Лялька

Прознав о несчастьях моих, явились друзья.

Зязев с порога:

— Как говорит мой отец, отмечать нужно не день ареста, а день побега. Мне кажется, лучше праздновать разводы.

И зазвенел стеклотарой, выгружая спиртное.

— Неглупо, — поддакнул Вова Семенов (этот парень из моей группы, тоже работает на ЗСО и уже расстался с женой). — По крайней мере, к моменту развода оба супруга знают друг друга, а в день свадьбы лишь пытаются в том убедить других.

— Свадьба — это победа надежды над здравым смыслом, — соглашается Поня.

Компания единомышленников в полном сборе!

Крошим закусь в тарелки, протираем рюмахи — поехали с Богом! Русскому мужику дай только повод. Впрочем....

— Изгиб гитары желтый ты обнимешь нежно,

Струна осколком эха пронзит тугую высь.

Качнется купол неба, большой и звездно-снежный...

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались...!

Поет Зязев и бренчит на гитаре, которую принес я от соседа. Мы ему вторим....

— Что ж, действительно, дружба мужская куда крепче любви, — признаюсь, чуток захмелев.

— В любви присутствует война полов — явление древнее и естественное, — глубокомысленно заявляет Вова.

— А помнишь мальчишник? — грустит Поня с романтической поволокой в глазах. — Как все начиналось...

Кроме Семена все там присутствовали. И Зязев заводит:

— Нужон казаку добрый конь,

Чтоб степь под копытами пела!

Точеный клинок да гармонь! Хо-хэй!

А бабы — последнее дело!

Прикольно у него получалось с этой песней в смешанных компаниях.

Начинали все хором:

— На свете нет бабы такой,

Чтоб нас опечалить сумела:

Дороже душевный покой. Хо-хэй!

Тут Андрюха нам подмигивал, и мы (мужики то есть) все разом умолкали, а жены наши и прочие барышни с дамами присутствующие самозабвенно выводили:

— А бабы — последнее дело!

Уговорив полтора литра водки, мы вышли из кризиса. Сработал принцип мужской солидарности — все бабы бл..ди, и не стоят они наших нервов. Никто уже не зацикливался на моем присутствии — все говорили, и всем было, что сказать о них плохого.

Сошлись и на том, что:

— В пещере каменной нашли источник водки

И стадо мамонтов паслось на сковородке.

Эх, мало водки, мало водки!

И закуски, братцы, тоже мало....

Магазины уже закрыты, но Семенов вызвался достать у таксистов — он член добровольной народной дружины и на эти штучки горазд.

— Дайте мне чирик (червонец, десять рублей, т.е.), и я верну его вместе с пузырем.

Деньги я ему дал, Семен ушел и пропал.

Скоро копейчане домой засобирались — последний автобус вот-вот уйдет. Пошел провожать. На остановке пьяный Зязев меня обнимает и лопочет, глотая слоги:

— Да не плач ты — ребенок, ребенок... Ребенок словно пердеж: даже свой раздражает, когда не вовремя. И еще знаешь, верная жена — это баба, которая ненавидит только одного мужика, а жена твоя бл...дь, она всех....

Ярость, как вспышка молнии в голове — я ударил его в подбородок снизу, вложив в кулак всю силу руки и плеча. Андрей, наверное, получил нокаут — остолбенев на мгновение, он рухнул там, где стоял. Потом обнял урну-ромашку и безуспешно попытался подняться. Понька кинулся ему помогать, а на меня накинулись мусора из проезжающего уазика. Стали руки крутить — и закрутили почти, но тут из подъехавшего такси выскочил Семенов и начал их колотить одной рукой (другой прижимал бутылку к груди). Вовчик — мастер спорта по боксу: от него и одной немало покажется. Мусора бросили меня и за ним — двое ногами, а уазик колесами.

Подошел копейский автобус — мы с Понькой загрузили Зязева. Только тронулся в сторону дома — вот он уазик, но без Семенова. Снова мне руки за спину и в отделение. Мимо дежурного провели и в коридоре оставили, сняв наручники — то ли камеры переполнены, то ли другой срочный вызов. Походил, поглазел на стенды славной милиции — думаю, как мимо дежурного прошмыгнуть? Тут судьба мне сама навстречу — какой-то чин осмотрел критически и говорит:

— Протокол задержания подпишешь?

— Попробовать можно.

Завел к дежурному. Вывернули какому-то парню пьяному карманы, все содержимое записали, и дали мне протокол подписать.

— Свободен! — это мне, а парня пьяного задержали.

— Доставить бы надо, откуда взяли, — дежурному выговариваю.

— Ну, ты и наглец! — он возмущен, а потом в спину. — Может, останешься? Куда же ты на ночь? Место найдем.

Приколист, ешкин кот!

Топаю по ночному городу и подвожу итог вечеру, пикируясь с подсознанием.

"Отвел душу в пирушке дружеской?"

"Тоже мне, друзья называются"

"Нет, это не друзья. Это приятели. Приятель — приятный тебе человек. Приятелю приятно выпить с тобой и попеть".

