— Да, Владимир Григорьевич, — обратился к Носову Павлов, — видел бы ты какие у них города! Море стекла и стали. Вернее, может быть стали, а может и нет. И покрытия везде такие симпатичные. Матовые, серенькие. Жаль, что сейчас не увидите, все — таки в записи это одно, а вживую гораздо более впечатляюще.
— Ха! Вы даже представить себе не можете, какие хитрые эти покрытия! — сказал Савельев. — Это солнечные батареи!
— А ты откуда знаешь? — удивился знахарь.
— Да я вчера, когда вас ждал, решил окрестности облететь. Вы же на связь не выходили, и я подумал, а вдруг чего случилось. Начал маневры поиска. Ну а когда пролетал над одним местным селением, то снизился и манипулятором кусочек покрытия отколупнул.
— Иван! — укоризненно всплеснул руками Павлов. — И промолчал, стервец! Ну, погоди, вернемся, ответишь. Будешь сегодня и завтра дежурить по отряду. И послезавтра тоже!
— Да там не было никого. Хуторок в три дома и никого из местных. Я на бреющем зашел в режиме "призрак" и прямо на лету — только скорость чуть сбросил — кусочек оттяпал.
Павлов разворчался, что боец оставил без разрешения вверенный ему пост, а Носов вступился за парня, аргументируя тем, что вклад в науку этого стоил. Дмитрий вздохнул и отвернулся к окну. Придти и отломить кусочек! Не удивительно, что у землян здесь сомнительная репутация. На благо науке, конечно, но интересно, как сами земляне отнеслись бы к тому, если бы кто — нибудь так же поступил с ними?! Он вспомнил прочитанную в информатории земную сказку про пряничный домик. Там старушка гонялась за детишками, которые разбирали ее домик на угощение. И недовольство ее было понятно — кому ж такое понравиться?! Неужели земляне не читали эту сказку?
— Нет — нет, не сердитесь на парня, он все сделал правильно, — успокаивал Павлова профессор. — Мы вчера исследовали образец и получили удивительные результаты! Оказалось, это неожиданно продвинутая технология! Местные создали покрытие, состоящие из нанесенных на листы пластмассы крошечных металлических квадратных спиралек — батарей. Под микроскопом видна ячеистая структура, состоящая из спиралек — "домиков". Понимаешь, у нас такого рода материал создали только к концу, если мне память не изменяет, первой трети XXI — го века! А у них здесь по сумме технологий примерно середина нашего XX — го. А материал такой уже есть. Понятное дело, что мы решили, а не подарок ли это местным от неких "неведомых друзей". Которые, может быть, и посоветовали ирейцам с нами не общаться. Пришлось повозиться, выясняя, как здесь делают такой материал. Но наше новейшее оборудование позволило во всем разобраться. Оказалось, это биотехнология! Позволившая местным создать своего рода солнечные нанобатареи! Поглощающие покрытие получается за счет специально "выдрессированных" вирусов и бактерий, которые постепенно "стаскивают" металлы в определённые "гнезда" на пластмассе. Строят себе своего рода "домики". Потом бактерии и вирусы из них перед тем, как покрытие идет на строительство домов, каким — то образом отселяются. И получаются поверхности, способные поглощать энергию в инфракрасной части спектра. Ну а поскольку любая звезда излучает много тепловой энергии, часть из которой поглощается поверхностью планеты и другими объектами, а позже излучается в течение многих часов после заката, то такие фотоэлементы получают и это тепловое излучение с более высокой эффективностью, чем обычные солнечные батареи. Вот так вот! Получается, что такие "хитрушки" работают и днем, и ночью! И таким образом собирают до 80% энергии излучения, падающего на них за сутки.
— Удивительно! Получается, они уже неплохо продвинулись в области био — , а то и нанотехнологий, — сказала Катя.
— Слушайте, а неужели они могут все это делать без компьютеров? — спросил Рязанов. — Техника у них такая хитрая, да и заводов много. Оборудование там стоит сложное, мне Шурик рассказывал. Как же без компьютеров то обойтись?!
