Игрушка

— Две единицы мудрости, одна интеллекта, — прикрыв на мгновение глаза веками, ответила Элета.

— Ты смотри, — тепло улыбнулся мастер Орро, — как на тебя сделано. Ну, вот и ладно, так тому и быть. Носи. А теперь, давайте отсюда выбираться. Второго призрака, даже если он тут есть, я бить сейчас категорически не расположен.

Задание 'Деревенские тайны' выполнено. Получено тысяча двести очков опыта.

Внимание: получен уровень, у вас есть два нераспределенных навыка и два нераспределенных умения/заклинания.

— Так. — Нахмурился великан-полукровка. — Сейчас я эту погань спалю, чтобы не поднялась, и пойдем. Хорошо, что земляного масла прихватил — одни угольки останутся!

Отцепив от пояса солидных размеров флягу, мастер Орро щедро облил слизистые останки черной маслянистой жидкостью, и добыл при помощи кресала и огнива огонь. Поднеся затлевший трут к мерзко поблескивавшим останкам призрака, трактирщик с довольной улыбкой полюбовался на весело шкворчащее пламя, после чего, резко развернувшись, отправился к выходу.

Хмыкнув, поднимаюсь по лестнице следом за трактирщиком и Элетой. Неплохо прогулялись, ничего не скажешь... Один уровень поднят на убиении 'мстящей души', второй на задании. Да еще и молния оказалась прокачана до шестидесяти пяти единиц, что привело к солидному росту урона, с сорока до пятидесяти семи единиц. Немаловажно, что шанс попасть по монстру на десять уровней старше — ничуть не хуже, чем шанс на попадание по, так сказать, одноуровневому. Другой вопрос, что там у этой твари было с сопротивлениями, и каков был нанесенный урон с заклинания. Выходит, идеальный вариант для тренировок — найти высокоуровневую пару воин-целитель, которая займется отвлечением внимания какой-нибудь не менее высокоуровневой тварюки, на которой можно будет, как на груше, отработать магические атаки, не входя в ближний бой. Только где их, таких красивых, искать? И, не маловажный вопрос, что они за свою помощь попросят?

Кроме того, мне не давало покоя имя призрака, озвученное в момент его, или, точнее, ее смерти. 'Мстящая душа Альвины'... Кому и за что мстящая, однако? Вкупе с названием задания, за которое мне столь щедро отвалили опыта — создавалось впечатление, что не все так просто как с самим заданием, так и с нашим нанимателем... И ведь не спросишь прямо — если он и правда виновен в смерти девочки по имени Альвина — то максимум, чего удастся добиться, так это удара секирой по голове! Тем временем, мы поднялись на свет божий и перешли в чистый зал трактира, где после грозного рыка кабатчика, словно по мановению пальца, возник одуряюще пахнущий жаренным мясом ужин, и, мало того, на столе появилась запыленная бутылка с отличным вином.

Однако, усталость брала свое, и, едва отдав должное прекрасно приготовленному жаркому, мы распрощались с гостеприимным хозяином. Посмотрев на наши сонные лица, мастер Орро пообещал вознаградить нас за помощь с утра, после чего распрощался. В итоге, получив ключ от комнаты, в сопровождении Кугги, мы отправились наверх по лестнице к месту, где наконец-то можно было бы прилечь. Комнату, надо отдать должное трактирщику и его жене, для нас приготовили неплохую. Чистая, проветренная, с большим окном, она отнюдь не вызывала отвращения. Опять же, необходимый минимум мебели в виде шкафа, стола, пары стульев в комнате имел место быть. Но было одно большое но — в выделенной нам спальне присутствовала ровно одна, пусть и двуспальная кровать. Синхронно проводив взглядами удалившегося Куггу, захлопнувшего за собой дверь, мы посмотрели друг на друга.

— М-м-м... — Наконец нарушила тишину Элета. — Поль, милый... Ну зачем ты ляпнул про мужа и жену, а? И как нам теперь вторую кровать просить?

— Ну, — глубокомысленно возвожу очи горе, — в принципе, можно и в одной поспать. Если рыжая и крылатая, не будем показывать пальцами, не будет к юному и неопытному мне приставать и грязно домогаться.