"Но хватит приключений. И потрясений уже достаточно. Господи, дай мне пожить спокойно — чтоб только сын и работа. И никаких проблем".

"А любовь?"

"Будь она проклята, эта любовь!"

К Вите приезжал по выходным — брал его на два-три часа: гуляли, ходили в кино, делали ревизию в магазинах. Однажды погода не задалась — снег, сильный ветер, мороз красит нос. Женя была дома одна и нам предложила остаться в тепле, а не сворачивать трубочкой уши на улице. Только присели втроем на диван поприкалываться над картинками в Витиных книжках.... Игра занятная и не сложная.

Например, Женю спрашиваем:

— Что там — на следующей картинке?

Она говорит:

— Витин садик.

Открываем, глядим — домик из соломы поросенка Ниф-Нифа.

Паримся от души. Потом над Жениной школой из сучьев и веток....

Так вот. Только присели, влетает теща, за ней тесть — у обоих, как говорится, глаза по полтиннику. Ума много не надо, чтобы понять причину такого их состояния. Я раскланиваюсь и удаляюсь. Дорогой ухмыляюсь мрачным мыслям — какого монстра из меня им слепила суженая моя? Извращенца-насильника? Ну-ну...

Господи, как она, бедная, от меня натерпелась! Да как вообще земля меня носит?

Я редко испытываю ненависть к людям. Все мы, в общем-то, похожи: чуть лучше, чуть хуже, умнее, глупее — нет оснований для бурных страстей. Но однажды я испытал острую, ослепляющую ненависть к человеку, которого даже человеком не считал возможным назвать — "хлюзд отхаренный в туза" окликал его бригадир. Он был судим, отсидел, устроился на работу — слесарем ко мне на участок, а жил в Розе. В цехе шмыгал тараканом, в автобусе кипешился — могу представить его пьяным на неосвещенной улице.

Так вот. Возвращаясь с работы, хлюзд этот и его товарищи садились в кружок — пили, курили, играли в карты на деньги. Любимая у него присказка была: "Я что, жену начальника деру?". Говорил он круче, но воздержусь.

До поры до времени я с ним никак не пересекался — ни на работе, ни в автобусе, ни в Розе. Но вот однажды гуляем с Витей по маленькому Люксембургу, а навстречу наша мама с хлюздом под ручку. Меня чуть кондратий не ударил — такой пассаж!

Тестю с тещей сдаю сына и вопрошаю:

— Вы знаете, с кем Ольга Викторовна встречается?

По лицам вижу, что в курсах.

Теща:

— Антон, как вы живете — не расходитесь, чего-то ждете? Вы совсем не встречаетесь? А ведь клялись когда-то по жизни вместе — в горе и радости. Красиво начинали! Эх, молодежь....

Тесть:

— А не попробовать ли тебе все сначала — однажды ты ведь покорил ее сердце?

Что, мои дорогие, "хлюзд отхаренный в туза" страшнее извращенца-насильника?

И как вас Ольга Викторовна отшила от своей личной жизни — просто диву даешься!

Потом был инцидент в автобусе. На его "Что я, жену начальника деру?", окликаю:

— Слышь, пословица есть про тебя: любовь зла — полюбишь и козла.

Кто сидел в тюрьме, тот знает — это был вызов.

"Хлюзд отхаренный в туза" посверлил меня глазами, поиграл желваки, но смолчал. И присказку свою притоптал, как окурок.

Спросил как-то сына:

— Вы с этим дядей вместе гуляете?

— Да, — ответило наивное дитя.

Это стало последней каплей.

Всю неделю думал-думал, готовил пламенную речь — в выходной день примчался.

Оля открыла дверь:

— Тс-с-с! Витя спит; никого нет; проходи, я тебя покормлю.

Мне не до пищи.

— Слушай, любимая, хватит дурить — собирайся, и поедем домой. Посмотри, до чего ты родителей своих довела. А сына? Я не позволю вше поднарной к нему даже близко подходить.

Оля забыла про суп и отвернулась к окну.

— Куда я вернусь — ты меня выгнал?

— Хочешь, прощения попрошу? Нет, не так.... Выйду во двор, встану на колени и буду стоять, пока не простишь.

Оля молчит, смотрит в окно.

Дараскипиттвоемолоконапримусе!

Выхожу во двор, встаю напротив Оли в окне и опускаюсь на колени. Шапку долой.

"Ты что творишь!" — ахнуло подсознание.

"Если б я знал!"

"Она никогда не простит тебя. Ты здесь замерзнешь"

"Тогда.... Будь ласка, выруби мне сознание".

Под коленями таяло и подмерзало; на плечи и волосы, кружась, падал снег; в глазах зарябило; голова закружилась....

— Антон, что с тобой? Ты пьян? — теща трогает за плечо.

Заводит меня в квартиру. Я как сомнамбула — раздеваюсь, мою руки, сажусь за стол, опускаю ложку в тарелку и забываю, что дальше делать. Ирина Ивановна говорит, говорит....