— Есть у них все. Куда ж при таком уровне без компов! — сказал Трофимов, сверяя курс с бортовым интеллектом и пошевеливая руками в сенсорных перчатках.
— Да, — кивнул Носов. — Компьютеры у них, как оказалось, тоже есть. Наблюдались у них технологии, требующие больших расчетов, — он быстро посмотрел на Катю, и девушка поняла, что он имеет в виду, в том числе и эксперименты местных с беспроводной передачей энергии. — Мы с учеными базы с помощью доставленного нашей экспедицией специально для ирейской базы новейшего оборудования провели совместное исследование, и оказалось, что вычислительная техника у местных есть! Только они используют другие принципы обработки информации! Программисты базы долго бились над этой загадкой. И оказалось, что ирейцы в своих компьютерах применяют аналоговые вычисления, а также используют нелинейные многозначные нечетные логики и нейросетевые алгоритмы! В частности у них у почете троичные коды, в отличие от наших — бинарных.
— Я читал, что у вас на Земле тоже был опыт по освоению троичной логики, — сказал Дмитрий, поворачиваясь к Носову.
— Да, было дело, — согласился профессор, складывая руки на животе и приготовился читать лекцию. — Некто Томас Фоулер еще в 1840 году разработал и изготовил из дерева первую механическую "вычисляющую машину", работающую именно по троичной системе исчисления! Но, что хорошо было для механики, в полупроводниковой электронике не приживалось из — за отсутствия необходимой элементной базы. Вместе с тем, идея применения троичной логики для автоматизации математических вычислений продолжала развиваться. И в России в семидесятых годах XX — го века даже выпустили небольшую, около 50 шт., партию вычислительных машин "Сетунь". На разработанных Брусенцовым магнитных элементах, которые могли иметь три устойчивых состояния и, соответственно, позволяли реализовывать троичные коды. Но они были громоздкие и очень энергоёмкие, что и не позволило им конкурировать с ЭВМ на полупроводниках. Быстрых, легких, с малым энергопотреблением и использующих двоичные коды. Ну а так как невозможно было разработать эффективные полупроводниковые элементы с тремя устойчивыми состояниями, то дальнейшее развитие троичной логики в земных ЭВМ приостановилось.
— Представляю тогда, какие у местных компьютеры, — рассмеялся Рязанов, — медлительные и неуклюжие! И занимают, поди, полздания!
— Да нет, — поморщился Носов. — Они пошли другим путем, используют биоэлектронику и биотехнологии, так что с размерами и энергоемкостью у них проблем нет.
— А биоэлектроника в их варианте — это как? — спросил Рязанов.
— Ты представляешь себе, как работает наш мозг? — спросил Носов.
— Ну, там клетки всякие, нейроны.
— Плюс биополя и излучения разной длины волны и частоты, — сказала Катя.
— Ну, у них пока вроде без этого. Но с другой стороны, это пока, а дальше кто знает, — скривился Носов. И продолжил пояснение. — Так вот. Местные научились создавать трехмерные микропроцессоры, состоящие из неограниченного числа слоев пропускных молекул или проводников. Для примера, у нас долгое время использовали полупроводники и лишь в начале XXI — го века стали экспериментировать с молекулярным материалом. Это была революция! Биокомпьютеры стали занимать гораздо меньше места и в миллионы раз экономичнее полупроводниковых. По сути это стало реальным началом эры нанотехнологий. А здесь это УЖЕ есть! Как и то, что они используют в некоторых видах процессоров живые клетки и молекулы ДНК! Представьте, совершенно органичный сплав живого и неживого! Нейроны, соединенные с электрическими проводами! А сами провода собираются специальными вирусами и бактериями! И состоят из органических полимеров, имеющих отличную проводимость!
— Нанопровода? — удивился Дмитрий. — Уже в этом периоде общего развития. Сильно!