Зашипев, словно разъяренная кобра, Элета схватила из новенькой кожаной сумки свежесшитую пижаму и резко рванула к кровати.

— Отвернись! — Потребовала возмущенная до глубины души девушка. — Дай переодеться. И сам переоденься. В трусах чтобы в постель не лез, одевай пижаму.

Переодевшись, я погасил свет и направился к кровати, в которую уже улеглось мое рыжее наказание. Денек у меня выдался еще тот, и, едва разместившись на мягком, накрытым чистой простынью тюфяке, я буркнул нечто вроде 'спокночи' и провалился в глубокий сон.

Глава шестая, или серые деревенские будни

Всю ночь мне снилась какая-то мерзость. Монстры, призраки... То я кого-то резал, то сам от кого-то бегал. В конце концов, ко мне заявилась та самая Альвина, в прыжке сбила с ног, и, поудобнее усевшись на груди, принялась со знанием дела душить. Вынырнув из кошмара, вытираю со лба холодный пот. Вот приснится же такое, а? Выдохнув, перевожу дыхание, и чувствую, как на губах появляется непрошенная улыбка. Альвина, значит? Ничуть. Не она это, а вовсе даже Элета. Все же, пикси явно происходят не от обезьян. Скорее уж, в их отдаленную родню можно было бы вписать птиц. Вон какое гнездо из простыни с одеялом у меня на груди свила, а? Свернувшаяся клубочком девушка, поджав крылья, безмятежно посапывала, уткнувшись точеным носиком в мою шею.

Судя по свету, пробивающемуся между закрывавших окно ставней, на дворе давным-давно белый день. Да и шум проснувшейся деревни явно о том же самом свидетельствует. И, как бы не было приятно мне ощущать тесно прижавшееся тело девушки, но, увы — выпитое вечером вино намекало, что пора вставать. Однако, все попытки осторожно переложить Элету на постель ни к чему не привели. Девушка лишь недовольно ворчала, крепче вцепляясь в мою пижаму. Ну что же, придется идти на крайние меры. Выудив из колющейся подушки перышко, улыбаюсь и осторожно приподымаю растрепанную головку пикси за подбородок. Ага, вот так. А теперь легчайшими касаниями пера обведем изящно очерченные губы, не оставив без внимания и нос девушки.

— Ой! — Пикси, дернув головой, чихнула, приоткрыв сонные глаза. — Что?

— Знаешь, — с серьезным видом говорю девушке, — теперь я точно знаю, что пикси в естественной среде обитания вьют гнезда.

— Какие еще гнезда? Ты о чем вообще? — Фыркнув, Элета завозилась и приподнялась, упершись мне руками в грудь.

— Да ты сама посмотри, какое уютное гнездышко ты тут свила, — отвечаю нахмурившейся пикси, чувствуя, как рвущаяся наружу улыбка приподнимает уголки губ.

— Поль! — Ахнула Элета и попыталась скатиться на кровать, но я был настороже — мои руки уже успели проскользнуть под прижатыми к спине девушки крыльями на пояснице, и еще теснее прижали ко мне ее легкое тело. — Ну, отпусти, а? — Просительно протянула она.

— Ни-за-что! — По слогам скандировал я и хитро прищурился. — А как же компенсация?

— Это какая еще компенсация? — Прищурилась пикси. — За что?

— Ну, как же... — Глубокомысленно возвожу взгляд к потолку. — За грязные ночные домогательства, конечно.

— Ах ты! — Маленький кулачок девушки с силой врезается мне в грудь, и от острой вспышки боли я конвульсивно дергаюсь, теряя дыхание. Проклятие, аж звездочки перед глазами полетели.

— Поль, что с тобой? — Обеспокоенно подавшаяся вперед Элета осторожно касается пальцами моей щеки. — Я ударила тебя так сильно?

— Да нет, — с трудом выдавливаю из себя слова, — не сильно. Просто по-вчерашнему пришлось.

Охнув, девушка отодвигается назад и усаживается верхом у меня на животе. Ловкие пальчики осторожно расстегивают пижаму у меня на груди, после чего Элета, присвистнув, уставилась на меня.

