосин! Пышная рубашка с кружевными оборками мне тоже, в общем и целом, совершенно ни к чему. Наконец, скривившаяся недовольно старшая дочь госпожи Розаны призвала на помощь мать, и компромисс, как ни странно, был мгновенно достигнут.

— Соля, дорогуша, — фыркнула добрейшей души бабушка, — ну куда ты бойца наряжаешь, словно на большой прием в купеческую гильдию? Просит воин неяркую, немаркую и свободную одежу — сделай ты ее ему. Видишь же, глупая, что его жена не возражает, а? Или ты поперек его женщины решать хочешь, что мужику носить?

В общем, благодаря вмешательству почтеннейшей бабушки, я оформил заказ именно на то, что хотел. Свободные прочные штаны серого цвета, такая же рубаха, комплект белья. И, по настоянию моей 'женушки', мне также была заказана пара пижам. Все мои возражения были пресечены одной простой фразой: ночью — весьма и весьма свежо. Задумавшись, я был вынужден признать правоту Элеты, потому как центрального отопления тут не было, а постоянно отапливать все помещения... Никаких дров не хватит.

Когда же все заказы окончательно оказались согласованы и мы с Элетой решили покинуть местное ателье, на нас посмотрели очень странно. Оказалось, что ждать заказ несколько дней нам вовсе не придется, нет — его, как выяснилось, изготовят прямо в нашем присутствии, начиная с нижнего белья и заканчивая верхней одеждой. И вот это, признаться, серьезно удивило нас обоих. Я примерно представлял себе, сколько времени и сил уйдет на ручной пошив... Так вот. Меня ждал очередной сюрприз. Выяснилось, что я жестоко ошибался. Как Розана, так и обе ее дочери, ловко орудовали вытянутыми трехгранными пирамидками, оказавшимися универсальными швейными артефактами, пригодными как для резки, так и для сращивания одежды и ткани. Прищурившись, я смотрел на споро работающих мастериц, и осознавал, что этот мир далеко не так дик, как мне сначала показалось. В общем, первые трусы с чем-то вроде маек что мне, что Элете были представлены через каких-то десять минут. Ну что же, мне только и оставалось отпустить комплимент мастерству споро работавших женщин.

А потом, нас, вместе с новеньким бельем отправили в небольшую комнату, отдаленно напоминающую примерочную. Во всяком случае, интерьер там был точно подходящий — длинный, вытянутый стол, стул и зеркало, висящее над столом.

— Как переоденетесь, — категорически указала Розана, — зовите нас. Нужно оценить, не ошиблись ли мы с размерами. И не нужно смущаться, — улыбнулась бабушка порозовевшей Элете, работа у нас такая.

Оставшись наедине, в примерочной, мы, практически синхронно, глубоко вздохнули. Ситуация, да... Но делать было нечего. Пусть найденное мной решение тогда, на площади, и спасло ситуацию, но сейчас нам придется пожинать его, так сказать, ягодки. Что же, делать нечего. Пожав плечами, отворачиваюсь спиной к Элете, и принимаюсь стягивать полученный мной от Тора балахон новичка. Одно радует, я наконец-то обзаведусь бельем, а то, мягко говоря, непривычно выходит. В темпе напяливая выданный мне комплект белья, слышу за спиной аналогичное шуршание ткани, периодически прерываемое тихим ойканьем девушки.

— Готово. — Наконец едва слышно, на русском, прошептала девушка. — Зови мучительниц!

Развернувшись, наблюдаю пикантно пунцовеющую пикси, стыдливо отводящую взгляд в сторону.

— А тебе идет. — Улыбаюсь, скользя взглядом по точенной крылатой фигурке, затянутой в тонкое белье, которое как нельзя лучше подчеркивало все изгибы и выпуклости. Тихо фыркнув, Элета подняла голову и встретилась со мной взглядом.

— Тебе тоже. — Наконец улыбнулась девушка. — Кстати, погоди секунду. А то щеки что-то горят.

Наконец, успокоившись, пикси дала мне отмашку. Зови, мол... Иду, зову. После чего мы подверглись придирчивому осмотру вошедшими в примерочную мастерицами, однако, профессионализм работниц явно был на высоте. Если на Элету они поглядывали с интересом, уделив особое внимание разрезу для крыльев на майке девушки, то на меня они смотрели с холодным, отстраненным интересом, оценивая только то, как сидят изготовленные ими вещи. Мастера, ничего не скажешь. Наконец, удовлетворившись осмотром, мастерицы оставили нас в примерочной, принеся шиповниковый чай и печенье. Мол, не скучайте, дорогие заказчики, пока мы остальное шить будем. И нужно отметить, что не прошло и часа, как вся оставшаяся одежда была сшита.

Рассчитываясь, я без малейшего сожаления расстался с восемью десятками серебряных кругляшей, из числа выделенных деревенским казначеем. Да, дорого. Но, черт побери, качественно! При проверке рубашки и штанов я прогнал практически полный разминочный комплекс, включая растяжку, и убедился — мои требования выполнены, что называется, на ять. Да и, откровенно говоря, я заранее был морально готов к большим тратам, ведь в те же средние века на старушке Земле одежда также стоила отнюдь не дешево. Элета тоже, судя по ее поднявшемуся настроению, была более чем удовлетворена выполненными покупками.

Далее по улице располагалась лавка сапожника. И тут, казалось бы, разумная и здравомыслящая девушка, словно с цепи сорвалась. Ну как же, как же, пряча саркастическую улыбку, думал я. Туфельки. Каблучки. Едва не пищащая от восторга девушка хваталась то за одно, то за другое.