— Да. Они используют самособирающиеся белки некоторых вирусов растений как шаблоны. И, кстати, такая элементная база, которую создают они, при некоторой модификации просто идеальна для перехода от электрических схем к оптическим.
— К тому же, у нас вначале господствовали модели суперкомпьютеров с мощным, но одним центральным процессором, — сказал Носов. — И только потом началось распараллеливание вычислений, появились новые архитектуры. А местные СРАЗУ пошли по пути биологическо — молекулярной элементной базы, которая прекрасно сочетается с архитектурами нейронных сетей. И операционные системы изначально создавали под многопроцессорные системы с параллельными вычислениями, основанные к тому же на троичной логике. В итоге они уже имеют мощные сверхскоростные компьютеры весьма небольших размеров. Для примера — молекулярный процессор размером с песчинку может содержать миллиарды молекул! Представьте, какие это возможности и перспективы.
Говоря все это, профессор вспомнил про "закладки", сделанные здешними агентами спецотдела в вычислители ирейцев. Иванов рассказал ему, что была проведена секретная операция по внедрению в здешние микропроцессоры еще на стадии их сборки "разумной пыли" — распределенных систем из множества наноэлементов. А так как компьютеры используются ирейцами в основном в НИИ, на электростанциях и производствах, то спецагенты получили прекрасную возможность для изучения их секретов! И не только изучения — такие "закладки" могли использоваться и для попыток перехвата управления или разрушения системы, куда были внедрены! От этой мысли профессор поежился.
— Самое интересное, — подхватил его повествование Трофимов, который даже не подозревал о хитростях своих коллег, — что нейросети способны строить новые связи! А это значит, способны к самообучению! А если добавить сюда еще и троичную логику, троичные коды, на которых все это работает, так это вообще супер — мупер — бупер системы получаются!
— Нет, ну подождите, — сказал Павлов. — Двоичный код это я понимаю. Ноль и один. И различные варианты их соединений.
— Правильно.
— А троичные это как? Ноль, один, два?
— Минус один, ноль и плюс один. Это более естественная система. Меньше погрешности при вычислениях. Выше точность при округлениях. И не нужно выдумывать дополнительных команд для учета знака. К тому же троичные системы ближе к человеческому мышлению. У бинарных кодов задается только два варианта ответа: "Да", "Нет". А у троичных — "Да", "Нет" и "Может быть".
— О, это точно! Женская логика! У них все "может быть"! И миллион вариаций на эту тему, точного ответа никогда не допросишься! — рассмеялся Савельев.
— А на многие вопросы и нельзя дать точный ответ, — улыбнулся Дмитрий. — "Да" и "Нет" не подходят.
— Именно! — воскликнул профессор. — В свое время среди компьютерщиков ходила шутка про бинарную корову, которая не смогла выбрать среди двух одинаковых стогов сена и сдохла.
— А в троичной системе она жила бы до сих пор, — рассмеялся Трофимов.
— Программисты очень тщательно все исследовали. Оказалось, что когда надо обсчитать действия с возможными вариантами развития событий, у троичных систем больше шансов найти правильные решения! И для расчетов квантовых систем с их т. н. запутанными состояниями подобная логика гораздо более адекватна. Кстати, во многом именно поэтому наши компы, которые используются для расчетов режимов работы стоящих на ГИМПах конверторов "темной энергии" и необходимых для "прыжков" преобразований метрики, тоже троичные. Чтобы могли лучше и точнее считать переходы внутри конголомератов "запутанных состояний".
"Может быть" весьма полезная штука — подход к решению многих задач гибче. А за счет нейросетевых алгоритмов местные вычислительные системы способны к самообучению и самоорганизации. Что очень ценно, например, для распознавания образов.
— Круто, — впечатлился Рязанов.