— Симпатичный синячок. — Прищурившись, протянула пикси. — Ночью как, не болело? Дышать не больно?

— А черт его знает. — Пожимаю плечами, чувствуя, как напряглись под пальцами аппетитные округлости, на которые скользнули мои ладони, когда девушка приняла сидячее положение. — Спал я ночью, знаешь ли.

— Понятно. — Согласно кивнула Элета. — Сейчас вылечу. А теперь, милый, — ядовито прищурилась пикси, — быстро убрал руки из-под лечащего врача, если, конечно, не хочешь обзавестись для симметрии еще один синяком, скажем, чуть ниже!

Ловко соскочив на пол, пикси быстро прошлепала босыми ногами к стулу, на котором вчера она оставила свою одежду, и взяла магический жезл. Вернувшись к кровати, Элета присела на краешек, и, сосредоточившись, принялась менять заклинания в жезле.

— Так, сейчас... — Прищурившись, пикси коснулась жезлом успевшей налиться черно-синим цветом гематомы, после чего тянущая боль исчезла, сменившись едва ощутимым теплом. — Ага, вот так. Теперь совсем другое дело.

Потянувшись, закидываю руки за голову, прикрыв глаза. Эх, не везет мне с девушками...

— Не спеши, Поль, пожалуйста. — Легкая ладошка пикси касается места, где совсем недавно был ушиб. — Не могу я вот так сразу, пойми. А пока, — судя по голосу, Элета улыбается, — вот тебе затребованная компенсация.

А-пчхи! Нет, ну вот ведь злопамятная особа, а? Пока я валялся с закрытыми глазами, девушка извлекла из подушки очередное перо, и... Пчхи! Ну все, сейчас поймаю. Увы, но поймать пикси мне не удалось. Со смехом вспорхнув едва ли не под потолок, Элета отлетела от кровати.

— Ну, я ж тебя! — Хищно прищурившись, подчеркнуто медленно усаживаюсь, опустив ноги на пол.

— Лежать, больной! — Рявкает девушка сугубо медицинским тоном, по-видимому, отработанном на сотнях прошедших через ее руки пациентов, но не выдерживает и расплывается в улыбке. — Ох, видел бы ты себя... И вообще, будь хорошим мальчиком, Поль, отвернись и дай своей супруге почистить перышки!

— А почему бы благородному дону не посмотреть на то, как его очаровательная супруга чистит перышки? — С иронией вскидываю бровь, и ерзаю на тюфяке, устраиваясь поудобнее. Ну да, я мщу, и мстя моя страшна!

— Ну пожалуйста... — Сделав жалобное личико тянет пикси.

— Ладно, — милостиво киваю в ответ, отворачиваясь, — на сегодня прощу. Но, учти — будешь должна.

— Слушаю и повинуюсь, о мой повелитель, — хихикает мне в спину зашуршавшая тканью Элета.

Переодевание не заняло много времени, и, в конце концов, мы все же спустились вниз. Увы, но с удобствами в деревенских условиях дело было швах. Встретившийся на лестнице Кугга пообещал принести пару кувшинов с подогретой водой и таз для умывания. А вот остальное нам, по его словам, следовало искать во внутреннем дворе кабачка. Выйдя в указанный дворик согласно киваю своим же мыслям — ну, конечно: старая добрая дощатая будка. Р-романтика сельская, мать ее ети! Вернувшись в комнату, получаю свою долю от воды. Элета, к этому времени сменившая гнев на милость, даже слила мне воды для умывания. Почистив, как она выразилась, перышки, мы спустились обратно на первый этаж трактира, где нас уже ждал вполне себе вкусный завтрак.

— Элета, — говорю на русском, проглотив очередной кусок, — ты ведь вчера пару уровней подняла?

— Ага, — безмятежно кивнула в ответ девушка, — именно пару. Только пока не распределяла полученные плюшки. А ты?

— Аналогично, тоже пару, — согласно опускаю веки, — тут торопиться — только народ смешить. Есть, знаешь ли, серьезные сомнения, что после выбора удастся хоть что-то переиграть.

— Вот и я о том же... — Вздыхает пикси, примеряясь к очередному куску шкворчащей яичницы на сале. — И, кстати — ты чистого боевого мага планируешь делать?