— Поль, ты только посмотри, какая прелесть! — Пикси продемонстрировала мне попавшие в цепкие лапки девушки алые туфли-лодочки. — Вот уж не подумала бы никогда, что тут такое найти можно.

— Так ведь, госпожа целитель, товар этот купцы из самой столицы везут. — Залихватски подмигнул Элете владелец лавки с жутковатым шрамом через все лицо, представившийся как господин Нордо. — Берите, не пожалеете — обувка прекрасная.

— Поль, ну не молчи, — рассмеялась Элета, — скажи, как думаешь, мне пойдет?

— А почему бы и нет, — философски пожимаю плечами, — в конце-то концов, почему бы благородной леди не перемещаться по улице на руках у мужа.

Изумленно приоткрытый ротик пикси вкупе с не менее изумленно округленными глазами были мне ответом.

— Вот же... — Душу на корню тяжелый вздох. — Одну секунду, господин Нордо. — Поймав недовольный взгляд Нордо, продолжаю. — Элета, выгляни, пожалуйста на улицу. — Стоило девушке подойти к двери, задаю вопрос. — Солнце мое, скажи, что ты видишь?

— Улицу. — Пикси удивленно посмотрела на меня.

— Прекрасный ответ, — согласно киваю, — а еще что видишь, на этой улице?

— Лужу. — Недовольно прикусывает губку девушка.

— Ты забыла добавить — от забора до забора. И со здоровенным хряком посередке. — Почтеннейший, — окликаю Нордо, — а нормальная обувь у вас есть? Чтобы для леса и сельской местности годилась?

А дальше начался кошмар... Владелец лавки демонстрировал нам как привозную, так и собственного производства обувь, только вот спорить с ним пришлось мне до хрипоты. Не подходило толком ничего. То очень жесткая, твердокаменная подошва, то совершенно не фиксируемый голеностоп... Наконец, измученный моими требованиями Нордо удалился куда-то в недра магазина, пообещав вынести достойный экземпляр, а у меня состоялся очередной спор с Элетой.

— Поль, — недоуменно посмотрела на меня пикси. — Да какая, собственно, разница, что носить? Нам же обувь под грязь нужна!

— Солнце, — непритворно вздыхаю, — правильная обувь, это наша мобильность. И брать что попало, а потом мучиться с болью в стопах — не наш метод.

Разговор прервался при виде измученного поисками, запыленного содержателя обувной лавки.

— Вот, господин Поль. — Нордо потряс в воздухе завернутой в плотную ткань парой полусапог. — Если уж вас и это не устроит, то я даже и не знаю. — Я вам настоящие сапожки альфарской работы нашел. Мягчайшая кожа, двенадцать сортов по-разному обработанной ткани. Подкладка, опять же, из волоса единорога.

Элета, подозрительно рассматривавшая разворачиваемый сверток, изумленно вскинула брови, вызвав ироничную улыбку владельца обувной лавки. И то верно, сапожки, ничего не скажешь, внушали. По сравнению с деревенскими лужедавами, сильно смахивающими по весу и фактуре на незабвенные кирзачи, работа альфар с самого начала внушала почтение. Легкие, выполненные из прекрасно обработанной коричневой кожи, с гибкой и толстой подошвой... Мечта. Правда, мечта эта была какого-то странного размера.

— А на меня такие сапожки найдутся? — Разочарованно протянула девушка. — Эти ведь ни мне, ни Полю не подойдут.

— Обижаете, госпожа. — Ухмыльнулся Нордо. — Альфары, если вы не знаете, обувь, подходящую любому, делают. У них мастера, не владеющего хотя бы основами артефакторики, днем с огнем не найти.

— Сколько? — Роняю одно-единственное слово, вклиниваясь в процесс безудержного охмурения клиентки.

— Всего-то два золотых, — демонстрирует в своей коронной улыбке все тридцать два желтоватых зуба торговец, — недорого отдаю.

Н-да, присвистываю я, овес нынче однозначно дорог. Два золотых — это восемьдесят серебрянных. Нет, оно конечно, купить даже два комплекта такой прелести мы сможем, но денег после такой траты практически не останется. Да, жилье и питание нам обещали, все так... Но вот оставаться без копейки денег как-то не хотелось. Элета, решившая было поторговаться, явно напоролась на настоящего профи. Любая попытка сбить цену встречала ироничную улыбку и предложение взять, что подешевле. Для пущего контраста торгаш мало того, что те самые 'кирзачи' на прилавок выложил, так еще и кивал на них при любом аргументе, высказанном пикси. Не следовало девушке такую реакцию демонстрировать, чего уж там. Углядев 'хочу-хочу-хочу', Нордо явно решил не уступать в торге ни одной медной полушки.

— Скажите, господин Нордо, — коварно улыбнулась уставшая спорить пикси, — а что это у вас с коленом?

— С каким еще коленом, — подобрался торговец, — вы, о чем вообще говорите?

— С левым, господин Нордо. — Улыбка девушки стала шире. — Вы не хотели бы его вылечить?

— Это возможно? — Насмешливое выражение лица Нордо сменилось сосредоточенностью.

— Как знать, как знать, — личико Элеты приняло воистину ангельское выражение.

— Сумеете исцелить мое колено, — охрипшим голосом произнес торговец, — я вам, госпожа, эти сапожки подарю.

— А Полю? — Вопросительно вскинула бровь девушка.

— Без ножа режете, хозяйка, — Нордо громко цыкнул зубом. — Не могу. Никак не могу. Гордость не позволит.

— Ну и ладно. — Мягко улыбнулась в ответ Элета. — Одну пару мы оплатим. А сейчас мне нужно подготовиться.