— Да уж. По расчетам моих здешних коллег при подобных темпах развития в выбранных ими направлениях местные всего лет через 30 — 40 дойдут до нанотехники, квазиживых тканей, биоимплантантов, — сказал Трофимов, одновременно пошевелив руками, чтобы подкорректировать полет огибающего горную гряду глайдера. — А в вычислительной технике до вероятностной семантики и квантовых компьютеров. С учетом же их офигительных биотехнологий это, считай, прямой путь к созданию компактных интеллектуальных систем. Ну а как только они всерьез займутся нелинейной оптикой, создадут лазеры и догадаются — а здешние ученые догадаются — использовать эти наработки для создания не электрических, а оптических схем, их компьютерная техника сделает гигантский скачок вперед.
— У тебя, Саша, немного устаревшая информация, — мрачно отозвался Носов. — Тут прямо перед нашим отлетом вернулась спецгруппа, которая с помощью нового оборудования смогла внедрить системы сбора информации в одно из местных НИИ. Так вот, согласно полученным данным, первые подобные опыты местные специалисты проводят УЖЕ сейчас.
— Да ну?! Этакими темпами они и нас догонят через пару поколений, — округлил глаза Трофимов. — Светотроника — это ж вам не электроника. Качественно другие возможности! А там глядишь, и квантовые компы начнут делать. Опять же, с троичной логикой это проще.
— В общем, — вздохнул Носов, — компьютеры у них есть. И неплохие. А довольно скоро будут еще лучше. Но это лишь часть их достижений. А вот то, что они во многих технических приборах используют генноизмененные микроорганизмы, в перспективе создает плацдарм для большого прорыва сразу в нескольких направлениях развития. Вот поэтому — то нам важно вступить с ними в контакт, — вздохнул Носов. — Уж слишком они продвинутые. Только ли своими силами, или помог кто — вот в чем основной вопрос!
Вскоре прилетели на место. Посадив глайдер, все, кроме оставшегося дежурным на борту Савельева, спустились в полупещеру. Ее Дмитрий выбрал заранее на основании данных аэрофоторазведки и своих личных "путешествий" в самых поверхностных слоях здешнего Свитка Бытия. Это оказалось действительно удобное и красивое место. Дмитрий оценил достаточно большой вход, через который просторный каменный зал заливал свет местной звезды и открывался восхитительный вид на соседние горные хребты, скалы и пронзительно голубое небо.
Перетаскивание взятого Носовым и Ованесяном оборудования заняло времени даже больше, чем его погрузка на базе. Потом еще некоторое время ушло на его расстановку и подключение. Наконец все было готово, и знахарь смог преступить к ритуалу. Дмитрий сделал несколько разминочных упражнений, приводя в надлежащее состояние внутренние органы. Потом начал накапливать энергию. Погружение предстояло глубокое, и энергии надо было много. Так же нужно было очистить от лишних мыслей и настроить разум. И вот тут знахарь первый раз подумал, что был, пожалуй, слишком оптимистичен, решив, что все эти приборы и пристальное внимание Погружению не помешают. Оно, конечно, хорошо, что все системы съема параметров организма бесконтактные, но вот только делать упражнения, настраиваться, когда вокруг тебя полукругом сидят земляне и с жадным любопытством за тобой наблюдают, непросто. Не то, чтобы он стеснялся, например, прогуживать организм или прокачивать каналы, но это пристальное внимание отвлекало. Он чувствовал их взгляды буквально физически. Как и потоки специфического неживого внимания от почти десятка самых разнообразных нацеленных на него приборов. Он будто оказался голым на сцене в свете безжалостных прожекторов, окруженный со всех сторон зрителями. К тому же он был эмпат и чувствовал малейшие изменения в их неусыпном внимании! Стоило чуть — чуть измениться какому — нибудь из его параметров, тут же следовал всплеск эмоций со стороны кого — нибудь из ученых! И от этого — то закрытые глаза не спасали! Но Дмитрий был сильным магом и вскоре отстроился от внешних раздражителей, сделав их фоном. После чего сосредоточился на внутренних ощущениях, наблюдая за ними, отслеживая каждую мысль от самого истока ее зарождения. И вскоре наступило безмыслие.