— Ну, как сказать, — хмурюсь, — чистые маги, полагаю, долго не живут. Так что буду делать колдуна с дополнительными навыками на выживание. Чего, кстати, и тебе желаю. Мне очень не хотелось бы ходить на твою могилку.

— А рукопашный бой забросишь? — Хитро уточняет Элета.

— О, женщины... — Возвожу очи горе. — Ну почему вам так нравится, когда мужики из-за вас бьют друг другу морды?

— И вовсе не нравится. — Обиженно отводит взгляд девушка. — Просто мужчина, не способный защитить свою девушку, не вызывает ничего, кроме презрения!

— О, — улыбаюсь в ответ, — мне нравится ход твоих мыслей. Свою девушку, говоришь? Это обнадеживает.

— Поль, перестань. — Морщится Элета. — У тебя ведь хорошо выходит, так зачем бросать?

— Солнце мое, — с усмешкой отхлебываю душистого травяного отвара из кружки, — а кто тебе вообще сказал, что я что-то собираюсь бросать? Просто не вижу смысла тратить крайне ограниченные ресурсы на рукопашную, когда мне необходимо развивать магию. Мордобитие, тьфу-тьфу, и сам смогу отработать, есть опыт, знаешь ли... Я, как обживемся, вообще планировал грушу организовать, для отработки ударов. Так что, без практики я тут не останусь.

— Ну и отлично. — Улыбается пикси. — А насчет навыков на выживание я и сама думала, не дура ведь.

К сожалению, договорить нам не дали. Тяжело ступая, к столу приблизился мастер Орро собственной персоной.

— Доброго утра, призванные. — Мрачный, не выспавшийся трактирщик скупо улыбнулся. — Как вам спалось на новом месте?

— Превосходно, — искренне улыбнулась Элета.

— Ну, оно конечно, дело молодое. — Скривившийся великан-полукровка, поморщившись, потер левую сторону груди и опустился на лавку. — А я вот, что-то, и не заснул толком.

— Вам плохо? — Подалась вперед девушка.

— Нет, милая. — Улыбнулся трактирщик. — Все хорошо, не волнуйся. Просто нервишки шалят... Не привычный я к такому, чего уж там.

Мелкими глотками отхлебывая горячий отвар, я, пряча любопытство, с деланно-бесстрастным видом рассматривал беседующего с пикси мастера Орро. Нервы? Или, все же, нечистая совесть? Конечно, подозревать человека в насилии над девочкой-подростком некрасиво, но не просто же так в подвале трактира оказалась мстящая душа некой Альвины? Ладно, надо будет расспросить жителей деревни, но аккуратно. Тем временем, удовлетворившая профессиональное любопытство врача Элета наконец-то отстала от великана-полукровки, и, наконец, позволила ему сменить тему.

— Так, о чем это, собственно, я? — Мастер Орро задумчиво почесал в затылке. — А! Ваша награда. Раньше я хотел просто дать вам денег, но сейчас, после вчерашнего...

Первым делом, на столе оказался приятно звякнувший, туго набитый мешочек. Но трактирщик вовсе не собирался ограничиваться деньгами, нет: следом на стол оказалась выложена завернутая в ткань книга.

— Вот. — Выдохнул потомок великанов. — Как и завещано.

— Что это? — Элета с любопытством осмотрела выложенное.

— А это, дочка, — вздохнул трактирщик, — мой, завещанный от деда, долг. Маг, который мне подвал чаровал, потребовал, чтобы дед отдавал такие книжки всем начинающим боевым магам. И если ты, Поль, не боевой маг со своими-то молниями, так я даже и не знаю, кого боевым магом назвать можно.

— Вот как? — Изумленно перевожу взгляд с книги на собеседника. — И много таких книг он вам оставил?

— Десяток, — морщится трактирщик, — впрочем, эта уже последняя. Не часто новые маги появляются, знаешь ли.

— Вот оно как. — Качаю головой. Что-то мне этот подарочек нравится все меньше и меньше. Вокруг самое натуральное средневековье, в котором рукописные книги представляли немалую ценность, а тут — десять книг, надо полагать, однотипных, оставленных кабатчику в удаленной деревне? Не вяжется что-то.