— Я поеду домой.

Она, кинув тревожный взгляд:

— Да, конечно, езжай, если надо.

Опустился на корточки к шнуркам ботинок, рядом дверь в гостиную — за дверью Олин голос:

— Мы разошлись с твоим отцом. Ну, так получилось. Ты уже взрослый человек (это трехлетнему-то ребенку!) и должен понять. Так бывает. Бессмысленно жить вместе, если уже ничего друг с другом не связывает. Хотя, нет, конечно, я — конченая эгоистка! Ты, и только ты, нас связываешь. Это самое главное, ты же понимаешь? Но есть еще я, я у себя, и моя жизнь.... Ну не хочется ее псу под хвост, да?

Сын молчит, но может быть, он кивает.

А мать его продолжает:

— Нельзя оставаться там, где тебя не любят. Вобщем, невозможно стало нам вместе жить. Ты потом поймешь меня, я уверена, а сейчас просто прости и прими на веру. Я знаю, что делаю тебе больно, но дальше было бы еще больнее.

Она заплакала и что-то еще говорила сквозь слезы....

Вдруг четко и громко сказала:

— Я полюбила другого мужчину — вот и вся история, в этом все дело.

Наконец я услышал голос сына:

— А ты? Ты будешь со мной жить?

— Господи! О чем ты думаешь? — ужаснулась Ольга. — Разве мы можем куда-нибудь друг от друга?! Мы неразделимы — ты и я. Понимаешь? Мы с тобой неразделимы. Ничто и никогда нас не сможет разлучить. Запомни это навсегда.

После паузы с чередой поцелуев Ольга рассмеялась:

— Бедный мой мальчик! Захочешь от меня избавиться — не избавишься.

Теща показалась из кухни. Я поклонился и вышел вон.

Бедный мой сын и бедный я сам — мы с ним два без вины виноватых мужика, маленький и большой: он без отца, я без сына; мы поровну платим судьбе, которую определила нам наша мама.

"Но как ты мог?! Как ты решился на виду у всего двора? — бушевало подсознание. — "Преклонить колено перед женщиной не зазорно, но лечь подстилкою в снег.... это уже нонсенс. Не узнаю тебя, моряк!"

"Да я и сам себя.... Но сын! Ради ребенка жизни не жалко, души, совести и тебя"

Как-то захотел выяснить у Вити:

— Вот меня рядом нет, но ты можешь представить меня и о чем-нибудь поговорить, расспросить, попросить совета.... Это называется воображением, а я зову его подсознание. Попробуешь?

— И я услышу тебя?

— Да, услышишь. Понимаешь, мы одна кровь и подсознание у нас может быть общим. Ты просто должен представить, что говоришь со мной, и тогда получится. Надо упражняться. Только не отступай. Хорошо?

— Хорошо, — по-взрослому сказал ребенок и хлопнул в мою ладонь.

Я всхлипнул, наверное, на весь автобус.

"Ну что, Тонкий Кот из Ламанчи, осознал ошибку?" — подсознание поедом ест.

На мое молчание усмехается:

"Неудачник находит оправдания, победитель — возможности. А ошибка остается ошибкой, даже если ошибается большинство".

Взрываюсь:

— Отстань от меня!

На меня оглядываются встревоженные пассажиры.

"Тебя сейчас высадят, как буйно помешенного. А ты не парься — не про тебя эта дамочка: отпусти ее и забудь".

"Не знаю, забуду ли, но не прощу никогда своих унижений — это факт".

"Ага! Слышу речь мужа — то есть возмужавшего мужчины, которому можно открыть все тайны бытия. Знаешь, в чем истинная сила человека? В его внутреннем мире — здесь отгадки на все вопросы; главное — научиться их находить. А основная слабость в чем, знаешь? Во внешней оболочке — здесь причина всех недугов, первопричина всех ошибок, источник постоянной опасности для всего организма. Приучи ее к сдержанности в желаниях и будешь счастлив".

"Я бы хотел вообще от нее избавиться и стать чистым разумом. Я устал — хочу просто жить для себя и сына, и ни с кем больше не спорить. Хочу, чтобы от меня ничего не требовали. Чтобы жизнь продолжалась без меня. Остановите Землю, я здесь сойду. Хочу прервать связь с остальными людьми. Для моей натуры они слишком перевозбуждены. Их занятия мне кажутся тараканьими бегами. Они совершают какие-то поступки — что-то строят, куда-то стремятся. Никаких достойных целей — сплошной самообман. Они хотят построить общество добра и справедливости, обманывая миллионы людей. Ложь — это самое гадкое, что бывает на свете".

"Ну вот, ты уже философствуешь — круг замкнулся".

"Ты о чем сейчас?"

"О нетленных истинах — повезет с женой, будешь счастлив; не повезет — станешь философом".

Автобус вез меня от поселка имени Розы Люксембург все дальше и дальше.

п. Увельский

Август 2013 г.